***
Она еле-еле разлепила глаза. Опять вместо сна ей приснилось одно из давно забытых воспоминаний. Обычно несколько раз на неделе ее сознание отбирает самые бессмысленные отрывки из прошлого и транслирует, в то время как Шелли их смотрит в первом ряду. Да, обычно это самые бесполезные и ничего не значащие кусочки, о которых девушка знает, но не уделяет им должного внимания. Тяжело поднявшись, она опустила ступни на холодный пол. По телу сразу пробежались мурашки — сегодня должно что-то случится. Обычно предчувствия Шелли ее не подводили, но в основном эти предчувствия были хорошими: например, в прошлый раз ей разрешили посетить одну из военных станций ПОРОКа, а Джасперу сделали прибавку к зарплате. Но что-то поменялось: на душе стало холодно. Откинув ненужные мысли, она направилась в ванную комнату.***
Она поправила рукава белоснежного медицинского пиджака и без особо энтузиазма прошла мимо камер зараженных, стараясь не смотреть докторам в глаза. Они считают ее самым обычным лабораторным кроликом, над которым проводят разные эксперименты и который должен сидеть в своей клетке, закрыв глазки мягкими ушками. Многие из персонала говорили, что Шелли не место в ПОРОКе, что она не может тут работать из-за своих анализов и тому подобное. Когда Пейдж пришла докладная на девушку от имени персонала, глава ПОРОКа их успокоила тем, что в комплексе Шелли будет лишь работать с отчетами и другими скучными бумажками. Основное время экс-филдер посвящает конструированию и моделированию стен Денвера, так что из медперсонала никто против не был. Вчерашним поздним визитом помимо украденного вагона Тереза сказала, что сегодня будут проводить предварительный ввод Сыворотки с помощью матрицы одному из зараженных. Поэтому сразу после необходимых мероприятий, включающих введение препаратов в организм, лекарства и занятия физической культурой, Шелли направилась в Западное крыло, где ее подруга самостоятельно протестирует один из образцов Сыворотки. Проходя мимо одной из комнат, кареглазая боковым зрением заметила чью-то знакомую макушку с иссиня-черными волосами. Остановившись, Шелли развернула голову, а ее сердце отбивало сумасшедший ритм. Минхо. Шелли и подумать не могла, что его привезут именно в этот комплекс. По сути, сейчас он должен пройти несколько процедур, сдать кровь и выслушать нравоучительную беседу от кого-нибудь из персонала, да бы уговорить его добровольно сотрудничать с ПОРОКом. У шатенки в голове проскользнула одна шальная мысль: а что, если именно ей позволят провести эту самую нравоучительную беседу? Глупо считать, что она будет защищать ПОРОК и попросит Минхо присоединится к ним. Но и прямо сказать о том, что ПОРОК бесполезен тоже нельзя из-за видеонаблюдения и возможных жучков, установленных в помещении. Если бы у нее получилось проникнуть к другу, то она бы ему сказала все так, как есть на самом деле, ничего не утаивая. Рассказать о том, как она провела эти полгода в ПОРОКе, упомянуть про ежедневные процедуры и сказать о том, что если Минхо не будет сопротивляться, и если все пройдет удачно, то они найдут Лекарство от Смерти и вылечат среди зараженных саму Шелли и Ньюта. Кареглазая считает, что если надавить на эту больную точку, то он точно согласится. Но только ли у Минхо Ньют является больной точкой?***
— Эээ, — пригрозил Крысун, вытягивая руку вперед девушки, — тебе сюда нельзя. — С чего это вдруг? — прищурилась она. Обычно Дженсон поступает в точности наоборот, отправляя Шелли на самые гадкие и грязные задания, связанные с переговорами. Неужели он боится? Но чего? — Я бы тебя с удовольствием отправил поболтать с Субъектом А7, но не хочу, чтобы повторилась та же ситуация, как в небезызвестном тебе лагере группировки Правой Руки. Шелли удержалась от того, чтобы не закатить глаза. В последний раз взглянув на профиль Минхо, который все это время к окну сидел профилем, шатенка молча кивнула и удалилась. Посмотрим, кто кого.***
— Шаи, — произнесла ее имя Тереза, — здравствуй. — Привет, мисс Тереза. Свой темный взгляд девочка устремила на силуэт другого человека, который ранее на процедурах не присутствовал. — А, — брюнетка обернулась, — забыла представить. Шаи, это Шелли. — Здравствуйте, мисс...? — Шаи по слогам произнесла эту фразу, но кареглазая в конце-концов прервала ее: — Привет Шаи, я мисс Рейн, для тебя просто Шелли, — по голосу слышно, что она улыбается. Хорошо, что Шаи не видит, что эта улыбка болезненная. — Как ты себя чувствуешь? — обеспокоенно поинтересовалась Тереза, кивнув другим докторам. — Я ничего не чувствую. Тереза даже уронила ватку, но, подальше засунув свои сантименты, продолжила процедуру. В руках у нее уже была один из образцов матрицы, с помощью которого она введет Сыворотку девочке. — Мне это поможет? — с болью в голосе спросила девочка. Шаи почувствовала, как что-то теплое коснулось ее свободной руки. — Мы надеемся, — Шелли в знак поддержки положила ладонь на костяшки ее пальцев. Шаи повернулась и только сейчас шатенка увидела, насколько болезнь ее разрушила: впалые щеки, яркие бурые вены на щеках и налитые кровью глазные яблоки. Девочка улыбнулась через силу и поудобнее устроилась на кресле, обхватив руку Шелли как можно крепче. Ей страшно. Тереза попыталась сгладить обстановку: — А ты помнишь, как рассказывала истории о своем детстве? — Нет, не помню... — с трудом ответила Шаи. — Про дом у озера, про своего котенка... — Нет... Тереза приоткрыла губы и тяжело вздохнула, боря в себе желание прослезиться — буквально вчера вечером Шаи с большим трудом, но рассказала о своих приключениях с друзьями, о том, как они спасали ее котенка, который по нелепой случайности забрался на крышу. И все это происходило у бабушки, в домике у озера... Шаи напрягла пальцы на ногах и сжала зубы от сильной боли. — Жжется... — Я знаю, знаю... Но ты сильная, ты это перетерпишь! — с твердой уверенностью сказала Шелли. И это было промолвлено не из-за жалости, а потому что так оно и будет. Шаи начала хныкать. — Все, все закончилось, — тем временем объявила Тереза, откладывая матрицу в сторону. Но девочка ничуть не расслабилась — видно, что она не привыкла так легко отделываться. — Ты такая храбрая... — с неподдельным восхищением прошептала кареглазая, опуская свою руку. Шаи с трудом открыла глаза, а ее взгляд устремился на лампочку, которая освещала все помещение. И тогда Шелли увидела, как за считанные мгновения белки ее глаза нормализовались и излечились, стирая кровь. Она даже приоткрыла рот от удивления. — Получилось? — хрипло спросила Шаи. В ответ на это Тереза широко улыбнулась и кивнула.***
