***
— Волнуешься? Брюнетка не была в восторге от того, что кто-то нарушает ее покой без предупреждения. Нахмурившись, девушка оторвалась от изучения стволовых клеток кактуса в микроскопе и подняла взгляд прямо перед собой. Тереза улыбнулась, как только заметила любопытные глаза Шелли, от которых буквально летели искры — она знает, что экс-глэйдер ждет этого дня с того момента, как узнала, что каждый год собирается совет, решающий такие важные вопросы как Вспышка и сборка матрицы. Ава Пейдж уже давно подготовила голубоглазую к мероприятиям подобного характера: она изучила то, как влияет Вирус на человека, как он проявляется, какие симптомы говорят о том, что человек заражен или перешел Черту и всякая другая хрень, которую Шелли считает занудством для ботаников. Но шатенка знает, как важно это для Терезы и поэтому старается поддержать подругу всеми силами. — Еще бы, — кивнула синеглазая, — как думаешь, мне собрать волосы в хвост или оставить распущенные? — брюнетка провела по волосам рукой, показывая варианты экс-филдеру. — Ты же знаешь, что я в этом не секу, — Шелли опустилась на стул, который пододвинула прямо к рабочему столу подруги. Тереза с хитрой улыбкой встала и начала убирать приборы, чтобы воспользоваться ими позднее. Пока девушка складывала в ящик разобранный на части микроскоп, кареглазая поинтересовалась: — Я как обычно, или?... — она сделала кистями рук причудливые жесты, от которых Тереза невольно засмеялась. — Нет, сегодня без ингаляции. — Чудесно, — Шелли широко улыбнулась. — Тогда я могу идти в зал? Тереза подняла голову и согласно кивнула. Поставив стул на место, Шелли отправилась в спортивный зал.***
— Ну зачем мне нужна эта зарядка для поддержания иммунитета, а? — Не хнычь, слабачка, — Тереза несильно стукнула ее по коленке, принуждая закончить начатое упражнение. — Будто подъемы туловища из положения лежа будут стопроцентной гарантией того, что я не умру в муках. — Ого, ты выучила новый научный термин, — улыбнулась Тереза. — Это прогресс. — Я знаю, — сказала Шелли, закончив упражнение. Девушка опустилась головой на матрац и тяжело вздохнула, возвращая дыхание в привычный режим. Тереза поднялась с колен и неоднозначно встала около беговой дорожки. Покрутившись на месте, брюнетка спросила: — Сегодня пробежишь несколько километров или как? — Ого, ты даже разрешение спрашиваешь? — ехидно заметила шатенка после того, как поднялась. — Обычно ты без спроса тащишь меня сюда и заставляешь делать никому ненужную хе... — В этот раз, — уклончиво ответила Тереза. Поймав непонимающий взгляд, она объяснила. — Только в этот раз я спрашиваю разрешение. Завтра все будет по-старому. Шелли надулась, как воздушный шарик. — Почаще бы у нас собирался совет. Глядишь, и про ингаляцию забуду... Тереза улыбнулась. — Тогда отдыхай, а я пока все лекарства подготовлю.***
Будничный день Шелли состоял из всевозможных процедур, поддержания активного образа жизни и обучения. Утром девушка делала зарядку в единственном спортзале в этом комплексе, после которой проводилась ингаляция, уколы в вены полезными минеральными веществами, витаминами, и принятие кучи лекарств, которые по словам докторов «продлят ей жизнь и уменьшат риск заражения». Вечерами же Тереза занималась обучением шатенки: она проходила с ней одновременно несколько курсов биологии, химии и первой медицинской помощи. В общем-то, из всего приведенного Шелли терпеть не могла только ингаляцию и биологию. Особым фанатом химии она тоже не была, но там она хотя бы знает название некоторых элементов из таблицы Менделеева. Когда Тереза просит ее продолжить написанную реакцию, определить ее тип и сделать анализ, кареглазая просто называет элементы, которые голубоглазая ей указывает и спокойненько ничем не занимается дальше. Тереза считает это прогрессом. — Никогда бы не подумала, что буду жрать мел, — с трудом выговорила Шелли, пережевывая невкусные таблетки, носящие пугающее название «кальция глюконат», которые ей в рот Тереза буквально запихнула. — А я бы никогда не подумала, что буду работать с таким заносчивым ребенком, как ты. — Эй, — шатенке показалось, что ее только что оскорбили, — не забывай, зазнайка, что ты меня старше всего на сто восемьдесят шесть дней. — Ты даже посчитала? — усмехнулась Тереза, открывая пробирку с раствором. — Ну, — Шелли не показалось, что ее оскорбили, потому что ее действительно оскорбили, — я ничего не понимаю по биологии и химии, но с математикой я живу душа в душу. — Ага, — брюнетка с усмешкой кивнула, — живешь ты с ней душа в душу, но тест для проверки своих способностей написала на три! — Пф, и что? — шатенка безразлично покачала головой. — Я что, обязана знать, как строятся графики функций? — Обязана! Вот я, например, математику написала на пять, хотя тоже не обязана знать, как строятся графики функций. — Нашла оправдание, — хмыкнула Шелли. — Складывается такое ощущение, что ты уже родилась с мозгами. Наполнив шприц прозрачным раствором, Тереза обратила свой взгляд на собеседницу: — Технически, мы все родились с мозгами. Шелли хлопнула себя по голове. — Ты поняла, что я имею в виду.***
