tie the knot

К приближающемуся четвергу, Чимин уже готов добровольно сдаться в жёлтый дом. Всё началось, когда банк отправил ему первое уведомление шесть месяцев назад. Он попытался отложить его, но еле справлялся со счетами по страховке, дому и коммунальным платежам — не будем даже упоминать об ипотеке. Заранее зная, что будет отвергнут либо из-за плохой кредитной истории, либо из-за ордера, Чимин идёт в банк и всё равно возвращается с пустыми руками. Он попытался обратиться и в другие кредитные агентства, однако предложения были, мягко говоря, не очень, поскольку проценты были просто невозможными. Подводя итог, парень был рад, что не согласился ни на одно из них, потому что со сто процентной вероятностью погрузил бы себя на ещё большую глубину. И сейчас Чимин разглядывает оповещение о выселении, которое получил вчера. У него есть три недели, а позже его дом уйдёт с молотка и нужны деньги, как можно скорее. Его зарплата еле покрывает расходы на самое необходимое, а если ещё и крыши над головой не будет, то Паку будут необходимы ещё средства, чтобы снять хоть какую квартиру, если он не хочет спать на улице. Подпиши бумажки и у тебя будут деньги. Хоть предложение Гука и бесит его, но Чим не может не просматривать контракт. Читая условия, парень понимает, что всё это реальность, а не сон, от которого он хочет избавиться: получить деньги за брак с Чоном не было какой-то идеей, притянутой за уши. Если подпишет, то брак, схемы, деньги — всё станет частью его жизни, а не простым обещанием. Чимин отбрасывает мысли о контракте до четверга на рассвете, проведя всю ночь за чтением и строча поправки красными чернилами. Господи. Почему принц не мог прискакать на белом коне, чтобы спасти задницу принцессы, вместо всего этого дерьма? Ох, подождите. Это не Дисней и Чон Чонгук далеко не прекрасный принц. Он в последний раз пробегает глазами по листам, после пряча их в сумку. Прошлой ночью он принял заключительное решение. В его ситуации должно быть сделано взвешенное решение — без фей крестных и волшебных тыкв. В его сказке не будет такой штуки, как настоящая любовь. Чимин отправляется в Вену на полчаса раньше. Он выбрал довольно простую одежду* — белая майка, заправленная в джинсы, которые почти болезненно сжимают ноги, и всё это закреплено его единственным нормальным ремнём и верными тэйлорсами. Перед выходом, Пак надел бини и тонкую цепь, бездумно накинул очки, которые как-то закинул под кровать. Ему было немного неудобно, поскольку в последнее время он носил линзы, но какая уже разница. Его смена начинается позже по четвергам и пятницам из-за увеличивающихся в разы чаевых. Когда Чим приезжает в кафе за пятнадцать минут до начала смены, замечает Чонгука, сидящим за столиком, который копался в телефоне, видимо, ожидая Чима. — Привет, — говорит Пак, на что Чонгук** поднимает взгляд. Его тёмные глаза с опаской огибают официанта с головы до пят. Чем больше он так смотрит, тем раздражённее становится Чим. — Что? Хорошо выгляжу? — ухмыляется Пак. Чонгук выходит из своего транса. — Ты одеваешься лучше, чем я думал, — жестом указывает на стул напротив, — выглядишь почти молодо. — Это потому, что я молод, — Чимин садится на предложенное место, откидывая сумку. — Здесь никто бы не поверил, что я старше тебя. Вот так молодо я выгляжу. — Тебе тоже доброго утра, Пак, — сухо говорит Чон. — И, да, я младше и мудрее тебя. — Мудрые люди не говорят о своей мудрости. Так говорят только те, кто хочет таким казаться. — Тяжелая неделька, да? — Даже не спрашивай, — цокает Чимин, открывая меню. — Судя по твоему лицу, ты вполне осведомлён о том, как прошла моя неделя. Улыбка Чонгука становится ещё шире. — Ох, вот это поворот. С каждой секундой звучит всё лучше. И, поскольку я абсолютно уверен, что получу нужный мне ответ, давай закажем чего-нибудь поесть? Не удивлюсь, если в последнее время ты пропускал завтраки. Официант! — Я могу позволить себе купить поесть, — хмурится Пак, видя как Гук подзывает к ним официантку. Чонгук игнорирует его и улыбается Хвиин, коллеге Чимина. Она заинтересованно окидывает их взглядом, пытаясь сложить два и два, когда Чонгук произносит заказ: «Будьте добры один делюкс завтрак и оладьи с колбасками для меня.» Что за хуйня. Пак собирается возразить, слыша этот внушительный заказ, но мгновенно затыкается, так как желудок предал его, громко напевая песнь китов. Чимин опускает