Дикий, дикий Чон

Юнги провернул ключ в замочной скважине до характерного щелчка и лениво толкнул дверь плечом, ввалившись в квартиру. Дома его ждал долгожданный покой и тишина. Идеальный день рождения — думалось тогда ему. Что может быть лучше и ценнее отдыха? А Мин действительно был ценителем, подобным ценителям вина или женской красоты. Мужчина сделал пару шагов, затем ещё пару и замер. Что-то было не так и это что-то дышало ему прямо в спину. — Напугал, — почти бесстрастно пробурчал себе под нос Юнги, обернувшись назад, и растянул губы в сладкой улыбке. Перед ним стоял Чонгук, он возвышался скалой и заставлял чувствовать себя неловко, всё же Юнги был почти на полголовы ниже и худее раза в два. — Привет. — Привет, Юнги, — отчеканил Чон. — Проходи, — мягко подтолкнул рукой гостя Юн, проследовав за ним. — Чего-нибудь хочешь? А, стой, я угощу тебя, у меня полный холодильник! — воскликнул мужчина. — Ты, наверное, не знаешь, что это такое, но сегодня мой день рождения. — День рождения? — распахнул свои большие глаза Чонгук, плюхнувшись на стоящий у стола стул. Спина соприкоснулась с металлической спинкой, и юноша обмяк, расслабив плечи. — Это такой день, когда ты родился. В этот день… — Родился? — изумился темноволосый парень, ещё любопытнее уставившись на старшего. — Что такое «родился»? — Ох, парень, наверное, ты сейчас и не поймёшь, я об этом тебе потом расскажу, это долгая история… — растерянно взлохматил белоснежные волосы у себя на затылке Мин. — Просто у меня сегодня особенный день. — Хороший день? — наклонил немного в бок голову Чонгук, сделав какое-то мило-забавное выражение лица. — Ну, не то, чтобы хороший, — задумался Юнги, упершись руками в стол, однако сидящий на своём месте парнишка с таким интересом смотрел, что ответить ему, будто бы этот день для мужчины заведомо хорошим не является, у него просто язык бы не повернулся. — Да, это хороший день. Очень хороший. Губы юноши растянулись в широкой светлой улыбке, он был сейчас похож на очаровательного крольчонка, а Мин ни секунды не жалел о том, что дал парню именно такой ответ. Как же приятно было видеть улыбку на этом чудесном, светлом личике. Чонгук как раз находился в таком периоде своего развития, когда он ещё не знал ни боли, ни зла, ни зависти, ни предательств. В нём не было ни капли тёмного, скверного, он словно был создан из пушистых семян одуванчика. Маленький, наивный и совершенно невинный… — Что такое «счастливее»? — задал юноша вопрос в лоб осоловело разглядывающему его мужчине. — Ну, как тебе объяснить-то? — Юнги задумался. — Это когда тебе хорошо. — А что такое «поцелуй»? — «Поцелуй» — это когда тоже хорошо, только не со мной, ладно? — усмехнулся мужчина, неловко отпрянув от стола. — Не понимаю, — юноша уставился на бархатистую поверхность скатерти. Послышался грустный вздох.  — Не буду спрашивать, откуда ты такие слова знаешь, — сухо кашлянул Юнги в кулак. — Ты… Действительно хочешь знать, что это такое? *** — Если хочешь знать, я целовался в последний раз лет пять-семь назад… Юнги щёлкнул кнопкой мыши, и в браузере добавилось ещё одно окошко. Окошко как следует прогрузилось, явив перечень видеозаписей. — Господи, никогда не думал, что такой день однажды настанет, — тяжело выдохнул Мин, краем глаза зацепив подсаживающегося рядом с ним юношу. — Поцелуй… Поцелуй с языком… Это тебе рано. Хотя… Нет, рано. Юнги усмехнулся сам себе и прокрутил колёсико мышки вниз и щёлкнул кнопкой наугад. Окошко с выбранным по воле судьбы видео развернулось на пол-экрана, и Мин невозмутимо скрестил руки на груди, кивая Чонгуку в сторону монитора. Чон закинул оба локтя на стол и буквально впечатался в изображение. На экране какая-то пара почти безобидно облизывала губы друг друга, Юн им был благодарен уже хотя бы за отсутствие языка. Стыдно ведь было не Чонгуку, а ему. Юноша же смотрел с таким интересом, что хотелось сквозь землю провалиться. — Зачем поцелуй? — на секунду повернул голову в сторону мужчины Чонгук и тут же вновь прилип взглядом