Раненое сердце

Альби из последних сил добрался до кровати и практически упал. Уф-ф, кто бы сказал, что праздновать будет так тяжело? К празднику так долго готовились и заранее расписывали каждую минутку, что совсем забыли, что силы не так бесконечны, как хотелось бы. Все началось задолго до рассвета. В этот раз Альби пошел с мужем на первый праздничный фаджр и тихо сидел на омежьей половине, прислушиваясь к словам муллы, который напоминал всем о значении праздника и благодарил правящую семью за щедрые дары. Альби положил руки на колени, чтобы случайно не перекреститься, это бы посчитали богохульством и оскорблением, хотя удержаться порой было непросто. Было что-то завораживающее и медитативное в едином движении множества людей. В синхронном движении толпы и тихом речитативе чужой молитвы. Альби пошел на это специально, чтобы община видела, что он с ними, и не воспринимала его чужаком. Он уже знал поименно первый ряд молящихся женщин. Это были его «активистки» – сильные волевые женщины, которые откликались на любое его пожелание и без стеснения спорили, если считали его неправым. А решившись, они хватались за полученное дело и тащили его с упрямством муравья, не задумываясь о том, насколько это дело им посильно. А потом были поздравления с праздником и начало городского празднования. Начался конкурс чтецов Корана. Для этого была возведена большая сцена, часть которой отделили ажурной ширмой. За ней были места для омег. А сбоку от нее должны были выступать претенденты. Теодор прислал сообщение со слугами, что хотел бы присоединиться. И все собравшиеся на городской площади люди замерли в благоговейной тишине, дожидаясь, пока легкая фигура в белом скользнет за ширму. Первыми выступали дети. Они ужасно волновались и порой запинались посреди фразы или испуганно замирали до начала выступления, но тихие голоса из-за ширмы помогали детям собраться и выступить более или менее ровно. Альби не ожидал чего-то экстраординарного от неопытных чтецов, ему был важен сам факт выступления на публике. Младших детей сменяли более старшие, а потом подростки, и наконец на сцене оказались взрослые люди. Альби с самого начала уговорил Фатима судить этот конкурс, а сам больше прислушивался к тому, что творилось за ширмами со стороны альф. Пару раз он услышал голоса Маджида и мужа, а еще кого-то из Кантарини. Хорошо, что награждение не стали оттягивать на вечер и сразу раздали всем приготовленные призы и припасенные конфеты. Детям Ошая добавил от себя жемчужные обереги и нарядные открытки с вычурным поздравлением и цитатой из Корана. Взрослым же достались маленькие горшочки с цветущими веточками вереска, как всем известно - священным цветком на Сабахе, именно им и пах Ошая. Следом началось подведение итогов конкурса вышивки. Один из сотников Маджида поднялся на сцену в нарядно вышитой рубашке и пространно пытался объяснить, что выбрать лучшую работу оказалось не так просто, как казалось на первый взгляд, но они долго совещались и много спорили, пока выбрали самые красивые из самых красивых. На сцену поднялись альфы в рубашках, которые признали призовыми, и в этот раз мастериц поздравлял эмир. Женщины бойко прорывались к сцене, а потом робели принять подарок из рук эмира, который тоже вдруг начал стесняться, как и остальные альфы. Альби из-за ширмы сообщил, что все остальные женщины могут подойти в мастерские и получить благодарственные призы за участие в конкурсе. Сам Альби вздохнул едва ли не с облегчением, когда и эта часть праздника закончилась. После этого сцену должны были разобрать, чтобы альфы могли показать гостям свои воинские навыки и искусство джигитовки, а пока омегам предоставлялась возможность размять ножки и дойти до рыночной площади, где агрономы уже все приготовили для праздничной посадки финиковых косточек. Альфы сразу сделали коридор до нужного места. А там вся площадь была заполнена детьми и женщинами. Каждый получил по сочному сладкому финику, и омеги первые достали из-за покрывала шейлы косточки, чтобы посадить их в приготовленный грунт. В каждый брикет с грунтом сразу воткнули по веточке с привязанной ленточкой, на которой написали имя посадившего. Фиников было много, детей тоже немало, и на удивление, все прошло достаточно организованно и как-то неожиданно мило. Агрономы рассказывали, что и как будет происходить потом. И многие дети уверяли, что обязательно придут в теплицы посмотреть, как растут «их пальмы». Ошая охраняли не только альфы эмирата, но и несколько мужчин в форме цвета песчаного камуфляжа. Они, хоть и были показательно безоружными, но двигались, как матерые хищники, будя охотничий азарт в сердцах альф Сабаха. Альби был рад, когда все без инцидентов вернулись обратно за стены дворца. Джигитовку альф омеги смотрели с высоты дворцовых стен. Там им установили удобные сиденья и опять-таки оградили их от остальных резным ажуром ширм и шелковыми тентами, которые удерживали полуденный жар, пока альфы хвалились своей статью и навыками. Айдан сидел возле Ошая и пояснял ему, что происходит и на что именно надо обратить