— И что, ей эта «сыворотка» вправду помогла? — удивился Джаспер. — Я собственными глазами видела, как ее внешний вид кардинально поменялся и сейчас, прямо в данный момент, Шаи выглядит как иммун, — подтвердила Шелли. — Это же круто! Интересно, когда начнут вводить остальному населению? — вслух задался вопросом он. — Знаешь... да, я видела это собственными глазами, но... что-то мне не нравится. Джаспер нахмурился: — Что именно? — Не знаю... Было что-ли слишком... легко? В любом случае, меня с самого утра не покидает ощущение того, что сегодня случится что-то плохое. Но я всей душой надеюсь, что это никак не связано с Шаи или Терезой. Или с тобой, — на удивление, добавила она. — С каких пор, — усмехнулся он, — тебя волнует моя жизнь? — С тех самых, Джаспер, с тех самых... — Шелс, да я живуч, как таракан! Обо мне можешь не беспокоиться, хуже уже не будет. Шелли вдруг резко поднялась со ступеньки и воскликнула: — Да как ты это не понимаешь! Ты и Тереза — это единственное, что у меня осталось. Вы для меня всегда были, есть и будете самыми дорогими людьми, о которых я всегда буду беспокоиться. По-твоему, это смешно? — Нет, вовсе нет, — Джаспер поднялся следом. — А как же ребята из Лабиринта? — Не они были со мной все эти полгода. Не Эрис, не Минхо, не Ньют, не Томас, а только вы! Да, они тоже моя семья, но эти, так называемые «члены» семьи за полгода даже весточку не прислали! И что мне оставалось думать? Да только то, что они уже давно подохли! Но нет, они же у нас, черт, самые отверженные — сперли вагон, даже не попытавшись связаться со мной! — А вдруг они... — Джаспер попытался вразумить подругу, но на половине предложения остановился, потому что это с его слов звучало бы обидно, но Шелли продолжила за него: — А вдруг они думают, что я мертва? Черт, да они так и думают! — продолжила кричать Шелли. — В семье все заботятся друг о друге, а не бросают на произвол судьбы! Дальнейшие слова Шелли утонули в истеричном плаче, который был приглушен из-за того, что Джаспер прижал ее к себе, обняв и скрестив собственные руки у нее за спиной. Он почувствовал, как намокла его футболка, но он не придал этому особого значения. — Глупая, — он погладил ее по голове. — Все наладится. Я тебе обещаю.***
Капсулы моделирования пришли в мир относительно недавно, всего каких-то полвека назад. С помощью этих капсул создавались стены пяти Лабиринтов, в которых проходили испытания Первой Фазы. Она рассчитана только на одного человека, да и место экономили, как могли: в этом узком квадрате уместили и галлаграфический экран, и компьютер, и ящики с чертежами, и панель управления, не включая во все это кучу проводов и розеток. Раньше Шелли исполняла свои обязанности с искренним удовольствием, а сейчас она делает это только потому, что надо. Сейчас ей абсолютно плевать на то, что творится в мире, за стенами Денвера, ее задача — разработать механизм стен и ворот так, чтобы туда не смогли попасть зараженные, которые расположили свои поселения вблизи стен. Шелли должна была работать ровно с 10 до 18, но в это время добавился перерыв, длящийся с 13 до 14, а по выходным еще и с 15 до 16. Это произошло потому, что в капсулы садились работники совершенно другой специальности, которые составляли отчет о переселенцах в Денвер. Да, в Денвер можно попасть. Но только иммунам. ПОРОК разработал специальную систему, по которой только с капли крови можно определить, иммун человек или все-таки нет. Если так случилось, что обладатель иммунитета по какой-то причине оказался за стенами, то его без вопросов переселяли в Денвер. Обычно за день сдавали проверку около сотни человек, тринадцать из которых и вправду были иммунами. Остальные же решили попытать удачу и пройти тест так, чтобы их не заподозрили в хакерстве и подкупе. Да, молодняк из проектировщиков тоже покупался на эти взятки и проводил шизов в Денвер, но задерживались они ненадолго, максимум на день. И у них ничего не спрашивали, не интересовались о том, кто это, откуда. Наемники ПОРОКа просто отслеживали таких людей и убивали, расстреливая в любой людном месте. Сейчас меры стали жестче, но человечность проявила себя — если зараженный каким-то образом попадет в Денвер, то ему дадут мощное слабительное, упакуют в специальную одежду и отведут в изолятор. Дальнейшая судьба шизов в городе неизвестна, но Шелли точно знает, что за стены Денвера никто, кроме наемников, не возвращался. Девушка вновь осмотрела свои наблюдательные пункты и проверила все настройки. Когда она убедилась, что все в порядке, она перевела на экран прямую трансляцию с камер видеонаблюдения Южных ворот. Шелли любила наблюдать именно за этим местом, потому что именно эти ворота всегда были самыми оживленными — сотни людей приходило туда с различными щитами и надписями, которые гласили, что ПОРОК не есть хорошо или то, что Советник Пейдж всех обманула и никакого Лекарства от Смерти нет. Шелли знала, что так думать не хорошо, но она была согласна с содержанием некоторых надписей. Отчасти. Понаблюдав за экраном около десяти минут, Шелли устало опустилась и перестроила свое кресло, чтобы оно было больше похоже на лежак, чем на место, на котором сидят и неустанно трудятся. В блок Моделирования доступ имели немногие, лишь конструкторщики и работники охраны, Крысун и канцлер, а последние сюда не часто заходили, поэтому Шелли могла себе позволить некоторое время побездельничать. Как только девушка удобно расположилась на удобном темном кожаном кресле, на экранах появились помехи. Сначала Шелли решила, что ей просто показалось, но приглядевшись, это оказалось явью. Она быстро собрала кресло в обычное положение, пододвинулась к монитору компьютера и вывела с голографического экрана более четкое изображение. ПОРОК начал стрелять в народ, скопившийся напротив Южных ворот. Они использовали маленькие, но очень сильные и точные взрывчатки. Шелли думала, что охрана просто так не станет стрелять в народ, ведь Советник сказала, что эти заряды понадобятся только в том случае, если с внешней стороны поступит действительно опасная угроза. Шелли видит, как расстреливают обычных людей, как сбрасываются взрывчатки на здания, как они крошатся и рушат все вокруг. Спохватившись, девушка поднялась с кресла и тем же мигом оказалась на выходе из блока Моделирования. Около двери ее неожиданно остановил Джаспер, который с безумным взглядом ворвался в коридор. Шелли затормозила: — Джаспер, что случилось? Почему стали стрелять в сторону Южных ворот? Там ве... — Дженсон приказал. — Что? — с тупым взглядом спросила она. — Почему? — Мы засекли Томаса.***