к экрану, на котором два человека сминали губы и подозрительно странно кусали друг друга… — Красиво, — восхищённо выдохнул Чон, до конца так и не осознавая роль данного жеста, ведь это выглядело очень странно. — Он её слюнявит, — раздражённо проворчал Юнги, слегка скривив лицо, — что здесь красивого? О, нет, только не говорите… Он таки суёт язык… Мин резко нажал на паузу и свернул окошко с видео. Чонгуку хватит. Ему тоже хватит. — Ну вот, сегодня ты прошёл очень важный этап своей жизни: ты узнал, что такое поцелуй. Надеюсь, от этого ты стал немного «счастливее»… Пошли, я буду чувствовать себя странно, если не угощу чем-нибудь вкусным, малыш. *** За горизонт садилось солнце. Тян привычно намывала поверхность пола. Намывала тщательно, с чувством, с толком… Пока не заметила в кафеле отражение нависающего сверху Чон Хосока. — Ты всё ещё тут? Я думал, ты ушла, — изумился парень, одарив девушку широкой улыбкой. — Нет, меня обычно Юнги раньше отпускал, но сегодня отпускать раньше некому, некому и прикрыть, а часы отработать надо, — грустно усмехнулась девушка, сдув с лица выбившуюся из хвоста изумрудную прядку. — Ох, если бы я мог повлиять как-то… — с губ парня тут же начала сползать улыбка. — Ничего страшного, это ведь только один день. А потом снова халява! — Приятно видеть, что ты не отчаиваешься, — вновь расцвёл Хосок, сладко потянувшись руками во все стороны света в попытке разогнуть затёкшую спину. — Мы сейчас группой едем на предзапись шоу, до ночи, наверное, будем батрачить… — Соболезную, — оперлась о деревянную ручку швабры девушка, вновь сдув с лица непослушную прядь. — Так что не грусти, мы оба в плохом положении… — констатировал айдол, мимолётом выглянув через застеклённые витрины агентства наружу. Машина с менеджером уже подъезжала, парни из его команды с полными сумками атрибутики продвигались всё ближе к ней, он был последним, кто застрял в здании. — Как Джордж? — напоследок решил поинтересоваться юноша. Тян медленно подняла свою голову, в глазах её открытым текстом читалось сожаление, а Хосок отчего-то понял этот взгляд. — Мне так жаль… Но Джордж сейчас в лучшем из миров, — еле слышно пробормотала девушка, боясь резкой реакции и негатива со стороны парня, однако того не последовало, Хо лишь улыбнулся снисходительно и пожал плечами. — Может быть, она была больна… Рыбки, наверное, не очень живучие. — Это точно, — растерянно опустила взгляд в пол Тян. — Не переживай, так бывает, — доверительно огладил ладонью плечо девушки айдол, — просто в следующий раз я подарю тебе кошку, если ты не против. По-прежнему, в знак нашей дружбы. Тян расплылась в нежной улыбке, а Хосок помахал напоследок рукой и зашагал спиной к выходу. Такой чудесный, такой добрый — подумала девушка. Он был словно солнышко сейчас, его доброй улыбкой можно было освещать тысячи кварталов по всей округе. — До встречи, хорошо поработать! — Хорошо поработать! *** Закатное солнце неумолимо продолжало садиться за горизонт, оно поглощалось темнотой медленно и мучительно. Время для Тян текло слишком долго. Намытые дочиста полы, протёртые плинтуса и подоконники, надраенные стены… Ей оставался лишь главный зал, по которому так вероломно, часом ранее, протоптались в грязной обуви припозднившиеся работники. А ведь она так старалась намыть эту часть помещения. Но неужели Юнги каждый божий день сталкивается с этим? Наверняка подчищать приходится регулярно, ведь не будут же люди летать через чистые полы… Девушка для себя осознала одно: быть уборщицей она всё-таки не хочет. Это конечно же замечательно — работать среди любимых айдолов… Но так трудно, оказывается, выполнять весь объём работы. Юнги ведь её жалеет постоянно, а она ещё на него ворчать умудряется. Как-то даже стыдно. Тян тяжело вздохнула и потянулась к отмокающей в ведре тряпке. Вот только её опередили, Юнги со скрипом отодвинул ведро в сторону и присел рядом с железякой, предварительно закатив рукава серой клетчатой рубашки до локтя. Девушка подняла немного недоумевающий