глаза, молясь всем богам, что этот ужасный звук не был никем услышан. — Что будете пить, господин Пак? — вежливость Гука сносит его с катушек. — Просто чёрный кофе, спасибо, Хвиин, — парень улыбается официантке и буквально взрывается, как только девушка оказывается вне поля зрения. — Ты серьёзно? Делюкс? Ты думаешь, что я как-то впихну в себя пять блинчиков, тарелку драников, варёные яйца, свиные колбаски и черничный кекс? — Если ты собираешься быть частью моей семьи, то должен выглядеть подобающе, — веселье мигом стирается с лица Чона. — Ты настолько тощий, что абсолютно не соответствуешь нашему стилю. — Тощий? Извини меня, у меня всё есть в нужных местах. Он не шутит. У парня всегда было несколько лишних кило, но количество работы и стресса, через которые он прошёл за этот год, избавили Чима от детского жирка. Не то, чтобы он думал, что это плохо. Если Чонгук раньше был раздражён, то сейчас начал это показывать. — Чоны также не ищут внимания, — шипит он, очерчивая взглядом Чимина, что определённо называют вниманием. — То есть, ты бы лучше вышел замуж за стрёмного парнишу с широкой костью? Ой, подожди. Как будто кто-то поверит, что ты бы встречался с кем-то подходящим по твоим стандартам- — Ну, да, у меня довольно высокие стандарты- — Это не упоминая твой нарциссизм и легкомысленность, — Чимин сладко улыбается. — В таком случае, я понимаю, почему спасать мир нереально, по крайней мере пока ты наденешь гуччи. — Семья Чон состоит из людей со вкусом, очарованием, людей манерных и которые всегда уступчивы со своими супругами. — Гибкость? — бровь Пака вопросительно поднимается. — Типа гибкость в постели? Я, конечно, изучал танцы, но не могу гарантировать, что всё ещё могу закинуть ногу за шею. К тому же, мы вроде как не должны спать друг с другом. — Нет. Я имею в виду единство. Когда принимаете решения, удовлетворяющие обе стороны. — Да скажи ты уже наконец. Если под всем, что ты сказал, ты имеешь в виду полное подчинение, то вперёд. Ты ждешь от своего супруга или супруги быть одной из твоих марионеток, не так ли? Так ты сможешь тянуть за ниточки когда захочешь и будешь уверен, что они последуют твоим указаниям. Твой партнёр не имеет права отказать тебе или иметь собственное мнение, как не могут высказываться о твоих секретных любовных связях или указывать на раздувшееся эго. Им также придётся потерять половину нервных клеток, если хотят общаться и быть похожими на людей твоего круга. Другими словами — бесхребетной женой. Или мужем. Держаться рядом, словно ценная вещь или что-то вроде этого. Разве я не прав? — Да, — в конце концов говорит Чон, — ты забыл очень важную часть. Поменьше сарказма? — Упс, извини, — Чим самодовольно протягивает ему контракт, — обещаю в следующий раз быть потише. Могу поспорить, что все красивые люди, с которыми ты общаешься, знают, что такое сарказм. Официантка с едой появляется очень вовремя. Чимин ожидал прожигающего взгляда Чона, если бы не Хвиин, подошедшая с завтраком. Обычно, он бы посетовал на жирность блюда, но один небольшой кусок заставляет его почти что заплакать. Всё-таки есть разница между купленной едой и объедками. — Он не подписан, — говорит Чонгук, пересматривая контракт. — Ещё нет. Есть некоторые изменения, которые я хотел с тобой обсудить, — Пак опускает вилку. — Я хочу, чтобы деньги были разделены на пять частей. Первую часть получить в день нашей свадьбы. Вторую через четыре месяца, третью ещё через два месяца и оставшееся к концу года. Личные расходы — это, конечно, хорошо, но я хочу отдельную спальню, немного денег на благотворительность, и стипендию в любом университете, который выберу. Если я умру, прежде чем контракт истечёт, остаток моих денег должен пойти на благотворительность, в место, которое я выберу. Если же ты умрёшь, то я имею право получить всё твое недвижимое имущество, без соблюдения контракта. Чим не замечает, что Чон наклоняется к нему ближе, листая контракт. Когда Пак поднимает глаза, испугавшись такой близости, то Гук садится обратно и пожимает плечами. — Меня устраивает. Но почему ты хочешь потратить деньги на благотворительность? Мои родители и я много в ней принимаем участия. — Возможно, это будет лучшее, что может выйти из этого контракта, — парень откусывает кусочек от черничного маффина, с целью занять себя. — Есть несколько проектов и организаций, к которым я бы хотел иметь какое-то отношение. Не