John Paesano — An Old Friend Ньют вышел из фургона вслед за разъяренным Хорхе, которому по непонятным причинам запретили говорить и ни слова не сказали о другой машине, в которую посадили Бренду. Латинос из-за этого сначала жутко расстроился, а потом внезапно рассердился и стал бить по морде каждому встречному в маске, которые то и дело преграждали ему путь. В итоге Хорхе уселся на одном из этих «масочников» и собирался было удушить его, но его остановила своим возгласом Бренда, показывая, что она здорова и с ней все в порядке. — Спокойно, ребята! Мы все на одной стороне, — сказал один из этой организации. Ньют пошатнулся. Голос странно кажется знакомым, но таким забытым... — На одной? На одной?! Да ты кто вообще? — в лоб спросил Томас. Ему было плевать на то, что этот голос он уже слышал. Сейчас в голове настойчиво звучало только то, что этот человек с самого начала следил за ним около ворот в Последний Город. Выждав театральную паузу, юноша с оружием в руках и с маской, скрывающее лицо, на мгновение замер, словно собирался с мыслями или готовился к чему-то важному и ответственному. (музыка с 1:18) Ньют присмотрелся: короткие волосы «под ежик», спортивное телосложение, грубый, но знакомый голос... Единственный человек, приходящий на ум, не совсем подходит под эти параметры. Хотя бы потому, что он мертв. Дернув губами, знакомый незнакомец наконец-таки удосужился снять маску и раскрыть всем свою личность. — Салют, новичок, — с иронией в голосе сказал он. Глаза Томаса округлились до невозможности, а голос заметно дрогнул: — Галли?... Да-да, перед ними предстал Галли. Тот самый Галли, который проходил с ними испытание Первой Фазы в Лабиринте группы А. Тот самый Галли, который являлся в Глэйде куратором строителей. Тот самый Галли, который не согласился бросить вызов Создателям и не пошел вместе с Томасом и остальными мятежниками. Тот самый Галли, который убил Чака. И тот самый Галли, погибший от руки Минхо... — Охренеть... — еле слышно прошептал Фрайпан. Это стало неким сигналом для Томаса. Нахмурившись, он набросился на Галли и сбил его с ног, приготовясь ударить его по роже за все, что он сделал. Ньют это вовремя заметил и пронесся между другими людьми из этой группировки и, взяв Томаса за руку, попросил: — Погоди-погоди, постой... ТИХО! — Он убил Чака... — со злостью сказал брюнет. — Да-да, я знаю, я помню... я там тоже был. Но еще я помню, что его ужалили и мозги его были набекрень. Но успокойся, ладно? Томас, кажется одумался, и резко отступил назад, вставая рядом с Фрайпаном, Хорхе и Брендой. Ньют прав. Блондин же еще раз взглянул на Галли и он до сих пор не мог поверить своим глазам. Как же они похожи. Облизнув пересохшие губы, блондин присоединился к друзьям. Галли рукой поправил себе перекосившую челюсть и сказал удивленным соратникам: — Я получил за дело, — он оглянулся. — Кто еще? Фрай, Ньют. — Ты его знаешь? — поинтересовался мексиканец у бывшего повара. Тот лишь покачал головой: — Он был нашим другом. Ньют все еще не верил в происходящее: — Как... как... как такое может быть? Мы видели, как ты умер, — почти обвиняющее сказал светловолосый. — Вы бросили меня умирать! — уточнил Галли. — И если бы мы вас не вывезли, вы бы уже погибли. — Спасибо?.. — глупо усмехнулась Бренда. Пропустив колкость мимо ушей, Галли задал свой главный вопрос: — На кой черт вас сюда принесло? Опустив взгляд в пол, в Ньюте боролось одновременно три сущности: 1. Рассказать Галли о Минхо 2. Не рассказывать Галли о Минхо 3. Рассказать Галли обо всем — Минхо, — все-таки он выбрал самый безопасный и безобидный вариант. — ПОРОК держит его здесь, в Денвере. Нам бы пробраться туда... — недвусмысленно завернул он. — Я помогу, — Галли перестал хмуриться. Его взгляд вдруг прояснился, будто он увидел какую-то удивительно счастливую возможность или чистой воды совпадение. — Но только при одном условии. Ребята напряглись. В особенности те, кто прошел испытание Лабиринтом. Они-то уж точно знают, что Галли на сто процентов доверять не стоит. — И при каком же? — грубо спросил Томас. — Вы должны помочь мне спасти еще одного человека.***
Галли рассказал о том, как он попал в АнтиПОРОКовскую группировку, как его вылечили и буквально «вытащили» с того света из-за копья, застрявшего в груди. Фрайпан хотел было поинтересоваться насчет «еще одного человека», но Томас остановил его одним жестом — сам расскажет. Хотя сам в душе надеялся, что Галли имеет ввиду свою сестру. Ньют же следовал за экс-глэйдером молча, а в голове была абсолютная пустота. Он не предполагал, что такое в принципе может произойти. Бренда же, осмелев, спросила напрямую: — Кого мы еще должны будем спасти? Томас хотел уже привлечь ее внимание и шикнуть, мол, не трепи языком, но потом осознал, что ей и трепать-то не о чем — она не знает, что Шелли двоюродная сестра Галли. — Мою сестру. Все глэйдеры впали в ступор. Не подал виду только Ньют — все должны быть убеждены, что он давно о ней забыл. Галли обратил свое внимание на Томаса и Фрайпана и, прищурившись, уточнил: — Вам это что-нибудь говорит? — Нееет... — протянул бывший повар. — Удивительно, что у тебя есть сестра. — Не у меня одного есть сестра, — сказал Галли, украдкой кинув взгляд на Ньюта. Но никто из шанков не поинтересовался на этот счет, потому что если они начнут дискутировать на эту тему, то точно вызовут подозрения.***