внимание. Омеги открыли лица и с интересом наблюдали сквозь прорези ширмы за красочным представлением, разыгрываемым исключительно для них. А вот Альби едва видел, что там внизу происходит. Кто-то скакал на горячих жеребцах, крича и размахивая саблей, кто-то рубился на саблях, наскакивая на противника с лязгом стали и грозными выкриками. Это все было неважно. Важны были те мисочки с едой, что ему под нос подпихивал Заки. Все же, единственного финика с утра было категорически мало для человека, который уже привык есть вкусно и по расписанию. Если взрослые омеги щипали виноград и пили маленькими глоточками кисленький щербет, Альби наворачивал с разных тарелок, только что не урча от голода. Он и сам не понял, чего его так пробило на поесть, наверное, сказалось то, что тревога за проведение праздника уже отступала, сменившись едва ли не эйфорией, что скоро все закончится. К тому времени, как Маджид с Тиграном внизу начали поздравлять победителей, Альби насытился, как пиявочка, и теперь сыто и благодушно прислушивался к связи с мужем, по которой только что не фонтанировало удовольствие от всего происходящего. Победителям дарили трофейные клинки наследников, причем Ран не стесняясь называл имя того олуха, кто только по статусу имел право носить такую красоту, но бездарно ее потерял в поединке. Альфы надувались от гордости и цепляли себе на пояс дорогое оружие в шикарных ножнах. Маджид тоже одаривал побратимов украшениями для жеребцов, резными деревянными сундуками и джамбиями в вычурно украшенных ножнах. Вскоре послышался призыв к третьему намазу, и Альби уже приободрился, что можно будет уйти в тень гарема, но вместо воинов на площадь вышли горожане с музыкальными инструментами, и праздник пошел на следующий виток. Кто-то играл и пел, кто-то танцевал под эти звуки, и вся площадь перед дворцом была заполнена веселящимся народом. Стоило натанцеваться одним, как им на смену выходили другие. Взрослых сменили дети, а потом танцевать вышли альфы. С Альби вся сонливость слетела вмиг, когда он увидел в одном ряду танцующих Маджида и мужа. Там же танцевал и сотник Ваиз, и Намир, и другие известные омеге альфы. В последний раз он видел этот танец на своей свадьбе, а до этого в ночном клубе, где праздновал кагал. Тигран был самым молодым альфой в этом танце, и старшие альфы довольно скалились в улыбках и важно задирали носы, выводя пируэты ногами, время от времени потряхивая оружием. Воинов опять сменили дети, но в какой-то момент Ошая откинулся на сиденье и устало потер виски. Айдан сразу послал слугу на улицу, чтобы намекнуть эмиру, что пора заканчивать с танцами, для них будет время позже, после угощения, а сам пригласил дорогого гостя спуститься вниз и отведать различные лакомства. Пока Айдан командовал, Альби встал и глянул вниз. Там уже прекратили танцы, и теперь на улицы тащили столы и скамьи. Пришло время для еды и неспешных разговоров. Внутренний двор гарема встретил всех прохладой теней и щебетом птиц. В гостиной Фатима, который был единственным омегой эмира, стояли накрытые столы с горами всевозможных изысканных кушаний. Все расселись на подушках, и пока слуги музицировали, гости увлеченно ели и обменивались впечатлениями от всего увиденного. Ошая был очарован джигитовкой. Оказывается, у его мужа была небольшая конюшня, муж с удовольствием ездит верхом, хотя в последнее время большинство стойл заняты пони для многочисленных детей, которые с азартом катаются по парку возле дома. Когда голод был утолен и слуги добавили на столы к десертам вазы с фруктами, Айдан хлопнул в ладоши и сказал, что сейчас все услышат, как Ханун прочтет им из Корана. Потому что Ханун – хороший омега и послушен воле своего господина, который приказал ему научиться читать. Хануну вынесли подставку, на которую Нури положил открытый на закладке Коран. Ханун построил всем глазки, жеманно уселся перед раскрытой книгой и, водя пальцем по строчкам, достаточно резво прочитал небольшой стих, после чего затрепетал ресничками в ожидании похвалы. Конечно, его начали хвалить ровно до тех пор, пока Фатим не заглянул на раскрытую страницу. - Ханун! Как же так? Ты прочел нам аят, и мы это видели, но только Коран открыт на другой странице! Айдан рассмеялся дробным смехом и едва не свалился с подушки, а потом махнул рукой и сказал, что это он переставил закладку с таким же оформлением на странице, как и та, где она была. А Ханун – просто маленький врунишка и сам выдал себя с головой! Так что самое время вместо сережек подарить ему десяток ударов розог по ленивой заднице, чтобы в следующий раз она подсказала тупой голове, кто будет расплачиваться за очередную глупость. Ханун покраснел, потом побледнел, и сидел, роняя слезы, не смея уйти без разрешения. С Айдана станет добавить розог за дерзость и самоуправство. Но омежку пожалел Фатим и сел рядом, похлопав его в качестве утешения по коленке. - Ну, ну, все не может быть так плохо, как порой кажется. Я же видел, что ты учил буквы, и слышал, как читал по слогам. Ты просто хотел выглядеть лучше, чем есть на самом деле? Не надо