— Лучше бы мы своровали поезд! Ньют треснул ногой ножку кровати, но буквально сразу же присел от боли в левой коленке. Окончательно осев на пол, блондин запустил пальцы в волосы, оттягивая их назад. Ариетт сказала, что люди справляются со стрессом по-разному и Ньют, видимо, из-за стресса скоро станет лысым. Они стыбзили, черт подери, не тот вагон! Самое обидное то, что Томас сказал, что нужно брать именно этот. Но с другой стороны экс-бегун не ошибся — в этом вагоне находились Гарриет и Соня. Эрис был очень рад наконец-таки увидеть своих подруг, но тут же поник, не заприметив взглядом Минхо или Шелли. Наверняка сейчас русоволосый обнимается с ними и говорит, как сильно он по ним скучал. И Ньюту стыдно. Стыдно за то, что он считает, что лучше бы в этом вагоне оказался Минхо, а не эрисовские подружки. Чертов Томми! Хотя, по сути, брюнет не виноват — он следовал интуиции, которая, собака такая, его подвела. Но это уж лучше, что в этом вагоне вообще оказался кто-то из их знакомых. Ньют не будет злиться на Томаса, так как ему на его месте сейчас было бы чертовски стыдно. Спохватившись, блондин поднялся и схватил рюкзак с припасами и оборудованием сварщика, которое как ни кстати помогло стыбзить один из вагонов. Сейчас ему нужно было пойти к филдерам, а затем и к Винсу, чтобы узнать, будут ли они что-нибудь предпринимать для того, чтобы вытащить остальных иммунов, включающих Минхо. Перед тем, как покинуть собственную комнату, Ньют осознал, что никогда себе не простит того, что они были в шаге от спасения его лучшего друга.***
— Все нормально? — спросила Ариетт, еле поспевая за светловолосым. — Ты чертовски ошибаешься. Ничего нормального в этом нет, — буркнул парень. Поправив косу, Ари последовала за другом, надеясь, что он ничего плохого не выкинет. За полгода Ньют более-менее подружился не только с рыжеволосым филдером, но и с Реджиной. Причем с последней он общался по собственной инициативе, а с Ариетт только потому, что с ней общается Эрис. Блондин изменился: он стал жестче, требовательнее к окружающим и никто не мог сказать, что ему это не шло. Ведь оно так и было. Раньше Ньют был заместителем лидера шанков в Глэйде. Теперь он понял, что значит быть лидером. Хотя, по сути, настоящим лидером всегда был Томас, но его лидерские качества заканчивались на том, что он продумывает операцию по спасению друзей и прикладывает все силы для того, чтобы план сработал. Светловолосый же проявлял свои организаторские способности в порту, где он раздавал задания и следил за их выполнением. Обычно он не только приказывал делать ту или иную работу, но и сам отменно трудился: из-за хромоты Ньют мог только разбирать ящики и помогать сшивать детали, которые понадобятся для строительства корабля. Ах, да. Теперь у них есть корабль. Эта идея была спонтанной. В тот день Винс пытался придумать транспорт, который поможет доставить несколько сотен иммунов в секретное место, название которого Тихая Гавань. Эта Гавань была тем самым Убежищем, в которое отправят возрождать человечество. И Фрайпан, на счастье, параллельно рассказывал в то время одной из филдеров о том, что в Глэйде ему снились сны о том, как он плывет на огромном пароходе в неизведанные страны. В тот вечер Фрай получил в три раза больше бутербродов за свою сообразительность, а Винс — потрясающую идею для плана, которую в скором времени нужно воплотить в жизнь. В настоящее время корабль уже был построен (точнее, он был просто отреставрирован — этот старый пароход стоял в порту к тому времени уже месяц, но его почему-то никто не заметил), теперь оставалось лишь зашить все дыры в днище корабля и можно хоть в тот же час отправляться на таинственный остров. Ньют поручал девчонкам относить детали к ребятам из Правых, которые смыслили в инженерном деле. Но после того, как Эмме на ногу упал раскаленный на солнце железный лист, никто из филдеров и не подумал исполнить эту просьбу. Вообще девчонки из группы В работать не любили, но и лентяйками их назвать было нельзя, так как каждая из них прекрасно справлялась со своей работой: Реджина и Милли ковали железо для того, чтобы другие сделали из него подходящую деталь для усовершенствования корабля; Эмма и Гвен работали на кухне, трижды в день приготавливая огромный котел еды, способный накормить полторы сотни человек; Ариетт ежедневно четыре месяца подряд выезжала на слежку, где ей приходилось иногда ночевать. Компанию ей составляли Томас и Эрис, которые тоже старались как можно чаще следить за путями ПОРОКа. Сам же Ньют отказался от этой затеи и сказал, что если там произойдет что-то действительно интересное, то пусть они его позовут. С поварихами проблем в порту не возникало, а вот с со сварщицами деталей, Редж и Милли, приходилось иногда ругаться из-за того, что они делают свою работу безобразно. Милли ругалась с блондином, а брюнетка просто кидала на землю свой прибор и молча уходила. Обычно после этого Ньюту приходилось извиняться за свое некультурное поведение, что вызывало у Эриса улыбку — лидер шанков сделал правильный выбор в том, каких людей выбрал для общения. Про остальных Ньют многого не знал, а если и знал, то только мельком и со слов Томаса: Бренда и Хорхе патрулируют ближайшую станцию ПОРОКа, куда отвозят иммуннов после поимки. Однажды Бренда туда додумалась пробраться, но Томас ее остановил, на что девушка дала ему пощечину со словами: «Чем раньше мы найдем ваших друзей, тем раньше мы свалим из этого чертового места!». Тем же вечером Ньют нашел Бренду, пожал ей руку и поблагодарил за то, что теперь он знает, что не единственный, кто пойдет ради своих друзей на безумство. На это коротковолосая только фыркнула и сказала, что ей, в принципе, плевать на всех — она делает это только ради Томаса, который спас ей и Хорхе жизнь. Тогда Ньют понял, что поторопился с выводами. Гвен удивилась, что Ньют «остыл» к ней после вечера у костра, который они провели в состоянии алкогольного опьянения. После того раза Ньют так и не вспомнил, что происходило тем вечером, да и не нужно было — напиваться было определенно плохой идеей. А еще парня постоянно добивала мысль о том, что, быть может, в кармане его рюкзака лежат ответы на все его вопросы. Сыворотка, которую передала Шелли в тот самый день. Ньют пытался внушить себе, что этого делать не стоит, но иногда, темными и теплыми вечерами, он уже был готов принять ее и вспомнить все, что должен был вспомнить уже давно. Спустя полгода Ньют уже решил, что его чувства к Шелли были случайны и поэтому