Бывшие глэйдеры с Брендой и Хорхе во главе Галли спустились на этаж ниже. Выживший шанк сказал, что глава АнтиПОРОКовской коалиции не любит незнакомцев, поэтому говорить будет он, на что все остальные разумно согласились. Ребята спустились в подвал по небольшой лестнице. Такое ощущение, что они попали на склад: в этой просторной и светлой комнате было несколько стеллажей с книгами, полки со всевозможными статуэтками и фигурками, а на полу стояло несколько папок с давно пожелтевшими листами. Внимание группы привлекли цветы, растущие прямо за окном, откуда в комнату поступает очень много солнечного света. Два силуэта на фоне окна виднелись особенно хорошо — одним оказался мужчина крупного телосложения, видимо, один из солдат группировки, а другой мужчина был одет в темное пальто. Помимо его странного профиля вниманием завладела капельница, наполненная светло-голубым раствором. Не трудно догадаться, что это индим. — Здравствуй, Галли. Очень рад, что ты пришел. Джо рассказал мне о том, что произошло, — сказал мужчина. — Мы ничего не могли сделать, — так Галли неким образом подтвердил слова Джо. — Да, я верю. ПОРОК пытается растоптать осиное гнездо и они даже не задумываются о том, что они их когда-нибудь покусают, — продолжил глава, взяв в руки алую розу и принюхвашись к ней. Только сейчас все заметили, что у него нет носа. Точнее он есть, но под «этим» можно считать его жалкое подобие. Все сразу поняли, что Вспышка уродует людей по-разному: у кого-то гниет тело, у кого-то — душа. — Галли, кто эти люди? Почему они здесь? — тем временем поинтересовался он. Тут в игру вступил Томас: — Галли сказал, что вы можете помочь нам попасть в ПОРОК. — Галли зря дает невыполнимые обещания, — опроверг слова выжившего глава АнтиПОРОКа. — Причем стены это только половина всего пути. Вам в ПОРОК не попасть. — Да, это так, — кивнул головой Галли, — но мы можем провести их в Денвер. А в ПОРОК они смогут попасть исключительно благодаря Томасу. — Неужели? — усмехнулся мужчина. И когда глава группировки обернулся и посмотрел прямо на них, Ньют понял, что череда невероятных совпадений только начинается. Глава АнтиПОРОКовской коалиции — Лоренс. Именно он приказал в Жаровне убить Шелли, Ньюта и Минхо, если Тереза не вернется с подмогой. Этот человек не только совершил такой ужасный грех как детоубийство, но также он является давним знакомым Хорхе, которого, по лицу латиноса, он тоже узнал. В глубине души Ньют надеялся, что если Лоренс среди безликих детей-подростков узнает мексиканца, то его он тоже может узнать. Хотя кто будет запоминать лица тех, кого он пытался убить? Холодок прошелся по спине. Ньюту впервые за пределами Лабиринта стало страшно. И боится он не того, что с ним сделают. Он боится того, что Лоренс начнет копать глубже и тогда Галли поймет, что экс-глэйдеры были знакомы и даже дружили с Шелли. Интересно, а как он отреагирует на то, что Лоренс пытался ее грохнуть? В любом случае, козырь в рукаве у него имеется. Лоренс обошел каждого из группы взглядом и, остановившись на Хорхе, сказал: — Не ожидал я тебя увидеть, друг мой, среди этой бандитской шайки. Ты, наверное не помнишь, но зато я помню, как ты подорвал мой особняк в Жаровне примерно семь-восемь месяцев назад. Хочу сказать спасибо за то, что избавил меня от нужды ухаживать за «псами». — Всегда пожалуйста, — пробурчал латинос. Мужчина метался между Ньютом и Фрайпаном и, в итоге, пришел к выводу: — Вас я где-то видел... Ах да, подождите, — он нарочно сделал вид, что задумался, — вы же тоже там были! Какой, однако, удачный день — встретить всех своих недругов, которые пришли к тебе, оказывается, по собственной воле просить помощь. Красота! Ньют ничего не осмелился сказать в свою защиту. А Томас повернулся к друзьям и с видам удивительного барашка покачал головой — сколько он еще не знает о прошлом своих друзей. — Мой ответ — нет, — Лоренс даже не оставил никакой надежды. — Всмысле «нет»? — поразился Галли. — То и значит! Я не стану помогать тем людям, из-за которых погиб мой сын! — воскликнул мужчина. — Погоди, что? — Ньют впал в ступор. Блондина вдруг осенило. Да, они не могут просить помощь у Лоренса. Но они могут диктовать ему условия. — Разве мы убили Вашего сына? Быть может, это Минхо застрелил его или я? Извините конечно, за то, что Ваша пуля столкнулась с телом Вашего сына. Мне правда, искренне жаль, но вы хотели убить другого человека, а Ваш сын Вам этого не позволил! Он пожертвовал своей жизнью ради того, чтобы исправить Вашу же ошибку. Все затихли от удивления. Галли с охреневающим взглядом смотрел то на Ньюта, то на Лоренса. У последнего он старался определить эмоции, а первому просто постараться поверить. Но смысла не доверять нет — Ньют всегда будет говорить правду. Даже тогда, когда она не на его стороне. — И тогда тут уж вина не наша, а только Ваша. Именно Вы так воспитали сына, раз он готов лететь под пулю, прикрывая каждого первого встречного. И я, честно говоря, не совсем понимаю, как такой эгоистичный и пафосный человек смог воспитать такого жертвенного сына с чувством собственного достоинства и чести, — сказал светловолосый. Остальные же с замиранием сердца стали ждать реакцию Лоренса на такое обвинение. — Да, ты прав, юнец! Если бы мой сын был бы таким же эгоистичным и пафосным, как я, тогда, может быть, умерла бы эта девчонка! И не смей этого отрицать — ты рад, что твоя подружка не погибла, а ее прикрыл какой-то незнакомый паренек, который и является моим сыном! Можешь, кстати, ей передать счастья, здоровья и всего остального, что меня не волнует. Вот только до конца своих дней она будет думать о том, что могла умереть раньше, но не умерла из-за глупости незнакомого человека. Этот груз нести ей и только ей. До Томаса, кажется, дошло, что Ньют хочет сделать. И тогда экс-бегун решился на самый рискованный шаг из всех возможных: — Ньют ей ничего не сможет передать. Скажите все то же самое Галли. Ребята нахмурились. Галли выпучил глаза и стоял с видом «А причем тут я?», а до Лоренса, кажется, дошло. — Она ведь его сестра.***
