Импринтинг двух миров (подопытный мышь)

      – Ну что? Когда вы там уже готовы к отъезду будете? – начал я разговор сразу с вопроса о наболевшем. – Гэсс, я тебе и бабла уже подкинул, и даже сюрприз-сюрприз с твоей силой устроил...       На экран не смотрел. Сопя, пытался разобраться с уебищно сложными узлами, которые по тупости навязал, следуя примеру своей уже не раз битой логике: сначала делать, потом думать. Психанув, забросил силок, который учил вязать меня Ри, а теперь пришло время показывать старание, а у меня не готово ничего. И нет бы, сказать, для чего мы это делаем. Так только сейчас узнал, что надо каких-то шмындриков ловить, потому что их секрет помогает раскрыться данным магии, и нам будет легче объединиться в настоящую боевую группу.       – Андрей... – услышал я хриплый, какой-то больной голос Виктора. – Потом, если пожелаешь – убей. Я приму любое наказание. Но сейчас нам безумно нужна твоя помощь.       – Что там у вас приключилось? – буркнул я, отложив запутавшиеся тонкие веревки, даже порадовавшись, что есть куда более интересная проблема, чем распутывать это непотребство.       Виктор выглядел так, что краше в гроб кладут. Бледный, осунувшийся, обросший...       – Сначала я думал, что ничего. Ну, перепил малой, с кем не бывает. Заснул еще на природе, да так и проспал до дома на заднем сидении. Но он не просыпается даже сейчас. Открывает глаза, если его тормошить начинают, а после снова проваливается в какие-то глубины своего подсознания. К тому же его лихорадит. А сам, холодный, как лед...       – У-у-у, дружок, у вас проблемы... – прокрутив всю ситуацию в голове, я понял, что Виктора надо давить. – Помирает Гэсс. Все. Готовьте прощальные речи, венки, и что там у вас по обычаям Земли положено, и ждите. Думаю, часа четыре еще продержится, а потом ласты склеит. И ни один врач вашего мира ему не поможет. Но не боись, – я снова отложил планшет, так, чтобы смотреть в него искоса, делая вид, что снова чем-то занялся. – Полгода жизни у вас еще есть. А потом приду я, и экстрадирую вас на Урею, где вы по полной программе ответите за эмиссара, которого убили. Но, думаю, боги не будут вас сильно мучить. Просто вселят так, чтобы вы даже после смерти возвращались сюда же с полной памятью, за что вас за хвосты привязали.       – Я уже сказал! Я готов ответить за все! Просто спаси его!..       – Как?!! – рявкнул я. – Погас ваш ярдан! Погас! И только вы могли загасить его огонь! Семья, которой он доверял, и которая его предала!!! А мне, сука, здесь еще полгода безвылазно сидеть! Нечем мне вам помочь! НЕЧЕМ!!! Все. Как хочешь, так и живи с тем, что сделал! Сказал же, у вас еще полгода впереди. Как раз, все дела завершите. Даже наследничков можете успеть заделать.       – Но он же твой сын!!! – не выдержав, простонал Виктор.       – Кто? – я реально удивился. – Гэсс?!! Он вообще, левый чувак с Уреи, который поселился в теле сына. И если сдохнет, то тело впадет в кому, и его можно будет содержать в таком виде очень долго. Хотя Серега отказался возвращаться на Землю даже на день. А если ты хочешь меня поддеть как-то насчет Гэсса, то тоже мимо. Он мне ну уж вообще никто. Так, помощник бывший, что не справился со своими задачами. Левый ярдан, приплывший на тот материк, к которому я уже не имею никакого отношения. И кстати, даже не вздумай меня ничем другим шантажировать. Поверь, сдохнет, так сдохнет.       – А мать жены...       – Ай! Ну не начинай, Журов! Во-первых, жена она мне фиктивная. Во-вторых мать ее давно уже одной ногой в могиле стоит... – я отодвинулся от планшета, широко раскрыв глаза, пальцем прикрыв губы, чтобы Джэйл, очешуевшая от моего заявления, даже не подумала открывать свой рот. – Так что или дождется меня, или сдохнет. Как-то левые бабы мне вообще ни по теме. Все. Закрыли тему. Харэ ныть и вешать на меня своих собак. Я с себя снял все полномочия по воспитанию Гэсса и поддержанию его морального облика после того, как он выразил желание уйти на Землю на постоянку. Давай, бывай.       