Хроники Смертельной Битвы. Часть 7. Армагеддон

Королева Эдении, однако, была на редкость зацикленной особой. Если многие люди мечтают о том, как купят себе дорогую вещь или приятно проведут выходные, то эта милая женщина постоянно мечтала прикончить собственную дочь, причем не просто ее убить, а сделать это с особой жестокостью. То, что сейчас на празднике присутствовало большое число возможных зрителей, не только не останавливало, но и, напротив, сильно подзадоривало венценосную садистку. — Как так нет?! — опешила она. — Вот так вот. Мне тоже хотелось бы знать, где моя дочь, но мне это, к сожалению, неизвестно. Думаю, тебе все-таки стоит поискать ее у вас в Эдении. — Моя, а не твоя! — продолжала стоять на своем Синдел. — Это не имеет значения, — Шао Кан уже не знал, как защитить Китану от этого свихнувшегося чудовища с навязчивыми идеями. Соня, которая в это время стояла чуть поодаль, заметила, что они в очередной раз ссорятся, и решила призвать на помощь все свои профессиональные навыки, чтобы хоть как-нибудь утихомирить эденийку. Она подошла к ним поближе. — Извините меня, что я так бесцеремонно вмешиваюсь, — как можно спокойнее произнесла она, обращаясь к Синдел, — но можно мне перекинуться с тобой парой слов? Мне кажется, что я могу хоть немного помочь твоему горю. Та на пару секунд задумалась, потом нехотя согласилась. — Ну хорошо, давай поговорим. Шао Кан вздохнул с облегчением, что она наконец-то от него отцепилась. Соня тем временем отошла с королевой Эдении в сторонку. — И что ты хотела обсудить? — спросила Синдел. — Да я как раз насчет Китаны. Знаешь, я как женщина и как живой человек тебя отлично понимаю. Мне доводилось слышать о том, что тебе пришлось пережить, и мне очень жаль, что с тобой такое произошло, однако ты из этого выбралась, и твоя жизнь продолжается. Однако мне кажется, что ты слишком уж зацикливаешься на своем прошлом в лице Китаны. — Я ее ненавижу, как и ее проклятого папашу!!! — ее собеседницу перекосило от бешеной злобы; Соне подумалось, что будь Китана сейчас рядом, мамаша порвала бы ее на части прямо здесь. — Ты себе не представляешь, как я их обоих ненавижу! Самым большим желанием Сони было засветить королеве Эдении кулаком в глаз, да так, чтоб он у нее неделю не открывался, но она с трудом сдержалась, дабы не затевать скандал на чужой свадьбе, все-таки это не слишком прилично. Она уже поняла, что этот монстр не просто мечтает разделаться с родной дочерью, но к тому же еще и ищет зрителей для своих безумных выходок, а поэтому для нее пышное торжественное мероприятие с большим количеством народа — прямо-таки манна небесная. — Синдел, — посоветовала она, — это все, разумеется, очень грустно, и я тебе сочувствую и тебя понимаю; я даже не представляю себе, как ты выдержала жизнь в таком аду. Ты очень сильная, потому что смогла все это преодолеть — другие вон из окон прыгают или акты самосожжения устраивают, довелось мне однажды с такой ситуацией работать. Ты поняла, что это не выход. Однако ты вообще-то подумай на досуге: твое желание мести Китане, которая не просилась в этот мир и не выбирала, когда и у каких родителей ей родиться — тоже не выход. Будь у детей право выбора до рождения, сомневаюсь, что хоть один выбрал бы себе семью, где родители не выносят друг друга и живут в принудительном браке — все бы захотели себе добрых и счастливых родителей, это каждому понятно. Если бы у меня был нелюбимый ребенок и вдруг появился бы человек, который просто так, безо всяких алиментов и прочих усилий с моей стороны, согласился бы взять на себя заботу о нем… Лицо королевы вновь исказилось