стесняться, давай попробуем вместе. Фатим искренне хотел помочь и начинал читать слово, но только Ханун не пытался читать, он скорее пытался угадать окончание слова, и все это выглядело со стороны очень печально. Фатим довел чтение небольшого аята до конца и со вздохом покачал головой, а после этого отпустил омегу умыться и привести себя в порядок. Теодор при всем этом с интересом смотрел за реакцией Альби, тот болезненно морщился, но даже не пытался сгладить ситуацию. Он мысленно повторял про себя: «два месяца, осталось два месяца, и весь этот балаган закончится». С женщинами из общины общаться на порядок проще, чем разговаривать с Хануном, который по любому поводу дует губы. Слуги продолжили музыкальное выступление и тихие разговоры возобновились. Речь крутилась вокруг нового ад Сафи, и Ошая попросил Альби и Айдана показать ему строящийся город. Альби сразу послал Ради за мужем. Поскольку альфы праздновали отдельно, а пока в гостиной сидит Ошая, который по закону не является кровным родственником, альфы – Маджид или Тигран не могли зайти на омежью половину. Альби сказал, что встретится с мужем в лабиринте, как только Ради найдет и приведет его. Вскоре запыхавшийся Ради замахал рукой от двери, и Альби вышел из гостиной Фатима. Ран дожидался его за «ночными» дверьми между лабиринтом и гаремом, и прежде чем узнать, зачем его вызвали, с удовольствием отведал сладости супружеского рта. - Ошая хочет побывать в новом ад Сафи, - только и успел сказать Альби, прежде чем его втянули в очередной поцелуй. - Хорошо, я сообщу пилотам, чтобы подготовили шаттл, - Ран, наконец, немного успокоился и прижал к себе супруга, - мы в любом случае собирались завтра показывать Кантарини палаточный город и начало работ в старом дворце. - Я бы хотел, чтобы мы поехали на омеговозке, - Альби поднял голову и увернулся от очередного поцелуя, - Теодору интереснее посмотреть на все вблизи, а не через окошко иллюминатора. Для него это будет приятное приключение. В любом случае, дорога не займет больше трех часов. Заки мне уже доложил, что грузовые машины утрамбовали песчаные дороги и омеговозка может ехать на максимальной скорости. Поедем впятером, - Альби стал загибать пальцы, - Айдан, Ошая, Фатим, Мурат и я. Нам всем любопытно посмотреть, что там и как. - Хорошо, - Ран поморщился, - пойду, организую все. Будем сопровождать омеговозку не на жеребцах, а на маленьких гоночных багги, что используем при дежурствах. Надо спросить, не будет ли муж Ошая против подобной поездки, и заодно узнать у его охраны, умеют ли они управлять таким транспортом. - Ран усмехнулся, - я думаю, что умеют, но надо быть вежливым. Не переживай, если Кантарини не будут против поездки Ошая, то все будет готово к утру, а если муж Ошая будет против, то пришлю тебе слугу с сообщением. - Ладно, - Альби попытался отцепить от себя горячие руки мужа. - Сегодня ночью я не приду, - Ран напоследок чмокнул в нос недовольное создание, - будем праздновать, пока не устанут гости, а потом отправлюсь в обход. Но утром буду сопровождать тебя, мое сердце, не переживай ни о чем. Когда Альби вернулся в гостиную, там уже вовсю смеялись и танцевали. Фатим и Мурат схлестнулись в споре, кто кого перетанцует, и выделывали пируэты бедрами и руками, при этом Альби в какой-то момент стало казаться, что у них нет костей и они как кошки могут гнуться в любую сторону. А потом в спор вмешался Айдан. Влез между двух омег и выдал что-то из разряда шуточного гоу-гоу, размахивая подолом и виляя оттопыренной задницей. В итоге все закончилось смехом и общими объятиями. После этого начался общий разговор об «омежьем санатории». Разговор крутился больше о сроках пребывания и организации досуга, чтобы удержать от излишнего любопытства некоторых несносных представителей омежьего племени. Нури сразу передал Айдану папку с выкладками Хатима по данному вопросу. Оказывается, все наблюдения за приезжими омегами и регистрацию состояния их здоровья уже давно систематизировал упрямый ученый. И даже смог предложить определенные рекомендации, основываясь на многолетних наблюдениях. Теодор с интересом взял протянутую папку и углубился в чтение, а потом начался более конкретный разговор – где, кто и как именно. Айдан протянул Теодору следующую папку, там был предполагаемый проект этого здания, а когда вопрос коснулся – кто? Айдан с самой милой улыбкой пихнул под столом Мурата и представил Теодору будущего исполнительного директора и совладельца предприятия. Теодор с сомнением уткнулся в бумаги, поглядывая на смущенного Мурата. Айдан невозмутимо взял гроздь кишмиша и сообщил в пространство, что Земля, в конце концов, не единственная планета, на которой живут обеспеченные омеги. На уникальные услуги Сабаха всегда найдутся желающие, ведь даже на Новой Сицилии с ее фантастической генной инженерией не могут дать такой ошеломительный результат, как на Сабахе, и причем, без всякого хирургического вмешательства. Последний аргумент, похоже, стал решающим для Теодора Кантарини, и Ошая протянул руку Альби, чтобы закрепить рукопожатием устный договор