***
Резкий щелчок заставил ее разлепить глаза. Шелли находилась в белой комнате уже пятый день. Девушка не спешила вырываться из помещения, а наоборот: она удобно устроилась в одном из углов и сладко посапывала, наслаждаясь удовлетворенными потребностями. Ей три раза в день приносили еду и дважды в день сопровождали в ванную комнату. Устраиваясь в своем уголке, девушка пыталась не засыпать и старалась вспомнить какую-нибудь вещь из прошлой жизни. Проблема была в том, что ее Память возвращалась в качестве снов. Сначала она не верила, что такое могло быть, но потом вспомнила, что прошлые три года сны ей не снились вообще, что в некоем роде оправдывало. И, на удивление, из-за запаха медикаментов помещение было более уютным. В первый день кареглазая решила, что по вентиляции сюда впрыскивают какой-нибудь морфий, но медсестра, проверяющая ее состояние здоровья каждый день, опровергла это тем, что филдер просто устала. Взгляд прояснился: Шелли бы не обратила на это должного внимания, но врач приходил ближе к вечеру, еду выдавали через специальный отсек с помощью ключ-карты с обратной стороны, а в душ ее провожали утром и вечером. Сейчас было около одиннадцати утра, а она даже не обратила внимание на отсутствие завтрака и провожающего. Когда дверь отворилась, образовалась небольшая щель. Через мгновение через нее пролезли длинные темные волосы, а их обладательница радостно улыбнулась, освещая голубыми глазами безразличную мину шатенки. — Привет. Шелли впервые улыбнулась. — Привет, Тереза. Голубоглазая полностью открыла дверь и Шелли увидела, что за это время брюнетка успела обосноваться: на ее ногах были светло-бирюзовые кеды, а вместо длинного плаща она была облачена в медицинский, кажется, халат. Шелли аккуратно поднялась с пола и протянула руку гостье. Тереза удивленно на нее посмотрела, но руку все-таки пожала. — Что, — протянула она, — больше нет желания взорвать здесь все к чертям? Шатенка с легкой улыбкой покачала головой. — А убить меня? — с хитринкой в глазах поинтересовалась Тереза. Шелли закатила глаза. — За эти пять дней я только и думала о том, как буду выдавливать тебе глаза и вырывать зубы, — девушка заметила испуганное лицо темноволосой и хохотнула. — Нет. — Ну и ладненько, — губы девушки вновь расплылись в улыбке. — Ты должна кое-что увидеть. Тереза с уверенностью зашагала вперед и напоследок, около выхода, обернулась на собеседницу — Шелли раздумывала, идти ей или нет. При любом раскладе вариант у нее один. Выдохнув, кареглазая направилась за девушкой.***
Коридор поразительно отличался от тех, где Шелли уже успела побывать. Здесь были высокие белые стены с серыми отделками, над которыми висели вытянутые лампы, освещая все холодным белым светом. Кареглазая обратила внимание на огромные окна, открывающие вид на другие комнаты. Девушка решила, что коридор ведет в разные лаборатории и, возможно, Тереза ведет ее именно туда. — А где остальные? Тереза развернулась лицом к Шелли, но шагать не перестала: — Кого ты воспринимаешь за «остальных»? — ПОРОКовцев. Голубоглазая поежилась от неприятного слова: — Сотрудники ПОРОКа? — шатенка кивнула. — Они отправились вместе с канцлером Пейдж в город на поиски иммунов. — Их пустят на мясорубку? Тереза удивленно сглотнула. — Нет. Они привезут их сюда и обезопасят их от внешнего мира. Шелли хмыкнула. Интересно, а когда брюнетка успела записаться в работники ПОРОКа? — И давно ты стала носить их форму? — кареглазая брезгливо поморщилась. И вправду, на Терезином медицинском халате была маркировка ненавистной организации. Синеглазая ничего не ответила. Через несколько минут ходьбы по коридорам Тереза резко свернула налево, что Шелли пришлось ее догонять. Было видно, что темноволосая ускорила шаг, но Шелли ничего не сказала — у каждого есть темы, о которых говорить не стоит. Девушка остановилась напротив металлических дверей и открыла их с помощью определителя личности. Похожий прибор был и у Джексона. Шатенка покачала головой — вспоминать о таких мелочах ей не стоит. Тем более, большая часть оборудования Правых раньше принадлежала ПОРОКу, так что удивляться тут нечему. Как только она подумала об этой группировке, так сразу в разуме образовалась картина разрушенного лагеря, крови и нескольких друзей, которые, вероятно, остались с ними. На самом деле в белой комнате Шелли старалась не думать о произошедшем. Не потому, что было больно, а потому, что не могла. Во-первых, ужасно воссоздавать у себя в голове образы той ужасной ночи; во-вторых, воспоминания заставляли задуматься от другом. О совершенно других вещах, о которых Шелли даже не подозревала. Тишину нарушила Тереза, вошедшая в комнату.***
— Здесь мы и будем работать. Да, это место действительно было похоже на лабораторию: куча столов, на которых папки, бумаги и прочая никому ненужная хрень. Помимо этого там расположились всевозможные приборы, устройства и подставка с колбами, наполненные каким-либо веществом. Шелли решила, что больше никуда идти не придется, но она ошиблась — Тереза не остановилась в этом месте и пошла дальше. Шагая в одну ногу с девушкой, кареглазая услышала приглушенный стук. Будто кто-то пытается разбить невидимую преграду. Расслышав среди толчков крики и ругательства, она посмотрела в сторону окон — там и вправду кто-то был. Шелли отстала от Терезы, а та, кажется, этого даже не заметила. Брюнетка решила, что она без вопросов последует за ней, но Шелли не будет Шелли, если засунет свой любопытный нос туда, куда его совать не следовало бы. Шатенка оказалась на минимальном расстоянии от окна, выходящем в какую-то каморку. Она отличалась от других помещений в этом здании: облезлые серо-зеленые стены были в царапинах и грязи, освещение же было теплым, правда, оно освещало не все — часть комнаты находилась во мраке. Кареглазая всмотрелась в тьму, но ничего так и не увидела. Быть может, ей просто показалось? Она задумчиво постучала по окну костяшками и, не заметив изменений, собиралась уйти, как вдруг из темноты ей навстречу шагнул человек. Вернее, что-то похожее на человека. У него были темные волосы и длинные пальцы, которые с противным звуком прошлись по стеклу. На нем была повязана белая простынь, а босые ноги дергались под ритм, известный только ему. Безумный взгляд впился в девушку. Словно хищник ждет, пока добыча опомниться и попытается сбежать. Но он уже наперед знает, что от такого, как он, не