Импринтинг двух миров (подопытный мышь)

      – Немножко дохрена навалилось за день, – пробормотал я, понимая, что мне бы в одиночестве побыть, и пополз к своим апартаментам.       Стрижики, понимая, что мне не ахти, молча, следовали рядом. И тут я краем глаза заметил Димку, что шел с деловым видом в противоположном направлении, как-то невзначай отметив, что Сашка даже не повернулся в его сторону.       – Сань, а вы с Димасом что, рассорились?       – Да хрен его знает, – Сашка эмоционально пожал плечами. – Скорее уж, на время прекратили все отношения.       – Почему?       – По кочану, – буркнул тот, но, заметив, что я готов выслушать, вполз в комнату, устроившись у моих ног. – Андрей, я разлюбил Димку. Понимаю, что тебе был нужен он, а не я, ты так и в начале говорил. Но если можно, я хотел бы остаться.       – Ну, вы же Стрижи, – хмыкнул я. – Как я могу тебя убрать из тройки? Никак. Вы уже боевая группа. Да и вполз ты мне в душу давным-давно, еще когда Родиона укусил.       – До конца жизни вспоминать это будешь, да?.. – уныло произнес Сашка.       – Я не в плохом смысле. В хорошем. – Потрепал я Сашку по голове. – Тогда – въелся, встрял, а после реабилитировался уже десятки раз. Просто я в том ключе, что тебя уже из мира не выкинешь, несмотря на то, что у вас с Димой. А, кстати, что?       – Ну, понимаешь... – Сашка подобрался поближе, а после и вовсе влез на наше с Родионом ложе, устроившись в кольцах моего хвоста, как какой-нибудь неразумный малек, ищущий поддержки старшего. – Я просто понял, что нас связывал только секс. Здесь и сейчас, лишенный желания из-за недостатка половых гормонов, я просто посмотрел на него как на того, с кем был рядом. Незамутненным взглядом. И понял, что у нас совершенно разные приоритеты. Он – деловар. Ему важны финансы, доходы, рост благосостояния. Он привык к тому, что всегда вокруг стабильность. Все, что его окружает – должно быть достойным его внимания. А я внезапно понял, что не отношусь к светским мальчикам. Ну, вот от слова «вообще»! Там, дома, меня холили, лелеяли, пестовали как игрушку... Мама девочку хотела, и всю любовь, всю нежность попыталась обыграть с моей помощью, вырастив то, что ты видел. Да и я не сопротивлялся. Каюсь. Просто такая изнеженность казалась мне правильной. А отец заметил подобное отношение матери ко мне так поздно, что не смог перевоспитать. Я просто стал красивой куклой с двумя высшими образованиями и полной бесполезностью в жизни. И... растерялся. Работать, чтобы получить свой кусок хлеба – не надо. Добиваться чего-то не надо. Просто живи и наслаждайся тем, что есть.       – А образование, какое?       – Лингвистическое и музыкальное. А еще на балет ходил. Долго. Короче, растили меня как девочку, образовывали – тоже. Единственное место, где я мог себя проявить – игровки, да и то, тайком. Там и встретил Димку. Его друг пригласил. Ну и... завертелось, так сказать. Если честно – он меня просто подмял под себя своей самодостаточностью и властностью. Так называемым, правильным подходом к жизни. Тем, что на отца был похож. Ну, я и сдался. На меня все девушки смотрели как на подружку, а не на защитника, хотя и там, на Земле, я мог постоять не только за себя. Но... Тонкий, звонкий, с нежной мордахой, кому я был нужен? Потому я и согласился на отношения. А потом – притерлись, притерпелись. Секс крышеносный, отношение хорошее... И я поверил в то, что люблю.       – А здесь? – подтолкнул я Сашку к дальнейшему рассказу, заметив, что тот задумался.       – А здесь... Ощущение было, чуть ли не с первых дней, что это шанс на свободу от навязанного поведения. Что можно просто пойти и сделать то, что хочешь. Ну... как в игре. Словно ты персонаж, а не живое существо. И я начал себя прокачивать. В смысле – строить так, как хотел строить там.       – Потому и полигон?       – Ага, – Сашка оперся на мою грудь, не ощущая никакого стеснения. – И полигон, и тренировки, и лук... Я получил сполна то, чего не мог иметь дома. Свободу и силу, в смысле, возможность тренировать и создавать свое тело так, как хочу. Дорвался. То, что делал, мне не просто нравилось, я чуть не стонал от удовольствия, и удивлялся тому, что не мог сделать этого дома. Только потом дошло, что я просто очень боялся обидеть мать, которую люблю до безумия. Но здесь...       – Сотворил себя?       – Творю, – хмыкнул Сашка. – Каждый день, каждый час…       – А Димка?.. – навел я его на начало разговора.       – А ему не нравится, что я стал таким свободным. Что перестал быть рядом, смотреть ему в рот, слушать его разглагольствования насчет финансов... Меня это и тогда раздражало, а сейчас, словно пелену с глаз сняло, дав понять, что у нас общего ничего нет. Да, трахается хорошо, не спорю. Но, ни ему, ни мне на данный момент не дано подобного. Мелкие мы еще, понимаешь?       – Очень даже, – кивнул я, соглашаясь. – До десяти лет яги вообще не воспринимают половые отношения как что-то должное.       – Ну, и вот... Мы поговорили, и решили дать себе некоторую передышку в отношениях, если нас друг в друге не устраивает практически все. До полового созревания. Если после того, как созреем, будем хотеть быть вместе – сойдемся. Нет – так нет. Но знаешь... я чувствую, что он мне вообще чужим стал. Мне даже поговорить с ним не о чем. И понял, что никогда мы не беседовали нормально. Так... два любовника с разными подходами к жизни.       – А Стас с Серегой?       Яг поднял на меня сияющие глаза, да и в душе словно заискрился.       – Мне кажется, что мы созданы друг для друга. Нет, Андрей, не значит, что у нас после созревания отношения начнутся, я не об этом. У Стаса есть уже кандидатура, А Сергей даже не думает о подобном. Просто мы очень хорошо слились как друзья. Мы – тройка, мы... – он замялся.       – А когда вырастешь, ты хотел бы их иметь партнерами? – задал я провокационный вопрос.       – Не отказался бы, – тоскливо выдохнул Саша. – Они... Они такие... Умные, знающие, стабильные... Но при этом – авантюристы те еще. Кажется, я в них просто потерялся. Растворился. Я вообще не знаю, как так может быть, но...       – Боевые тройки и четверки, малыш, всегда связаны между собой физически, – услышав последние фразы, произнес Ри, направившись ко мне. – Боем, прикосновениями, или даже сексуально. Судя по вашему союзу, вы полностью стабилизировавшаяся тройка, которая, когда придет время, сплетется хвостами на алтарном камне. И это лучшее, что можно желать для связки бойцов. Чем ближе вы будете, тем лучше начнете понимать друг друга.       – Я пойду? – Сашка смутился тому, что сидит у меня в кольцах хвоста.       – Иди, – ласково подтолкнул я его. – И не переживай. Твоя судьба сплелась с миром Уреи уже так плотно, что я тебя миру Земли не отдам. Но Саш! На будущее. Примерно через полгода ты должен будешь пройти на Землю, чтобы поддержать свое тело. Иначе сила, которой ты здесь пользуешься – начнет уменьшаться. Ри, что ты хотел?       – Заметил уже, что ты не умеешь держать в голове несколько задач одновременно. Поэтому, буду тебе напоминать о том, что ты забыл. Лев, зайди, Андэру нужно с тобой поговорить.       – Во-первых – могу. Во-вторых, в данный момент, не настроен на разговор.       – Тебе надо спешить с обучением, – как-то загадочно произнес сэнсэй.       – Бедный мой мозг, – простонал я, понимая, что за меня взялись всерьез. – Проходи, Лев, – пригласил я. – Тебе есть, что мне сказать?       – Да, есть, – заложив руки за спину, маленький ярген вышагивал по комнате, словно профессор, что собирается с мыслями. – Шриэсс рассказал, что у тебя какие-то проблемы с биологическими параметрами данной разновидности особей этого мира.       – Лев, для начала. Я не доктор, так что будь добр, все объясняй максимально просто и доступно.       – Принято.       – Второе. Я ни разу не видел тебя среди тренирующихся ребят. Значит, магии в тебе маловато. Так что даже не понимаю, чем именно ты мне можешь помочь.       – Маловато, говоришь? – Лев Робертович хмыкнул, после чего поманил меня за собой. – Мне нужна физическая помощь и помощь одной из ваших уникальных глеф. Пойдем на скотный двор.       – Ну, коли не шутишь, – я прихватил глефу, подаренную Эгъяссом, и пополз за маленьким яргеном. – Что, хочешь с моей помощью нашинковать мяска к ужину?       – Почти, – не стал раскрывать секретов Лев. – Прошу. Будь добр, выведи одно животное в загон для убоя, и расчлени так, как пожелаешь. Хоть в фарш, если тебе так хочется, – ярген прислонился спиной к деревянному загону.       – Черт, – я почесал в макушке, понимая, что мясному ящеру будет больно и, прикоснувшись к его виску – усыпил. И пока ящер падал – нанес десяток ударов, располосовавших зверя на куски.       – Ну, вот. Теперь у нас есть минут пятнадцать, пока его мозг не погиб от гипоксии, – я хмыкнул, потому что один из ударов рассек череп ящера надвое. – Присядь рядом, – поманил он меня к луже натекшей крови, опустившись на корточки рядом, перевернув кусок туши с разрубленными кишками, что выпали, вывалив свое содержимое. – Поверь, довольно сложно собирать «грязный труп». Это то, что мы имеем здесь. Полный кишечник, антисанитария в виде песка и грязи. Рассеченные не хирургическим путем сосуды и нервы... В общем, здесь мы видим просто грубо нашинкованное мясо.       – Вот именно. Еще и разделанное не по всем правилам. Так что его придется долго вычищать, чтобы можно было приготовить что-то стоящее. Да и то, думаю, проще будет отнести его в деревню на продажу. Наши повара с таким работать не будут.       – Вот-вот. Но, вернемся к нашим баранам. Точнее, к моей силе. – Как ты увидел, да и понял, работать с этим сложно. Эх, обладай я своей силой, когда тебя ранили, не пришлось бы тебе терять то тело. Но, разговор не об этом, а о том, на что я на данный момент способен.       Лев так же, скучающе, словно делал это не в первый раз, просто махнул лапкой. В воздухе заметно стало суше и похолодало, из чего я вывел, что он забирает из мира колоссальные объемы энергии. Куски рассеченного животного не шевелились, хотя чего-то подобного я ожидал. Но то, что увидел, было даже более колоссально, чем если бы они двигались. Кровь, как в обратной съемке начала вливаться в сосуды, притом весь мусор и песок оставался там, где лежал. Так что жидкость, как я понял, была стерильная. Кишки зашевелились, укладываясь кусками петель в той же последовательности, в которой должны были лежать, пока Лев их не вытащил, чтобы показать забитость. Даже дерьмо втекло назад, оставив чистые срезы, блестящие от выступившей сукровицы. Я даже пополз глянуть на мозг, уверенный, что уже с этим справиться невероятно трудно. Но каждая часть ящера лежала, словно чисто отделенная энергетическим полем, а не порубленная. И только потом части ящера начали подниматься в воздух, соединяясь в том порядке, в котором и должны были находиться. Через пару минут бедное животное, ставшее основой эксперимента, обиженно взревело и поперлось в стойло, словно не его только что тут разделали.       – Ну... ого, – это все, что я мог сказать. Только что мне было показано просто охренительное зрелище.       – То есть, вопросы по поводу моей силы сняты, так? – хмыкнул Лев Робертович. Я кивнул. – Вот и отлично. А теперь я хотел бы узнать, чем мог бы помочь нашему повелителю.       – Хм... – сейчас, после увиденного, Льву я доверял куда как больше. В смысле, понимал, что я смогу ему рассказать и объяснить. А уж поможет он мне или нет – вопрос второй. – Видишь ли, я даже не знаю, как тебе это объяснить...       – Не мямли, Андрей.       – Что ты знаешь о природе полиморфизма.       – Тебе на земных примерах?       – На каких хочешь. Главное, чтобы ты знал об этом.       – Знаю.       – Отлично. Ри рассказал, что при большом желании, каждый из нашего клана может стать полным морфом. И что для того, чтобы стать морфом, нужно как-то перестать воспринимать себя как тело с органами и системами, а попытаться думать о нем как о куске протоплазмы, свободной в своем преобразовании. Что ты можешь посоветовать.       – Хм, очень интересный вопрос, который нужно подробно изучить. Но, исходя из того, что я уже знаю, и чему учился на Земле, природа морфизма не так уж и необычна. В смысле, если прийти к некоторому умозаключению, а после провернуть это на практике, то можно создать из своего тела протоплазму определенного вида, примерно как у простейших организмов, и на фоне этого воссоздать свое тело практически неуязвимым.       – Лев, профессор ты доморощенный, объясни все понятно.       – Я не доморощенный, а вполне официальный профессор биологии, – обиженно произнес Лев Робертович.       – Прости, я не специально, – повинился перед ним. – Так что ты там говоришь? Можно сделать тело практически неуязвимым?       – Именно. Повредить его сможет только полная аннигиляция. Да и то, в наших условиях – лишь физически.       – Ну, и как это будет выглядеть?       – Хм... – Лев задумался. – Это будет выглядеть как кусок биомассы, пронизанной нервами и сосудами, с десятком портальных сердец и таким же количеством нервных узлов, играющих роль небольших мозгов, каждый из которых будет нести функции обычного большого мозга.       – А они в конфликт не войдут?       – Я все продумаю, Андрей, поверь. И да, ради того, чтобы мой эксперимент был актуальным, я попрошу небольшой кусочек твоей плоти. А так же, если это не составит труда, плоти всех остальных из вашей четверки. Хочу кое-что проверить.       – Да не вопрос, – я пожал плечами. Пальца, или кончика хвоста мне точно не было жалко. Отрастет.       Так что мысленно позвав свою связку, я пополз следом за Львом Робертовичем. Очень уж хотелось узнать, на что мы способны. И сумеем ли настолько изменить структуру своих тел, чтобы творить все, что душе угодно.       – Ну, и чего ты нас звал? – Джэйл появилась под ручку с Олегом, из чего я понял, что он решился-таки на ее охмурение.       – Мне нужен от вас биологический материал, – проворчал Лев, протянув нам четыре глиняных миски. Большие миски.       – Пальца хватит? – спросил я, освобождая кинжал.       – Боюсь, что нет. Мне нужно примерно по килограмму вашей плоти.       – Хм...       Я поскреб макушку, оглядывая себя, что бы можно было отрезать без особых проблем и, понимая, что проблем не будет, положил на стол левую руку, с усилием вдавив в плоть кинжал, одновременно раздвинув локтевой сустав, чтобы не пилить по кости. И спустя полминуты положил отрезанную конечность в миску.       – А-а-а... – охренела Джэйл.       – Ну, чуть меньше ростом стану, – хмыкнул я, преобразившись в яргена, а потом снова яга, получив то же свое тело, что и имел, разве что чуть более тощее.       – Запомни то, что ты сделал, мальчик, и то, как ты это сделал, – хмыкнул Лев. – Это один из первых ходов по направлению к полному морфизму.       – Нда? – я слегка удивился.       – Да. Но вас, ребятки, я попрошу так не рисковать. Мне хватит кончиков ваших хвостов. Раны я залечу. И регенерацию максимально ускорю.       – Ну, если обязательно... – Рэйдан первым хлопнул хвост на стол, кивнув мне.       