бояться особо нечего. Он боялся. Боялся того, что если он вколет себе эту кланковскую сыворотку, влюбленность к Шелли не просто не исчезнет, она забьет с новыми силами. Светловолосый старался не думать о том, что сейчас Шелли может преспокойненько работать на ПОРОК. Быть может, даже пытать Минхо или любого другого ребенка, обладающего иммунитетом. Или она уже мертва полгода, а он и не знает. Блондин уверен, что даже если он увидит ее, то не захочет тех отношений, которые их связывали полгода назад. Он захочет либо большего, либо ничего вообще. Третьего не дано. Юноша вбил себе в голову, что все это было просто мгновением, которое не может длиться вечно. Даже Эрис перестал упоминать имя своей лучшей подруги в разговорах с блондином в первый же месяц. Хотя иногда, по поздним вечерам, в которые все спят, Ньюту казалось, что Ариетт разговаривает с Эрисом именно о нем. О том, как он это переживает и то, скучает ли он по ней или нет. Ари в действительности беспокоилась за своего новообретенного друга. Причем в разговоре с экс-филдером она сказала напрямую, что это не выйдет за рамки дружбы: рыжеволосая просто не хочет, чтобы он страдал от неразделенной любви. Вечера же парень старался проводить не в одиночестве, присоединяясь к Эрису и Ариетт: каждый день они собирались около костра и жарили какую-нибудь вкусняшку, будь то зефир или сосиска. Но иногда Ньюту просто было тяжело на душе и он оставался у себя в комнате. Тогда ему на живот ложилась Белка, наслаждавшаяся мягкими поглаживаниями по спине. Ньюту казалось, что он парализован. Он не чувствует ничего: от простых эмоций, которые раньше пробивали его до дрожи, до простой температуры тела. Блондин не обращал внимание, когда говорили о том, что у него жар и советовали обратиться к местному врачу. Вместо этого он просто возвращался в комнату и пустым взглядом пялился в потолок, стараясь почувствовать хоть что-нибудь. Иногда он задумывался о том, у всех ли есть иммунитет к Вирусу, который уничтожает человечество без возможности возрождения из руин. Парень даже не знал, с чего это ему интересно — шестое чувство подсказывало, что раньше он об этом беспокоился. Он видел, что его руки начинают трястись, создавая нервозность. Он замечал за собой бессонницу, которая была его вечной спутницей последние два месяца. Он видел, что что-то в нем меняется: Ньют всегда был строгим лидером, но он не привык так жестко и без соглашения отдавать приказы своим ровесникам. Словно в нем что-то сломалось — юноша редко улыбался и все чаще хмурился. Теперь хмурость была его обычной реакцией на любые слова и действия. Ньют надеялся, что сегодня они спасут Минхо и он с чистой совестью сможет свалить из этого чертового порта. К сожалению, эта надежда светловолосого так и не осуществилась. Интересно, что скажет Винс? Даст ли он возможность провернуть похожую вещь во второй раз?***
— Я так ждал этого дня. С легкой улыбкой Соня похлопала русоволосого по плечу — у них не было возможности обняться, когда блондинка была привязана к сиденью. Сейчас же Эрис дал волю чувствам и крепко обнял подругу, желая, чтобы этот момент никогда не заканчивался. Гарриет же это поняла и показательно покашляла в кулак, заставляя филдера отстраниться. Улыбнувшись во все тридцать два, зеленоглазый, даже не поинтересовавшись, заключил в кольцо рук и темноволосую, на что та усмехнулась и обняла парня в ответ. — Как вы тут? — спросила Соня, согнув руки в локтях. — Сойдет, — Эрис поджал губы. — Перетерпеть, в принципе, можно. Заправив рукой дреды назад, Гарриет удивленно протянула: — Не ожидала, что мы когда-нибудь встретимся. Соня в знак солидарности кивнула. Тем временем Эрис достал из-под стола заранее припасенный тазик с водой и чистую марлевую повязку. Обмакнув краешек тряпки, русоволосый провел влажной тканью по губе Сони, стирая ярко-багровый кровяной след. Бледные губы девушки были рассечены, и она поморщилась от боли. Филдер продолжила: — Что-то вы не спешили на помощь. — Мы старались изо всех сил, поверь мне, — Эрис закончил с губой и, опустив марлю снова в тазик, принялся стирать капли пота с виска блондинки. — Я ждал, когда наступит этот день больше остальных, мне кажется. Каждодневные вылазки на железную дорогу укорачивали мое свободное время, поэтому, на мой взгляд, оно пролетело довольно-таки быстро. Гарриет еле заметно улыбнулась: — Когда нас ждут, мы возвращаемся даже с того света. Закончив со светловолосой, Эрис последний раз пробежался взглядом по ее лицу и пододвинулся к лидеру, намереваясь помочь ей с ранами, но та лишь покачала головой: — Я сама. Меня от ваших телячьих нежностей блевать тянет. Но спасибо за заботу. Покраснев, Эрис что-то пробурчал филдеру в ответ и уселся напротив них — скоро к ним должны присоединиться остальные. Долго ждать не пришлось — Томас и Ньют пришли сразу после того, как успокоились и вернули контроль над эмоциями, не позволяя чувствам затмить разумное мышление. Блондин присел на табуретку прямо напротив Гарриет, а Томас пристроился с левой стороны от него. Бренда в это время торчала в коридоре. Как только коротковолосая заметила брюнета, она также присоединилась к подросткам, расположившись сзади остальных. В руках у бегуна было две кружки с водой, а у лидера шанков несколько бутербродов, которые он сразу же вложил в ледяные руки спасшихся филдеров. Соня на мгновение замерла, внимательно глядя в шоколадные глаза напротив, а потом уже принялась за еду — отвечать на вопросы будет Гарриет, которая бутерброд приняла, но есть не спешила. Томас решил не тянуть: — Что случилось? — Ну, я бы сказала все: отсутствие свободы, материнской привязанности и пессимизм, окружавший нас все это время, — ехидно протянула Гарриет. Экс-глэйдеры улыбнулись: не каждый после пережитого способен шутить. — А на самом деле нас