спастись. Шиз. Шелли испуганно закрыла глаза и приготовилась к удару, но его не последовало — стекло по своей природе легко разбить, но эти окна были сделаны из специального прозрачного вещества, которое не позволяет даже сделать царапину. Оно было толщиной несколько десятков сантиметров, но девушке показалось, что вся жизнь пролетела перед глазами. Зараженный сделал несколько ударов, но все напрасно — такую штуку не пробить. Пока он брызгал слюной во все стороны, Шелли завороженно наблюдала за буро-фиолетовыми линиями на его шее. Интересно, у нее тоже такие когда-нибудь появятся? Шатенка вздрогнула, когда на ее плечо опустилась холодная ладонь: — Тебе здесь не стоит находиться. Шелли увидела отблеск сожаления в голубых глазах: Тереза отчаянно смотрела на нее, а на шиза даже не взглянула — видимо, они уже давно знакомы. Поджав губы, кареглазая кивнула и отошла от окна на несколько метров. Брюнетка мельком осмотрела шиза и, тяжело вздохнув, сказала: — Он заразился три недели назад. Шелли закусила нижнюю губу и попыталась отшутиться: — Иронично находиться на таком близком расстоянии рядом с монстром, которым я вскоре стану.***
— Это пиздец. Ньют обратил внимание на Эриса, который из-за всех сил передвигал ящик. Заметив вопросительный взгляд, русоволосый кивнул в сторону девчонок: блондин уже видел, что они ничего не делали и изредка смотрели на них, но ничего против не имел — девчонки всегда остаются девчонками. Парень пожал плечами и продолжил разбирать коробку. Эрис стукнул себя по лбу и пояснил: — Они здесь пробыли ночь, а уже клеют Томаса. Ньют решился на отчаянный шаг: — Что, ревнуешь? Пропустив подкол мимо ушей, зеленоглазый хмыкнул: — Ого! Я-то думал, ты язык проглотил, — лицо филдера озарила озорная улыбка, которая через мгновение погасла. — В Филде они меня и так бесили, а теперь хочется умереть от одной мысли, что с ними придется жить под одной крышей. — Почему ты так считаешь? Вы же некоторое время жили рука об руку там, не так ли? — Год, — уточнил он. — Чертов год я терпел этих стерв. Год, понимаешь? Был бы у меня выбор, я бы предпочел их общество голодному гриверу. — Это девчонки, Эрис. Я бы сказал «привыкай», но привыкать придется мне. — Жалко, что здесь Шелли нет, — с грустью протянул филдер. Не заметив реакцию на упомянутую личность, Эрис продолжил: — Она была единственной, кто мог их поставить на место. Гарриет была хорошим лидером, но они ее не уважали. Шелли же одним словом прерывала речи этих манерных шлю... Светловолосый резко выпрямился и в упор посмотрел на него: — Хватит, ладно? В глазах Ньюта Эрис увидел гнев и тоску. Последнее его не удивило, но проверить, будет ли Ньют спасать только Минхо, требовалось. — Что хватит? — русоволосый нахмурился в ответ. — Ньют, прекращай, ладно? Ты и понятия не имеешь, как потерять любимого человека! Блондин хотел было в отместку наорать на него, но его остановило одно слово. «Любимого?...» — Ты не знаешь, как потерять лучшую подругу, которая за последний год стала для тебя всем! Абсолютно всем! Она стала моей подругой, моей поддержкой, моей семьей. И тем более ты понятия не имеешь, как лишиться всего в одно мгновение! Ты просто эгоист и думаешь только о себе и своих потребностях. Ты думаешь только о том, как спасти Минхо и спокойненько свалить из этого угребнутого местечка. Да, он тебе дорог, но не забывай, что прошлой ночью не только ты потерял друзей, ладно? О ней я мог поговорить только с тобой, потому что Томас меня не послушает, а девчонки втайне будут точить на нее зуб. Спасибо, удружил! — с такими словами Эрис пнул деревянный ящик и покинул компанию Ньюта, уходя от внимания назойливых девчонок. Ньют остыл: парень всего лишь хотел поговорить о чем-то хорошем. О том, что, хоть и ненадолго, но заставляло почувствовать себя полноценным. Блондин же и вовсе забыл, что Эрис потерял не просто девушку, соратницу или знакомую — он потерял часть дружной семьи. Шелли была с русоволосым знакома намного дольше, чем с ним, но и этого хватило, чтобы усомниться в своих чувствах. В чем-то Эрис прав.***
— И что я здесь буду делать? — Шелли задала вопрос, смотря на Терезу сквозь колбу со странной желтой жидкостью. Брюнетка стояла около большого прибора и старалась не контактировать с девушкой до тех пор, пока она сама этого не захочет. Пока шатенка ведет себя нормально и вполне адекватно, а это значит, что Память вернулась. — Вообще, ты должна проходить обследования и различные тесты, которые изучат твою зону поражения. — Я думала, что они это уже сделали, нет? — кареглазая выгнула бровь. — Другие тесты, — уклончиво ответила Тереза. — По правде говоря, я знаю не больше тебя. Советник Пейдж сказала, что тебе нужно будет ежедневно проходит ингаляцию и насыщать организм полезными витаминами. — В меня будут колоть витамины? — удивилась Шелли. — Что-то вроде того, — синеглазая кивнула. — Но зачем? Разве от этого есть какой-нибудь толк? — Послушай меня, Шелли, — Тереза подошла к девушке и присела на корточки, чтобы удобнее было разговаривать, так как филдер сидела на полу. — Тебе очень повезло, что ты не заразилась Вирусом. Возможно, если мы изучим твою зону поражения, то это нам даст ранее неизвестные факты, которые помогут при составлении матрицы. — Матрица еще не создана? — Шелли наивно искала в глазах цвета моря ответы. — Больше скажу — она еще не разработана, — она тяжело вздохнула. Кареглазая вспомнила о том, что сказала в лагере Правой Руки: — Мы справимся без Томаса? Тереза кивнула. — Конечно справимся. На самом деле половина из того, что нам ПОРОК рассказывал в детстве — не правда. Да, с Томасом у нас было бы больше шансов, но... Он выбрал не ту сторону. Темноволосая поднялась с корточек и поправила халат, ожидая реакцию Шелли. Девушка никак на это отреагировала, а просто встала вслед за собеседницей. — Да, — Тереза решила ответить на так и не озвученный вопрос. — Если бы у меня был выбор, то я бы сделала это снова. Она бы не поверила, если бы не услышала это своими ушами: — Я тебя понимаю, — просто ответила филдер. В коньячных глазах девушки заблестели капли понимания и действительного сочувствия — вряд-ли она бы сделала так же. И не потому, что ей было бы стыдно смотреть в глаза друзьям. Она бы не смогла провернуть подобное потому, что у нее нет тяги к «высшему благу», как выразился Крысун. Ведь Лекарство-то она ищет вовсе не для себя. Она вспомнит все. Каждый момент, проведенный