такой гримасой злобы, что Соня невольно отшатнулась. — Понимаю, у тебя уже профдеформация, — фыркнула она, — но я еще раз объясняю: Китана не дочь Шао Кана, и он не имеет на нее ровным счетом никаких прав. Бедная Соня снова попыталась воззвать к голосу разума, который у ее собеседницы явно отсутствовал или куда-то исчез, даже если и был. — Ни у кого, если на то пошло, нет на нее никаких прав прежде всего потому, что Китана уже давным-давно совершеннолетняя. — У меня они есть, потому что я ее мать, и здесь не действуют ваши земные законы! Соня мельком оглянулась — ее старый друг Лю Канг смотрел на нее из дальнего угла зала с отчаянной надеждой, ища поддержки. Нет, надо попытаться урезонить эту безумную маньячку, пока она и в самом деле никого не убила. — Я не о законе говорю, а о здравом смысле. Ну не любишь ты Китану, поверь, такое случается — не ты первая и не ты последняя. Я за годы работы наслушалась откровений матерей, которые из-за неурядиц в семье, проблем с деньгами, с головой или чего еще мечтали избавиться от своих детей, и, поверь, они радостно хватались за возможность все это провернуть без уголовно наказуемых деяний — сплавить нежеланное потомство папаше, отчиму, своим свекрам или родителям, в приемную семью, в госучреждение или куда еще. Тебе советую провернуть то же самое, благо такая возможность есть. Королева Эдении побагровела от злости — казалось, она вот-вот ударит свою собеседницу. — Вот только не надо меня учить. Соне вовсе не хотелось разозлить ненормальную — дело могло кончиться человеческими жертвами, учитывая, что Синдел ухитрилась припереться на праздник с нагинатой и не выпускала ее из рук. Одно неосторожное слово могло дорого обойтись. — Извини, если что-то не так сказала, я ни в коем разе не хотела тебя учить, ты сама отлично со всем разберешься, я просто хотела дать тебе полезный совет. Зачем тебе далась эта Китана? Я тоже никогда с ней не ладила, говоря честно, доченька твоя — тот еще фрукт, все от нее натерпелись, она меня вон в свое время вообще на ровном месте непонятно в чем обвинила. Выбрось ее из головы, нет ее — так без нее и лучше. Сегодня праздник, можно расслабиться, потанцевать, чего-нибудь вкусного поесть и выпить! Королева Эдении нехотя согласилась. — Ну ладно. * Рейден и его товарищи шли очень долго — дорога невесть куда показалась им целой вечностью, но протектор Земли все же понадеялся на то, что его приятели знают, куда тащатся. День был довольно теплый, и вскоре Аргусу захотелось пить, однако речек и ручейков в пределах досягаемости не наблюдалось. В итоге страдалец утолил жажду из лужицы, а вскоре увидел и искомое место — внушавшие ужас руины какого-то древнего сооружения. — Это же не пещера и не горы, — удивился Рейден. — А нам в горы не надо, — возразил его дружок. — Это еще почему? — Да потому, что мне моих детей просто пробудить надо и дать им указания, а это можно сделать и заочно, так сказать. Возле развалин сидел какой-то нарядно одетый старик в меховой жилетке и вязаных штанах и продавал с самодельного лотка разнообразные полезные товары, на которые обычно очень падки туристы: яркие браслеты из расписных деревянных бусин, ожерелья, расчески, вязаные носки и рукавицы, шкатулки и панно. Такие вещи и бесполезными не назовешь, и подарить товарищам по приезде из отпуска, если что, не стыдно. Рейден решительно подошел к нему. Старик посмотрел на него и заулыбался, решив, что это очередной клиент, после чего принялся предлагать ему на выбор всякие изделия. — Вы откуда приехали? Вот, посмотрите, тут есть все, что вы желаете — возьмите такую вот