между омегами. Альби до этого момента растерянно наблюдал, как его эмиратом торгуют, словно уловом рыбы, которую еще не поймали. Ошая замер с протянутой через стол рукой, а Альби завис в раздумьях, и даже грозное подергивание бровью Айдана не сдвинуло его с места. - Э- э, - Альби пальчиком прикоснулся к открытой ладони Ошая, - я вначале хотел бы договориться о строительстве лечебных корпусов. - Разве альфы не договорились об этом еще вчера? - удивился Теодор, - строительство медицинских стационаров было для нас первоочередной и единственной задачей, когда мы летели сюда. А вот омежий санаторий, скорее, приятный бонус к основной программе. - Хорошо, - Альби сжал руку омеги и удержал на минуту, - но давайте обсудим процент сирот из приютов, которых мы будем лечить за свой счет и оставлять у себя. Это, конечно, громадное горе в семье, где есть больной ребенок, но больной сирота – это как банка тушенки, ты один знаешь свою боль и отчаянье. Ты варишься в ней, медленно умирая внутри от отчаяния, и тебе даже поплакать некому, потому что всем все равно. - Наши приюты… - начал Теодор, но осекся под печальным взглядом омеги в шелковом платье, расшитом замысловатым узором, - да… Я все помню и лично займусь инспекцией. Обещаю. - Спасибо, - Альби похлопал второй рукой ладонь Ошая, а потом неожиданно даже для себя поцеловал протянутую руку, - я благодарю вас заранее от имени всех приютских. Теодор расплакался. Айдан недовольно покачал головой Альби и кивнул слугам, чтобы те сыграли что-нибудь нежное и неспешное. Зинат взял маленький бубен и вышел на середину, начав незамысловатый танец, отбивая сам себе ритм. Музыканты перестроились и подхватили предложенную мелодию, которая постепенно ускорялась, и вскоре Зинат лихо отплясывал в развевающемся платье. Танец разрядил атмосферу и опять все гости улыбались и были благодушны. Все опять разговаривали о планах и перспективах, а Альби тихо злился на мужа. Вот ведь гад! Как целоваться, так всегда успеет, а хотя бы намекнуть, что про больницы договорились, так времени не нашлось! Про омежий санаторий думать и переживать совсем не хотелось. В любом случае, пока есть волшебные настойки вроде «Сладких снов», на любого любопытного непоседу найдется управа и минимальная доза, так, чтобы омеге хотелось неспешного отдыха, а не поиска приключений на свою задницу! Тем более, что у них не будет и минимального шанса завести курортный роман, хотя бы потому, что сами альфы будут от таких омег шарахаться, как от чумных. Остаток вечера Альби с интересом наблюдал, как Айдан торговался с Ошая по поводу количества сирот, которых будут присылать. Айдан хотел, чтобы их было столько же, как и в то время, когда их привозил Тигрёнок, а Ошая настаивал, что это слишком много для таких сравнительно небольших эмиратов Сабаха. Но Айдан уверял, что это только к лучшему, ведь они смогут обновить генофонд за счет приезжих, да и мегаполисы смогут избавиться от затрат на содержание инвалидов, так что кругом польза и выгода. Двое омег с таким азартом отстаивали свои позиции и находили все новые и новые аргументы, что стало понятно, что они долго готовились к подобному разговору. А вот сам Альби понял, что не просто устал, а практически обесточен, он извинился перед всеми и с трудом поднялся. Мурат с Зинатом с тревогой проводили его до комнаты, и только удостоверившись, что он просто устал, оставили в покое и Альби наконец-то смог упасть на родненькую кроватку. * Утро наступило непозволительно рано, но Заки уже зудел, расхаживая по комнате, открывая шторы и переставляя мебель. Альби в отместку отказался от вышитого платья и надел простое платьице с васильками, благо, что ширина юбок и фасончик позволяли не переживать о внешнем виде из-за подросшего животика. Точно так же Альби отмахнулся и от украшений. Если придется провести какое-то время в пути, лучше пусть одежда будет комфортной, чем нарядной, а украшения вообще не нужны! Зачем носить лишнюю тяжесть в пути? На удивление, в гостиной все омеги уже завтракали, и если бы не свежие платья и прически, Альби решил бы, что они и не уходили спать. Он быстро посмотрел на присутствующих и понял, что оказался самым молодым омегой. Он уже хотел узнать у Заки, куда делись наложники, как его опередил Айдан. - Я велел этим двум змейкам оставаться в своих комнатах, - Айдан, казалось, прочел его мысли, - Зинат останется с ними, пока мы съездим на стройку. Как себя чувствуешь, маленький? - селафь погладил омежку по щеке и поцеловал в лоб, - надо было вчера тебя пораньше отпустить с вечеринки. Ты уверен, что выдержишь дорогу? - Я уверен, что хочу посмотреть на все собственными глазами, - Альби довольно улыбнулся, - это, в конце концов, МОЙ эмират! - Правильный настрой, - рассмеялся Айдан, а следом за ним и другие омеги, - тогда завтракай и будем выдвигаться в путь. Нури, предупреди альф, что мы готовы! - Но я еще не завтракал! - возмущенно пискнув, Альби схватился за свою тарелку. - Не торопись, - Айдан махнул рукой, - альфы подождут, сколько потребуется. Да не глотай ты кашу кусками! Ни один