с друзьями; каждую процедуру и обследование, на которые вначале она ходила раз в два дня; каждого человека, с которым она общалась на станции; и, черт возьми, каждую улыбку в ее адрес. И теперь, спустя дни, Шелли готова добровольно пойти на уступки и помочь собрать матрицу. — А чем я буду здесь заниматься? — шатенка развела руками. Тереза нахмурилась, так как не поняла вопрос. — В смысле? — Ну, — Шелли опустила взгляд в пол. — Думаю, если бы им нужны были только результаты тестов, то меня, скорее всего, посадили бы в какой-нибудь подвал, предварительно заковав цепями. Брюнетка улыбнулась краешками губ. — Если бы будешь готова с нами работать, то тебе дадут возможность заниматься любимым делом. В ее глазах загорелись искры радости. На это голубоглазая усмехнулась и сказала, подтверждая догадку филдера: — Да, Шелли. Ты сможешь проектировать. Когда она была подростком, ей предложили заниматься обустройством Лабиринта: строить его план, рисовать стены, возможные ловушки, схемы смены и многое другое. И логично, что в Филде девушка занималась похожей деятельностью: там она строила макет Лабиринта, рисовала коридоры и пыталась найти выход вместе с другими бегуньями. — Подожди, — Шелли внезапно нахмурилась. — Зачем это нужно ПОРОКу? Лабиринты ведь не актуальны... — Ты права, — Тереза кивнула. — Вот только ты, как Исполнитель, будешь проектировать нечто другое. Это поможет сохранить не только наши жизни, но и жизни жителей города. Кареглазая недоуменно пыталась догадаться, чем же проектирование может пригодиться в настоящее время. — Нужно проектировать стены Денвера. Они будут служить защитой города от шизов.***
— Привет. Реджина буквально выросла из-за спины Ньюта, чем до чертиков напугала последнего. Он посмотрел на брюнетку, убедился, что это не какой-нибудь сумасшедший из ближайшей подворотни, перекрестился и продолжил открывать деревянный ящик с провизией. Редж возвела глаза к небу, покачала головой и вновь обратила внимание к своей персоне: — Ты сегодня грустный. — Я всегда грустный. Такой резкий ответ заставил девушку окончательно убедиться в том, что что-то не так и она продолжила диалог сама с собой, обращаясь к блондину: — Сегодня мы хотели провести вечер у костра и познакомиться поближе. Ты как, с нами? Ньют не ответил. Филдер надулась, как воздушный шарик и повторила попытку, только уже с более ценной информацией: — Томас сказал, что ждет тебя у Винса. Это по поводу ПОРОКа. Светловолосый заинтересованно посмотрел на девушку. — А ты теперь девочка на побегушках, да? Улыбка на лице брюнетки погасла. — Раньше «девочкой на побегушках» был Эрис, но он наотрез отказался с тобой разговаривать и послал меня. Ньют хмыкнул: ну да, такие разговоры не проходят бесследно. С ним парень последний раз общался пять дней назад и то, последние слова были чересчур обвиняющими и кричащими о том, какой он все-таки мудак. Сероглазая последний раз внимательно Ньюту в глаза и спокойненько удалилась. Чертыхнувшись, парень последовал за ней.***
— ...этот план — единственное, что у нас есть! Винс согласно покачал головой. Хорхе устало прикрыл глаза. Фрайпан заточил очередной бутерброд. Бренда с явным скептицизмом просматривала чертежи. Ньют заинтересованно смотрел на каждого человека в этой комнате и пытался понять, что они ответят на такое дерзкое предложение. И только Томас рьяно размахивал руками и защищал свой план, как родное дитя: — Поймите, это единственный выход! Лидер выживших все еще был согласен. Латинос соизволил взглянуть на чертежи. Фрайпан закончил точить бутерброд. Бренда устало подперла подбородок рукой и была готова продолжить слушать речь бегуна. Ньют все еще пытался выяснить, что у них происходит в голове. Томас не выдержал и спросил: — Бренда, что ты думаешь? Она поджала губы и с неохотой ответила: — Дно. Томас удивился: — Прости? — Дно дна, — добавил вошедший в помещение. С желанием порвать его на кусочки, Томас остервенело развернулся, приготовившись треснуть вошедшего. Но из-за того, что это был всего лишь Эрис, брюнет крутанулся на месте и потер виски, остужая свой ярый пыл. Ньют не ожидал того, что русоволосый сюда заявится. Хотя бы потому, что Реджина около часа назад сказала, что Эрис давно уже знал об этом собрании. Так что это выглядело как минимум странно. — Мне, конечно, плевать на план, но кто-то это должен сказать, — Эрис облокотился на стол, поставив руки по бокам от рисунков и примерных схем действий. — Ты уверен, что это сработает? Томас замешкался. Он уверен, но как это сказать филдеру? — А почему ты сомневаешься? — положение спас Винс. — Я не говорю, что сомневаюсь, — поправил Эрис. — Скажу честно: мне абсолютно пофиг на весь этот план. Но вот скажи мне, Томас, — русоволосый обратился конкретно к бегуну. — Ты уверен, что действуя по твоему плану, мы спасем их? Кареглазый кивнул и ответил: — Нам просто нужно следить за передвижением поездов, попутно составляя расписание рейсов и подобрать нужный момент, чтобы там оказались иммуны, среди которых есть наши друзья. — Мы что, сопрем поезд? — Эрис выгнул бровь. — Хорошо было бы, — Томас криво усмехнулся. — Но если мы сейчас доработаем этот план, начнем следить за ПОРОКом и выполним все с максимальной точностью, то мы схватим вагон. — Откуда мы знаем, что они там будут? Винс подключился к разговору: — Ты глуп, если считаешь, что за десять лет существования Правых мы не выяснили, куда попадают пойманные иммуны и через что они проходят. — И вы за десяток лет не смогли узнать расписание рейсов? — зеленоглазый удивился. — Нам это не было нужно, — таким ответом ограничился лидер. Эрис понимающе кивнул и стал ждать реакцию других. И она не заставила себя долго ждать. — Я с вами, — без раздумий сказал Хорхе. Ему было очень скучно жить без приключений на задницу, поэтому он за любую движуху в принципе. Обычно он соглашался на всякие операции после соглашения Бренды, но в этот раз слишком многое поставлено на кон. — Солидарна, — Бренда усмехнулась. — Фрай? — Томас обратился к повару. Во рту парня был огромный бутерброд и сначала он попытался что-то сказать с набитым ртом, но, поняв свою ошибку, кивнул и поднял большие пальцы рук вверх. — Ньют? — Если я скажу «нет», то это что-нибудь изменит? — Томас со слабой улыбкой покачал головой. — Значит я за твой план, Томми. — Моего мнения никто не спрашивал, но я за, — Эрис вставил свои пять копеек. — Вот только, Томас, послушай меня внимательно, — бегун по просьбе филдера обратил на него свой взгляд. — Если там не будет наших, то тебя найдут в речке. В четырех пакетах. Так откровенно с Томасом еще никто никогда не разговаривал.***
