Импринтинг двух миров (подопытный мышь)

      Утром, после непревзойденной ночи, меня ждал завтрак. Не привычный, что привозил курьер от Андреевича, а тот, который приготовил Родион, смущенно буркнув, что не уследил за яичницей и тостами. Не буду кривить душой, так оно и было, даже в сок апельсиновый и то шкурки попали. Но мне показалось, что вкуснее я никогда и ничего не ел, потому что, пока я его поглощал, так и не встав с кровати, мой эннэшше смотрел на меня жадно и собственнически, словно стоит мне отставить поднос, и я снова окажусь в его руках.       – Ты знаешь, что я никогда не получал ни от единого человека такой отдачи, как от тебя? – наконец, когда я допил сок, произнес он, коснувшись моей скулы, куда вчера пришелся его кулак. – Пытался быть нежным, пытался себя сдерживать или же отпускал своих бесов… разницы не было. Всегда оставалось что-то между. Стена, которая не давала принять партнера, и ему – меня, чтобы получить все и сразу. А вот с тобой удалось.       – Я себя сдерживал, – улыбнувшись, я отставил поднос. – Боюсь, что когда отпущу своих бесов, твоим точно не поздоровится. Кстати, ты мне не скажешь, откуда знаешь, что я – наг?       – В смысле? – Рэйдан удивился. – Ты же сам мне в разум влил свою ипостась. И вид того мира, в котором живешь. И даже определенный лексический запас… Эм-м… Ассунере сааш эссиа хашша суришш?       Будь я нагом в этот момент, язык бы точно проглотил. Родион произнес «и что пожелает на сей день, мой безумный правитель», при этом сдобрив свои слова такой плотоядной улыбкой, что я бы пожелал… Я бы точно пожелал, если бы был уверен, что ему это тоже надо. Одна мысль о том, что он мог бы сделать с моим телом, судорогой свела живот, заставив застыть в боевом состоянии.       – Боюсь, что я могу пожелать того, чего ты не захочешь исполнить, – прохрипел я, стараясь унять возбуждение. – Да и возможностей у тебя на данный момент таких нет.       – Возможности всегда находятся, не так ли? – улыбка Родиона стала еще слаще. – Ну же, расскажи, чего бы ты хотел.       – Рэйдан… – Я окончательно охрип, понимая, что сейчас он взывает к моему естеству, а не разуму. – Ты не понимаешь…       – Обернись, – почти приказал он, и я, повинуясь, даже не раздумывая, принял полуформу нага, нервно выбивая кончиком хвоста пыль из ковра, дернувшись, когда он развел паховые пластины, начав ласкать мое, исходящее густой слизью, входное отверстие. – Я буду не я, если скажу, что в этом облике ты испытываешь больше удовольствия, чем в человеческом, – хмыкнул он, запустив два пальца в отверстие, грубовато царапнув ногтями по передней стенке.       – Рэйдан! – тело само по себе взвилось, подставляясь под жесткую ласку. – Я не хочу раскрывать тебе некоторые секреты!       – Например?.. – входное отверстие ласкали уже не два, а четыре пальца, а я чуть не выл от слегка болезненного, но невероятно сладкого ощущения. – Например, Андэр? Что мне не следует знать о тебе такого, что ты мне сам не поведал?.. – Эта лапища огромная проникла в меня полностью, заставив судорожно забить хвостом и опрокинуться на постель.       Следующее движение, когда Родион сжал ладонь в кулак, вырвало отчаянный гортанный вскрик, и я забился на его руке, стараясь получить как можно больше наслаждения, прежде чем он поймет, что это не его, не человеческое, и бросит меня, как некоего извращенца. Спазмы сжимали мышцы вокруг его руки, а он, разжав кулак, проник глубже, заставив всхлипнуть в ожидании и одновременно не надеясь даже… Но он это сделал. Внезапно грубо сжал кулак снова и двинул им вперед-назад, заставив меня содрогаться в сладких спазмах, что согнули тело практически пополам.       И снова, как и вечером, я получил толчок в лицо, заставивший меня опрокинуться навзничь, и ощутил, как он двигает рукой во мне, пробуждая жар, что волнами желания прокатывался по паху, заставляя мой член встать. Движения стали резче, жестче, Родион работал кулаком и пальцами, дразня стенки входа до такой степени, что я, потерявшись, непрерывно бился в невероятно болезненном и сладком экстазе, перестав воспринимать реальность.       