— ...я конечно понимаю, родственные узы, естественный отбор и все такое, но, ответьте мне, пожалуйста, на милость: ОТКУДА ВЫ, ЧЕРТ ВОЗЬМИ, ЗНАЕТЕ МОЮ СЕСТРУ? — Она была в составе группы В, а познакомились мы с ней в ПОРОКе, — только и сказал Томас. — Какой развернутый ответ, — нахмурился он. Лоренс согласился на предложение группы, и их обмен состоял в том, что за то, что им помогут проникнуть в ПОРОК, Томас достанет индим, который поможет продержаться зараженным чуть-чуть дольше. Он выделил им отдельный дом в несколько этажей, и сейчас Галли привел их в этот самый заброшенный храм, который станет для них в ближайшее время пристанищем в пути. Сейчас они сидят в небольшой комнате, где есть огромный стол в форме круга, а также пять или шесть отдельных комнат. Галли будет жить по соседству с Фрайпаном, так как не особо хочет возвращаться к Лоренсу. Особенно после того, как он мог убить его сестру. — Шелли... — начал Фрай. — Шелли с самого первого дня была с нами дружелюбна и в то же время открыта. Она помогла нам разобраться во многих вещах и, отчасти, сбежали из ПОРОКа после Лабиринты мы благодаря ей и ее другу, Эрису. В Жаровне она, Ньют и Минхо попали в плен к Лоренсу, из которого мы их вытащили. Потом мы добрались до Шизолэнда, оттуда до Правой Руки, затем прилетел ПОРОК и уничтожил лагерь Правой Руки, а ПОРОК забрал Минхо и Шелли. И вот уже почти полгода мы ищем способ вытащить наших друзей и остальных иммунов. Галли выслушал повара и покачал головой. — Как бы сейчас не звучало сентиментально, но... я горжусь ей. Шелли — моя единственная биологическая родственница среди выживших. На самом деле я и не подозревал о ее существовании до недавнего времени. Ребята подогнали стулья к столу и приготовились слушать интересный рассказ. — Около двух месяцев назад Лоренс отправил меня вместе с несколькими солдатами к Южным воротам, на разведку. И, в общем, я отбился от группы, решив, что могу найти вход в стене самостоятельно. Насколько я понял, Крыса приказал сообщать о всех иммунах за стенами города, но в тот день мне повезло — «некто» подал мне ярко-красный сигнал с помощью факела, который и пробудил во мне воспоминания о Шелли. Таким сигналом «красного огня» мы пользовались в детстве. Вот тогда я и смекнул, что моя сестра может находиться по ту сторону. Поразмыслив, парень в итоге добавил: — И спасти я ее хочу не только поэтому. Для меня семья всегда была превыше всего, но сейчас, в настоящее время, она сама делает выбор. Я ей просто предложу возможность сбежать, а что сделает она мне неведомо. Семья-то на первом месте, но своей жизнью я не собираюсь рисковать ради того, кто не нуждается в спасении.***
Интересно, они живы? Над этим вопросом у себя в голове Шелли рассуждает уже около половины часа. Да, скорее всего, Томаса подобрала АнтиПОРОКовская группировка, которая уже несколько лет собирается нанести мощный удар по ПОРОКу. И, скорее всего, подобрала она не только Томаса. Том, конечно, отчаянный и смелый паренек, но он не настолько безрассуден, чтобы одному отправляться прямиком в лапы ПОРОКа. И Ньют, скорее всего, увязался вместе с ним. Ну какой из блондина друг, если он позволит самому себе бросить Томми на произвол судьбы в одиночестве? С одной стороны, Шелли рада, что с ним она вряд ли увидится. В ПОРОК попасть невозможно — если они попытаются, то их раскроют в первые же секунды. Но у каждой оптимистичной стороны имеется и противоположная — Ньют может быть уже мертв. Шатенка интересовалась у Джаспера на счет того, не засекли ли они Субъект А5, но юноша извинился, сказав, что беспилотники были настроены только на Субъекты А2 и В1. Время близилось к пяти. Скоро начнутся занятия с Терезой, на которые Шелли точно не хочет опаздывать. Поднявшись с кровати, Шелли вышла из комнаты.***
— Здравствуйте, — Шелли поздоровалась с Авой Пейдж, которую встретила в коридоре. Женщина находилась рядом с помещением, где держат Минхо. Скорее всего она ждет результатов теста. — Добрый день, Шелли. Как ты себя чувствуешь? — Отлично, но бывало и лучше, — призналась кареглазая. Если честно, то ей и вправду хотелось поинтересоваться у канцлера о том, что случилось за стенами города, вблизи Южных ворот. С одной стороны Ава может это посчитать за простое любопытство, а с другой она может догадаться, что Шелли знает о том, что за стеной засекли Томаса. Это будет не к добру и тогда Джасперу не поздоровиться, если ее знание всплывет. — Понимаю, — Советник покачала головой. — Ты бы не хотела навестить Субъект А7? — Минхо? — переспросила девушка. — А Вы считаете, что стоит? — Твое дело, — ответила Пейдж. Шелли хотела создать иллюзию того, что она не хочет, чтобы ее считали предателем. Ведь если она играет за ПОРОК, то тогда ее друзья, по сути, должны ее ненавидеть и считать врагом. А кто добровольно пойдет на такое? Замешкавшись, шатенка судорожно кивнула и направилась к блоку. Открыв дверь с помощью ключ-карты, она зашла внутрь, но не обернулась, прислонившись лицом к стеклу. Что она ему может сказать? В то же время из соседнего блока вышел Крысун и, увидев Шелли в одном помещении с Минхо, грубо поинтересовался: — Разве мы можем позволить ей с ним заговорить? Разве вы не помните, что произошло в лагере Правых? — Я прекрасно все помню, Дженсон, — кивнула Пейдж. — Но другого выхода у нас не остается. — Почему? — спросил он. — Потому что Шелли единственная, кто может заставить Субъект А7 добровольно сотрудничать с нами. Изначально я планировала отправить Терезу на переговоры, но пересмотрев их дела и развитие с Первой Фазы, я поняла, что Минхо всегда с подозрением к ней относился, поэтому она его бы вряд ли уговорила. А по данным из Жаровни Минхо неплохо ладит с Шелли, так что шанс есть. Крысун покачал головой. Не нравится ему это все.***
Нужные слова так и вертелись на языке. Но Шелли не готова даже развернуться и посмотреть на него. Собрав все мужество в кулак, шатенка сделала первый шаг — она развернулась полубоком и украдкой посмотрела на Минхо, который сидел сложа руки, стукая кончиками пальцев по наручникам. Глубоко вздохнув, девушка поправила свой медицинский халат и медленными шагами начала приближаться к столу. Она отодвинула второй стул, расположенный прямо напротив азиата и села на него, положив руки на стол прямо перед собой. Парень на нее так и не взглянул. Во внешности Минхо сильно изменился: помимо отросших волос его лицо посерело, взгляд стал более серьезным, а брови свелись к переносице. За эти пару минут шатенка успела соскучиться по старому Минхо, который постоянно улыбался, шутил, да и в общем-то вел веселый образ жизни. Складывается впечатление, что от того Минхо осталось только имя. — Минхо... Ее голос звучал в абсолютной тишине слишком громко. — Ты меня слышишь? Азиат все так же пялился взглядом в стол, не подавая признаков жизни и делая вид, будто он каменная статуя. Шелли не знает, чего он этим хочет добиться: то ли толику сочувствия, то ли он будет вести себя сначала спокойно, а потом, словно хищник, набросится на нее в самый неожиданный момент. — Здесь я живу уже полгода, и за это время многое произошло. Я поменялась, как личность, но осталась верна своим принципам. И именно