tie the knot

— Здравствуйте, господин Пак! Меня зовут Им Сечжун, я буду Вашим личным ассистентом и и временным помощником в организации свадьбы. Рад наконец-то с Вами познакомиться, надеюсь на Ваше сотрудничество. Как у вас дела? Чимин моргает, прогоняя остатки сна, прежде чем сделать шаг назад, думая, что ребёнок, стоявший прямо перед ним, одетый в неоново желтый свитер и белые джинсы, часть какого-то дурного сна или ещё чего-то такого. Яркость его образа ослепляет настолько, что он думает это сон, в котором участвует серийный убийца-миньон. В конце концов он сосредотачивается на платиновых волосах парня, рост которого закрывает полуденный солнечный свет. Сонливость наконец отпускает его, поскольку Чимин почему-то хмурится на улыбку парнишки. ⁃ Извини, — прикрывает лицо ладонью, после сонно и виновато улыбаясь, — я работал вчера допоздна и только проснулся. И немного не выспался, поэтому пропустил почти всё, что ты говорил. Красивое личико парнишки наполняется беспокойством. — Ой, это плохо. Вам необходимо спать каждый день по восемь часов, учитывая, что свадьба буквально через две недели. Вам так же нужно исправить диету и заняться собой. Но не волнуйтесь, я здесь для этого! Я буду удостоверяться, что Вы хорошо едите и остаётесь в наилучшей форме, чтобы прекрасно выглядеть в важный день. У нас много работы, господин Пак. Внезапно, всё представление Сечжуна, которое Пак всё же немного да услышал, доходит до Чимина. Дерьмо. Обрывая мальчишку на полуслове жестом, Чим достаёт из кармана телефона, быстро набирая номер. Пока он ожидает собеседника, заглядывает за плечо Има, замечая подозрительный чёрный Линкольн, припаркованный у дороги. Прислонившись к багажнику стоит высокий парень, одетый в костюм, у которого заметна гарнитура, как у вчерашнего водителя. — Что ты хочешь, Чимин? — слышится из динамика. — Чон, какого хуя этот Солнышко Им делает у моей двери? — спрашивает Чимин, не обращая внимания на мурашки, пробежавшие по позвоночнику от хриплого голоса Чонгука, когда тот сказал его имя. — А, это Им Сечжун, — ободряющее говорит парень, стоящий у порога. — Детка, разве он не представился? Это твой персональный ассистент. И так же занимается подготовкой к свадьбе, пока человек, которого я нанял именно для этого, не освободит своё расписание на этой неделе. Пак смотрит куда-то сквозь Сечжуна, сжимая свободную ладонь в кулак, но, тем не менее, улыбаясь блондину. В конце концов, это не его вина, что Чонгук счёл забавным нанять ему ассистента в котором особой нужды не было. — Но, малыш, насколько я помню, я неплохо и сам справляюсь. Мне не нужен ассистент, — жалуется Чим, пытаясь игнорировать как воодушевление Сечжуна постепенно сходит на нет. — Он тебе нужен, — отрезает Гук. — Ты скоро будешь на неизвестной территории и у тебя мало времени, чтобы подготовить себя к адаптации. Им поможет тебе и обучит основам, которые тебе будут необходимы. Он один из лучших, ясно? Доверься ему и сделай всё возможное. — Слушай, мне немного неловко обсуждать это по телефону прямо перед ним. Я хорошо справлялся и до тебя, Чон. Так что я уверен, что смогу так же хорошо быть твоим женихом. Повисает тишина. Как только Чимин хочет проверить не отключился ли звонок, с другой линии слышно: «Ну, ладно. Если тебе не нужна его помощь, то можешь его уволить. Твой ассистент — твой выбор. Не мой.» И он отключается. Чимин смотрит на пиликающий телефон, после откидывая его куда-то на диван, и в очередной раз пробегает глазами по Им Сечжуну. Он наблюдает за Сечжуном с широко открытыми глазами с тревожной надеждой, которая не может позволить пойти против решения младшего. От мысли о его увольнении, больше похожей на то, что Чимин выбросит щеночка на улицу, начинает подташнивать. Сечжун ещё к тому же чертовски молод. Возможно всего на пару лет младше Чимина. Взгляд парнишки сквозит отчаянием, когда он нервно смотрит на Пака, — Сечжун готов оказать помощь, которую Чимин не приветствует. Должно быть Чонгук выбрал его специально, чтобы Чимин не смог отказаться, поскольку, чем больше он хочет отправить Сечжуна домой, тем более виновным он себя чувствует. Твою мать, Чон. — Привет, — робко улыбается Пак. — Здравствуйте. Так Вы примете меня, господин Пак? — просиял Сечжун. — Я сделаю Вашу жизнь проще и роскошнее! Чимин закусывает губу и кивает по направлению гостиной. — Да, проходи. Извини, меня не предупредили о тебе. И ещё потому, что я не могу выбрасывать щенков-переростков. — Итак, господин Им, — резюмирует Чимин, — как я должен к тебе обращаться? — Ох, просто зовите меня по имени, — сияет Сечжун, протягивая руку. Чимин жмёт его руку, наконец расслабляясь и широко улыбаясь. — Пак Чимин. Рад знакомству. — А я как рад, господин. Ужасно хотел с Вами познакомиться! Я безумно рад стать правой рукой жениха самого Чон Чонгука. Думаю, я почти заплакал, когда получил мейл. Все так заинтересованы Вами! — Ну, они будут разочарованы, когда узнают меня, — ухмыляется