перевозили в этом чертовом вагоне несколько месяцев. Видимо, у них грядут какие-то перемены. — Чудо, что вы нас нашли, — согласилась Соня. — И куда же вы направлялись? — напрямую спросил Ньют. — ПОРОКовцы постоянно говорили про город... Про какой — понятия не имею. Блондинка быстренько тряхнула головой, вновь соглашаясь со словами подруги. Эрис нахмурился: — Я думал, что городов не осталось. Точнее, — поправил он, — если они и существовали, то от них остались только руины. — Ты прав, — сказала Бренда в ответ. — Вспышка стерла с лица Земли множество крупных городов, оставив только Шизоленды и поселения около станций ПОРОКа. — Так, — Томас собирался с мыслями, — ну а почему Минхо не было в вашем вагоне? Я думал, что вас перевозят в одном и том же... Гарриет и Соня обменялись многозначительными взглядами, которые показывали, что говорить про это не доставляло им шибкого удовольствия. Согласно кивнув, темноволосая заранее извинилась: — Прости, Томас. Он был в соседнем.***
— Мы возьмем с собой тех, кто готов повторно провернуть наш план. И вернемся через неделю, — уверенно произнес Томас, глядя в глаза лидеру выживших. — Неделю? — не по-доброму удивился он. — Мы добирались сюда полгода. И теперь у нас есть больше сотни ребят. Нам нельзя торчать после того, что мы провернули — ПОРОК будет искать нас. И ты, — он бессовестно усмехнулся, — тыкнул куда-то в карту и говоришь, что там держат твоего друга. Ты и понятия не имеешь, что там находится! — Я имею, — заступился Хорхе, вошедший в комнату. Ньют оторвал взгляд от кружки чая, вокруг которой сложил ладони и посмотрел на латиноса. — Это место называется Последним Городом. Не все знают, что у него есть название — Денвер. Раньше там находилась одна из крупнейших станций ПОРОКа. В последний мой визит там строили громадные стены, которые должны были служить защитой от ужасов внешнего мира, — сказал мексиканец. — И если Денвер еще цел, то тебе не стоит туда соваться, hermano, — на этот раз Хорхе обратился конкретно к Томасу. — Но мы уже проворачивали подобное! Почему нельзя это сделать снова? — искренне поразился брюнет. Винс тяжело вздохнул. — Я знаю, что речь идет о вашем друге, — мужчина посмотрел и на Томаса, и на Ньюта, — но я не собираюсь рисковать несколькими сотнями жизней наших людей ради одного человека. Уж простите, но вы сами на это подписались, когда согласились исполнять поручения и наблюдать за железнодорожными путями. Костяшки пальцев Ньюта побелели так, что казалось, словно кружка расколется, осколки которой будут впиваться прямо в кожу.***
— Как Шелли? Эрис захлебнулся чаем и закашлял. Соня недоуменно посмотрела на него и пару раз стукнула по спине, давая возможность объясниться. Русоволосый замешкался: — Она у ПОРОКа. Соня не упустила возможность поставить друга в неловкое положение: — И что, ты говоришь мне об этом только сейчас? Эрис, да у тебя поехала крыша! — Уже давно, — угрюмо протянул он. Блондинка сцепила руки в замок. — А что с Ньютом? С ним все нормально? — поймав хитрый взгляд, Соня добавила: — Просто... Прошло уже полгода... Он как, держится? — Можно и так сказать, — русоволосый кивнул и опустил кружку на землю. — Правда с психикой у него не совсем хорошо, знаешь ли. Соня нахмурилась. Когда она смотрит на Ньюта, то она не видит лидера шанков, группы А или хмурого хромоножку, и тем более незнакомца. Глядя на блондина девушка чувствует, как внутри все сжимается так же резко разжимается. Будто последние слова, сказанные Эрисом, разожгли в ней огонь ярости и гнева. Из этого она поняла только одно — ей срочно нужно поговорить с Ньютом.***
— И как долго это будет продолжаться? Канцлер Пейдж нахмурилась: — Что именно? — Изоляция города, — уточнил сидящий в кресле мужчина. — Вы сказали, что стены служат лишь временной защитой. — Заболеваемость увеличилась в три раза. Стены Денвера являются единственным, что нас защищает от нескольких тысяч зараженных, которые живут в поселениях недалеко от Ворот. Вы считаете, что в данный момент мы в них не нуждаемся? — с нажимом спросила Советник. — Нет, что вы, конечно нет! Мы просто хотим узнать, — мужчина обвел взглядом всех присутствующих, — когда будет собрана матрица Лекарства? — Именно об этом я хотела вам сообщить, — женщина с легкой улыбкой подошла к темной голографической панели, которая закрывала кабинет от света, который поступал из огромного окна, открывающего вид на город. — Мы пороге прорыва, и это не может не радовать! Через мгновение экран загорелся и на нем отобразился чертеж микросхемы, а основные ее части были ярче подсвечены. Канцлер кратко рассказала о матрице, завершив монолог тем, что для финального этапа им нужно найти донора, чья кровь будет идеально подходить по всем параметрам. Скоро в городе будет находится несколько десятков иммунов, у каждого из которых может подходить кровь. — А что насчет биологического эксперимента? — спросила немолодая женщина, с интересом буравя девушку, которая сидела за отдельным столом рядом с подругой. Шелли невольно поежилась — ей не нравится, когда ее называют экспериментом. — Пока все идет хорошо, — сдержанно улыбнулась Пейдж. — После шести месяцев прохождения тестов, процедур, употребления витаминов, ингаляций и потребления лекарств мисс Рейн чувствует себя замечательно. Все многозначительно повернулись в сторону мисс Рейн. Шелли, не замешкавшись, согласно кивнула: — Да, чувствую себя хорошо. Но мисс Уолтерс решила прикопаться и спросила напрямую: — А каково это, Шелли? Шелли, да? Ведь так тебя зовут? — кареглазая кивнула. — Так вот, Шелли, как ты сама? Тебе не страшно выходить из здания с полным осознанием того, что ты в любой момент можешь заразиться? И что придает тебе стимул усердно работать над своим искусственным иммунитетом? Шелли нервничала из-за того, что могла той или иной