поэтому я хочу рассказать тебе обо всем, если ты позволишь. Ты не против? Минхо не ответил. Шелли сочла молчание за знак согласия. — Все это время мы усердно трудились над тем, чтобы найти Лекарство, уничтожающее Вирус внутри организма зараженных. В начале я думала, что чем упорнее мы будем работать, тем быстрее все получится. Но это не так. За это время я осознала, что неважно, сколько времени ты этому посвящаешь: год, месяц или только несколько дней. Важно лишь то, как ты к этому относишься. Ты можешь делать это только ради того, что за выполнение ты получишь какой-нибудь бонус: деньги, еду или что-то другое. Признаю, что сама я начала работать на ПОРОК только потому, что у меня был стимул. Сейчас же я с уверенностью говорю, что делаю это не ради чего-то или кого-то, а потому, что я обязана это делать. Не увидев никаких признаков того, что бывший бегун не хочет выслушивать рассказ на эту тему, она продолжила: — ПОРОК меня вырастил. Только благодаря нему я сейчас жива и имею возможность вести разговор с тобой. Работа на ПОРОК для меня является своеобразным долгом, который я в конце-концов приняла и исполняю. Тебе может показаться, что я сошла с ума, раз вообще говорю с тобой о подобном, но то, что делают в ПОРОКе для людей, не обладающих иммунитетом, получается. Например, сегодня я видела, как с помощью Сыворотки излечили одну девочку, которая заразилась три недели назад. На моих глазах ее бурые вены исчезли, взгляд прояснился, и больше она не стала выглядеть так, как выглядят шизы. Выдержав паузу, Шелли сразу же опровергла свои прошлые слова: — Но, знаешь, ПОРОК на самом деле от этого лучше не стал. Но то, что врачи перестали издеваться над иммунами — уже большой прогресс. Больше не существует операций, анализов и опытов, которых следовало бояться. Хотя это не говорит о том, что мне здесь нравится. Сцепив ладони в замок, шатенка решилась сказать о том, о чем, по сути, она и знать не должна. Эти слова она буквально прошептала: — Пару часов назад они засекли Томаса за стенами. Они вернулись за тобой. Минхо впервые посмотрел на нее. Видимо, он все это время не только игнорировал ее, но и при этом внимательно слушал. Азиат сначала думал, что Шелли пришла для того, чтобы промыть ему мозги и внушить, что «ПОРОК это хорошо». Потом он понял, что речь пойдет не об этом, но его все равно не покидала мысль о том, что это какой-то картонный спектакль, сыгранный специально для него. Но посмотрев в темнющие глаза Шелли он понял, что все это время она говорила искренне, ничего не утаивая. В уголках глаз скопились слезы, которые она так и не показала — конечно, снова притворяется сильной и независимой. Такое ощущение, будто разговор с Минхо был не ее обязанностью, скорее желанием. Словно там, в ПОРОКе, она ежедневно носит непробиваемую маску безразличия и хладнокровия, а беседа с Минхо стала для нее глотком свежего воздуха. Конечно Минхо польстило, что Томас вместе с друзьями ищут их. На языке почти сразу возник вопрос: «Почему ты считаешь, что они вернулись только за мной?», но вслух задавать он его не стал — сейчас не время. — А ведь знаешь, — вдруг заговорила она, — я скучаю по детству. Я скучаю по тем временам, когда мы были детьми. Я скучаю по ним даже несмотря на то, что почти все свои детские годы я провела в ПОРОКе, как и многие из нас. Я знаю, что ты этого не помнишь, но я просто хочу, чтобы ты это знал. Девушка подняла голову, стараясь не дать упасть даже одной слезинки. Жадно вздохнув, она опустила голову и, смотря в глаза азиата, с легкой улыбкой продолжила: — С вами я познакомилась, когда мне было восемь. В ту ночь Ньют пришел в мою комнату и спросил, присоединюсь ли я к вашим ночным посиделкам. Тогда я не знала, что можно ответить — всю жизнь в ПОРОКе меня держали в изоляции от остальных детей, поэтому с одной стороны я хотела бросить вызов, в какой-то степени, ослушаться и пойти за ним, но с другой мне не хотелось получить люлей от злого доктора Левитта. И в итоге я решила, что в этой жизни нужно попробовать все, поэтому, да, я поперлась с незнакомым мальчишкой, которого я знала от силы пару недель, в комнату, где вы уже сидели. Алби, Томас, Тереза, Ньют и... ты. Сначала ты мне показался беспечным ребенком, которого вообще ничего не волнует, эдакий «оптимист-пофигист». И, если честно, за годы мое мнение в общем-то не поменялось. Но также ты мне открылся как честный и благородный парень, на которого всегда можно положиться, что бы ни случилось. В ее глазах вновь застыли слезы. — Позже я познакомилась с Эрисом и Рейчел, которые тоже оказались хорошими ребятами. И, знаешь, я не думала, что когда-нибудь встречу таких добрых и искренних людей, которые будто не подверглись всеобщей панике из-за солнечных вспышек и Вируса. Вы стали моей второй семьей, которая стала заменой настоящей. Я однажды тебе рассказывала о том, как меня с братом забрали из Денвера, но расскажу еще раз. Руки шатенки начали нервно трястись, а губы дрожать. Она опустила голову. — Галли тогда уже был на берге. Наш дом разваливался из-за атак зараженных, которые узнали о том, что все это время рядом с ними жил ребенок-иммун. Поэтому они решили подорвать его, буквально оставить на его месте только пепел. Я помню, как мы с мамой сидели в гостиной, и в это время в наше окно кинули газовую бомбу, из-за которой мы должны были просто задохнуться. Но мама вовремя сообразила и понесла меня на руках на другой этаж, потому что за это время они туда не могли пробраться с улицы. Я до сих пор не знаю, как они это провернули, но как только мы поднялись на второй этаж, дом загорелся. Быть может, они использовали бензин, быть может еще что-нибудь. Я не знаю. И я точно понятия не имею, почему ПОРОК им не помешал. Сейчас же я думаю, что они просто не хотели ввязываться в житейские разборки хрясков. Они забрали Галли и пообещали вернуться, но когда мы вышли на крышу, берг уже поднялся в небо и собирался было улететь. В последний момент пилот или кто-то еще заметили, что мы стоим на крыше, поэтому они поспешили вернуться. Тогда уже загорелась и крыша. Единственное, что я помню — огонь, окутывающий все вокруг. Несмотря на это, руки у мамы были ледяными и тогда, несмотря на все происшествие, мне было одновременно и страшно, и спокойно. Машина подлетела к краю крыши, куда она меня поднесла на руках, а работник ПОРОКа, дотянувшийся