Не просто перестав… Хуже было другое. Я начал его направлять, требуя воздействовать, сам руководил его рукой, полностью забывшись в своих ощущениях, перестав воспринимать Родиона как человека, используя его только как предмет своего удовлетворения. И вскрикнул от неожиданности, когда Родион, возбудившись не меньше, чем я, навис сверху, ворвавшись в мое тело, одновременно с этим жадно впившись в губы.       Я закричал. Впервые во время секса я смог это сделать, позволил себе открыться в эмоциях. Закричал от запредельного блаженства, которое пульсировало в моем теле в такт сердцу. Боль, желанная и нужная, надежная, как оковы, и сладкая, как мечта, заполнила меня одновременно с безграничным довольством и насыщением, заставив биться под любовником, требуя еще и еще. И я получил это «еще», когда его стальная хватка сжала мои гениталии, окончательно повергая меня в омут столь желанного удовольствия…       – Прости… – только и смог выдавить я из себя, спустившись ближе к вечеру в гараж, где снова обосновался мой эннэшше. – Я не должен был…       – Сюда, – поманил меня испачканный в мазуте по самые глаза Родион, заставив подойти, и требовательно впился в губы, чуть прикусив их в поцелуе. – Дурак ты. Мне это нужно не меньше, чем тебе. И знаешь, – он усмехнулся, – я буду полным идиотом, если не скажу, что в момент, когда доставлял удовольствие тебе, не желал бы, чтобы кончик твоего хвоста был во мне.       – Сбрендил? – Я в виде извинения принес бутылку виски, а теперь, понимая, что Родион не шугается меня, налил ему, передав стакан.       – Нет, – задумчиво ответил Родион. – В своем теле я вряд ли приму твои ласки, а вот в теле, которое у меня будет там… – и улыбнулся, ввергая меня в еще один шок. – Шанасс ведет со мной разговоры, Андэр. – Он указал на рубин, что до сих пор висел на его запястье, и слегка улыбнулся. – Она говорит… – Он обошел мотоцикл, как-то резко и сразу подняв меня на руки, заставив охнуть. – Что у тебя слишком много бреда засело в голове.       – Отпусти! – Я завозился. – Не мальчик ведь…       – Молодой мужчина, – чмокнул Родион меня в висок. – Хер ли тебе, какая разница, сколько тебе лет здесь? Ты там – подросток.       – А ты там, даже если и появишься, вообще младенцем будешь!       – Во! Видел?! – Рэйдан скрутил у меня перед носом огромную дулю. – Хрена тебе! Они мое тело решили вырастить, а не в младенчика помещать. Чтобы, когда ты меня туда перетащишь, я был равным тебе по возрасту, а не червяком недоношенным.       – Значит… – Я поежился. – И о проблемах знаешь?       – О твоем видении проблем – нет, не знаю. А о том, что меня может ждать – да, вполне. – Родион посерьезнел. – Залип ты в своих девяностых, парень. Хорошо залип, полно. Но там… – Он повел плечами. – Там ты пытался укоренить свой менталитет, помноженный на уровень Земли, не понимая, что это совсем иная раса, иные законы. И твои правила, вынесенные из этого века и этого мира – лишние. Ты насаждаешь свою культуру, которой подчиняются лишь потому, что ты главный. Да, ты дал ребятам новый мир. Но, как только они поймут, что мир можно увидеть и без тебя – разбредутся. Делай соответствующие выводы.       – Прав был я, надо менять политику.       – Именно. А для того, чтобы это сделать, надо набрать ребят этого века, а не того. – Родион улыбнулся.       – Да я это и так знаю, – думать после столь удачного времяпрепровождения не хотелось совсем. Чувствовал себя выбитым из колеи, каким-то отупевшим… Словно внезапно меня и разумом вкинуло в тот возраст, личину которого я на себя надел. – Ты на меня действуешь как-то… неадекватно, – наконец, сообщил я Родиону. – Я соображать перестаю! Чувствую себя… – Я взъерошил волосы. – Как пацан! Ей-богу!       – Гормоны успокоились, вот и кажется, что изменился, – хмыкнул Рэйдан. – Скажешь, что все эти годы был не на взводе? Если сами боги Уреи начали беспокоиться о твоем моральном облике, то тут уж… – Он развел руками, а после задумался. – Слушай, а они – действительно – боги? Или же это самоназвание какой-то более совершенной расы, которая взяла на себя управление миром нагов?       – Шут его знает. – Я пожал плечами. – С одной стороны, вроде, как и боги, с другой – слишком уж… человечны. И да, я не оговорился. Именно «человечны». Разум всех хвостатых, что живут на Урее, слишком сильно отличается от разума этой четверки. Они и пошутить любят, и ругаются самозабвенно, и характер у них незлобивый, хотя душу вытрясут и скажут, что так и было. И, что самое странное, постоянно вмешиваются в дела своих «детей», направляя их ласковым словом и метким подзатыльником. Поэтому я бы их назвал наставниками, а не богами.       – Да, что-то такое я и ожидал, – сам себе кивнул Родион, задумавшись.       А я, чтобы не мешать ему с мотоциклом и своими собственными мыслями, ушел. И как раз вовремя. Звонок от Дмитрия настиг меня еще на лестнице.       – Чего? – вопросил я в трубку, ожидая все, что угодно, от приглашения посетить ресторан, до попытки набиться в гости. И даже бы не отказался.       – Сергея убили, – выдохнул в трубку Дима.       – Только его? – разум сам сразу перестроился на деловой лад, и я тут же подошел к ноуту, включив программу, по которой списывался со своими работниками, дав тревогу.       – Нет. Не только. Приехать сможешь?       – Да. Мы будем через час, – отозвался я, чувствуя как нечто звериное, замершее во мне, уютно свернувшееся клубком после секса с Родионом, снова поднимает голову. – Рэйдан! Собирай манатки! К друзякам съездить надо! – крикнул я вниз, а сам прошел в ванную, включив горячую воду, зная, что Родион, когда дело касается друзей, действует по-военному точно и слаженно.       Пока он приводил себя в порядок после дня, поведенного в гараже, я названивал своим, попросив прислать такси, отправив пару ребят на место убийства, созвонился со своим прикормленным ментом, чтобы он не сильно на моих наезжал, когда те вопросы будут задавать, перевел часть денег из общака на свой личный счет с пометкой о том, куда и как. Выяснил подробности смерти Сергея и оказался у выхода ровно тогда же, когда и Родион, приглаживающий влажные после купания волосы.       – Данные, – буркнул он, усаживая меня рядом с собой на заднее сиденье, кивнув на таксиста.       – Свой, в его присутствии можно говорить не опасаясь, – отозвался я. – Данных пока никаких. Пришли в контору, в которой Андреич сидел, батя мой названный, занимаясь делами ребятни и поднимая их рестораны. Одним выстрелом убили секретаршу, двумя – свалили охранника. Но тот вроде как даже жив. И если это правда, то на ноги я его подниму. А затем выпустили оставшуюся обойму в Сергея. Блядь, такой мировой мужик был… – Я покачал головой. – Еще говорят, беспорядок в кабинете страшный, так что, скорее всего, я ничего там не найду. Как и ребята.       – А что можно искать в кабинете заведующего сети ресторанов?       – Ты Сергея не знаешь, – выдохнул я. – Он всегда, приступая к новому проекту, составлял полный бизнес-план по поднятию сети, что-то вроде дневника, с которым и работал в дальнейшем. А там мог указать все то, что его так или иначе напрягало. Вот эти записи я и хочу найти. То, что это связано не с самим Сергеем, я абсолютно уверен. Он свои проблемы перетащить за собой не мог. Пять лет на пенсии как бы. Да и когда уходил на покой, мирно и по-доброму расстался с преемником. Как ни крути, это явно мутки вокруг наших парней.       – Ясно. – Родион кивнул. – Ладно, там посмотрим, что к чему. Ты, главное, свою суть, Хашша, держи в себе.       – Насчет этого не беспокойся. – Я скрежетнул зубами. – Здесь мое безумие так же плотно сокрыто, как и все, что касается того мира. Не смешиваю одно с другим. Но поработать бы мне хотелось. И ты даже не представляешь как. Все же Серега, пусть земля ему будет пухом, отличнейшим человеком был. И я это на тормозах не спущу.       – Вот и отлично, – кивнул Родион. – Распределим обязанности?       – Чуть позже. Ты пока поедешь к Димону, он тебя во все посвятит, а я тем временем в больничку к выжившему охраннику. Вдруг, что узнаю. А еще… – Я оскалился. – Есть у меня одна задумка…       – Ну?       – Все это случилось не позже как три часа назад, следовательно, душа Сергея где-то близко. Еще не ушмыгнула. Во всяком случае, я буду на это надеяться. И если я прав, то есть вариант…       Родион посмотрел на меня удивленно, а затем кивнул.       – Если ты считаешь, что так будет лучше, то давай, играй свою роль проводника. В это вмешиваться не буду.       Расстались мы примерно через полчаса. Высадил Рэйдана возле конторы, где куча народа крутилась, а сам поехал в центральную городскую больницу. Была у меня некоторая идея. Для ее воплощения было бы идеально, если бы в реанимации этой самой больницы валялся кто-нибудь в коме, притом – давней. Но если не повезет, то уж что-что, а предоставить Сергею тело там, на Урее, я всегда смогу. Но в приемном покое меня ждало очень хорошее известие. Андреич, хоть и пострадал знатно, но был еще жив, и сейчас лежал на операционном столе, пока над ним работали хирурги. Думаю, мои ребятки приложили к этому руку, в противном случае эскулапы, забыв про клятву Гиппократа, оставили бы помирать. Все же далеко не пятый десяток человеку. Обычно у нас неохотно занимаются теми, кто и так одной ногой в могиле. Хотя я бы предпочел, чтобы оставили. Тогда мне бы к нему подход был, а просто так в операционный блок не ворвешься и помощь не окажешь.       Охранника уже из операционной вывезли и, судя по тому, что от наркоза отошел, ранили его несильно, или же вскользь, что мне тоже не понравилось. Хотя парень мой был и оказался совершенно чист. Просто ему повезло, что он вовремя заметил оружие, сгруппировался в момент выстрелов, а после сделал вид, что помер. А пули поймал одну в руку, а вторая – по черепу прошлась, разве что только кожу надорвала.       – Ну, привет, Семеныч, – изменив облик на свой обычный, вошел я к нему в палату, заранее зная, что он действительно ни в чем не замешан. – Как так-то, а?..       – Прости, Михалыч. – Парень опустил глаза. – Вырубило меня. А когда дополз, все уже было кончено.       – Описать того, кто стрелял, сможешь?       – Я бы с радостью, но эти сволочи в балаклавах были, разглядеть не сумел. Но явно заранее наведывались, потому что точно знали, кто и где находится. Да и слышал я, как Сергей Андреевич недавно с кем-то очень громко спорил. Не могу знать, с теми же, или с другим кем, но кричал, чтобы шли отсюда и больше с такими предложениями не возвращались. Хороший мужик был…       – Не был, а есть, – хмыкнул я, увидев надежду во взгляде парня. – Если его с того света вытащат, то уж чего-чего, а подняться на ноги я ему помогу.       – Ну, и слава богу. А вот Янку жаль… Бойкая деваха была… – Юрка как-то протяжно вздохнул, а в его разуме я увидел, как он в своих мечтах покупал букет алых роз этой Янке.       – Жаль, – согласился я, похлопав парня по здоровому плечу. – Выздоравливай. Как на ноги поднимешься – возвращайся на работу. Место за тобой придержу.       – Спасибо, Михалыч, – расплылся тот в улыбке. – Сами же знаете… Это пятно на послужном…       – Это не пятно, Юрасик, это – случайность. Тебя же не бизнесмена какого охранять назначили. Так, присматривать за тем, чтобы в офисе все было тип-топ. Так что, ты уж скорее сторожем там, для виду, работал. Вот и расслабился. Не все же время напрягаться. А то, что не уловил, когда эти суки за оружием полезли… Так за это ты у меня переподготовку пройдешь. Весь состав для профилактики погоняю, улитки ленивые, – ворчал я уже скорее по привычке, чем со злости, да и Юрику это было нужно. Когда начальство просто так спускает их грешки, махнув рукой на проколы, такое начальство и уважать не следует.       