взгляд на начальника, которого здесь быть, по идее, вообще не должно было. Мужчина макнул обе руки в ведро и изъял оттуда тряпку, скрутив ту над ведром. На руках подёрнулись жилки, Тян с каким-то особым наслаждением отметила вздувшиеся сеточки вен на бледной, не видящей света коже. Ну, ещё бы, откуда Юнги быть загорелым, если он безвылазно сидит на своей работе? — Ты чего вернулся? — пробормотала девушка, привстав с корточек. — Ты против? — усмехнулся Мин, накинув тряпку на швабру. — Я? Не-е-ет, конечно нет, — судорожно замотала головой Тян. Юнги ухватился за деревянную ручку и принялся натирать поверхность пола. Девушка отошла чуть в сторону и откровенно уставилась на начальника, уже окончательно рассматривая его с совершенно новой для неё стороны. Она ведь никогда не замечала, сколько всего позволял ей Мин, сколько он ей прощал, сколькое делал за неё. — Спасибо, — еле слышно шепнула она, мысленно тысячу раз обнимая мужчину. — У меня такой классный работодатель… Самый лучший, правда. — Я знаю, мне говорили. — Ой, да кто тебе кроме меня ещё такое может сказать? Говорили ему… *** — Полагаю, это не лучший твой день рождения, да? Извини, — виновато поджала губы Тян. Мин лишь помотал головой и поправил растрёпанную белую чёлку, задумчиво оглядев девушку. — У меня каждый день рождения такой. Этот, кстати, не худший. — Бывали хуже? Юнги закрыл кладовую на ключ и расслабленно потянулся руками вверх, попутно хрустнув спиной. Работа на сегодня закончена. — В один из своих дней рождения я умудрился провести в компании кровати и тазика, — горько усмехнулся Мин, зашагав в сторону выхода, чтобы положить ключ в ящик неизвестно где пропадающего сторожа. — Ну, против кровати я ничего не имею, а вот тазик мне особого удовольствия не принёс… Это был ужасный день. Один из поводов ненавидеть дни рождения. — А как же подарки? — Подарки — приятно, особенно когда они — гигиеническая помада, — саркастично протянул Мин, растёкшись в широкой улыбке. — Ну, уж извините, — насупилась Тян. — Да ладно тебе, не обижайся, я не сильно много значения придаю подаркам, главное, чтобы они были с нужным посылом, а не просто потому что «надо подарить». — Как я могу не подарить тебе подарок, ты ведь так заботишься обо мне, я же твой ценный работник! — Врушка. Да ты не ценишь мою заботу, — возмутился мужчина, проехавшись ладонью по чужим, собранным в хвост волосам, усердно взлохматив те. — Да не важно! — зашипела Тян, отскочив от Юнги на приличное расстояние. Пальцы схватились за резинку и потянули ту вниз, освободив волосы от ненавистной испорченной причёски. — Каждый имеет право на подарок. Особенно в день рождения. Да даже независимо от дня рождения. Подарки, как ты сказал, это приятно. — Тогда чего бы хотела ты? — На день рождения? — уточнила девушка. — Просто, чего бы ты хотела? Тян огляделась по сторонам и задумчиво обвела взглядом всё помещение. Если она скажет «айдола», то её не поймут, да и она и так вся в айдолах, куда ей ещё? Но глаза вдруг поймали одну очень важную деталь и буквально засияли. Она резко обернулась в сторону мужчины и подпрыгнула немного вверх. — Я давно хотела вот этот баннер! — воскликнула девушка, ткнув пальцем в огромный, растянувшийся на полстены плакат. — Если он однажды пропадёт со стены, обещай не ругаться слишком сильно, ладно? — заметно замялась Тян, зашагав в сторону выхода чуть быстрее. *** Юнги громко хохотал. Лицезреть идущую посреди тёмной улицы девушку с огромным свёртком в обнимку — слишком забавно. Тян широко улыбалась, любовно исцеловывая каждый уголочек плаката, снятого со стены основного зала компании самолично начальником. И пусть сегодня не её день рождения, а его, она примет такой подарок как должное и будет благодарить бога за такого шикарного работодателя до конца дней своих. — Я Вас люблю, — беспрерывно щебетала девушка. — Ещё раз скажешь «Вас», и я тебя убью, — раздражённо шипел Мин. — Вы лучший! — повторялась она. — А ну отдай плакат, я повешу его обратно! — потянулся мужчина руками