Вечерело. Небо потускнело и белоснежные облака слились воедино с бледно-голубыми красками небес. Через несколько часов потемнеет и все отправятся спать, кроме Ньюта — блондин нормально не спит уже третью ночь. Ему кажется, что с ним происходит что-то нехорошее: ему постоянно хочется кого-нибудь ударить, а иногда даже накричать на человека, который, по сути, ничего криминального не сделал. Ньют грел свои ладони о кружку с чаем — Фрайпан кипяток плеснул около двадцати минут назад, и это странно, что он до сих пор не остыл. Возможно это происходит из-за зноя в порту, правда, здесь было немного холоднее из-за более благоприятного климата. — Ты идешь с нами? — поинтересовался незнакомый голос. Кружка в руках парня качнулась и он посмотрел на человека, нарушившего его одиночество. Перед ним стояла девушка с волосами цвета платины и светло-карими глазами. Она посмотрела на него несколько секунд и почти сразу, будто извиняясь, улыбнулась: — Извини, обозналась. Я, кстати, Гвен. — Ньют, — бросил парень через плечо. Он решил, что девчонка из группы Эриса его покинет, но она, на удивление, предложила ему альтернативный способ провести вечер: — Ладно, это сути не меняет. Ты пойдешь знакомиться с нашими? Редж сказала, что она тебе об этом говорила, но я решила уточнить, — блондинка мило улыбнулась. — Ну, — Ньют повертел кружку в руках, — планов у меня сегодня нет, поэтому... — Вот и отлично, — Гвен улыбнулась во все тридцать два.***
Эрис удивился, когда к костру притопал Ньют. Особенно — с улыбкой. Особенно — в компании Гвен. Блондинка что-то рассказывала парню, а он то и дело что-то отвечал и улыбался. Не к добру это. Решив не паниковать раньше положенного, Эрис одобряюще улыбнулся: — Смотрите, кто к нам присоединился! Ньют только сейчас заметил, что компания ребят, собравшихся у костра, включала в себя пятеро девчонок, Фрайпана и Эриса, который не сводил взгляд с Гвен. Эта девушка произвела на светловолосого приятное впечатление, поэтому он был не против такой компании. Когда прибывшие уселись, Реджина с озорной улыбкой начала беседу: — Итак, мы собрались в этом ужаленном местечке за какими-то развалинами для того, чтобы отвлечься от гнетущей атмосферы. Мы уже проголосовали, так что сначала все заново познакомимся-перезнакомимся, а потом поиграем в игру, благодаря которой узнаем друг друга поближе. Все согласились и закивали. — Я, пожалуй, начну, — продолжила Реджина. — Меня зовут Редж, мне восемнадцать и я бегунья со стажем! Эрис выразил общую точку зрения: — Сказала так, будто мы в клубе анонимных алкоголиков. Реджина хорошенько стукнула правым локтем парня и предложила ему другой вариант: — Ну, Эрис, раз ты тут самый умный, то покажи, как надо! Русоволосый улыбнулся и с готовностью ответил: — Я Эрис, я подросток и я копач со стажем! Все засмеялись. — Теперь я, — сказала девушка с алыми волосами. — Многие меня знают, но я представлюсь вновь: меня зовут Эмма и я люблю бухать! Ньют сочувствующе положил руку на сердце — альтернатива Галли в группе В уже здесь. Следующим по часовой стрелке шел Фрайпан. Он смущенно сказал, что в Глэйде был поваром, а другие засмеялись и дружественно похлопали его по плечу. Эмма ему даже в пустой стакан налила какую-то мутную жидкость, подозрительно похожую на пойло Галли. Если она и на вкус такая же, то Ньют сам себя убьет. После Фрайпана шла девушка с золотисто-русыми волосами и синеватыми глазами. Она представилась как Милли и сказала, что в своей группе ее знают как бегунья, но на самом деле ее большая страсть — полоть грядки с Эрисом. Засмеялись все, кроме Эриса. Ему не понравилось то, что Эмма налила Фрайпану алкоголь, а тот сделал глоток противной дряни и передал Милли, которая поступила точно так же. С ними и спиться не трудно. Но больше пойла русоволосого напрягла Гвен, которая не сводила глаз с Ньюта, а тот, кажется, и вовсе ее не замечал. На самом деле Эрису было глубоко плевать, если Гвен попытается спровоцировать блондина, но где-то в душе возникло неприятное скользкое ощущение того, что парень может совершить непоправимую ошибку. Зеленоглазый не думает, что Шелли обрадуется, если Ньют начнет встречаться с Гвен. Но Эрис также думает, что отношения между другими людьми не его проблема и он не обязан им помогать и «наставлять на путь истинный». Кто знает, может Шелли вернется не так скоро и между Ньютом и Гвен все-таки проскочит искра. Или, быть может, она найдет себе более достойного и подходящего любящего человека. Черт возьми, это не его проблемы! Почему вообще он беспокоится о том, что будет с Шелли и Ньютом? Вдруг она вообще не вернется? Пошло все к черту. — Я Гвен, — блондинка хохотнула. — И я была поваром! — девушка сделала глоток и даже не поморщилась. С такой же вежливой улыбкой она передала стакан Ньюту, а тот принял его из рук смеющегося филдера. — Хорошо, — лицо светловолосого озарила легкая усмешка. — Я Ньют и я лидер стебучих шанков! Эрис прикрыл лицо рукой: в трезвом состоянии лидер группы А такое бы никогда не сказал. Ари, сидящая слева от Ньюта, покачала головой — она без слов поняла мысли Эриса. Филдер еще вчера рассказал об отношениях Эриса и Шелли с группой А. А до этого он рассказал абсолютно все, что случилось после их побега в Лабиринт: про Лабораторию, про «Спасателей», про группу А, про Жаровню, про Лоренса и Маркуса и про трудную дорогу в горы к Правой Руке. Причем Эрис рассказывал это с таким интересом, а особенно про отношения Шелли с шанками из другой группы. В основном он говорил об ее отношениях с каким-то ужаленным азиатом, Минхо, кажется. А на вопрос, понравился ли Шелли кто-то из их группы, он замешкался. Но сейчас Ариетт сопоставила все эти факты и сделала вывод, что этим возможным человеком, завоевавшим сердце Шелли, может быть Ньют. Вот только сейчас с этим самым Ньютом бессовестно флиртует Гвен. Возможно, если бы он не напивался, то расставил приоритеты и спокойненько свалил. Но, видно, не судьба. Гвен была самой долбанутой из всех девушек в группе В. Нет, она не грозилась как-нибудь ночью изнасиловать Эриса, нет. Она его унижала и оскорбляла, а по вечерам плакала и говорила, что делает это только ради того, чтобы привлечь его внимание. Первое время русоволосый был готов ее поддержать, но познакомившись поближе, он понял, что девушка строит из себя ту, кем не является на самом деле. Спустя некоторое время ребята вконец развеселились, а Эмма и Редж начали плясать вокруг костра, пародируя ведьм. Странно, что Винс, Томас или кто-либо еще не услышал визги и крики в порту. Или просто сделали вид, что не услышали. Когда ребята начали играть в правду или действие, Эрис порывался взять Ньюта за шкирку и унести его от лап Гвен, но Ариетт буквально загипнотизировала его своим взглядом и словами, слетевшими с губ: «нельзя». Нельзя делать что-то для того, чтобы разум парня прояснился. Нельзя делать что-то для того, чтобы Гвен его не искушала. И тем более нельзя будет закинуть его на спину и сбросить в океан. Ньют уже взрослый парень и сам должен выбирать приоритеты. Эрис еле заметно кивнул и продолжил слушать рассказ Реджины о том, как прошла ее первая встреча с гривером.***