до меня, поднял на руки. У него были грубые, но сильные руки, которые сразу же поставили меня на пол берга. Я помню, как посмотрела вниз и увидела маму — она стояла одна, на этой чертовой крыше, окутанной ярким красным пламенем, сжирающем все на своем пути. Я помню, что она смотрела на меня и только на меня. Я помню, как она плакала и ее губы тряслись. Я помню последние слова, сказанные ею мне. И я помню, как она вытерла слезы и, улыбнувшись мне в последний раз, полетела с крыши. Издалека я видела, как обломки придавили ее. Я понятия не имею, что она тогда почувствовала, но я чувствовала, как мое сердце уходит в пятки, а в душе образуется пустота. Мне тогда было пять, но уже тогда я поняла, что больше никого не назову «мамой». Шелли вытерла ладонью дорожки горячих слез и, облизнув губы, она сказала: — Но это не самое страшное. Дальше шли годы безумных экспериментов ПОРОКа, о результатах которых нам не докладывали. К сожалению, я знала только то, что у меня все «стабильно», и бояться особо нечего. Но, знаешь, я предчувствовала, что что-то не так, словно что-то мне не договаривают. И, знаешь, я оказалась права. Если бы они рассказывали мне правду, то тогда бы я, наверное, из-за мгновенного страха полезла на стенку. Я помню, как познакомилась с шизами. Это, конечно, не самое приятное знакомство в моей жизни, но, однако, самое запоминающееся. Самое страшное во Вспышке не то, что человек становится похож на зверя. И не то, что у него просыпается животный инстинкт и он становится похожим на какого-нибудь хищника, нет. Самое страшное во Вспышке то, что человек стирается. Его воспоминания, отношения, образ жизни и сама личность — все это поглощает огромная Черная Дыра Вируса без шансов на возвращение. Девушка переметнула взгляд на Минхо, в глазах которого больше не было непробиваемого льда — он смотрел с таким искренним сочувствием, смешанным с непонимаем, из-за которого она хотела уйти, но не смогла. Не смогла потому, что так и не сказала самого важного. — Я не прошу тебя помогать ПОРОКу. Я не прошу тебя добровольно соглашаться на все эти тесты и эксперименты, нет. Я лишь хочу, чтобы ты задумался: ты можешь помочь миллионам людей, если не миллиарду, избавиться от заражения и подарить им шанс на нормальную, счастливую жизнь без Вспышки. Ты можешь помочь не остаться кому-то сиротой или не лишиться своего чудесного чада; ты можешь кому-то спасти вторую половинку, которую человек любит всем своим огромным сердцем. Или.., — Шелли замешкалась. — Ты можешь спасти своих друзей. Не обратив должного внимания на то, что у Минхо появился вопросительный взгляд, Шелли подняла правую руку и закатала на ней рукав, чтобы показать то, о чем она ему собирается рассказать. — Эти уколы мне делают с первого дня пребывания здесь, — девушка провела рукой по бледно-синим шрамам, которые ярко выделялись на фарфоровой коже. — Если честно, то я понятия не имею, как они мне помогают не заразиться, но это, на удивление, работает. Как и десяток лекарств, которые я принимаю ежедневно. Нет, за полгода я вполне привыкла к такому расписанию, но я все же хочу, чтобы ты знал: я не прошу тебя пойти добровольно на процедуры ради меня, совсем нет. Пока я за стеною Денвера, я в безопасности, а жизнь здесь меня вполне устраивает. Хотя я бы с радостью смоталась из этого чертового города. Но ты должен, нет, обязан помочь своему другу, который, к счастью, не поимел возможности оказаться со мной в одной лодке. Закусив нижнюю губу и в последний раз взглянув Минхо в глаза, Шелли поднялась со стула и дошла до выхода из помещения. Замерев прямо перед стеклом, она во второй раз развернулась так, чтобы азиат видел ее профиль. И перед тем, как уйти, девушка тихо произнесла: — Я и Ньют были единственными на станции, кто не имел иммунитета.***
Галли внимательно смотрел на то, как ребята разбирают вещи. Нет, ну а что ему остается еще делать? Ньют в последнюю очередь занялся своим рюкзаком. Сразу после разговора с Галли он спросил у него, где находится ванная комната, а выживший ему с радостью показал. В Глэйде парень всегда уважал заместителя лидера, хотя иногда с его решениями он не был согласен. Но сейчас Ньют себя вел не так, как раньше — стал более хмурым, грубым и каким-то... отстраненным что-ли... В ванной комнате Ньют постарался придти в себя и на время постараться строить из себя обычного Ньюта, которого должны были видеть все остальные. Никто не должен догадаться, что он заражен. Точнее, никто и мысли не должен допустить об этом. Блондин не знает, как долго ему придется хранить это в тайне, но он надеется, что еще очень и очень долго. Потому что он не хочет, чтобы его жалели. Ньют прекрасно помнит, как вели себя все шанки в Глэйде, когда у него закончился «постельный режим», и Клинт с радостью объявил о том, что теперь он может спокойно передвигаться самостоятельно. Кареглазому просто не хочется пережить все это заново. Хотя, тут можно поступить и по-другому: они его просто оставят в каком-нибудь Шизолэнде или в месте похлеще, а на прощание даже платочком не помашут. Но, зная характер Томаса, вряд ли он кому-то позволит так поступить. Если он сам не захочет этого. Светловолосый открыл рюкзак и почти вывалил Белку — она, видимо, удобненько устроилась в этом старом и пыльном рюкзачке, что ее пришлось в прямом смысле вытряхивать оттуда. Как только Галли завидел животное, он сразу захохотал, а за вопросительный взгляд блондина пояснил: — Всегда ее ненавидел. Как и она меня, в принципе. Ну, а отчасти из-за паршивого характера и пассивного образа жизни, который она провела на коленях Шелли, — с улыбкой сказал он. Ньют даже не усмехнулся. Он просто еще больше нахмурился и достал из рюкзака остальные вещи: фонарик, пару банок консерв, веревку и пневматик который прихватил с собой в последний момент. Мало ли, вдруг пригодится. Смотря на бывшего заместителя лидера, Галли тяжело вздохнул и спросил: — Что тебя беспокоит? — Ты о чем? — он еще больше нахмурился. — Ньют, я тебя знаю, как облупленного. Ты, конечно, не всегда был супер-пупер-лидером, но вел себя рассчетливо и трезво, в отличии от некоторых, — пояснил выживший, недвусмысленно взглянув на Томаса, который в это время пытался открыть зубами консервную банку. — Что же случилось с тем Ньютом, которого я знал? — Он погиб еще в Глэйде, — а в голосе и не намека на шутку. Галли