Выпростав ядовитые зубы, я вцепился ему в хвост чуть выше будущего разреза, а после рубанул кинжалом, отсекая ровно ту часть, что нужна для экспериментов. Лев тут же положил лапку на рану, и под его рукой плоть Родиона потекла, чуть опав, но кончик хвоста тут же начал формироваться в тот, что был ранее, разве что тоньше. Джэйл тоже не стала экспериментировать и подставила свой хвост мне. А вот Олег предпочел данную процедуру проделать сам. Притом, даже без обезболивания, не выдал ни ментально, ни физически своей боли. Оба тоже получили излечение, как и Рэйдан.       – Все, ползите и идите по своим делам, – отмахнулся от нас Лев, словно самые желанные драгоценности, транспортируя миски на свой стол.       – Что вы делать собираетесь? – Джэйл, морщась, поглядывала на свой хвост, который, видимо, чесался, регенерируя.       – Я плохо разбираюсь в том, что хочет наш местный некромант и лекарь в совокупности, но он явно задумал что-то потрясающее.       – В смысле?       – Полное превращение тела в мыслящую подконтрольную биомассу. И, если Льву Робертовичу потребовались куски нашей плоти, то он думает об их объединении.       – Ого, – уважительно хмыкнул Олег. – Четыре массы... помноженные на четыре умения и шесть форм...       – И на нашу общую фантазию.       – Зачем?.. – удивленно посмотрел на нас Родион. – Для чего такая мощь? Мы что, собираемся завоевывать этот мир?       – Не этот, – хмыкнул я. – Тот.       – С ума сошел? – ужаснулась Джэйл. – Да ты со всеми своими умениями против богов не встанешь!       – А мы не против богов, родная. Мы выйдем против тех, кто ими называется. Против богов я не имею ничего против. Они адекватные. Надеюсь. А вот та шваль, что к нам подтянулась...       – Андрей, ты ничего не знаешь... – попытался урезонить меня Олег.       – Узнаю. Я все узнаю, поверь. Кое-что меня сначала просто нервировало, а потом и взбесило. Я просто не показываю этого. Держусь.       – Месть – блюдо, что подают холодным? – хмыкнул Родион.       – И очень хорошо приготовленным, – согласился я. – А здесь мы просто будем тренироваться. Пока не сказано слова «нет», мы имеем полное право делать все, что пожелаем. Вопросы?       – Лучше бы тебе отказаться от этого, – Мартыхин качнул головой. – Я не знаю ни единого существа из плоти и крови, что справилось бы с ними.       – Будем посмотреть, – спокойно отозвался я. – Олег, поверь, я из тех, кто не действует импульсивно. Делаю вид, играю роль, представляюсь распиздяем, но... – я постучал по виску. – Всегда думаю, и просчитываю. Я умный, Мартыхин. И злой. Очень, мать его, злой. До такой степени, что после того, как меня, как того зверька, тыкают палкой, я просто начинаю действовать в ответ.       – Мелкий и злобный мститель, – покачал головой Олег.       – Да не, – я мотнул головой. – Я просто хотел создать туристический проход между мирами. Обмен знаниями, технологиями. Умениями. Хотел просто жить, а не спасаться. ЖИТЬ!!! Мать его! – рявкнул я. – А меня, как крысу – загнали на Земле, лишив всего, что имел. И мне это не понравилось. Ты уж прости, Олег, но я просто прожевал то, что скинули. И проглотил. Временно. ВРЕМЕННО, – раздельно добавил я. – Но то, как меня пнули – не забуду.       – А если ты хочешь сделать то, что нельзя?       – Мне бы просто сказали «нет».       – А если НАШИ не могут сказать «нет»?       – Как так?.. – не понял я.       – Что если они так далеко, что не слышат?       – Но... – я замер. – Тогда тем более надо освободить мир от тех, кто здесь лишний. И с помощью местных призвать тех, кто руководил нашим миром. Но, ты говорил...       – Я много чего говорил, Андрей. Но я не знаю всей правды о высшей власти. Прости, если ввел тебя в заблуждение.       – Забей, отмахнулся я. – Когда буду готов, всю информацию узнаю у местных. Спокойной и сладкой ночи, ребята, – хмыкнул я, проводив Джэйл и Олега долгим взглядом, а после пополз к себе.