фразой нагрубить женщине: она уже было хотела сказать все так, как есть, но ее опередила брюнетка, резко поднявшаяся с кресла: — Вам не стоит задавать подобные вопросы, мисс Уолтерс, — Тереза подошла к панели, загородив своим силуэтом экран. — Наш эксперимент продолжается не только благодаря специалистам, но и ее упорству. Без стойкого характера Шелли вкалывание витаминов бы ничего не изменило, — голубоглазая кивнула в сторону подруги. — Мы не просто пытаемся отсрочить неизбежное, мы даем шанс прожить нормальную жизнь, которая со Вспышкой просто невозможна. Как Вы выразились, «искусственный иммунитет» способен защитить ее организм и не дать Вирусу пройти сквозь так называемый «барьер», который у неиммунов разружается за считанные мгновения. И, как Вы уже наверняка успели заметить, — добавила брюнетка, — Шелли проходила Первую Фазу, испытание Лабиринтом, и Жаровню. За это время она могла заразиться, но, как видите, этого не произошло. Мы прилагаем все силы для того, чтобы дальше так оно и было. Извините, — Тереза села на свое место и тяжело сглотнула. Шелли еле заметно улыбнулась и кивнула в знак благодарности. Канцлер смерила свою подопечную гордым взглядом и собиралась уже продолжить, но мисс Уолтерс на этом не остановилась: — Но почему? — не поняла она. — Почему ты продолжаешь бороться со своей слабостью? Вздохнув, Шелли встала со стула и подошла вплотную к совету, осматривая каждого человека. Свой взгляд она остановила на женщине и, облизав губы, сказала: — Все мы когда-нибудь умрем. Это значит, что мы можем просто сложить руки и ничего не делать для достижения цели. Но также это значит, что мы можем бороться, несмотря ни на что. Силу для борьбы мне придает подруга, которая свято верит в Лекарство от Смерти, — шатенка смерила Терезу насмешливым взглядом, а та с долей любопытства слушала ее слова. — Так же у меня есть... друг. Друг, который так же, как и я не имеет устойчивости к Вирусу. Я очень хочу помочь ему вылечиться, но все, что я могу делать — сидеть и ждать, пока мой искусственный иммунитет заработает. — А что будет дальше? — с неподдельным интересом спросила мисс Уолтерс. — Что будет после того, как ты пройдешь весь заданный курс? Немного подумав, кареглазая ответила: — Мне вколят VC321xb47, который является основным кодом Вспышки. После этого я заново пройду обследования и тогда уже решу, что делать дальше. — Это звучит очень... позитивно, — женщина улыбнулась. — А где же твой друг? Шелли закусила губу: о ком — о ком, а вот о блондине она не особо хочет разговаривать. — Любовь бежит от тех, кто гонится за нею, а тем, кто прочь бежит, кидается на шею, — задумчиво произнесла Тереза.***
— Шекспир? — она усмехнулась. — Ты серьезно что-ли? Голубоглазая улыбнулась в ответ: — Ты многого обо мне не знаешь, Шелс. Быть может, я гуманитарий! — серьезно воскликнула она. — Ага-ага, конечно, — Шелли закатила глаза. — Тогда ты и гуманитарий, и технарь, и фанат естественных наук. Когда я понимаю, насколько ты умная, я горю белым пламенем от зависти. Правда ты этого не видишь. Тереза улыбнулась, а потом вдруг погрустнела. Кареглазая это заметила и остановилась прямо посреди коридора. Посмотрев на лицо девушки она поняла, что в кабинете совета что-то произошло. — Это из-за Томаса, да? — Что? — удивилась Тереза. — Ну, Томас так же говорил про ПОРОК. «Отсрочить неизбежное», — шатенка процитировала слова бегуна, которые он говорил еще в детстве. Голубоглазая сделала вид, что ей все равно и хотела было продолжить путь в центр, но ее заставил остановиться неожиданный вопрос Шелли: — Ты все еще его любишь, ведь так? Тереза застыла на месте. А что она может ответить? Конечно, она его любит. Она его всегда любила, любит и будет любить всем сердцем. Ведь именно брюнет давал ей надежду на то, что все будет хорошо. Везде: и на станции ПОРОКа, когда они были детьми; и в Глэйде, когда она наставила на него нож; и в Жаровне, когда они пересекали необъятную пустыню. — Не стоило мне задавать этот вопрос... Вместо того, чтобы согласиться, Тереза подняла локоть повыше. Выдохнув, Шелли обхватила ее руку и сказала: — Но, признаюсь, ты справилась хорошо. Я горжусь тобой, сестренка по несчастью. Брюнетка сдержанно улыбнулась и направилась к выходу из здания вместе с шатенкой, которая думала о своих словах.***
— Все нормально? Ньют поднял голову: прямо перед ним стояла Соня, в глазах которой было беспокойство. Парень кивнул и присел на лавочку, закрывая руками лицо — он бы и не подумал, что может так крупно облажаться. — Винс не разрешил провести еще одну операцию, — утружденно прошептал он. — Так что с освобождением Минхо придется повременить. — Но ты же не сдашься, верно? — наивно поинтересовалась светловолосая. — Никогда.***
Шелли тяжело вздохнула перед тем, как войти в крыло модераторов. Джаспер обычно находился там: в своей кабине он улучшал защиту города и исполнял мелкие поручения Дженсона. Чаще всего Шелли приходит к нему для того, чтобы сообщить что-нибудь интересное или просто от нечего делать. В этот раз шатенка даже не знает, что ему сказать — парню явно не понравится, что его отвлекают от работы. Среди кабинок Шелли нашла кучерявую голову друга, на которой неизменно находится кепочка. Девушка на цыпочках подкралась к другу со спины и обняла сзади, от чего Джаспер ойкнул — на нем были наушники и он не слышал, как к нему подошли. Улыбнувшись, шатен сказал: — Нельзя же так подкрадываться, Шелли! — Извини-извини! — кареглазая в знак проигрыша опустила руки. — У нас только что совет прошел. — Рад за тебя, — буркнул он. Уголки ее губ опустились вниз — наверняка парень злится из-за того, что она ему так и не поведала свою историю. Историю того, как она попала в ПОРОК и с какой целью. Когда его мама умерла, ему было пятнадцать. Джаспер боялся того, что его