пепельницу, на ней традиционный уйгурский орнамент. Может, у вас есть дочка или внучка — возьмите ей в подарок такие варежки на зиму, очень теплые. Внимание склочного божка, однако, привлекла иная добыча. — Откуда это у тебя? — прервал он монолог старого уйгура. — Вы про что, про это зеркальце? — торговец был сильно удивлен вопросом. — Так это просто зеркальце, мой внук такие каждый день делает. Хотите купить? — Не ври! Старик сжался и задрожал — он не понял, что навлекло на него гнев случайного незнакомого человека, если учесть, что двустороннее зеркальце в красивом эмалевом футляре действительно сделал на продажу его внук. Бедняга и не подозревал, что у грозных защитников Эанадала постепенно едет крыша, и они сами от страха постепенно перестают отдавать себе отчет в собственных мыслях и действиях. — Я вам не вру, что вы такое говорите? Рейден был явно не склонен ему верить, потому что верил лишь в собственный вымысел, и схватил зеркальце с лотка. Уйгур вцепился в его руку. — Ну-ка, верните! — Полицию позовешь, да, или односельчан своих? — глумливо осведомился протектор Земли. Старик попытался вырвать у него зеркальце. — Прекратите немедленно, что вы вытворяете?! К Рейдену подбежала его группа поддержки — Аргус и Делия. — Вы чего скандалите?! — Да вот этот тип, — бог грома указал на торговца, — где-то стащил один древний артефакт, созданный Старшими Богами, и теперь его не отдает. — Какой еще артефакт? Это простое зеркало, его сделал мой внук! Аргус решил, что торговец врет, и встал на сторону Рейдена. — Зачем ты взял чужую вещь? Отдай ее моему другу! Старик на свою беду, впрочем, продолжил упираться и уверять Рейдена и его дружков в том, что это всего-навсего зеркальце, которое, конечно же, он был не намерен отдавать без оплаты — зря его внук, что ли, несколько часов провозился? Протектор Земли долго размышлять не стал и шарахнул пожилого торговца таким зарядом тока, что свалил бы с ног и тираннозавра; как того и следовало ожидать, он оказался роковым для человека отнюдь не юного возраста. Уйгур схватился за сердце, пошатнулся и рухнул наземь, словно свежесрубленное дерево, а Рейден с видом торжествующего победителя взял с лотка зеркальце и, восторженно улыбаясь, показал его Аргусу. — Эта вещица решит все наши проблемы. Протектор Эдении растерялся — ему даже и не пришло в голову, что его приятель банально находится на грани сумасшествия. — Рейден, а что это такое? — Ты до сих пор не знаешь?! — тот посмотрел на Аргуса так, словно он задал какой-то в высшей степени глупый вопрос наподобие «сколько будет дважды два». — Прости, не знаю. — Это же амулет, позволяющий изменять время! Не знаю, где этот старый хрыч его взял, но теперь мы точно спасены! Аргус замялся. Ему эта ситуация показалась подозрительной, однако он побоялся что-то возразить своему приятелю — получить в рожу никому не хочется. — Звучит хорошо. — Еще бы! Я теперь знаешь что сделаю? Я отправлю сообщение самому себе в прошлое, и тогда история изменится! Его дружок растерялся. — А как же мои дети? Тут вмешалась Делия. — А одно другому не мешает. Рейден будет выполнять свою часть работы, а мы с тобой свою. Думаю, его амулет нам очень пригодится. — Ладно, хватит время тянуть, пошли вон туда! — он указал на развалины. * В тот момент Аргус еще не знал, что в спячке по-прежнему пребывает лишь один из его сыновей, двое других же в этот момент волей судьбы встретились в Эдении. Дэгон хотел повидаться с Шинноком и обсудить с ним все происходящее, однако, придя во дворец, встретил на пороге не кого иного, как Рейна — тот решил не портить себе настроение и не пошел