волнуйся, я не собираюсь потратить всё на себя. Они пойдут на благое дело. — Я не волнуюсь, — улыбается Чонгук, — для того, кто принимал в штыки всю идею с «оплаченным» браком, ты довольно неплохо решаешь куда эти деньги вложить. Меня устраивают твои условия. Ещё что-то? — Никаких любовников и любовниц в нашем доме, — чётко, но с опаской произносит Пак. Мысль о том, что Чонгук трахает кого-то безымянного в соседней комнате, вырубала его, без разницы — не настоящий муж или наоборот. — Это основное правило. Если я поймаю тебя, то могу расторгнуть договор и получить остаток платежа минимум через месяц после развода. Страница пятнадцать. Вместо того, чтобы изъявить свою неприязнь, Гук лишь поднимает бровь. — Уверяю, ты не найдешь и следа от моих случайных связей в доме. Я разделяю личную жизнь и бизнес, Пак. К тому же, мои любовные похождения должны быть оставаться тайными, помнишь? — Это основное правило, — морщится Чимин. — Господи, как я рад, что не буду спать с тобой. Могу поспорить, что в постели ты так же отзывчив, как и бревно. Твоим шлюхам на одну ночь лучше сразу приходить с дилдо в заднице, если они приходят ради секса, а не минета. Мин, зашёл слишком далеко. На самом деле, Чимин не секс-эксперт. Вообще. Так что он весьма удивлён сказанному, да ещё и в общественном месте. Что в Чонгуке выводит из себя, из-за чего все речевые фильтры испаряются. Самое забавное, что Гук не выглядит оскорблённым. Уголки его губ приподнимаются, а глаза лениво изучают. — Разве ты не хотел бы знать? Что за нахер. Щёки Пака моментально алеют, но он закатывает глаза и морщится от горького кофе. — Нет, спасибо. Хотя я бы хотел спать с шедевром, но не очень ценю тех, кто открывает рот без надобности. — Это дерьмо только когда говорят вещи, которые ты не хочешь слышать. Так же известные как правда. Чим сжимает губы в тонкую линию, соглашаясь. — Я когда-нибудь говорил тебе, что терпеть тебя не могу, Чон? — Не в лицо, но ты ясно дал это понять, Пак, — и он так нахально улыбается, смеясь так, что какая-то часть Чимина умирает. Почему он не мог быть смешным в ту неделю, когда чиминовский юмор не был похоронен? — Когда я получу изменённый договор? — Завтра утром, — обещает Гук. — Кстати, отец сегодня возвращается из Йокогамы, и я подумал, эм, сообщить о нашей помолвке семье на обеде в субботу. Мысль о том, что придётся врать Сангуку и остальным членам семьи Чон, заставляет Чимина чувствовать себя виноватым. — Я не могу. У меня смена с утра до вечера, — пожимает плечами Чимин. — В договоре указано, что ты должен уйти с двух своих работ и обучения, когда мы поженимся. - Когда поженимся, но не до этого. Когда, кстати, день свадьбы? Я должен заранее предупредить Чжину, так как подготовка моей замены занимает много времени. — Послушай, — скрипит зубами Чонгук, — через две недели люди узнают о нашей помолвке. Я собираюсь представить тебя всем и твоя карьера здесь просто не вписывается в образ моего жениха. — Ну, насколько я помню, я получаю деньги только в день нашей свадьбы, а до этого мне нужна еда, чтобы выжить. И, да, что плохого в работе официантом? Подумай об этом, как о какой-то романтичной истории. Ты был так увлечён скромным официантом, что был обязан выйти за него. Видишь? Романтика. — Я не увлечён тобой настолько, так что держи свою херовую отмазку при себе, — рявкает Гук. — А я сказал, что ты увлечён? — возражает Пак. — Это лучше, чем люди будут знать правду: что ты выходишь за меня, лишь для того, чтобы закрепиться в сердце у отца и получить должность директора. — Я могу просто сказать, что он заставил меня пойти на это. — Ну да, и заставить Сангука выглядеть глупо? Я так не думаю, — слова Чимина пропитаны раздражением. — Ты просто заставишь людей думать, что ты бесхребетный идиот, который не может возразить собственному отцу. Ты думаешь люди действительно примут так называемое простое деловое соглашение? — Ладно, я понял! — сила в тоне Чонгука пугает его, хоть он и говорит так же. — Ты можешь продолжать работать до недели до свадьбы, потому что нужно приготовить хуеву тучу всего. Ты просто играешь роль невесты в этом соглашении, так что, по сути, ты нужен больше в день свадьбы. И, пока ты здесь работаешь, — его глаза сужаются, — тебе лучше избегать всех, кто попытается залезть тебе в штаны. Уже и так плохо, что я выхожу за незрелого официантишку. Мне не нужны статьи, в которых кто-то