Закончив разговор с охранником, я вышел в коридор, присел на скамейку, ожидая, пока закончится операция, одновременно с этим следя за состоянием Сергея, стимулируя его сердце и мозговую активность, чтобы во время операции коньки не откинул и в кому не впал. Мне он еще нужен.       Заодно позвонил ребятам, сказав, что труп всего один. Секретарша. А остальные выживут и вскоре пойдут на поправку. Димка даже вздохнул от облегчения, услышав подобное. Да я его и понимал. Рассказал же, что Сергей мой приемный отец. Хотя я уже сам в том возрасте отцом был… Но все равно, столько добра я ни от одного человека, кроме матери, не видел. Так что, нечего душой кривить. Батя. Пусть и нашедшийся спустя треть века после моего рождения.       Наконец через четыре часа ко мне вышел хирург. Мрачный, собранный, но без той тоски в глазах, когда на столе смертник лежит и последние минуты доживает. Я поднялся ему навстречу.       – Держи, – сунул ему в карман бирюзового костюма пачку денег. – Постарался на славу.       – Сложность в том… – Он поморщился, попытавшись вернуть мне деньги. – Постараться-то я постарался… Только возраст, сами понимаете… Не берусь прогнозировать, конечно, но, боюсь…       – А ты не бойся, – я заткнулся, едва не перейдя на жаргон. – Уж чего-чего, а если вытянули, то я ему точно помереть не дам.       – А кем приходитесь?       – Сыном. Не родным. В общем, вот что ты сделай, – начал давать я указания. – Подбери среди своих медсестер самую квалифицированную, готовую сиделкой подработать. Оплачу, сколько бы ни просила. Но лучше двух, чтобы не засыпали во время дежурства, а его состояние мониторили. Далее. Доступ к пациенту – только мне и лечащему врачу. Никого, даже жену его, пока не пускай. Я с ней по этому вопросу лично переговорю. Лекарства, кроме самых необходимых, отмени.       – Кроме необходимых? – хмыкнул врач. – Ну и какие же, по-вашему, лекарства ему необходимы?       – А то ты и без меня не знаешь, – отмахнулся я. – Чтобы дышал, чтобы кровь нормально сворачивалась, да никакой инфекции не подхватил. Остальное я беру на себя. Уж поверь, через три дня, если не заколете, его можно будет с капельниц снимать. Да, наркоту, по возможности, замени сразу на обычные обезболивающие.       – А если…       – Поверь, этого «если» не будет, – хмыкнул я.       А после, прождав еще два часа, был допущен в палату, где, залепив глазок камеры припасенным стикером и закрыв дверь на замок, обернулся, впившись зубами в руку старику. Тут уж, как говорится, не до жиру, быть бы живу. Знал, что появится реакция на мой яд, но и регенерация будет бешеная. И, дав назначение колоть старику преимущественно противовоспалительные препараты, ушел, все же не забыв снять стикер и приставить к палате прибывшую охрану из своих.       К месту трагедии подъехал тогда, когда работники следственно-оперативной группы, возглавляемые знакомым капитаном, успели провести осмотр и закончили составлять протоколы. Мои еще были на месте, как и Сашка с Димкой. Родион кого-то морально насиловал в коридоре, я даже не рассмотрел кого. Не до этого было.       – Ну, колитесь, дорогие мои, кто и чего и где пизданул, – налетел я на ребят, прекрасно уже зная, кто, где и что. – И кому хлебальник бить.       – Я виноват, я! – Дмитрий, словно сдаваясь, поднял руки. – У меня в голове уложиться не могло, что дела до сих пор таким образом решаются.       – Я тебе что приказал?! – ухватив парня за шею, я поволок его в угол, где для более быстрого принятия решений еще и головой об стенку долбанул и бесцеремонно толкнул на диванчик, нависая над ним. – Ты, дорогой мой, совсем не разбираешься, когда тебе нормальным языком говорят – скрыться и не высовываться?! Засветился?! За Сашеньку своего тоже лапки разводить будешь, типа, Михалыч, не виноват, оно само! Как бы въебал… – рука действительно зачесалась отвесить хорошую плюху этому идиоту. – У тебя что, на фоне моего рассказа и моего облика крыша потекла?! Так я бы сказал, что она и до этого сквозила временами!       – Андрей…       – Что «Андрей», что?!! – рявкнул я и, не выдержав, долбанул кулаком в стену. – Ты что, так и не понял, что не с мальчиками-мажорами связался?! Что здесь все гораздо круче?!! Что уже не отец Сашки все решает, не какие-то бандиты с большой дороги, а что это мои, мать его, дела!!! Что ты вляпался в то, что сейчас я расследую, и что делаю для того, чтобы твой сраный бизнес твоим и остался!!! Пошел отсюда! – вдогонку ребятам рыкнул я. – Хоть на Бали, хоть в Дубаи! Но чтобы о вас я месяца три не слышал! Саня! – показал я кулак парнишке. – Если и ты меня подведешь, и этого сумасброда никуда не утащишь, то спущу с тебя шкуру! Все, пошли нахрен!       – Да, жестковато ты, – хмыкнул Родион, когда парни покинули помещение. – Думаешь, им дадут выехать?       – Они даже не свидетели, так что тут однозначно, – буркнул я, проходя в кабинет, осматривая разбросанные по полу бумаги, залитые кровью. Сердце, хоть Сергей был мне и не совсем родным, болезненно сжалось. Подставил мужика не за хер собачий. Доверился этим ссыкунам малолетним. Вот как теперь ему в глаза смотреть? Как объясняться?       Нет, я бы был не так зол, если все это как-то по-другому вскрылось, что я своего человека поставил. Нет! У Димки просто засвербело в одном месте похвастаться, что теперь хер кто у него бизнес отымет, хотя так до сих пор, голова два уха, и не понял, что давно отняли. Я. Что он максимум – управляющий на повышенном содержании. Что пройдет совсем немного времени, и он вообще забудет, что имел здесь, на Земле, какие-то свои дела. Это я уже из мыслей Сашки понял. Уж чего-чего, а отказываться от перемещения в другой мир этот постреленок точно не собирался. Вот только Димке не приказывал, а мытьем и катаньем уговаривал, чтобы стопроцентово никуда его возлюбленный от него не смылся.       – Выкарабкается? – только и спросил Родион, положив мне руку на плечо, и я медленно кивнул.       – И к бесам всю эту работу! Подставлять Серегу я больше не буду, – буркнул, понимая, что если этот старый хрыч все же захочет продолжать заниматься делами, то сунет мне под нос свой кукиш, и фиг его вытянешь что из этого кабинета, что из ресторанов.       – Хм, Андрей, а тебе ничего вот эта картина не говорит? – внезапно спросил Родион, подойдя к чуть покосившемуся пейзажу, который снял со стены. – А мне вот очень даже… – он постучал костяшками пальцев по стене и, услышав гулкий звук, надавил на панель, что скрывала свои грани в линиях рисунка обоев, открыв доступ к сейфу. – Как вскрывать будем?       – Ну, зная Андреевича, более чем уверен в его коде, – хмыкнул я. Набрав заветное число, потянул дверцу на себя и вздохнул облегченно: темно-бордовый органайзер лежал на своем месте.       Сергей, сколько я его помню, всегда обожал покупать себе именно такой органайзер для работы. То есть не точно такой, а такого цвета. И подобных еженедельников, стоящих у него на полке в библиотеке, я видел сотни, как издание какого-то многотомника. Выходит, записи по ресторанам никому не достались. И это было более чем хорошо.       Книженцию эту, конечно, я никому в руки отдавать не собирался. Есть люди и поумнее, что прочтут, проанализируют и выделят все, что нужно. Выходя из офиса, созвонился со своим экспертом, предлагая ему забрать один интересный вещдок, и, понимая, что мне здесь делать нечего, поехал к себе в фирму.       Надо было предупредить ребят, что меня задели, а также настрополить их, чтобы были повнимательнее. Да и подвести итоги некоторым делам, которые я слишком затянул из-за своего мягкосердечия.       Как говорят умные люди, «пришло время собирать камни». А то разленился, видишь ли. Решил, что достаточно миру фак показать, и тот смущенно отвернется. Как бы не так. Этот мир тоже умеет «показать», притом так, что и сам не рад будешь тому, с какой наглостью вел себя.