Холодные пальцы заскользили по коже, обжигая ледяными прикосновениями разгоряченное тело. У нее длинные и тонкие пальцы, так что она с легкостью может снять рубашку, не акцентируя на этом внимание. Он целует глубоко и неспешно, будто их поцелуй может оказаться последним. Ее поцелуи словно водопад в знойное время — насытиться полностью невозможно. Хотя бы на время. Шелли улыбается, когда Ньют смотрит ей в глаза. В этих глазах коньячного цвета он видит что-то родное и теплое, но такое далекое. Блондин не обращает на это внимание и с настойчивой осторожностью припадает к ее шее, оставляя на коже дорожки поцелуев. Она вдруг отстраняется и заставляет его поднять взгляд. Ньют только сейчас заметил, что в ее глазах застыли слезы, а губы судорожно трясутся и хотят что-то сообщить. — Мы встретимся вновь, Ньют. — Что? — светловолосый опешил и крепче обнял девушку за талию. — Надеюсь, — ее глаза лихорадочно блестели, — мы встретимся вновь.***
— Я-то думал ты уже все, с концами. Ньют открыл глаза и попытался понять, откуда говорит Эрис. Русоволосый облокотился на тумбочку, сложив руки на груди. Когда вместо размытых пятен блондин увидел филдера, он даже не улыбнулся. Черт возьми, что он здесь забыл? Парень надеется, что он не напился вчера до безобразия, а Эрис по доброте душевной притащил его в свою комнату. По хитрому взгляду Ньют догадался, что так оно и было. — Сразу скажу, что пить ты не умеешь. — А должен был научиться? — шанк выгнул бровь. Он присел на кровать, а в голове вдруг забил молоток, раскалывая голову от боли. — Нет, — Эрис усмехнулся. — Следовало предупредить, что Эмма хоть и бухальщица, но пойло ее отвратительное. — Ты же его тоже пил, разве нет? — Да, — очевидную вещь русоволосый отрицать не стал. — Но я трезв, как стеклышко. Тебе повезло, что я не послушал Ари и унес тебя чуть ли не на руках от костра. Считай, мы с тобой женаты. Ньют вымученно улыбнулся и попытался вспомнить, что вчера произошло. Он помнит план Томаса, какую-то знакомую Эриса, как они подошли к костру, странную девчонку с красными волосами и... все. Кажется, у него временная амнезия из-за выпитого алкоголя прошлым вечером. — Никуда не уходи, — Эрис вышел из комнаты, оставив Ньюта в полном одиночестве. Вдруг блондин вспомнил, как он целовался с девушкой. У нее были длинные каштановые волосы и глаза цвета темного коньяка... Нет... Ему что, это приснилось? Светловолосый стукнул себя по голове. Оказывается, не только у девчонок играют гормоны.***
— Эй, ты в порядке? Ньют, само собой разумеется, Эриса не послушал. Как только он покинул обитель филдера, парень наткнулся на рыжеволосую девушку, которая стирала одежду. На ней был грязный рабочий сарафан, а волосы собраны в высокий хвост. Блондин посмотрел на нее и задумался: он ее знает? — Я Ариетт, если что, — она с улыбкой ответила на безмолвный вопрос. И прежде чем он сказал свое имя в ответ, она опередила. — Ты Ньют, знаем такого. Ари опустила голову и продолжила свое занятие. Ньют решил, что ответить на ее вопрос все-таки нужно: — Да, все нормально. Правда голова немного болит, но это пережитки прошлого. — Прошлого вечера, — уточнила она. — Что? — светловолосый удивился. — Ты тоже сидела около костра? Рыжеволосая громко вздохнула. — Я сидела слева от тебя. Ньют даже не знал, что ответить: с одной стороны ему было стыдно за то, что он не запомнил ее имя, а с другой стороны ему все равно. Он первый (или, скорее, второй) раз в жизни видит этого филдера. Ариетт хотела было поинтересоваться о том, что он помнит из произошедшего прошлым вечером, но ее попытку прервала Гвен, незаметно подошедшая к парню со спины: — Привет, Ньют! — ее лицо озарила ослепительная улыбка. — Классно вчера посидели. Нам нужно с тобой собраться как-нибудь еще разок! — с такими словами она хлопнула парня по спине и удалилась по своим делам. Ньют устало потер переносицу — напиваться каждый вечер до беспамятства он явно не захочет. — Она тебе нравится? — выгнув бровь, спросила Ариетт. — Кто? — тупо спросил он. Девушка закатила глаза. — Гвен, конечно же! Или ты вчера еще с кем-то напивался, а я не знаю? — Хватит городить чушь. Я не помню ничего из того, что было вчера. Зеленоглазая медленно подняла голову и, смотря в глаза Ньюта, сказала: — Не смей со мной разговаривать таким тоном. Я тебе не подружка, которая не достойна уважения! Блондин поднял белый флаг: — Извини! Просто у меня раскалывается голова и я огромным трудом пытаюсь абстрагироваться в новой компании. Тем более, когда из моих друзей здесь только двое. — Эрис и Томас? — Томас и Фрайпан, — уныло возразил он. То, что Эрис его притащил ночью совсем не значит, что они помирились. Ари решила, что светловолосый сейчас покинет ее компанию, и поэтому спрыгнула сразу в карьер: — Тебе же Редж говорила, что с нашими не стоит общаться? Ньют кивнул. — Потому что они могут меня изнасиловать? — поинтересовался он. Ариетт засмеялась, запрокинув голову, но все же, сквозь слезы, ответила: — И поэтому тоже, — она усмехнулась. — На самом же деле они пытались свергнуть нашего лидера и без ее разрешения отправили группу из нескольких наших исследовать в Лабиринт. — И ты считаешь, — начал Ньют, — что они могут попросить меня перейти на темную сторону? — с усмешкой закончил он. — Нет, — рыжеволосая натянуто улыбнулась. — Я считаю, что если ты хочешь спасти Минхо и Шелли из ПОРОКа, то с ними лучше не водиться. — Эмма, Гвен и Милли явно не в восторге от их идей. — А откуда ты... — Ньют хотел поинтересоваться насчет Шелли, но девушка его перебила, не дав завершить предложение: — Эрис. Эрис рассказал. А ему Минхо. Шикарно. Забыл, что у них общие друзья.***