альфа не стал бы торопить омегу, пока он ест или вдруг захочет переодеться! - М-м, - Альби проглотил кашу, не жуя, и подхватил следующую ложку, - я не буду переодеваться! Я готов! - Не торопись! - селафь попробовал отобрать тарелку, - ожидание омеги – самая приятная обязанность альфы! Не лишай их удовольствия предвкушения появления чуда! А ты – настоящее чудо, смирись с этим! И вообще, пунктуальный омега – это нонсенс для Сабаха! Ешь спокойно! Альби несколько притормозил с едой, действительно, так и желудок сорвать недолго. Попил водички в раздумьях, не забыл ли он чего, но блокнотик остался где-то в спальне, и Альби махнул на него рукой. Вот вернется, тогда и будет вспоминать, что он хотел, а сейчас действительно можно сосредоточиться на путешествии. Но все равно первым вскочил с подушек и стал жестами торопить Айдана, который с показательным вздохом поднялся и двинулся на выход. Омеговозка стояла, где обычно. Альфы, на удивление, были верхом, но стоило омеговозке покинуть городские ворота, как всем пришлось остановиться, потому что альфы пересели в маленькие гоночные машинки и бросились рыскать по дороге, как стая борзых собак. За городскими стенами стояли ряды парников, а на некоторых участках песка виднелись открытые посадки. Ошая сразу стал расспрашивать, что растет и как организована работа. Альби был в курсе городских нужд и работ, поэтому со знанием дела отвечал на вопросы. Проверяя записи Исы, он был в курсе, сколько человек работает в парниках, и даже мог вспомнить, сколько денег получают люди в неделю и сколько в итоге платится из казны. Стоило парникам закончиться, как омеговозка прибавила скорости и помчалась по дороге, поднимая столб пыли. Вскоре появился горный кряж, но по сравнению с тем, как осторожно они проезжали его, когда ехали в эмират впервые, сейчас омеговозка немного замедлилась, но все равно проскочила этот участок на приличной скорости. С той стороны кряжа начиналась территория Золотой чаши. Это было ясно по тому, что почти от самых камней с правой стороны двумя рядами были высажены пальмы. Ну, как пальмы… годовички из парников Хани. Лохматые зеленые метелки листьев финиковых пальм. А вот с левой стороны лежали куски белых мраморных колонн, которые больше смахивали на глыбы льда. Альби даже показалось, что стало холодно, и он потряс головой от подобного ощущения, но потом понял, что чувства холода добавляли зеленовато-бирюзовые прожилки на белом до голубизны мраморе. - Мой дворец! - раненой птичкой воскликнул Мурат. - Для того, чтобы добраться до хамамов и здания гарема, строители начали разборку арок внутреннего двора и переходов в казармы, - авторитетно сказал Фатим и погладил Мурата по плечу, - вначале разберут периметр, а потом начнут перевозить мрамор купален. Зато устанавливать будут в обратном порядке, поэтому эти куски мрамора заберут последними, а значит, их можно оставить достаточно далеко от новой стройки. Зато их не разрушили и не бросили не пойми где. Весь этот мрамор с резьбой и цветами окажется в новом дворце. Ничего не пропадет. - Спасибо! - Мурат блеснул непролитыми слезами и сжал руку Фатима. Новый город был достаточно далеко, зато появились странные матерчатые конструкции. Они были похожи на детские рисунки домов – кубик и трапеция скошенной крыши. Целлофановые окна в белой оправе ткани и пластиковая дверь. Между нескольких таких домиков стоял навес с большим столом и привычная для Альби походная печь. А потом опять пустой песок до горизонта. Альби крикнул, чтобы остановили. Было непонятно, что происходит. Это и есть временное поселение? А почему такое маленькое и где люди? Омеговозка стала резко тормозить, поднимая небольшую пылевую бурю, а некоторые гоночные машинки сделали в песках резкие виражи и помчались обратно к драгоценным омегам, узнать, что происходит. - Что это такое? - Альби дождался, когда из остановившейся машинки выскочит Ран и бросится со всех ног к омеговозке. Он не сразу услышал вопрос, похоже, испугался, что с супругом что-то произошло. Альби пришлось уверять, стоя на подножке омеговозки, что все хорошо. Он просто не понимает, почему поселение такое маленькое и где все люди. - Это не поселение, это лагерь для грузчиков мрамора, - наконец успокоился муж и принялся объяснять. - Мрамор тяжелый, его приходится загружать и разгружать вручную, это место, где работников кормят и иногда устраивают на ночь. Сейчас здесь пусто, потому что все на праздник вернулись в город к семьям. Поселение людей ближе к городской стене. Не торопись, мы еще до него не доехали. - Прости, что остановил, - Альби виновато пожал плечами, - если бы ты мне рассказывал, что происходит, то я бы такого не сделал. Но ты мне ничего не рассказываешь, даже то, что по поводу больниц уже договорились! - Тебе не стоит волноваться обо всем, - Ран довольно улыбнулся, - у тебя есть я. Я все решу и обо всем позабочусь. - Вот она, суровая альфья диктатура в действии, - Альби сложил руки на груди и недовольно топнул шлепкой, вызвав смешки омег в омеговозке. - Тебе мало того, что ты тянешь весь дворец, так