***
— Ну как такого элементарного можно не понять?! — почти что взвывает Антон, гневно расхаживая по комнате и раздражённо смотря под ноги. Ира вопросительно смотрит на меряющего помещение своими огромными шагами Антона, а после усмехается, продолжая читать тетрадку парня с записями о провальных намёках на свои чувства другу. Она удивлённо приподнимает брови, доходя до довольно интересной фразы: «Сказал про квинтэссенцию своих чувств. Послал нахрен, аргументируя тем, что «Поплачься в плечо о своих неудачных похождениях Ире». — Серьёзно? Квинтэссенция чувств? — спрашивает Кузнецова, смотря на уже сидящего на полу Шастуна. — Амурных чувств, — поправляет парень, тыкая в ворсинки ковра, — Просто не уточнял. И вообще, я не понимаю, нахрена тебе читать это? — А я не понимаю, нахрена тебе вести эти записи, — в свою очередь отзывается девушка, листая дальше. Шастун хмуро смотрит на девушку, которая усмехается при прочтении остальных страниц. — О-о-о-о, вот моё самое любимое, — протягивает Ира и коварно смотрит на Антона, начиная читать: «День двадцать четвертый. Запись тридцать один. Намекнул Диме на секс без обязательств, хотя бы. В итоге получил в грудак (хорошо, что с такой разницей в росте и силой удара он не может дотянуться до головы).» — Уж лучше бы помогла, а не осуждала, — обидчиво бормочет Антон, смотря на улыбающуюся Кузнецову. — Тогда действуй самым простым способом, — отвечает девушка, предлагая идею.***
День начался уж слишком весело для Антона и слишком пугающе для Димы, потому что увидеть радостно улыбающегося друга в утро понедельника перед первой парой по экономике — это из ряда вон выходящее явление. Уж слишком подозрительное и устрашающее до поседения. Наверное, решает для себя Позов, пора копать себе ямку где — нибудь подальше от этого города, от Шаста и его странной улыбочки, а ещё от его дебильных намёков — предложений. Хотя Дима всё прекрасно понимал в этих намёках — подкатах, но молчал, гадая о том, что будет дальше. Да и Катя советовала пока молчать, делать вид непонимающего ничего парня и ждать. И Дима послушно ждал, молчал и следил за Антоном. Потому — то, что Шаст сейчас молчит и улыбается, словно сбежавший из психиатрической больницы пациент, пугает и интригует одновременно. — У тебя экономика сейчас, — говорит Поз, смотря на довольного парня. — Ага. — Утро понедельника. — Именно. — И ты улыбаешься, Шаст. В семь сорок девять утра. — Так погода же хорошая, — продолжает улыбаться Антон. — На улице слякоть после дождя, если ты не заметил, — Дима отдёргивает друга в сторону, чтобы тот не наступил в уж слишком огромную лужу. Антон неопределённо пожимает плечами, а после резко останавливается. «Ну началось» — думает про себя Дима и тоже останавливается. — Ставлю пятихатку на то, что смогу поцеловать тебя по — взрослому, не прикасаясь к твоим губам, — коварно произносит Шастун и усмехается. И в этот момент в голове Позова происходит небольшая мозговая деятельность. Он прикидывает все «за» и «против», а после кивает. — Это невозможно. — Если только для тебя, — продолжает настаивать на своём Антон. — Окей, продолжай, — Диме действительно интересно, как провернёт это Антон. Он ведь может поцеловать его в лоб, щёку, руку и в любую другую часть тела, так что исход спора не определён. И даже так Диме не будет жалко своих пятиста рублей, лишь бы уже хоть как — нибудь почувствовать губы друга на своей коже. Или же лучше извернуться и почувствовать всё на своих губах, а после получить и выигранные деньги. Идеально. Только вот Антон вновь его удивляет. Парень сам наклоняется и касается губ Димы, проводя по ним языком. Он целует его прямо в губы с таким чувством и нежностью, которой Позов никогда не чувствовал. И все мысли уходят в далёкое интимное, потому что к хренам их всех, ведь сейчас он может, наконец — то, собственнически зарыться пальцами в волосы Шаста, рвано выдыхать прямо в чужие губы, чувствовать его дыхание на себе и просто раствориться в ощущениях. Только вот в тот момент, когда Дима позволяет себе, наконец — таки, пропустить свой язык в чужой рот, Антон отрывается от него, рвано дышит и протягивает взятые из кармана пятьсот рублей. — Кажется, проиграл, — усмехается парень. — Или выиграл, — наперекор отзывается Дима.***