— Никогда бы не подумала, что в мире остались подобные места. А ты? Шелли страдальчески посмотрела на Терезу, стараясь как можно скорее проглотить пищу. Девушка привела ее в одно из кафе Денвера, где они сидят уже целый час. Кареглазая не стала смущаться и заказала бутерброд с ветчиной и черного чая, в то время как Тереза наслаждалась горячим эспрессо. Филдер с набитым ртом выглядела как хомяк, на что голубоглазая усмехнулась и сказала: — Не утруждайся ответом. Я думаю, подобных технологий ты никогда не видела. Даже, — на этом она сделала акцент, — с воспоминаниями. Шатенка кивнула и посмотрела в окно. За стеклом Шелли увидела бушующую городскую жизнь, о которой раньше не могла даже предположить: раньше Денвер был огромномным провинциальным городком, а в настоящее время являлся самым крупным мегаполисом на материке, где риск подхватить Вирус один к миллиону. И в самом деле, город хорошо защищен: из окна кафе, куда девушку привела Тереза, была видна противоположная стена, служащая защитой для жителей. У кареглазой из головы не выходила мысль о том, что когда-нибудь и она станет моделировать эти стены, ну а пока придется подождать и добросовестно работать на ПОРОК. Да, желание сбежать поубавилось. Хотя бы потому, что здесь есть частичка родного места, откуда она, собственно, и попала в организацию. Хоть ее родиной был уже рухнувший, наверняка, городок на другом конце страны, но это не мешало считать Денвер домом. Хотя бы потому, что здесь жил Галли. Шелли даже не стала интересоваться насчет брата — вряд-ли Тереза ответит что-нибудь путное. Да, потерянная Память помогла все вспомнить, но более красочную картину описал куратор бегунов. Филдер помнит про то, что ПОРОК давал субъектам самые разные предназначения, которые нужны для того, чтобы узнать больше из отчетов зоны поражения. Галли по плану должен был застрелить Томаса, в то время как сам остаться живым. Но что-то пошло не так и Минхо насадил его на копье. Прожевав бутерброд, девушка вытерла уголки рта салфеткой и принялась за напиток. Мельком взглянув на Терезу, задумчиво глядящую в окно, она продолжила трапезу. Интересно, о чем она думает? По ее виду не скажешь, что ей жаль Правую Руку или того же Томаса. На самом деле после восстановления забранных ПОРОКом воспоминаний, Шелли даже прониклась ее чувствами и проявила сострадание, в какой-то степени. Быть может, если бы она знала об истинных мыслях организации, то ей было бы легко довериться им и уговорить Эриса, Ньюта, Томаса, Минхо, Фрайпана, Гарриет и Соню последовать за ними. Ньют. Этот блондин стал буквально единственным человеком, о котором Шелли старалась не думать. Она старалась не гадать, как он там и что у него на душе. Чем он занимается и сожалеет ли он об утрате Минхо? Или, может быть, он жалеет и о том, что доверился ей?...***
— Потрясающе! — проворчал он, уткнувшись лицом в мягкое одеяло. После занятий азиат обычно заваливался к себе в комнату спать или есть. Даже после экзаменов. Но в этот раз что-то пошло не так. Девочка сняла с плеча тяжеленную сумку и, ступая босыми ногами по полу, плюхнулась рядом с другом на другую сторону кровати. — Минхо, — протянула она, — кончай ныть. — Тебе легко говорить, — брюнет перевернулся и темными глазами отчаянно смотрел на нее, — ты-то сдала на пять! — Тройка тоже оценка! — Но это не пять! Она хлопнула себя по голове. — Оценки не показатель знаний. Тем более, Дженсон только с нами познакомился и он не знает, какой ты говнюк! Вот когда узнает и будет ставить неуд, вот тогда можешь начинать ныть. — Шелли, хватит паясничать! Не всем легко сдавать теорию, знаешь ли, как тебе и рождественскому эльфу! — Кхм-кхм, — тактично кашлянул третий человек в комнате. — Проявите уважение и говорите обо мне не в третьем лице. — Ой, прости, Ньютик, — улыбнулся Минхо. — Ты слишком тихо сидел. Светловолосый покачал головой: с азиатом он знаком уже семь лет, но говорят, что с возрастом люди взрослеют. Кажется, дружелюбного-саркастичного-эгоистичного Минхо это не касается. Ньют хотел было продолжить чтение новой книги, которую ему из библиотеки принесла Тереза, но вдруг за стеной комнаты, в коридоре, послышался истерический крик: — ПОЗОВИТЕ ЭТОГО УЗКОГЛАЗОГО НА ПЕРЕСДАЧУ! ЖИВО! Шелли рассмеялась и ткнула мальчишке в ребро: — Иди, у него скоро терпение лопнет. Покряхтев, азиат встал и, поправив рубашку, сделал подруге реверанс и добавил: — Если вдруг со мной что-нибудь случится, то помни: я тебя люблю. Шелли закатила глаза. — Вали уже, — Ньют убрал книгу с глаз долой и ждал только того, как его ровесник покинет комнату. Темноволосый состроил недовольную мордашку и удалился, напоследок не забыв хлопнуть дверью. Шелли перебралась на другую сторону кровати и теперь лежала вниз головой. Через мгновение она закрыла глаза и с легкой улыбкой углубилась в приятные воспоминания. Юноша не стал медлить и лег рядом. Блондин осторожно провел рукой по ее шее: — Сильно болит? — Не особо, — ответила Шелли уже без улыбки. Свои коньячные глаза она открыла, но посмотреть на парня она так и не удосужилась. Ньюту от этого стало немного некомфортно и он продолжил вести беседу: — Я бы не дал из своей головы вытащить чип. — Ньют, — она устало выдохнула, — не начинай. Да, было неприятно, но боль постепенно утихала, так что все окей. Я на данный момент больше беспокоюсь об практической оценке. — Ты серьезно? — он устремил свой взгляд на Шелли, чтобы понять, шутит она или нет. — Дина же сказала, что ты все сдала на отлично! Дженсон не станет тебя вызывать на пересдачу, я в этом уверен. — Ну, мало-ли что ему взбредет в голову, — она усмехнулась. — Галли сказал, что у меня плохой блок самозащиты. — А ты ему что? — Я ему что? — кареглазая загадочно улыбнулась. — Я ему сломала микросхему и сказала, что он тупой. Губы юноши изогнулись в улыбке. — Месть конечно шикарная, но блок у тебя и вправду не ас. Шелли впервые за время разговора посмотрела на него, затаив обиду: — Ты на что это намекаешь, эльф? — А зачем я по-твоему сюда пришел? — парень скептично хмыкнул, осматривая ее. Шатенка от негодования закусила губу — действительно, она Ньюта еще утром попросила научить ее тонкостям самозащиты. Вот поэтому он сейчас здесь и лежал, рядом с