к подарку, намереваясь тот каким-то образом выхватить. Тян тоненько взвизгнула и, что сил, понеслась в сторону виднеющегося впереди подъезда её дома. Занятые руки значительно замедляли девушку в действиях, пальцы неловко мазали по цифрам, вводя код на домофоне, а Юнги уже был в паре метров. Замок характерно запищал, Тян резко дёрнула дверь на себя и на всех парах влетела в подъезд, следом за ней просочился и Мин. Дверь гулко захлопнулась и всё вокруг погрузилось во мрак, слышалось лишь тяжёлое дыхание Юнги да семенящие шаги девушки, судорожно взбирающейся по ступенькам. — Да ладно, пощади, я слишком стар, чтобы бегать за тобой, — взвыл мужчина, упершись руками в колени. — Ты собираешься меня до квартиры провожать? — усмехнулась Тян, нажав на выключатель на стене. Подъезд наполнился тусклым жёлтым свечением. — Не обольщайся, это только сегодня, — проворчал себе под нос Юнги. — Просто хочу знать, где тебя искать, если ты вдруг не заявишься однажды на работу… Тян возобновила шаг, продолжив подниматься вверх, но уже медленно, размеренно, чтобы Мин на своих двух, ну или уже четырёх, смог догнать. Этаж за этажом, ступенька за ступенькой, пролёт за пролётом, они поднимались домой и то и дело молчали, лишь плакат огромный в руках шуршал да подошвы о ступени стучали. — Моя хата, — красноречиво выразилась девушка, передав огромный свёрток в руки Юнги, и вставила ключ в замочную скважину. — Тут наши пути расходятся. Потому что мне домой, а тебе… Домой. Тян приоткрыла дверь лишь немного, полные удивления глаза уцепились за абсолютную темноту в квартире. Неужели Чонгук лёг спать? Он ведь никогда не выключает свет до самого её прихода домой… А этот парень точно дома? — Слушай, я… — пробормотал Юнги, поставив рулон с плакатом на пол. — Это самый безумный день рождения в моей жизни. Тян, лишь заслышав собеседника, обернулась, машинально вцепившись пальцами в рукава стоящего прямо за ней мужчины. Девушка застыла в нерешительности, слишком рядом стоял Юнги, она впервые рассматривала его с такого близкого расстояния, здесь, в считанных сантиметрах от наставника, была видна каждая ресничка на веке, каждая неровность кожи, да даже щетина, пробивающаяся через словно юношескую носогубную складку пестрила еле заметными чёрными точечками только вблизи. Она ведь никогда так не рассматривала его. Мин отчего-то вот так, близко, казался куда привлекательнее, ну либо она лишь сейчас начала разглядывать его с точки зрения какой-то мужественности что-ли… Невероятный Мин Юнги ни разу не выглядел на свои тридцать один. Мужчина шумно втянул воздух через нос и сократил расстояние до минимума, немного небрежно коснувшись чужих губ своими. Безумно тёплые и мягкие, они вплетали в себя, затягивали с головой, опьяняли. Тян всегда считала, что у Юнги губы сухие, обветренные, но как же она хотела забрать свои слова обратно… Девушка в мгновение прикрыла глаза и без зазрения совести поддалась чужим чарам, буквально расслабившись в немного бледных и костлявых, но оттого ничуть не слабых руках, в которых неожиданно оказалось очень комфортно и уютно. Чонгук стоял у полуоткрытой двери в полной темноте и не решался выйти на свет, чтобы поприветствовать хозяйку дома, как то и было всегда… Он сейчас располагался в первых рядах, по ту сторону экрана. Он не понимал, каким образом две самых значимых фигуры в его жизни оказались в одно время, в одном месте, но зато отлично осознавал, чем они занимались. Так вот каков он — поцелуй. Отчего-то на видеозаписи этот жест Чона не смущал, но теперь, когда он это воочию увидел, то, кажется, осознал для себя многие вещи. Поцелуй — не просто странное явление между людьми, поцелуй — это что-то запретное. Он и сам не понимал, откуда в груди нарастало это странное чувство… Кажется, это называется «ревность». Этого слова юноша ещё не знал, ему было немного страшно. Хотелось спрятаться, закрыть глаза и отвернуться. Что он, собственно, и сделал. — Счастливее? — беззвучно отпечаталось на тонких юношеских губах.