самого близкого человека могут забрать какие-то люди в темных комбинезонах, поэтому каждый день прятал ее в подвале. Как только вечерний патруль организации заканчивался, парень спускался к маме и целыми ночами разговаривал с ней обо всем на свете: о дальнейшей жизни, о планах на будущее. Но когда-то это должно было закончиться. Мама Джаспера погибла от рук собственного сына: парень выстрелил ей в голову, когда женщина его об этом попросила. Он просто не мог смотреть на то, как его мать медленно, но верно сходит с ума. Да и кто бы мог за таким наблюдать? Джаспер рассказал об этом через пару месяцев после знакомства. Шелли же постоянно отнекивалась, не желая рассказывать про Лабиринт, Жаровню и Правую Руку. В ответ на признание шатена она смутно сказала, что жила в Денвере и ПОРОК ее спас. Он верил ее словам ровно до того момента, пока кто-то из его знакомых не навел справки о тех, кто прошел испытание Лабиринтом. Среди нескольких сотен имен было и ее имя. После этого Джаспер не разговаривал с ней неделю, но после ее просьбы выслушать все-таки простил. Шелли прямо сказала, что не хочет о подобном говорить, аргументируя неприятными воспоминаниями. Шатен же не сопротивлялся, придет время — сама захочет рассказать. — Ты сегодня работаешь, нет? — У меня сегодня заслуженный выходной, — с весельем в голосе ответила она, — и я отпросилась у Авы Пейдж помочь Терезе с анализами. Шатен все это время пялился в компьютер. Когда пришло время прощаться, парень мельком оглядел ее и, не подумав, добавил: — Ты выглядишь с этой стрижкой как пугало. Шелли усмехнулась, а Джаспер продолжил: — Мне больше нравилось, когда у тебя были длинные волосы. Без обид, — он поднял в знак поражения руки вверх, а кареглазая заливисто засмеялась. Через пару секунд она сказала следующее: — А мне все равно, что ты думаешь о моих волосах. Без обид, — с такими словами шатенка покинула друга.***
Зайдя в комнату, девушка первым делом направилась в ванную комнату, где сняла неудобные туфли на высоком каблуке и ужасный деловой костюм, который Советник попросила одеть на собрание совета. Она вообще не любит посещать подобные мероприятия, так как почти все люди начинают пялится на Шелли как на восьмое чудо света. Но девушка продолжает посещать их из-за Терезы, которая перед собраниями очень сильно волнуется. Основная задача брюнетки — разрешать все конфликты и показать со своей точки зрения отношение молодого поколения к нахождению Лекарства и сборки матрицы. Шелли же в этом не заинтересована, поэтому молча соглашается со всеми словами подруги. Изо дня в день Шелли видит, как все ученые и врачи прилагают все усилия для нахождения подходящего донора. Как они стараются и упорно трудятся, ища способ побороть Вспышку другим путем. С каждым днем, с каждым месяцем надежда найти Лекарство тает, и кареглазая это понимает. С каждым мгновением нахождения в этом комплексе она понимает, что все попытки обойти Вирус и вылечить зараженных бессмыслены. Но она не сдается, в этом смысла нет, когда цель и вправду близка. Осталось проверить иммунов: среди них точно есть тот, чья кровь идеально подойдет под все параметры матрицы. Расчесав волосы, шатенка ловил собственный взгляд в зеркале. Девушка так и замерла с расческой в руке, анализируя логичную мысль, которая буквально только что пришла к ней в голову. Тереза все еще любит Томаса. А вообще, интересно: как он там? Живой ли он? По правде говоря, иногда кареглазая вспоминала слова Томаса, которые он говорил не только в детстве, но и юности, после Лабиринта. На самом деле парень говорил очень много толковых вещей. И если бы его всегда слушали, то, быть может, им бы удалось избежать много неприятных ситуаций. Но кто послушает человека, ослепленного желанием отомстить? Невольно девушка вспомнила и о блондине. Есть надежда на то, что парень еще жив и Шелли торчит здесь не просто так. Но что, если это не совсем правда? Что, если он сейчас где-нибудь потихоньку сходит с ума в каком-нибудь Доме Шизов? Что, если он сейчас от горя заливает в себя всякие кланковские алкогольные напитки в каком-нибудь Шизоленде, стремясь этим заглушить боль? А что, если Ньют давно погиб от какой-нибудь случайности, если не от Вспышки? С Эрисом все было по-другому. Да, Шелли по нему безумно скучала, но она знала, что, в случае чего, русоволосый сможет за себя постоять и не дать себя в обиду. Заразиться ему не грозит — у него иммунитет. Такой же, как и у Сони с Гарриет. С каждой секундой Шелли становилось все хуже. На глазах навернулись слезы, но девушка не дала себе волю и осторожно смахнула с щеки непрошенную слабость. Взгляд вновь впился в зеркальное отражение.***
— Тебе очень идет! Шелли улыбнулась и посмотрела на Соню. Она буквально светилась от радости: ей не только удалось увидеться с близкой подругой, но и поговорить с ней. В доказательство своих слов светловолосая заправила выбившуюся прядь волос из прически. На этот милый жест шатенка только рассмеялась: — Галли сказал, что у меня в волосах теперь можно гнездиться птицам. Он такой глупый! — Не то слово, — хмыкнула Соня. Вдруг в комнату постучали. Вглядевшись в образовавшуюся щель, Шелли заметила, что сначала оттуда показался рукав темно-зеленого свитера, потом макушка светлых волос, а потом уже задорная улыбка и буквально светящиеся от радости карие глаза. Соня засмеялась в кулак: Ньют первым узнал, что Шелли хочет подстричься, но в итоге стал последним, кто сделает ей комплимент или скажет, какая теперь у кареглазой ужасная прическа. И так как она не видела, чтобы Шелли и Ньют когда-нибудь ругались, скорее всего он скажет, как ей хорошо с короткими волосами. Юноша быстренько просочился в комнату и плюхнулся на ковер, садясь прямо напротив сестры. Посмотрев на нее, Ньют немного смутился: казалось, что вчера Соня поняла, что