ней. Проще было бы попросить Алби или Терезу, но она поняла, что близка с ними, но не настолько, чтобы они не ржали над тем, как ее рожа впечатается в пол. А в отношениях с Ньютом все очень сложно: она не понимает, какие чувства он в ней вызывает. Смотря на него она испытывает интерес, смущение и капельку огненного любопытства. Решившись, Шелли встала и с вызывающей улыбкой посмотрела на Ньюта. Так как лежачих не бьют, юноше тоже пришлось подняться и встать напротив нее, раскинув руки. Вместо того, чтобы нанести первый удар, а потом ставить блок защиты, шатенка отошла на некоторое расстояние и разбежалась, угодя прямо в его объятья. Парень не ждал такого резкого хода и с грохотом упал на ковер. Шелли оказалась от него по другую сторону, но их лица находились на одном уровне. Вместо стыда она широко улыбнулась и засмеялась, но блондин не оценил: его губы были сжаты в тонкую полоску, а хмурый и сосредоточенный взгляд упирался в потолок. Кареглазая поинтересовалась, о чем задумался ее друг. Выдохнув, мальчишка ответил: — Просто... я не понимаю, зачем мы здесь. Да, солнечные вспышки, смертельный Вирус, все дела. Но мне правда не понять: для чего я здесь? Шелли сделала задумчивое выражение лица и ответила ему в тон: — Твоя миссия на этой станции очень важна, Ньют. Ты обязан развлекать меня и доводить моего брата до белой горячки своими шуточками. Его лицо озарила улыбка. — Ради Галли я даже проживу побольше. Такого человека, как твой любимый младший братец, злить — одно удовольствие. — Вообще-то, он меня старше, — прошептала Шелли, ощущая неприятный осадок в груди от первого предложения. — Ну да, — Ньют закатил глаза, — два часа меняют мир. — Два часа и двадцать одна минута! Ну, если не учитывать разницу в годах. А так двести двенадцать дней, два часа и двадцать одна минута. Парень снова закатил глаза. Шелли устала от игр друга и сказала прямо, не утаивая: — Зря ты так, — Ньют посмотрел ей в глаза, пытаясь понять только по взгляду, в чем она его осуждает. — Ты не умрешь, Ньют. — Глупости, — фыркнул он. — Все мы умрем. Все зависит только от людей, обстоятельств и подборке подходящего случая. — Пусть и так, — кареглазая фыркнула в ответ. — Но мы еще встретимся после Первой Фазы, не так ли? Светловолосый не ответил. Вместо этого он продолжил смотреть на потолок, замечая боковым зрением то, что Шелли взгляд не отвела. Ох, она такая наивная! Нет стопроцентной уверенности в том, что его не сожрет гривер в первые несколько дней прохождения Лабиринта, так что морально он не готов ответить на этот вопрос. Но это в ней и цепляло. Шелли всегда старается во всем видеть положительные плюсы, стараясь недостатки превратить в достоинства. Ньют уже привык, что они друзья и она говорит ему обо всем, что думает. Вот только сам он не может с ней поговорить на тему того, что его действительно волнует. Хотя бы потому, что эта самая тема лежит с ним на одном ковре вальтом, рассматривая трещинки на потолке. Шатенка попыталась разбавить обстановку: — Эрис сказал, что после прохождения Лабиринта мы вместе свалим из этого дрянного местечка. Галли же в ответ сказал, что он ему руки оборвет, если попытается куда-нибудь меня забрать без его ведома. Юноша захохотал. — Ну, — протянул он, — ради такой, как ты, стоит умереть. Пусть и с оборванными руками. Шелли посмотрела на друга и засмеялась. Когда он развернулся к ней лицом с легкой улыбкой, она поняла — он не шутит. Своего друга она никогда не рассматривала как объект, которого можно любить намного больше, чем просто друга. После того поцелуя, что и поцелуем назвать сложно, они не поднимали тему того, что могут быть по отношению друг к другу чем-то большим, чем просто лучшими друзьями. С Эрисом Шелли знакома намного больше, но он не заставляет ее улыбаться, если не брать в расчет его стебанутые шуточки. С Ньютом все по-другому. Никто не знает, сколько бы они смотрели друг другу в глаза, ища в них ответы на свой бесконечный поток вопросов. Парень облизнул нижнюю губу и хотел было что-то сказать, но его прервал русоволосый, так вовремя вошедший в комнату: — А вы че тут разлеглись? — он еле заметно улыбнулся. — Дженсон сказал, что вам нужно дополнительно сдавать зачет. Ему. Шелли обессилено покатилась по ковру, мысленно ликуя, что Ньют, кажется, не заметил, что последние слова ее смутили. — Твою-то мать!***
— Ньют, сукин ты сын! Если я тебя найду, то тебе не поздоровится! Блондин зажмурился от крика Эриса, который, похоже, искал его по всему лагерю и обзывал не очень лестными словами. Черт. Эрис же сказал, чтобы он не выходил из его комнаты до тех пор, пока не вернется. А что сделал Ньют? Правильно, Ньют его не послушал, побеседовал с Ариетт и с чистой совестью завалился спать в собственную комнату, которую делил с Томасом и Фрайпаном. Бегуна здесь не было, а Фрай мирненько дремал на соседней кровати, накрывшись одеялом. Пока светловолосый осматривал комнату, кто-то зашел в помещение. Ньют прищурился от яркого света, исходящего с улицы и ойкнул, когда ему дали щелбан. — Я бы на тебя сейчас покричал. Как бы я хотел знать, чтобы ты понял, как мне хочется тебя побить, но это уже не важно, — Эрис грозным шепотом принялся отчитывать глэйдера. — В общем, распинаться не буду: сейчас утро, мы с Винсом и Томасом едем патрулировать железнодорожные пути ПОРОКа, а вы с Фраем этим будете заниматься завтра, алкоголики. — Что это значит? — Ньют не мог поверить в очевидное. — Да-да, Ньют, — Эрис расплылся в счастливой улыбке. — Скоро мы вытащим наших друзей.***