Стоило только отключить планшет, как Джэйл подлетела ко мне, со всей силы саданув кулаком туда, где я только что сидел.       – Любимая! Ты меня не так поняла! – юркнул я ей под лапу и расхохотался. – И тебя люблю, и мать твою... Тоже. Просто чтобы заставить Виктора не думать, а действовать – надо сначала разогреть его до такого состояния, чтобы он из депры вошел в мрачную решимость.       – Зачем еще?!! – прорычал этот буйный ярген.       – Затем, – я перестал ерничать. – Он – мужик, а не сопливый пацан. Он сам сделал свой выбор – отвечать за Гэсса. Вот пусть и рассмотрит взятую на себя ответственность. А то, как что-то, так «Андрейка, помоги!» У нас деньги закончились! Ай-яй! И сразу ручонки тянут. Гэсса обидели так, что он, ярдан, дважды терявший свою семью! решил погаснуть! Ты вообще представляешь, что надо сделать, чтобы не в морду хотелось обидчику врезать, а закуклиться в самом себе и погасить огонь?! Лично я даже не представляю. Даже измена эннэшше не стоит такого. Да и не сопливый пацан это делает, а взрослый и умный ярдан, который за те годы, что прожил, уже должен был научиться разбираться в психологии людей. Так что, долбанули по нему так остро, что возможность оставаться с теми, кого он принял – выше его разумения. И, чтобы не полыхать яростью, чтобы не причинить вред тем, с кем сжился – он убивает себя. Понимаешь? – Джэйл кивнула. – Вот и я понимаю. И, черт... – взъерошив волосы, я задумался. – Вот честно, не знаю, как ему помочь. В душе ни ебу!       – В огонь заложить – не?       – Здесь – да. Там, на Земле – не катит. Он же в теле Сергея. В человеческом теле, которое сгорит в огне как любой кусок мяса. Если бы еще под контролем себя держал, тогда может и получилось бы. А так, в бесконтрольном состоянии... Они просто быстрее его убьют.       – Ты же что-то про четыре часа орал? – не поняла Джэйл.       – Орал, – согласился я, не задумываясь перетекая в тело яга, чтобы подумать. Как-то, когда ползал из угла в угол, мысли шевелились быстрее, чем если бы так же топтался. – Но его обидел явно не Виктор. Если бы это был эннэшше – Гэсс порвал бы связь еще вчера. А так – просто спит. Значит, связь с эннэшше его еще держит. Отсюда вывод, что Гэсс может в таком состоянии пробыть еще некоторое время. Хотя, что я знаю о ярданах... Практически ничего.       – Помощь нужна? – понимая, что я полностью ушел в мысли, Джэйл решила пока не тревожить.       – Что? А, нет. Ты все равно ничего сделать не сможешь, – вздохнул я.       – А кто?       – Кто-кто... – буркнула Шанасс, проявляясь почти сразу, как я о ней подумал. – Дед Пихто в полосатых штанишках. – Андэр, вот ты только что распекал Виктора, что как только, так сразу «Андрейка помоги!». А ты?       – Не, ну, божественная, – я даже руками развел. – Ну, ты, задвинула... Кто я такой, а кто – ты.       – Для Виктора ты, как раз, практически на том же уровне, как я для вас, – Шанасс была как-то мрачновата. – Но, насчет того, что эти люди должны понести наказание за то, что совершили – прав. Мне не хочется терять своих детей... Ладно, детей Яшшира. Все равно начальная разработка моя, они только воспитывают свои племена... – Как-то поведя своей изящной лапкой, Шанасс сделала так, что Джэйл мгновенно сбежала, а потом и вовсе за собой дверь прикрыла, и уставилась на меня. – Что решать будешь?       – Какие у нас есть варианты? – я, вздохнув, упал на стул, понимая, что придется выслушать богиню. – Только давай все, даже самые дерьмовые. Вдруг как раз именно такой вариант мне и подойдет.       – Вариантов, как ни странно, множество. Все же думать должен, с кем говоришь. Вот только решение некоторых тебе может не понравиться. А некоторых – мне. Так что ты выскажи свое пожелание, а потом и решим, что нам подходит больше всего.       – Даже так, – нахмурился я. – Понимаешь, я никак не могу понять, что Гэсса так встряхнуло, что он начал гаснуть. Это было что-то очень жесткое по его меркам. Глубокое. Грубое. То, чего он никак не ожидал от людей. А то, что его задело настолько сильно, то боюсь, нанести такую рану мог только кто-то из семьи. Но, так как он держится, то это явно не вина эннэшше. Так что, если мы спасем Гэсса любым способом, не оставив его на Земле – спасибо он нам не скажет.       Шанасс согласно кивнула.       – Прав. Этот обидчик из семьи. Андэр, я читаю души нашего мира, как бы далеко они не находились, – пояснила она. – Тот из семьи, кто первым нанес удар – нарушил сеть ауры ярдана. Вырвал опорную нить. И все остальное, имевшее место там же и почти в то же время – просто завершили разрушение кокона. Ярдан и мог бы собраться воедино, но у него нет такого желания. Он осознал, что мир людей, в который он ворвался, оказался не таким простым и добрым, как он считал. Но! Если бы семья, которую он принял, поддерживала бы его, ничего подобного не случилось бы.       Я покивал, понимая, что ярэна совершенно права. Если бы я получил удар со стороны Родиона, и попал бы под другие удары, то самым острым был бы именно первым, а остальные просто бы уязвили сильнее. Расширили рану, так сказать.       – Убить этого гнидыша мало, – проворчал я.       – То есть, с убийством предавшего ты согласен, так?       – Могла бы и не спрашивать! – взвился я. – Уж что-что, а отвечать ударом на удар я еще не разучился! Но, мать вашу! Как?! – взревел я, понимая, что мне хода на Землю пока нет. Ну, пусть не полгода, как грозилась Шанасс, но еще два с половиной месяца точно.       – Как? – Шанасс оскалилась в ошеломительной улыбке. – Ну, если предавший ярдана добровольно отдаст тому свою жизненную силу, перелив ее в ярдана, тот сможет восстановить свой ментальный кокон и поднимется на ноги.       – Так это запросто! – я уже потянулся к планшету.       – Погоди! – остановила меня Шанасс. – Добровольно. И не пустив себе пулю в лоб. Это было бы проще. У ярданов есть ритуал восстановления жизненных сил. Тот, кто попрал устои семьи, или же согласен отдать за ярдана жизнь, входит с ним в пламя. Боюсь, человек, чья суть куда как нежнее, и кто в пламени не рассыпается пеплом в течении полуминуты, не испытывая никаких болезненных ощущений – отличается.       Меня дернуло так, что даже мурашки по спине пошли. Однажды очутившись в огне, я осознал и прочувствовал эту боль так, что мгновенно согласился: человек никогда не внесет ярдана в огонь. В тысячу раз проще умереть от яда, клинка, пули... Даже повеситься, и то проще! А не гореть, чувствуя, как твоя кожа плавится, а кишечник начинает кипеть. А тот, кто это будет готов сделать – убьет волю к жизни у Гэссера куда как быстрее. Это я о Викторе подумал. Этот бы выдержал огненный ад. Не сдался. Но, накой Гэссу жизнь на Земле без эннэшше?..       – То есть, ты понимаешь, что задача довольно сложная для исполнения, – Шанасс все же продолжала беседовать, а не ушла, высказав возможность.       А значит, выход все же был. И проблема передачи жизненных сил – решаема. Но как – вдуплить не мог. Точнее, мог, но решал для себя дилемму.       – Черт... Это же мне придется тащить за собой Рэя и Джэйл... А потом добираться с невероятной скоростью... А у Гэсса все же времени не так мало.       – Зачем тебе Родион и Джэйл? – поинтересовалась Шанасс.       – Затем... – я вздохнул, – что для меня войти в пламя хоть и больно, но не смертельно. Ну, сгорю еще раз. Хуй с ним! Восстановлюсь. Я же запечатлен...       – Это значит, что ты готов пожертвовать толикой своей жизненной силы для восстановления ярдана, я права?       – Да! – рыкнул я. – Права! Но я не успею!..       – Хорошо, – ярэна кивнула. – Значит добровольца мы уже нашли. Способ придумали. Но теперь у меня остался для тебя еще один выбор, на который ты, если решишься, мы начнем готовиться.       – Да не тяни ты уже меня за хвост! – вызверился я. – Давай свои условия, и пошли готовиться!       – А сможешь ли ты так убить другого человека?       Я на минуту подвис.       – Шанасс, обворожительная и божественная... Ты хоть поняла, что сказала?.. Ты же о вселении моей души, так?.. Как подобное возможно со мной?.. Да не вопрос! Смочь-то я смогу! И так убить, и расчленить, и даже по сантиметру в день от человека отрезать! Это для меня не так уж и принципиально!       – Ну, не скажи, – Шанасс качнула головой. – Твое тело подстроено под мир идеально. Ты в своем теле можешь отключить болевые рецепторы и не почувствовать момент перехода. Если же вселишься в чужое тело, то у тебя не будет времени настраивать его.       – Похуй! Я уже сказал! Только насчет вселения не понял.       – У меня есть возможность устроить вселение твоей души в другой сосуд. Точнее – подселение.       – Так делай! – не понял я.       – Ты готов выполнить все условия?       – Хм... – я задумался.       По большому счету, мне это все и нахрен не сдалось. Я ни словом не солгал Виктору, сказав, что Гэсс для меня левый чувак. И, положа руку на сердце, если бы Вик сказал мне полчаса назад, что ярдан почил, я бы только вздохнул, взгрустнул и принял бы этот факт как данность. И, если я сейчас созову свою четверку на совет, рассказав то, что мне поведала Шанасс, меня разве что придурком и идиотом назовут, если я туда сунусь, исполнять данный ритуал. Ведь никто из ребят для меня не сделал вообще ничего. Они ушли в свою жизнь. И мне теперь, как отцу, даже соответствовать не надо! Потому что разбился на самолете и давно похоронили это бренное тело.       Но, если чисто по-человечески... То, даже не знаю. Я-то уж точно от этого не сдохну. Да, хреново будет. Да, на решение остается очень мало времени. Да. Ни один из этих людей и даже ярдан не сослужили мне хоть какой-то службы, чтобы я разбился в лепешку ради них. Но, стоило взглянуть в лицо Виктора, почерневшее от боли, и меня перевернуло. Я просто представил, что было бы, имей возможность помочь кто Родиону, случись у него что, и тот землянин или уреец отказался бы.       – Вот умеешь задавать ты неудобные вопросы! – буркнул я.       – Повторяю для тех, кто в танке. Добровольная передача. Если ты согласишься, а потом передумаешь, то того человека все равно придется убить, чтобы освободить твою душу. И ни помощи не предоставишь, и наши ресурсы используешь. Так что ты все должен для себя решить сам.       – А что мне за это будет? – внезапно нашел я лазейку в своих «нехочу», как тот еврей, что всегда выгоду получит.       – Две вещи, – усмехнулась Шанасс. – Ты получишь возможность временно использовать тела, как собственное вместилище... И ты получишь осознание плетение коконов аур других существ. Поверь, оба знания – очень достойная плата. Да и на Земле, те, кому ты поможешь – окажутся перед тобой в неоплатном долгу.       – Тогда – заметано! – получить такие умения и практически даром – стоило того, чтобы подвергнуть свой разум небольшому стрессу.       – Что ж, вот тогда тебе два кристалла, знания из которых тебе придется усвоить, – Шанасс положила на стол два прозрачных камня размером с перепелиное яйцо. – Достаточно положить на них ладонь, и информация начнет течь по твоим венам, а в дальнейшем будет неотделима от твоего ментального кокона, не подвергаясь считке и очистке в любом из миров. Ты будешь с ними рождаться даже после того, как наш эксперимент закончится.       – Внеплановый бонус, да? – буркнул я, но богини уже в моих покоях не было. – Окрутила меня, хвостатая, как не знаю кого...       Ворчать можно было еще долго, но дело само себя не сделает. Поэтому я занялся тем, что имело значение на данный момент: усвоением информации.       Голова через два часа болела нещадно, так что я, едва волоча хвост, пополз к Шриэссу.       – Ри... У тебя никакой настоечки от головной боли нет? – ввалился я к яргену. – Аж подташнивает...       – На, пожуй, – сунул он мне какой-то корешок. – И с чего это вдруг у тебя голова разболелась?       – Да Шанасс, чтоб ее черти взяли, устроила мне информационный передоз, – я плюхнулся на пол, верхней частью тела перетекая в человека, занявшись пережевыванием жесткого корня, который вяз волокнами в зубах. – Сделать кое-что надо, а без этих знаний я бесполезен... Кстати, а как понять, усвоились они, или нет?       – Думаю, только опытным путем. Знания и умения – разные вещи. Может, скажешь, что именно тебе доверили?       – Возможность восстанавливать коконы ауры, – выдал я только часть.       Как-то с подселением мне в свое время Олег подгадал, показав, как строить мост между собой и человеком. Так что этот этап был уже пройденный. Разве что от Уреи до Земли расстояние больше, чем между городами, и сил требовалось больше.       – Ну, тогда сиди, расслабляйся, и следи за моим коконом, – спокойно пожал плечами ярген. – Как увидишь – сам поймешь, что и где. И заметишь проплешины. А захочешь, так и подлечишь.       – Это что, не только с самого начала воссоздавать могу, но и латать?       – Да, Андэр, – занимаясь своими делами, кивнул Ри. – Ты станешь магическим лекарем. И тебе не нужно будет прикасаться к тому, кого лечишь. Достаточно желания. А тех сил, что у тебя есть в закрытом состоянии – вполне хватит. А когда будешь открываться на время единения – так и вовсе не нужно будет смотреть на того, с кем ты будешь связан. Просто протянешь им нити своей ауры, прицепив их к себе, и по мере надобности сможешь восстанавливать их коконы. А уже те ускорят лечение тел в десятки а то и сотни раз.       – Но ведь ментальные коконы у каждого разные? – уж что-что, а это я знал.       – Видишь ли, – Шриэсс обернулся. – Одно дело, ткать кокон младенцу, который еще не знает, кем он станет в этой жизни. И совсем другое, давать силу взрослому существу, чей кокон был давно и плотно влит в магическое поле мира.       – Не понял...       – Хм... – Ри задумался. – Помнишь, Лев попытался создать эксперимент с выращенными искусственно существами? То есть он их формировал по ходу дела. Меняя условия и жизненные параметры. И непонятно было, что получится в итоге.       – Помню, – согласился я.       – А если дело касается физического размножения?       – Да и слепому ясно, что получаются детеныши в того, кто вынашивает!       – Вот тебе самый простой пример. И ауру ярэна прицепить к ауре яга просто невозможно. И этому я вас уже учил, говоря, что мало стать видимостью того, в кого меняешься. Надо стать частью мира.       – Бли-ин! – я себя по лбу хлопнул. – То есть, нет у нас никаких маячков! Просто ауры у каждого разные! И мы, люди, выделяемся на фоне остальных неведомыми пятнами!       – Очень хорошо, ученик. Урок усвоен, – хмыкнул Ри.       – Спасибо, сэнсэй, теперь мне все ясно и понятно. Вот, только, как видеть... – я задумался, уставившись в его спину, заметив, что над левым плечом идет какое-то углубление, словно неполный облик, который чуть шире видимого, и сгладил этот изъян, добавив мазок своей силы.       – Молодец. Я буквально вчера плечо потянул. Некогда было заняться собой, – улыбнулся Шриэсс. – Как что ты видел мой кокон?       – Белесое прозрачное марево, чуть поднимающееся над телом, – ошарашено ответил я.       – Ну, и этого пока достаточно. Цветность, плотность и форму ты начнешь видеть куда позже. Все, можешь идти. Сегодня больше у тебя сдвигов не будет.       – Сэнсэй, – поклонился я и уже резвее пополз назад. Видимо, и себя залечил, или корешок, выданный яргеном, подействовал.       А вот теперь оставался один момент, ради которого все и затевалось. И если Виктор мне сейчас начнет что-то втирать, то, видят боги, я туда все равно приду, но снесу ему его тупую голову с ноги.       Благо, час, выделенный Шанасс для общения по связи с Землей, еще не истек. Так что я тут же набрал уже давно вбитый номер, на который этот депрессивный ответил не глядя.       – Журов, это я, – голос звучало по-деловому сухо. – У меня к тебе только один вопрос. Какая тварь из вашей пятерки обидела Гэсса? И не смей мне тут ляпнуть, что это был ты! Не поверю!       – Но вина все равно моя, – глухо ответил Виктор, глядя куда-то помимо экрана.       – Морду я тебе само собой набью. Должен же был выучить того, с кем живешь уже столько лет. Но меня интересует тот гнидыш, кто вогнал Гэссера в это состояние. И этот кто-то – его семья.       – Да там много чего... – скривился Виктор.       – Завали пасть! – рявкнул я. – Кто из вас первым нанес удар?!! Имя!       – Фролов Геннадий, – Виктор еще больше осунулся. – Дурак он. Да и мы давно уже все решили...       – Нет, дружище, – язвительно произнес я. – Мы еще ничего не решили. В общем, у меня состоялся вполне продуктивный разговор с хранителями Уреи, и я выторговал жизнь Гэссера у них, – и фыркнул, когда увидел мгновенно оживившийся взгляд. – Не все так просто. Платить придется. Мне в большем количестве, вам – в меньшем. И цена высока. До такой степени, что я почти готов был отказаться. Когда поймешь, что мне придется сделать – пожалеешь, что вообще свой хуй в жопу Гэссу сунул!       – Какова моя цена? – Виктор подобрался.       – Не твоя. Ваша. Семьи. Тот, кто нанес удар – должен умереть. Не обсуждается! Только сами не смейте его трогать! Иначе пострадает потом невинный человек! У тебя есть два варианта событий. Сейчас ты просто говоришь мне нет, уходишь, и идешь покупать веночки на могилку своего любимого. Или же соглашаешься с моим предложением, и мы проводим ритуал возрождения твоего ненаглядного. Но, Журов, будь готов, что после этого ты не просто мой должник, ты – мой цепной пес, который на все приказы и даже просьбы ответит только «гав». Усек?       – Гав, – покорно и грустно согласился Виктор.       – То есть, тебе даже обсуждать с друзьями-приятелями свое решение не нужно? Они тебе полностью доверили жизнь и смерть одного из вас?       – Я их в этом постараюсь убедить.       – Мне нужно услышать ваше решение, Вик, – уже спокойнее произнес я. – То решение, которое вы озвучите сейчас и здесь, перед телефоном. Я жду!       – А это реально поможет? Или это просто возможный шанс?       – Если я все сделаю так, как сказали боги, то это стопроцентное излечение. Если же вы начнете чудить и юлить, то идите вы все далекой тропой на юга. Все пятеро оставшихся. А то потом мне и будете в вину ставить, что я все за вас решил.       – Ребята, на разговор, – заглянул Виктор в зал, положив телефон на стол.       – Всем не хворать, – снова тон стал сухим и жестким. – Сколько вас здесь?       – Пятеро, – напряженно произнес кто-то. – В чем дело, Андрей Михайлович? Вы знаете, как помочь Гэссеру?       – Знаю. И чтобы не было пересказов – повторюсь: варианта два. Первый – вы позволяете Гэссу умереть. Сергей не пострадает, как я уже объяснял Виктору. Его тело впадет в кому, и будет лежать до тех пор, пока это нужно мне. Уйдет душа вашего любимчика. Ваши земные врачи даже подойти к уровню излечения, который могу дать я, не смогут. И не пытайтесь. Гэссер – инородное тело в вашем мире. Он – ярдан с Уреи. И место ему здесь, у нас, а не у вас. Так что способ довольно так... Диковат. Но действенен. В том случае, если вы соглашаетесь равнодушно смотреть на его смерть, боги Уреи всей вашей пятерке дали время в течение полугода, за которое вы сможете решить все ваши текущие дела. После вас, независимо от того, где вы: в космосе, под водой, на другом континенте – доставят сюда. Бестелесных. И тогда вашим ментальным матрицам ох как не поздоровится. Кому-то – больше. Кому-то меньше. Но наказание примут все. Если же вы выберете излечение Гэссера, то вы должны осознать, с чем соглашаетесь. Взамен на то, чтобы он жил – боги Уреи потребовали высокую цену. И вы должны дать согласие на ее оплату.       – Да ну нахуй надо! Сами ебитесь со своим инопланетянином! – рявкнул кто-то, а после раздался хлопок двери.       – Хто там такой умный у нас?       – Тот, кто нанес первый удар, – глухо произнес Виктор, и попытался выйти следом.       – Отставить! – рявкнул я. – Дальше Земли не убежит. А достать этого гнидыша я везде смогу. – Так вот. Плата такова: смерть того, кто был виной. Мы с Виктором уже говорили на эту тему. Если вы даете согласие на его смерть, причем единогласно – я вступаю в игру и довожу дело до конца. Нет – через полгода – на нары. Притом не реальные, а виртуальные. И не на Земле, а на Урее. Если вы говорите «да» на мое предложение, то даже пальцем не трогаете данный объект. Он мне для некоторых действий нужен. Выбор, парни, выбор, – я показал ладони, которые покачал, как чаши весов.       – То есть, ты хочешь сказать, что мы, страшась наказания, должны будем проголосовать за смерть одного из нас. Так?       – Нет. Кстати, кто там у нас такой?       – Нестеров, – буркнул Виктор. – Вы голосуете за жизнь Гэссера, или же этого Геннадия.       – Поверьте, что так, что эдак, получим по сусалам мы все. И я, за то, что привел Гэсса в ваш мир, и вы, за то, что не уберегли. Только в одном случае плачу я, в другом – вы.       – Но Гена все равно умрет, так?       – Макс, бывший любовник Фролова, – поставил меня в курс дела Виктор.       – Почему же «все равно»? Если вы выберете его, то я просто заканчиваю этот разговор и забываю про то, что вообще когда-то с вами общался. Все как дважды два. Только еще и Гэсс погибает. Видите? Никаких душевных и духовных метаний. Как сказал Фролов – нахер вам инопланетянин.       – У нас есть время посоветоваться?       – Нет.       – Черт... – голос Макса прозвучал отчаянно устало. – Другим способом не решить, так?..       – Раньше думать надо было, – оборвал я его. – И не просить об услуге, если уже сами все просрали. Теперь, попросив, вы влезли в долговую яму. Но у меня есть лестница, по которой вы все же можете выбраться. За мой счет, и счет того, кто вас туда вогнал. Все. Я не намерен больше препираться. Ваш ответ?       – Я выбираю жизнь Гэссера, – четко и ясно произнес Виктор. – И, как ты и сказал – «гав»...       – Ты че, Вик?.. – шепнул кто-то из ребят.       – Наша договоренность с Андреем, – отмахнулся тот.       – Как же все так дерьмово вышло... – снова Макс. – Да ебись оно все конем! Я тогда Гэсса выбрал, и сейчас выбираю! Мой ответ – да! А вы, ревнители духовных ценностей? – обратился он к невидимым собеседникам. – Тём, ты его однажды сам чуть не пристрелил.       – Чуть – не считается, – пробормотали в ответ. – Но если выбор таков, то я выбираю семью.       – А потом снова кого-то из нас выберут? – буркнул четвертый собеседник. – Или с этих пор мы на привязи?       – Хочешь – уебывай, – бросил я. – К тебе у меня претензий нет. А Гэсс не сильно и расстроится, если не получит удара в спину. Но и семьей ты больше не будешь являться. Уж я об этом позабочусь.       – А если я сейчас догоню Генку и все ему расскажу?       – Да валяй! – хохотнул я. – Просто ты или с парнями, или же один.       – Ты хочешь развалить наш союз! – крикнул этот, невидимый.       – Детка, вы сами начали ее разваливать, – скабрезно ухмыльнулся я. – То, что я откликнулся на вашу просьбу о помощи – не меняет того, что делать начали вы. Потом соберетесь, подумаете и решите на досуге, как вам дальше с этим жить. Да, Гэссу будет больновато лишиться тех, кому он верил. Но не так противно, как жить с шакалами. Ну? Ты даешь ответ?       – Даю! – рыкнул этот, невидимый, а после навис над телефоном. – Вы – твари того мира, увидев слабину – будете брать и жрать!       – Солнце ты мое ясное... – охренел я. – Да я же вашего мира тварь!.. Я – такой же человек как и ты, и те, кто сидит за столом... Так что мы все – пауки в банке, которую никак расселять не хотят. А не те «инопланетяне» и вы. И это не они, кому угодно головы желают сворачивать, а мы. Мы, мил человек, люди. Потому что кровожаднее тварей, чем человеки – еще никто не придумал.       – Тогда, если за чью смерть и голосовать, то за твою!       – Вот, непуганое создание, – я хохотнул. – Да если бы на Земле был хоть один шанс на сто, что меня могут прихлопнуть и я бы не вернулся в этот гребаный мир – я бы сам тебе себя на опыты доставил! Ленточкой перевязанный! Клянусь своим эннэшше!       – Не говори так, – попросил Виктор.       – Журов, это чистая и кристальная правда. Я реально, уже не один десяток раз, в обоих мирах пытался покончить с собой всеми возможными способами. Разве что в ядерный реактор доступа не дали. Хуй там... Меня здесь так прицепили, что не вывернешься. Потому я и взял на себя оплату вашего долга, потому что примерно представляю, что такое невозможность умереть. И не дай то вам боги познать этот ад.       – Темыч, – злобно высказался этот непримиримый. – Ты со мной? Или с этими убийцами?       – С тобой, – хмыкнул тот. – До входной двери. Закрыть надо.       – Боюсь, на таких условиях, как вы нам ставите, Андрей Михайлович, наш союз долго не продержится, – вздохнул Макс. – Но я все же попытаюсь вам поверить и довериться. И засунуть свои человеческие принципы не убивать гражданских – куда поглубже. Но, боюсь, осознание того, что мы стали убийцами, холодно и спокойно выбрав, кому жить, а кому нет – разрушит нашу связь.       – Боюсь, что ты в этом прав, парень, – с сожалением согласился я. – Именно ВАШУ связь, и ВАШ союз. – Если бы я спросил у любого из тех, кто входит в МОЮ связь, кому жить, одному из наших, или одному из предателей – меня бы просто не поняли. А они все. Те, кто со мной – люди. Виктор, один из вас, задал вопрос, равносильный моему: жить одному из вас, тех, кого вы собрали под одной крышей, или же умереть. И вот, что осталось ПОКА ЧТО от ВАШЕЙ связи. Журов. Это – тебе на заметку.       – Макс, остынь, – послышался голос Артема. – Андрей Михайлович прав. Если бы все было не здесь и не сейчас, за столом переговоров, а там, где решение принимают быстро, ты бы не задумывался, вчерашнего кровного брата, застрелив бы как врага. Если бы он пошел поперек своих. Так что вы верно сказали, Андрей Михайлович. – НАША связь, та, которую мы создали десять лет назад – распалась. Вик? Дай руку, дружище, – лапы мужиков сошлись почти над телефоном. – Рассчитывай на меня всегда. Макс?       – Вик, – буркнул тот, так же пожав другу руку. – Зажрались мы, видимо. Спасибо, Андрей Михайлович. Все же мозги на место нам вы поставили. Троих для подтверждения нашего согласия достаточно?       – Вполне. Все. Отбой. Жрать там приготовьте, посовещайтесь... Гэсс когда домой заявится – будет очень голоден.       И сам выключил планшет.