ему нравится Шелли. Его сестренка всегда была смышленой не по годам, так что она, наверное, уже давно догадалась. — Галли шутканул про гнездо, ведь так? — с хитрым взглядом поинтересовался он. — А ты откуда знаешь? — поразилась шатенка. — Он только что в столовой рассказывал Минхо о том, что на День Рождение он попросит цыплят, которые будут жить на твоей голове. — Дурак, — она усмехнулась, — цыплята не гнездятся. — А я вот убеждена в том, что он просто завидует, — сказала Соня. — Я уверена, что если бы ты не была его сестрой, то он бы по уши втюрился. — Я тебя умоляю, — вклинился Ньют, — не будь они братом и сестрой, Шелли бы задушила этого засранца через пару минут после знакомства. — Инцест — дело семейное, — вдруг сказала Шелли. Сначала на это внимание никто не обратил, но потом темные глаза Сони округлились до невозможности. Она представила у себя какой-то смутный образ в голове и запротестовала: — Срань господня, Шелли! Кровосмешение было популярно в средневековье, а сейчас на дворе двадцать первый век, — аргументировала она свой ответ, а потом, заранее извинившись перед братом, добавила: — Ты прости меня Ньют, но я как только представлю, что ты можешь с кем-то обжиматься, то у меня голова идет кругом. От тошноты, братишка. От тошноты, — уверенно сказала она, уходя из комнаты. Ньют остался с ней наедине. Он не знал, какие мысли вертятся в голове у его подруги, но он с точностью мог сказать, что она довольна происходящем. Шелли опустилась на ковер и звонко засмеялась, пряча лицо в ладонях. Она была счастлива. Легкое теплое чувство, расцветающее изнутри, разрасталось не только в душе Шелли, но и текло по венам, придавая сил для невыполнимой миссии, о которой она даже не подозревает. Юноша присел рядом и погладил кончиками пальцев ее костяшки, заставляя руки буквально отлипнуть от лица. Сделав это, светловолосый увидел задорную улыбку, которая так и не покинула лицо кареглазой. — Не слушай Галли, он просто ничего в этом не понимает, — заботливо сказал Ньют. — Как будто ты что-нибудь в этом понимаешь, — она хмыкнула в ответ. Мальчишка провел ладошкой по волосам, которые несколько часов назад были на два десятка сантиметров длиннее. Шелли же с замиранием сердца наблюдала за этим и ждала реакцию друга — он единственный, кто был «за» это изменение, но не высказался по этому поводу. — Тебе идет, — прошептал он. — Думаю, что в тебя, как выразилась Соня, «втюрился» бы кто-то получше Галли. А твой брат просто носит маску грубости и серьезности, от которой он становится только смешнее. Шелли захохотала, чем снова вызвала его улыбку. А где-то там, глубоко в душе, она понимала, что ей не нужен кто-либо еще, потому что свой выбор она сделала.***
В дверь постучали. Шелли устало сместила взгляд со своего отражения на вход в собственную комнату и, отбрасывая мысли о пьянящемся новыми ощущениями и взглядами воспоминании, она положительно кивнула: — Войдите. Интересно, кто по ту сторону двери? Если бы это была Тереза или Джаспер, то они бы просто воспользовались своей ключ-картой, а графический компьютер в комнате предупредил бы ее о визите. Крысун выламывает эту дверь с ноги — ему даже ключ-карта не требуется (хотя бы потому, что у таких важных сотрудников ПОРОКа есть ручной код панели управления, который позволяет открыть любую дверь в этом здании). Все опасения Шелли разом размылись, когда через порог комнаты переступила брюнетка с явно удивленным и отчего-то испуганным видом. Ее голубые глаза метались от одного угла к другому, лоб покрылся испариной, а руки судорожно тряслись. Как только экс-шнурок всмотрелась в спокойные коньячные глаза напротив, Тереза успокоилась: она взяла себя в руки и выдохнув, сказала: — Сегодня на одну из железных дорог напала некая безымянная группировка. Они захватили берг, обезоружили многих наемников и что самое страшное — похитили вагон. Шелли надула щеки от того, чтобы в такой неподходящий момент сдержать порыв безудержного хохота. Шатенка поднялась со стула и вопросительно посмотрела на Терезу, задавая вопрос, мол: «А раньше такого не случалось?». Брюнетка на мгновение нахмурилась, но почти сразу же успокоилась и добавила: — В этом вагоне находились субъекты В5 и В7.***
Шелли не спала всю ночь, ее голову занимало только размышление над одним вопросом. Кто это, черт возьми, был? Правая Рука разбита, а других группировок за такой маленький промежуток времени не образовывалось. Да, на другой стороне, за стенами Денвера было множество попыток устроить мятеж, но зараженным хватало того, что за любое малейшее неповиновение их могли расстрелять, как минимум. Один раз Дженсон попросил скинуть бомбу на небольшое убежище, которое построили шизы в надежде на то, что когда им будут передавать провизию, они смогут просочиться в Денвер. Но зараженные не настолько продвинуты и сообразительны, чтобы догадаться о том, что за каждым их движением за стенами следят, а вся информация мгновенно выступает на экранах в комплексе ПОРОКа. На секунду ее отпустило: ну своровали вагон с Гарриет и Соней, ну с кем не бывает? И тут же Шелли почувствовала, как теряет сознание от такой возбужденной и живой догадки. По сути, она почти сразу пришла к этому выводу, но некоторые факты все же не совпадали. Сейчас же другого варианта просто не оставалось. Если Томас жив, то он просто так не отступится. В ПОРОКе Шелли часто вспоминала его после того, как к ней вернулись воспоминания. В детстве брюнет был храбрым и бесстрашным мальчишкой, который всегда отстаивал свое мнение и старался поступать справедливо не только по отношению к себе и своим друзьям. Он старался на каждую из проблем смотреть с разных сторон и в итоге всегда приходил к общему выводу, который оглашал и устраивал каждую из сторон. Как бы это ванильно не звучало, но в каждой бочке меда