Вечер приближался. Ньют уже несколько раз прогулялся по порту и его никто не осудил за это — взрослые отправились на разведку, а девчонки также били баклуши, разговаривая около причала обо всем на свете. Когда среди голов промелькнули ярко-рыжие волосы, парень хотел было поговорить с Ариетт, но решил, что это подождет — есть вещи и поважнее каких-то там филдеров. Парень заметил, что он чувствует себя сегодня совершенно иначе. Быть может, алкоголь на него так подействовал, может быть просто смена обстановки. Тело Ньюта пробивала мелкая дрожь, а руки начинали трястись — он решил, что это просто озноб или самая обыкновенная простуда. Если бы он знал, как ошибается... Юноша размышлял на счет того, что будет дальше. Он задавался вопросами, на которые ответы дать не в состоянии: например, когда остатки Правых переберутся в Убежище или когда они спасут Минхо и остальных друзей? О темноволосой девушке с невероятными глазами ему думать было больно. Но Ньют ничего не мог с собой поделать. Интересно, как она там? Где она сейчас? Жива ли она вообще? Блондин попытался представить безжизненный труп возлюбленной, висящий на проводах. Не получилось. Шелли слишком любит жизнь, чтобы уйти так быстро. Ньют не чувствует ничего. Он не чувствует пустоты, стремительно заполняющую его сердце. Он не чувствует тепла и искренности, которые окутывали его от самых Спасателей до Правой Руки. И, в конце-концов, юноше больше понравился вариант того, что сейчас Шелли всеми силами старается сбежать из этой стебанутой организации и как можно скорее вернуться к Эрису. К нему. Наверняка она не будет работать с ПОРОКом. По крайней мере, ему так кажется. Поднявшись с кровати, он достал из рюкзака колбу с синей жидкостью и начал вертеть ее в руках, внимательно рассматривая царапинки. Вдруг пальцы коснулись иглы, плотно закрытой колпачком и Ньют задался вопросом. А что, если он вколет сыворотку? Что произойдет тогда? Наверняка он вспомнит многое, но большую дыру в сердце она ему не заполнит утраченными воспоминаниями. А зачем ему это, собственно, делать? В Памяти он не сильно нуждается, а Шелли... все сложно. Все чрезвычайно сложно. Светловолосый вбил в голову мысль, что она не вернется. А если и вернется, то не факт, что она поддастся искушению быть с ним в таких же отношениях, в каких они были до нашествия ПОРОКа. Прошло два дня, а Ньют так и не забыл вкус ее губ, глубокий цвет ее глаз и ее запах, настойчиво впитавшийся в сознание парня. «Глупости», — подумал Ньют и убрал колбочку. «Глупости», — подумал Ньют и лег на кровать, закрывая глаза. «Глупости», — подумал Ньют и, после неудачной попытки провалиться в глубокий сон, его озарило: нет, не глупости. Эта влюбленность пройдет. Так или иначе пройдет немало времени: Ньют с ней был знаком всего лишь пару недель, так что все пройдет. Настойчивое желание сбежать от всего мира и спасти Минхо с Шелли пройдет, но он это сделает — азиат, как никак, его самый лучший друг, и он, если понадобится, сам его донесет на руках из кланковской организации. А вот насчет кареглазой юноша не уверен, мало ли. Вдруг уже некого спасать.***
— Я, наверное, никогда не привыкну, — уныло протянула Шелли, поправляя зеленую парку. В ней было жарко, но шатенка жаловаться не стала — в конце-концов, перед ней был целый шкаф со всевозможными шмотками, среди которых она отыскала ее. Парка чем-то напоминала ту, которую ей принес Ньют в Торговом центре, правда она была чуть зеленее и намного короче. Тереза усмехнулась: пару дней назад она говорила то же самое. — Привыкнешь, — уверенно ответила голубоглазая. Шелли облегченно кивнула, а взгляд устремился в самый центр города, который был виден даже сквозь высотные здания. Центр Денвера был единственным местом, где был городской парк, в котором росли вечнозеленые растения, среди которых не только кустарники, но и миниатюрные карликовые деревья. По словам Терезы, сейчас обустроен только центр города, а в районах окраины заложен первоначальный фундамент, где в скором времени будут стоять другие небоскребы. Для чего они — девушка понятия не имеет. Тереза вряд ли ответит, но шатенка предполагает, что эти здания часть комплекса ПОРОКа. По дороге в кафе брюнетка сказала, что у ПОРОКа очень высокий бюджет, благодаря которому они могут позволить себе такую роскошь, как новые технологии и улучшенные средства передвижения. Кстати, о транспорте. Сюда девушки добирались на городском метро, вагоны которого двигаются не под землей, а над ней — этому способствуют крепкие опорные балки, что дает возможность передвигаться по городу не только на метро, но и на собственном транспорте. Тереза предложила не возвращаться в комплекс таким же способом, а прогуляться по городу и дойти до центрального парка. Синеглазая сказала, что она уже была там однажды, и Шелли обязательно нужно увидеть это место. Глубоко вздохнув, шатенка обхватила за локоть своего товарища по несчастью и начала подниматься по ступенькам на мост, располагающийся прямо над автотрассой. На это Тереза только улыбнулась. Им еще будет что обсудить.***
— Канцлер, — Дженсон обратился к Пейдж, призывая ту послушать то, что он скажет. Женщина смотрела в окно и наблюдала за дневным Денвером, но заместитель ее несколько отвлек. Чтобы избавиться от неловкой паузы, Крысун выдохнул и задал вопрос, в котором он был заинтересован в самом начале: — Почему ей просто нельзя стереть из Памяти этого мальчишку? Пейдж усмехнулась. С Шелли она познакомилась тогда, когда малышке исполнилось семь. Она помнит, как этот чудный ребенок подрастал вместе с остальными; как она радовалась жизни на станции и то, с каким усердием она выполняла все задания, которые были ее ежедневной нормой. Но все это было после того, как она познакомилась с Ньютом. Ава не хотела, чтобы девочка контактировала с другими ребятами, посчитав, что она в какой-то степени будет оскорблена, мол, «они иммуны, а я нет». Все случилось в точности наоборот: в последние дни перед Первой Фазой с твердой уверенностью можно было сказать, что Шелли познала дружбу, привязанность и преданность. Сейчас же бывший доктор убедилась, что Шелли вынесла еще один важный урок, который помог ей пройти через испытания — любовь. Еще в глупом подростковом возрасте, когда она даже не задумывалась об этом. Она полюбила тогда, когда еще не знала, что значит любить. Любовь ей преподала еще больший урок — самопожертвование. Оказывается, Шелли тоже знает значение «высшего блага» и что оно значит для человечества, правда, воспринимает она его немного иначе. При большом желании Шелли бы без проблем смогла вырваться там, во время бомбежки Правой Руки. И если бы не Тереза, то, возможно, ей бы удалось сбежать. Кареглазая пожертвовала своей свободой ради Ньюта. Но сейчас, когда ее Память вернулась, она уже сама не захочет сбежать. Хотя бы потому, что только у ПОРОКа есть средства для выполнения главной задачи человечества — найти Лекарство от неизлечимого Вируса, Вспышки. Иронично, что заразиться может не только тот, кого она любит, но и она сама. — В этом нет никакого смысла, — сухо ответила Пейдж. — Этот, как вы выразились, «мальчишка» — ее единственный стимул. Ради него она пойдет на многое. Дженсон недоверчиво прищурился. — Вы уверены? — Абсолютно, — Пейдж кивнула. — Влюбленный волк уже не хищник.