еще в стройку нос сунешь? - удивился Ран, - я же вижу, что ты держишь кастеляна за шиворот, повара без твоего одобрения боятся даже икнуть, и, кроме этого, не было ни одного заказа на продукты, чтобы там не стояло твоих пометок. Угомонись! Тебе скоро рожать, подумай о себе! - И ничего я не суну нос, - нахохлился омега и поплелся на свое сиденье, - мне просто любопытно, а ты ничего не говоришь. И тебя послушать, так я запугал весь дворец, как тиран и изверг. А я не такой! Я хороший! - Ты хороший супруг и все делаешь правильно! - Айдан с довольной улыбкой погладил омегу по коленке и дал команду двигаться дальше, - просто у тебя маловато опыта, но это придет со временем. Я тебе объясню, как добывать информацию через слуг. Поверь, мимо их любопытных ушей и длинных языков ничего не проскользнет. Главное, найти тех, кто наиболее правдив и в случае необходимости будет помалкивать. Омеговозка тронулась, а Мурат стал рассказывать, как он организовывал свою шпионскую сеть во дворце мужа. У него были доверенные люди, что приглядывали за наложниками и их слугами в гареме, другие присматривали за кухней, третьи практически дублировали кастеляна и, кстати сказать, именно с их помощью нечистых на руку людей удавалось призвать к ответу. А кроме этого, были те, что докладывали о состоянии дел на шахтах, разговорах на городских рынках и, конечно, о разговорах в казарме. Мир альф только кажется замкнутым, у них есть свои интриги и соперничество за девушек в городе или благосклонность эмира. Альби развесил ушки и жалел, что не было верного блокнотика под рукой, чтобы конспектировать основные тезисы. Как выяснилось, альфы не такие монахи, как казалось со стороны, и хотя мало кто имел в городе семьи, но вот внебрачные дети у альф были. Побратимы «не замечали» подобного, если сама девушка была не против, а родители девушки отводили взгляд, даже когда живот налезал на нос. Альфы всегда были щедры, и заодно их именами можно было запугивать конкурентов. - Таких девушек даже распутницами не считают, - Мурат пожал плечами, - ну разве можно противиться очарованию такого красавца? Ведь если смотреть на них со стороны, то каждый образчик тестостеронового мужества. Сильный и гибкий хищник, белозубый и улыбчивый. Ни один бета не может соперничать с ним. А когда все это великолепие да верхом на горячем жеребце, то прямо слышишь, как за деревянными балконами разбиваются девичьи сердца. - А родители не против? - Альби удивленно почесал нос, у него в голове просто рвался шаблон альфы – аскета-монаха. - Проще сделать вид, что не видишь, - Мурат пожал плечами, - пожалуешься эмиру, тот, конечно, покричит на альфу и даже, возможно, выпорет кнутом на правиле, но потом появятся побратимы альфы и найдут столько причин прицепиться, что тут или самому бежать из города, или спину подставлять под палки. Нет безгрешных людей… а альфа никогда силой не возьмёт, ему не надо, на него только что не охотятся. Ведь в случае чего, он и денег даст, а если родится ребенок, то даст ему свое имя и будет содержать и ребенка, и мать. И даже если девушку потом выдадут замуж, будет присматривать за своим ребенком. Девочку будет баловать до брака, да и потом будет приглядывать за ее мужем, а сыну даст калым за невесту. - Но почему не брак? - Альби недовольно морщился, - я не понимаю, это ведь проще. - По молодости бывает, - Айдан философски пожал плечами, - но жизнь альфы это казарма и разъезды. И потом, не забывай, что он и в семьдесят молод и горяч, а женщина похожа на сморщенный финик. Ты думаешь, это легко смотреть, как любимый человек стареет и умирает? Или женщине в возрасте видеть, как на твоего красивого мужа облизываются молодые соседки? Не осуждай их, в молодости хочется любви и приключений, это потом хочется стабильности и уверенности в будущем. Омеги принялись вспоминать различные истории, поэтому дальнейшая дорога пролетела достаточно быстро. От интересного разговора Альби отвлекли те самые тряпичные домики. Но в этот раз их было очень много, установленных в порядке и явно выраженных улицах. Это был тот самый временный городок и те самые суперпрочные палатки, что выдерживали даже пыльную бурю. Люди выходили из палаток и уступали дорогу, а потом бежали следом. Всем было интересно, кто приехал и что случилось. Альби с интересом крутил головой по сторонам, увидел и навесы со столами, унюхал запах какой-то еды в больших полевых кухнях и просто казанах, подвешенных над кострами. Хотелось остановить омеговозку и проверить, что там варят и как именно идет раздача еды, но потом он вспомнил обидные слова мужа про длинный нос и опять недовольно надулся. Ничего он не любопытный! Это его люди и он должен о них позаботиться! Показались стены города. Одна опорная башня ворот оказалась разрушенной и, похоже, рабочие увозили куда-то ее остатки, а за воротами стояли стопки новых камней. Фатим сразу объяснил, что сюда установят ворота, которые уже сняли в ад Сам, а они несколько больше, чем те, что висели тут раньше, и поэтому надо построить новую башню, да и сами городские стены начали