есть ложка дегтя. Томас и сам был не прочь поскандалить. Он нередко был одним из лидеров конфликта, который обычно был о несправедливости и ужасности методов ПОРОКа. Тогда с ним многие были согласны, но никто не хотел лишиться дома или работы, поэтому кареглазый еще легко отделался ночью в изоляторе. На глазах Шелли сразу же выступили слезы. Если она вспоминает о Томасе, то она вспоминает и о нем. Ньют. Где он? С кем он? Жив ли он вообще? Блондин всегда был лучиком света. Своей улыбкой, смехом и решительностью он покорил Шелли, когда она была еще ребенком. Она никогда не хотела быть похожей на него, даже не старалась. Она надеялась, что она будет под защитой кого-то похожего. С годами многое изменилось — Ньют стал реже улыбаться, выступая более суровым лидером в компании шанков; вместо смеха она слышала лишь слабые прыски на собственные шуточки; а глаза потускнели от пролитых слез и осознания потерь. Шелли даже не знает, что она будет делать, если встретит его. Извинится? Она поступила правильно. Раскаится? Возможно, но она поступила правильно. Поцелует? Вряд ли. Ударит? Дело это особо не меняет, она поступила правильно. Но правильно ли по отношению к нему? Шелли попыталась представить, что Ньют бросил ее, Томаса и остальных ребят, улетев на берге ПОРОКа. Как он помогает Терезе с проведением процедур, сверяет анализы, усердно работает над выполнением какой-нибудь непосильной задачи. А потом они встречаются в Денвере, они мило болтают в каком-нибудь парке, а потом он бьет ей морду, расчленяет и закапывает в том самом парке. Не получилось. А это значит, что нужно поступить так, как она бы рассчитывала, если бы они поменялись местами. С обдумыванием этой тяжелой ноши Шелли и заснула.***
Машина остановилась. Группа вылезла из Берты: Томас и Ньют вылезли с задних сидений, Бренда и Хорхе спрыгнули с передних, а Фрайпану достаточно было просто встать — повар все это время ехал в открытом багажнике, так как во внедорожник больше народу не помещалось. Подойдя ближе к выступу, каждый протер глаза, в надежде на то, что это просто мираж и они вернутся вернутся назад, в порт, после того, как получат пинок от Винса. Они были ошеломлены от увиденного. Перед ними раскинулся огромный мегаполис, который поражал своими масштабами и конструкциями. Издалека хорошо виднелось несколько высоток, у которых как минимум этажей тридцать. Если отбросить тот факт, что этот город был построен после сильнейших солнечных вспышек, то можно пофантазировать на тему того, что Вирус просто не затронул эту территорию и так бы выглядело их будущее, случись все иначе. Ребята не сразу заметили стену, окружающую Последний Город ПОРОКа по периметру — она была относительно невысокой, около трех сотен фунтов. Скорее всего ее построили для защиты от зараженных. С высоты этого места сразу стало понятно, что шизы просто так не сдавались — около стены располагаются маленькие высотные здания, которые раз в пять меньше тех, что за стеной. Люди, подхватившие заразу, стали строить поселения вокруг города в надежде на то, что когда-нибудь и им будет туда открыт доступ. — Забавно, — хмыкнул Ньют. — Мы три года пытались выбраться из стен Лабиринта, а теперь мы хотим попасть в этот город, который окружен стеной? — Ухохочешься, — поддержал Фрайпан. — Я-то думал, что Венгер это небольшой поселок городского типа. — Денвер, — поправил Ньют. — Это дела не меняет. Типа мы должны были сюда приехать, собрать в охапку иммунов и свалить, но удача не на нашей стороне. Клянусь своим рагу, что пока мы здесь стоим, о нас уже могут доложить ПОРОКовцам и прислать наряд, — сказал Фрайпан. — И как же нам туда проникнуть? — задался логичным вопросом Томас. — Не спрашивай, hermano, — криво усмехнулся Хорхе. — Это новые стены. ПОРОК так решает все проблемы. — И какого фига мы тогда тут стоим без толку? Поехали! — призвала Бренда вернуться. Латинос покачал головой в знак согласия, а Фрайпан присел на корточки — когда Берта едет, ее чертовски трясет, поэтому надо быть предельно осторожным. Томас вышел вперед. Он не спешил садиться в машину, потому что в голове стучал только один вопрос: «Неужели он вернулся?». Брюнет сотню раз клялся о том, что никогда не вернется в ПОРОК и тем более не станет на него работать. Он тысячу раз об этом говорил Минхо, Терезе, Шелли и Чаку, когда они жили на станции. Когда они были всего лишь детьми. А сейчас он сам бежит в их чудовищные лапы. О Терезе Томас беспокоился меньше всего — он ее разлюбил. Ну, по крайней мере, он так думает. А про Шелли юноша и вовсе не думал — если тараканы в голове будут пытаться сложить все ее действия и поступки в единое целое, то даже тогда Томас не поймет ее намерений. Чем чаще он вспоминает о ней, тем больше вина начинает грызть совесть. Конечно, это был только ее план, но экс-глэйдер в нем принял прямое участие: быть может, если бы Шелли тогда, во время обстрела Правых, и вправду бежала, то ПОРОК бы схватил не ее, а самого Томаса. — Думаешь, он там? — тихо спросил Ньют, подойдя к другу. Томас развернулся и грустно покачал головой: — Разберемся. Блондин усмехнулся. — Как всегда, — его улыбка погасла. — Как думаешь, она еще жива? — Тереза? — поразился Томас. Он и не верил, что светловолосому будет это интересно: бегун думал, что только об одном упоминании об этой голубоглазой брюнетке ему открутят голову. Когда Ньют задумчиво отвел взгляд и закусил губу, до Томаса наконец дошло — ему важна не Тереза. — Я не уверен, что она там, — прошептал Томас. — Но я твердо верю в то, что она жива. Ньют ничего не ответил. Он просто поправил рукав дубленки и, прихрамывая, направился к машине. На половине пути его руку пронзила резкая и неожиданная боль. Блондин знал, что его укусили и тем более он знал, что может заразиться. Но чтобы симптомы проявили себя так быстро...