к Онаге на праздник, поскольку там были люди, которых он не желал видеть. Сын протектора Эдении застыл на пороге, стараясь не вызвать никаких подозрений и не привлечь к себе внимания — он никак не ожидал, что дверь ему откроет не Шиннок, а Рейн. Сделав вид, что ничего не происходит, он поинтересовался, можно ли ему повидаться с Киу Каном. — Его здесь сейчас нет, — Рейн внимательно рассматривал гостя. — А что вы хотели? Дэгон не собирался откровенничать с едва знакомым типом, пусть это вроде как и его сводный брат, поэтому предпочел извиниться и удалиться. — Да у меня личный вопрос. Тогда я как-нибудь в другой раз зайду, — мысленно он обругал Шиннока нехорошими словами за неумение пользоваться мобильным телефоном и нежелание таковой купить, несмотря на наличие финансовой возможности. Рейн продолжал пристально его разглядывать, и Дэгон засомневался: может, он все-таки знает об их родстве? Или не знает? И что тогда? — Ладно, извините. Я, пожалуй, пойду… — он сдержанно поклонился, но тут сводный брат пригласил его зайти внутрь. — Вы, я так понимаю, Дэгон, — внезапно сказал он. — Да. А вы Рейн. — Стало быть, мы оба сыновья Аргуса, будь он неладен, — заключил незаконный сын протектора. — И я догадываюсь, зачем вы сюда пришли. — Мне нужен Шиннок. — Думаю, он через несколько часов вернется, а пока мы можем познакомиться немного поближе, — предложил ему Рейн. Дэгон заколебался, не зная, чего ожидать от новоявленного родича. — Не думаю, что ваша повелительница будет рада тому, что вы позвали в дом непонятно кого. — Давай без этих церемоний, мы же с тобой братья, — предложил Рейн. — И вообще-то ты не непонятно кто, а еще один сын моего отца, пусть я Аргуса и терпеть не могу. Его брат вздохнул. — Ладно, давай делиться тем, чего мы оба от нашего проклятого папаши натерпелись. * Аргус, Делия и Рейден собрались было зайти в разрушенный храм или что это там раньше было — за давностью лет здание не поддавалось опознанию и уже долгие годы служило привлекательным местом для любознательных туристов и торгашей, которые неплохо на этих туристах зарабатывали, однако тут случилось нечто неожиданное. В развалинах они заметили какое-то шевеление, и внезапно их глазам предстала очень красивая, но откровенно неуместно одетая дама — ее наряд подошел бы скорее для театрального представления или праздничного вечера, нежели для хождения по пыльным руинам: на ней были усыпанные драгоценными камнями туфли на высоких каблуках, одежды из сверкающей парчи, корона с бриллиантами, и по сравнению с ней они все смотрелись вообще безобразно. Аргус потерял дар речи, Делия продолжала исподволь наблюдать за незнакомкой. Женщина вперилась своим сияющим голубым взглядом в протектора Земли. — Здравствуй, Рейден, мы уж тут тебя заждались. Протектор Земли тотчас с величайшим почтением пал ниц. Аргус и Делия изумленно уставились на незнакомку. — Простите, а вы кто? — отважился спросить протектор Эдении. Рейден тотчас вскочил и обругал Аргуса идиотом, после чего обрушил на него очередной поток нецензурной брани. — Кретин, — наконец закончил он свою эмоциональную тираду. — Немедленно поклонись и извинись. Это же сама Кроника, богиня времени и последняя хранительница Эанадала. — А как же Анитра? — удивился протектор Эдении. Делия злобно зашипела на мужа — ей тоже было не слишком понятно все происходящее, в том числе и то, кто из Старших Богов за что именно отвечает, но она рассчитывала разобраться со всем по ходу дела. — Поклонись и извинись, я сказал! — Рейден замахнулся на приятеля кулаком. Кроника продолжала бесстрастно наблюдать за разыгравшейся сценой.