облицовывать новым камнем, чтобы скрыть, что стены достраивают в высоту. Стоило заехать внутрь города и сразу стало видно, что часть домов была разрушена от слова совсем. На достаточно большой территории лежал мелко раздробленный камень и стояли цветные флажки на маленьких колышках, вбитых в это крошево. Фатим опять стал объяснять, что красные флажки – это границы улиц, а флажки других цветов – обозначение границ зданий. Гостиниц, караван-сараев, которые всегда строили возле ворот, а еще, обозначенное место для нового базара и кварталов ремесленников. Разговор опять сместился к теме, как прокормить такое количество людей. Временный лагерь переселенцев начинался у этих ворот и шел по наружному контуру стен, мимо двух ворот, и заканчивался почти на обратной стороне города. Парники ставили на свободных местах, там, где впоследствии будут сажать деревья, но люди ели быстрее, чем все росло, да и алчные торгаши Торговой федерации сразу взвинчивали цены, видя такой спрос. Теодор Кантарини уверил, что Торговой федерации прищемят хвост, они и так слишком уж пользуются тем, что являются независимыми торговцами, но и на них найдется управа. Да и, в конце концов, теперь, когда договор о сотрудничестве заключен, они смогут поставлять продукты мимо их носа, проведя все это как благотворительную помощь, и те ничего не смогут сделать, поскольку продукты будут не покупать, а дарить. Альби тихо вздохнул, вот было у него предчувствие, что им еще не раз придется столкнуться с этой организацией. Омеговозка тем временем шуршала дальше, мимо домов, которые еще стояли и которые уже разбирали на кирпичи для стен и щебень для улиц. Омег довезли до белоснежной мечети, она теперь еще больше выделялась среди всеобщего разгрома мрамором белоснежных стен и целыми куполами мечети. Это еще больше стало похоже на чудо. Из мечети вышел мулла, и омеги поспешили зайти в прохладу здания, чтобы помолиться в тишине. Хотя о тишине следовало сразу же забыть, потому что за омеговозкой бежали женщины и дети, всем было интересно, кто же приехал. А когда люди увидели белые одежды Ошая, толпа радостно закричала и заулюлюкала, а альфы бросились на перехват, чтобы избежать столпотворения и хаоса. Альби с Теодором тоже зашли на женскую половину, и пока взрослые омеги молились, тихо разговаривали у входа. Теодор в очередной раз переживал, все ли хорошо в семье Альби и не нужна ли ему моральная или физическая помощь, уж очень сильно давит Айдан, может, Теодору стоит как Ошае что-либо сделать, чтобы уменьшить доминирование одного конкретного омеги. - Вы напрасно переживаете, - Альби взял Теодора за руку и бережно сжал, - Айдан для меня, как для вас Мадлен. Они старше и мудрее, они опираются на свой жизненный опыт и стоят на страже интересов семьи. Поверьте, Айдан такой настойчивый не ради своих капризов, а исключительно, чтобы облегчить мне ношу. Я не все знаю и порой теряюсь, все эти законы и обычаи внове для меня и надо прожить достаточно долго среди этих людей, чтобы улавливать многие нюансы поведения, а Айдан живет здесь с рождения, он соль этой земли и этого народа. Я доверился ему давно, и он ни разу не давал даже повода усомниться в правильности его решений. Теодор в очередной раз успокоился, и когда омеги вышли из мечети, все сразу забрались в омеговозку, где слуги подвязали занавеси стен, чтобы омег видели жители, да и сами омеги могли все видеть без преград. После этого омег повезли вверх по дороге и завезли за еще одни стены внутреннего дворца. Если план строительства города был утвержден давно, то планировка дворцовой территории не была определена до последних дней. Теперь в проект надо было вписать санаторий для омег, намного больший, чем планировалось сначала, и сделать большее количество лечебных корпусов. А это значило новый план строительства. Омеговозка с трудом проезжала по узким улочкам дворцовых переходов. А омеги с любопытством и печалью разглядывали с высоты своего транспорта поверженные колонны и следы кострищ на некогда безупречном мраморе внутренних дворов. Ощущения были очень тягостные, и все с радостью выдохнули, когда омеговозка наконец выбралась за крепостные стены внутренних укреплений. Сразу на улицах появились женщины, да и некоторые мужчины, услышав, что в город приехал Ошая, побросали свои дела и теперь кричали «Ошая, Ошая» и тянули к омеговозке руки за благословением от муджаддида. Слуги стали кидать в толпу конфеты и золотые монеты, а альфы оттеснять толпу, чтобы обеспечить проезд для омеговозки. Альби даже пожалел о своем приказе поднять ткань стенок. Теперь все видели, где сидит Ошая, и люди едва не штурмовали дорогу, пытаясь добраться до нового святого. Люди просили благословения, и Теодор сдался и попросил место, где бы он мог спеть для людей. Альфы сообщили людям, что Ошая будет петь с крепостной стены, и все люди бросились вперед омеговозки, чтобы успеть занять лучшие места. Вскоре омеговозка доехала до привратной башни и омеги стали подниматься по лестнице без перил. Айдан сразу стал рассказывать, что лестница, построенная против часовой