вновь вздохнул и покачал головой — примерно на такой ответ он и рассчитывал. Не ожидая ничего больше, парень развернулся и уже было собирался покинуть блондина, но его остановили его следующие слова: — Скажи, это было больно? — Что именно? — парень облокотился спиной на край стола, глядя из-под опущенных бровей на экс-глэйдера. — Вытаскивать копье из груди или что-то другое? — Возвращать Память, — Ньют пропустил его колкость мимо ушей. От удивления Галли выпрямился. — Ну, знаешь, — усмехнулся он, — мне возвращали воспоминания не совсем традиционным методом. — Это как? — не понял светловолосый. — Меня заставляли сидеть на электрическом стуле или погружали в воду с головой на несколько минут, чтобы вспомнить хоть что-то. — Ого, — Ньют даже хмуриться перестал. — И что, это помогало? — Не то, чтобы нет, — он прищурился, — но могло быть и хуже, знаешь ли. Им были важны не воспоминания о том, что важно было мне. Им было важно лишь то, что я помню о ПОРОКе: какие-нибудь их секреты или тайные координаты. — Понятно. А ты бы вернул Память, если бы у тебя был выбор? От этого ответа косвенно могут зависеть дальнейшие действия Ньюта. Пока что этот план парень держал у себя в голове, но ответ человека, который действительно трезво мыслит, ему не помешает. — Да, — четко ответил Галли. — Раньше я этого не хотел, но если бы мне возвращали воспоминания, как это делают в ПОРОКе при помощи новых и совершенных технологий, то я бы хотел, пусть и на пару часов, но погрузиться в безмятежные воспоминания из детства. Там вместе со мной была сестренка, пусть и двоюродная, но родная кровь все-таки. Раньше я о ней многого не знал, но я вполне осознаю, что Шелли является чуть ли не единственным человеком на станции, кто помогал мне безвозмездно. Не потому, что ей за это что-то полагается или кто-то ее погладит по головке. Она помогала мне потому, что хотела. Выживший на несколько секунд замолчал. — А тебе это, собственно, зачем? — Да так, неважно, — сказал Ньют, но потом вдруг решил добавить правду, которая в какой-то степени ответит на вопрос Галли. — Однажды, когда мы были еще в Жаровне, Тереза вколола Шелли некую сыворотку, которая ей помогла вернуть часть воспоминаний из детства. — И что дальше? — настороженно спросил он. — Шелли предложила сделать мне то же самое. Я отказался, — поспешил добавить блондин. Галли стукнул себя по голове. — Ты, однако, болван. Не обижайся, конечно, — сразу же заверил он, — но ты действительно многое упустил. Томас, к тому времени разделавший с помощью ножа Фрая консервную банку, подошел к ребятам. — О чем базарим? — Да вот, — говорит Галли, — сегодня вечером, говорю, нам предстоит увидеть ПОРОК во всей его дьявольской красе. Вот только проникнуть в комплекс — вопрос другого характера. — Уже сегодня? — нахмурился Томас. — Да, после шести. — А почему так поздно? — Потому, что при свете дня нас легко вычислят и упекут от Денвера подальше. Не тупи, Томас, — устало выдохнул он. — А еще вам нужно набраться сил. Дорога будет веселой и мы пойдем через катакомбы, полные шизов. Удачи нам, — Галли отсалютовал и ушел из комнаты прочь, оставляя Ньюта наедине со своими мыслями и Томаса, который жрал вкусные консервы. Брюнет посмотрел на друга и покрутил пальцем у виска, кивая в сторону ушедшего. Он-то думал, что Галли с годами поумнел, повзрослел, что-ли. Но нет, видно, не судьба. Ньют устало выдохнул. Какого черта он еще делает в этой разношерстной компашке?***
Сделать это или нет? Этим вопрос Ньют задавался уже несколько минут. Через час они с Галли и Томасом отправятся в Денвер, и за это время ему нужно решить, делать ему это или нет. Юноша вертел в руках колбу, наполненную голубой жидкостью. Кончиками пальцев он провел по колпачку, заставляя на время забыть об сияющей на солнце игле, которая только ждет своего часа, когда Ньют сорвется и все-таки сделает это. Сейчас парень может вогнать себе этот неизвестный раствор по самые гланды, но что он получит в итоге? Либо все, либо ничего. Либо он вспомнит то, что ему важно, либо ничего. Или просто ничего существенного. А зачем он, собственно, надоумился сделать это именно сейчас? (читать, как «Почему он не надоумился сделать этого раньше?») Потому что там Шелли. Раньше Ньют ровно наполовину был уверен, что она жива (или чуть больше). Но этому не было никакого подтверждения — Денвер был на несколько десятков километров севернее, так что возможности узнать точно ему не предоставлялось. Парень так и жил в этом незнании. И только сейчас он понял, что лучше бы он и дальше не знал, вот честно. Просто потому, что он не готов. Он не готов ее снова увидеть. Ни морально, ни физически. Ньют четко осознает, что если у него будет возможность контактировать с ней наедине, то он либо на нее будет так громко и сильно кричать, что его крыша полетит к чертям, собственно, как и нервная система, либо он ее обнимет так крепко, что сломает ребра. И больше никогда не отпустит. Потому что больше просто не сможет. Хотя, к чему такие легкие выводы? А вдруг за полгода она очень сильно изменилась в другую сторону и Ньют поймет, что вся его влюбленность была простым мимолетным ощущением? Тогда он не будет так сильно опьянен своими чувствами и будет упиваться своей жалкой судьбой шизика в одиночестве. И вдруг до Ньюта дошла простая истина. Шелли так прочно засела в его голове вовсе не из-за сильных чувств или любви до гроба. Шелли так прочно засела в его голове, потому что он думает о ней. Постоянно. Но все мысли об этом он сразу старался откидывать в сторону и продолжать заниматься своими делами. Но где-то там, в глубине души, Ньют надеется, что даже если у нее появился кто-то другой, его она не забыла. Ему не нужна ее любовь, ласка, нежность, терпение или понимание. Ему нужно только то, чтобы она о нем помнила. Кажется, он нашел способ жить вечно. Он жив, пока о нем помнят. А вдруг Ньют увидит ее и поймет, что все это было просто мгновением? А что, если он ее вообще не увидит? Ага, ну конечно. Галли, скорее всего, в первую очередь приведет их именно к ней. Потому что он ее брат. Вместо того, чтобы убрать сыворотку назад, в рюкзак, Ньют положил ее во внутренний карман своей куртки. Меньше, чем через час, ребята начнут пробираться через катакомбы в Последний Город ПОРОКа. Там все и решится. Будет ли он думать только о Вспышке? Или все-таки вернется. К ней.