лапает тебя за зад. — О, вот и супружеские обязанности, — бормочет Пак. — Плевать. Я не буду к таким приближаться, если не буду вооружён битой. Я бы принёс её и сегодня, для демонстрации, но она не подходила к моему луку. Я уже слышу, как в такие дни меня будут звать, чтобы наполнить солонку или перечницу. — Я безумен, что из всех людей рассматриваю это с тобой, — говорит Чон, прикрывая глаза. — То же самое, только ты уже облажался, когда встретился со мной. И сейчас мне приходится терпеть твои безумства. — Ой, правда что ли? — открывая глаза, говорит Чонгук. — Ну, так как тебе будут платить за терпение моих безумств, то изволь заткнуться и смириться. Честно говоря, я бы хотел пережить этот год без постоянной мигрени, причиной которой будешь ты. — Только потому, что ты первым выбесишь меня. Но ты прав. Я бы хотел пережить этот год без обвинений в убийстве. Если мы будем женаты год, то должны соответствовать своему статусу. И, чтобы так и было, давай не будем сильно действовать друг другу на нервы? — Да. Я буду стараться, — Чонгук дарит ему робкую улыбку. — Я тоже, — кивает Чимин. Именно этот момент заставляет обоих отложить свои споры в сторону и позволить чему-то измениться. Они доедают завтрак в тишине: Чимин доедает остатки яиц, а Чонгук допивает кофе. Он опускает чашку и вытирает губы платком. — Во сколько заканчивается твоя смена? — Сегодня я начинаю в восемь вечера, но я бы хотел ещё вздремнуть, потому что закончу только в три утра. — У нас ещё есть время, — Чон включает телефон, проверяя время. — Ещё только двенадцать, так что мы можем проехаться по магазинам и после я закину тебя домой. — Магазины? — Пак приподнимает бровь. — Зачем? — Кольцо. Возможно, новая одежда. Что-то, что не будет выглядеть так поношено. Мой ассистент Чжэхён предоставит тебе персонального покупателя, который займётся твоим новым гардеробом, но, до тех пор, не помешает приобрести чего-нибудь сейчас. — Это не может подождать до свадьбы? Я не особо хочу носить Versace и St. Laurent на работу. — Тебе нужно кольцо, если хочешь убедить моего отца по поводу помолвки в эту субботу, — возражает Гук. — У жениха Чон Чонгука должен быть нехилый такой камень, чтобы остальные завидовали. — Единственный камень, что мне нужен, — тот, которым я выбью тебе последние мозги, — бормочет себе под нос Пак, после поднимая голову и невинно улыбаясь: — То есть, да. Купи мне самое дорогое, что может позволить себе Тиффани. — А, и ещё, у тебя будет личный водитель, — говорит Гук, не моргнув и глазом на его сарказм. — Не хочу, чтобы ты бродил в одиночестве. — Ох, детка. Так заботишься обо мне, да? Фу. Чонгук щурится и вытаскивает стодолларовую купюру, положив её на счёт, и вставая. Чёрт. Счастливая Хвиин. — Меня волнуют все мои инвестиции. Ты — самый беззащитный, да ещё и сложный, что у меня есть, — дразнится Гук, предлагая Чимину свою руку. — Вау, романтично-то как. Окей, значит, уже есть водитель, кольцо, новые шмотки. Ещё что-то? — надув губы, парень берёт Гука за руку. — Вроде как нет. Готов? — Как никогда, — Чимин сильно старается не подчиниться желанию переплести пальцы с гуковскими. — Покажи мне, из-за чего вся эта суета, Чон- — Гук. Чонгук, — прерывает его Чонгук, когда они вместе выходят из Вены. Рука Чонгука выскальзывает из ладошки Пака, сразу прижимаясь к спине последнего. — Если мы собираемся играть молодожёнов, то как минимум должны называть друг друга по именам, без фамилий. Чимин не ожидал, что мускулистая рука Чонгука обхватит его за талию и притянет ближе. Он тяжело глотает слюну, когда встречается взглядом и замечает подмигивания Гука каким-то знакомым прохожим. — О, да. Ладно, Чонгук. — Так лучше, — улыбается Гук, опуская взгляд на Пака. — Я Чимин, — представляется официант, когда они переходят дорогу. — Знакомые зовут меня Чим или Минни. — Оба прозвища звучат глупо. Чимин — красивое имя. Лучше тебе подходит. — Эм, спасибо, — Чимин моргает, внезапно смущаясь под взглядом младшего. — Давай, машина там, — Чонгук снова берёт его за руку, осторожно переплетая пальцы, и ведёт к месту, где припаркована машина. Когда Чим чувствует как соприкасаются их руки, ему становится интересно: он держит его за руку только потому, что не хочет потерять его? Позже, он понимает, что ему есть что терять, а не только деньги. Это то, что пугает его больше всего в этом причудливом предложении, которое ему сделал Чонгук.