стрелки, позволяет защитникам башни свободно размахивать мечом, в то время как нападавшим движение ограничивает стена. Альби бывал только на стенах, которые были между внутренним двором дворца и городом, и теперь сравнивал их с городскими стенами, которые защищали сам эмират. Укрепления были более мощные и высокие и давали хороший обзор на палаточный город и на пустыню. Теодор хотел встать в проеме, откуда ночные сторожа осматривали пустыню, но вперед него скользнул воин в песочной форме и сел на самом краю, страхуя Теодора от падения. Люди заволновались, когда увидели чужого воина, который сидел, свесив ноги и рассматривая толпу, но стоило за его спиной появиться фигуре в белом, как все люди опять стали скандировать Ошая, позабыв обо всех тревогах. Ошая поднял руку, призывая к тишине, и когда наконец стало тихо, снял край шейлы с лица и запел. Теодор пел что-то на итальянском языке, Альби не понимал ни слова, и даже не пытался прислушиваться, чтобы вычленить слова, он просто наслаждался звуком красивого голоса, который лился, как сильная река, унося с собой все тревоги, и оставляя тихую радость на душе. Вскоре песня подошла к концу и Теодор взял особо высокую ноту в конце, потянувшись, казалось, через каждое сердце прямо к свету. Стоило ему замолчать, как вдруг в пустыне начали бить сильные струи воды прямо из песка, высокие, как фонтаны. Это было так неожиданно, что Альби сам едва не вывалился в щель между зубцов для лучников в попытке рассмотреть, что происходит. Толпа ломанулась туда, крича, что Ошая благословил город и пустыню вокруг него. А Теодор недовольно развернулся к растерянным людям, замершим вокруг него. - И зачем вы это сделали?! - Теодор был явно разгневан и смущен, - вам так надо было очередное чудо от Ошая? И потом, что это такое? Вам не кажется, что вы несколько перегнули палку? Но в ответ было только растерянное молчание. Теодор недовольно закрыл лицо и первым пошел на выход, зло сверкая глазами и бурча про истинно восточное жульничество и коварство. Айдан даже обиделся от таких слов и недовольно подобрал подол, когда рядом проходил Ошая, но потом взял себя в руки и пошел следом. Слуги помогли омегам спуститься по неудобной лестнице без перил и подсадили их обратно в омеговозку. После этого все тронулись в обратный путь. Слуги к тому времени опустили тряпичные стенки и стали предлагать омегам попить и подкрепиться. Альби прислушивался к связи с мужем, оттуда тоже доносилось удивление пополам с восторгом, но, похоже, Ран решил задержаться в городе, по крайней мере, Альби чувствовал, как отдаляется от мужа. Он перекусил пирожком и выпил немного воды из фляги, волшебный голос все еще звучал в ушах и разговаривать совершенно не хотелось. Обратно они ехали молча. Альби посмотрел на раскинувшийся с одной стороны палаточный город, на молодые пальмы с другой стороны, а потом спустился по сиденью ниже, намереваясь подремать, но тут почувствовал, что приближается Ран, который очень решительно настроен. Вскоре несколько маленьких одноместных альфьих машинок догнало омеговозку, и та стала притормаживать. Альби сел повыше, намереваясь не пропустить ни слова из предстоящего разговора. Вскоре возле остановившейся омеговозки нерешительно переминались эмир Маджид и Ран. И если эмир улыбался, то Ран выглядел скорее виноватым. Он обратился к опущенным стенкам омеговозки, прося Ошая выслушать его. - Вначале объясните, зачем вы это сделали? - Теодор и не думал вставать с места и, похоже, до сих пор злился, - если вам нужны такие дурацкие трюки, то могли бы хотя бы предупредить, чтобы я не чувствовал себя ярмарочным клоуном, показывающим фокусы. - Ошая! Простите! - Ран комкал руками край одежды и выглядел, как наказанный ребенок, - мы этого не планировали! Я даю слово чести, это и для нас было неожиданностью! Это техники водоснабжения вместо того, чтобы выключить подачу воды, пока по песку топчется много народу, перекрутили регулятор и вместо нуля поставили на максимум. Вода набралась во время вашего пения, а потом заглушки повырывало напором воды по всей линии будущих посадок и получились фонтаны. Поверьте, мы не планировали ничего подобного! Мы же не знали, что вы захотите петь, и нам даже в голову не пришло сделать такое. - Хорошо, - вздохнул Теодор и наконец опустил окаменевшие плечи, - я принимаю ваши извинения. Я знаю, что порой случаются неожиданности, которые потом каждый может трактовать, как угодно. - Как чудо от Ошая, - мурлыкнул Айдан и довольно прикрыл глаза, - все видели, как муджаддид пел, и в пустыне появилась вода. Настоящее благословление Ошая и начало легенды о новом эмирате. Теперь никто не будет сомневаться в правильности стройки и переезда, теперь все будут счастливы в новом эмирате, который благословил муджаддид. Теодор пожал плечами и, наконец расслабившись, согласился перекусить, все же, время обеда уже миновало. А Альби приложил руку к груди, где танцевало счастливое сердечко. Ран был счастлив. Ошая простил и не сердится, но главное – чудо воды случилось, и у этого чуда было очень много свидетелей.