Пак. — Поверь мне, я не особенный. Просто обычный парень, который женится на таком же обы-, то есть, необычном парне. Обычная свадьба. Простая свадьба и никакой суеты. — Никакой суеты? Вы шутите? Как же без суеты, если все пытаются узнать вашу историю? Вы двое очарованы друг другом! Взгляните на это. Он быстро достаёт какой-то журнал из его папки и практически прыгает, отдавая издание. Чимин оглядывает первую страницу и подавляет стон, мысленно фейспалмя на заголовок в самом центре. ЗОЛУШКА ИЗ ЗАКУСОЧНОЙ ОЧАРОВЫВАЕТ ПРИНЦА ЧОНА! В статье подробно изложено, как однажды Чонгук вошёл в Вену в поисках Чимина и отправился домой разочарованным, только чтобы, наконец, усадить его за завтраком и упасть на колени. Он не удивлён. После всего, что проделал Чонгук, дабы заполучить руку Чимина, он не ожидал меньшего от преувеличенного повествования миллиардера. Как бы фальшиво ни звучала статья, она была впечатляюще написана, и, возможно, даже заставила кого-нибудь всплакнуть. Если бы они только знали. Справа — увеличенная фотография его временного обручального кольца с множеством крошечных комментариев, сопровождающих её. Ниже идёт более крупный снимок его и Чонгука страстно целующихся около ювелирного магазина. Все фотографии были сделаны вчерашним утром и, несмотря на то, что большинство фотографий были низкого качества, — особенно та, где они целуются, прижимаясь к авто, — не возможно не узнать Чонгука. С другой стороны, Чимин скрыт за запотевшими стёклами очков, чонгуковым ртом и бини, которая в тот момент съехала ему на лицо. Он повёрнут спиной к камере и всё, что ловит фокус, это его обнажённые руки, обвивающие шею Чона. — Романтично, да? — бормочет Сечжун, вытаскивая Чимина из собственных мыслей. Он хмыкает. Романтично — это лишь талантливая игра, игра Чонгука, если быть точным. Так как ты точно не симулировал тот поцелуй. Щёки Пака алеют, и он отбрасывает журнал на потёртый журнальный столик. — Всё в порядке? — Сечжун приподнимает бровь, глядя на покрасневшее лицо старшего. — Да, — натянуто улыбается Чимин, проглатывая гнев, — просто меня раздражают все эти папарацци, лезущие не в своё дело. Особенно раздражает их интерес в моих личных делах. — Я понимаю Вас, — хмурится Им. — На самом деле, часть моей работы — не дать им лезть к Вам. Я не хочу, чтобы Вы были обеспокоены ими больше, чем сейчас. Парень снаружи — Джебом, Ваш шофёр и телохранитель. Он пригрозил журналюгам, слонявшимся здесь утром. — Папарацци были снаружи? — желудок Пака неприятно скручивает. — Конечно. Ваша внезапная помолвка с Чон Чонгуком распространилась как огонь прошлой ночью. Не говоря уже о вопросах, которые появились с этой новостью. Вам нужно быть на чеку. Пройдёт не так много времени, как репортёры выследят Вас и узнают всю подноготную. — Звучит не весело, — глотает Чим. — Неприятное зрелище, да. Клёво, когда общественность помогает с чем-то, но большую часть времени они просто ищут грязь против тебя. Ох, много у меня такой грязи. Все два метра под надгробием отца так и кишат ею. Чимин не хочет лицемерить и говорить, что гордится своим прошлым — в нём множество моментов, за которые ему стыдно больше, чем другим. Хоть быть уличённым в чём-то звучит как угодно, но не обнадёживающе, он не собирается отрицать свои ошибки, смешивая с ложью, а тем более и поощрять их. Какая-то его часть яро предупреждала о последствиях рассмотрения их договора — общественное внимание занимало их большую часть. Он, наконец, понимает, что всё это реально и вздыхает, думая о риске, на который подписался. — Ладно, это хорошо, что ты будешь мне помогать, — Чимин заставляет себя улыбнуться. — Чонгук так восхищался твоими способностями. Я так понимаю, ты знаешь всё об этом. — О, да. Я вырос в семье из высшего общества. Не знаю, если Вы в курсе, но мой отец, Им Донун, был мэром Сеула, а моя мама была первой Леди Аньяна в семидесятых. Мой старший брат посол, а сестра замужем за политиком, и у неё есть собственная линия косметики. — А что насчёт тебя? — Я? — застенчиво улыбается Им. — Поскольку я младший, я всё ещё учусь, бакалавр в современной культуре и СМИ, а сейчас заканчиваю магистерскую программу в политических науках. — Тогда какого ты здесь делаешь? — охает Чимин. — Я хотел понять ситуацию изнутри, а не со стороны, понимаете? Моя диссертация посвящена современному влиянию домохозяек — домохозяев — на политику и власть супругов светских львиц. Моя цель — указать, как вторая половина человека имеет больше влияния, чем он сам. И ты отличный случай, учитывая твоё скромное прошлое и совершенно другой образ жизни. Чимин не может не вздрогнуть от прямоты Сечжуна, но ценит его честность. Несмотря на свой социальный статус, мальчик очень приятный и внимательный, не похож на того, кто пользуется и выставляет на показ свой статус. — Значит, я просто твоя научная работа, — резюмирует Чим. — Подопытный А: Пак Чимин. — Чон, — ухмыляется Сечжун. — Подопытный А: Чон Чимин. Чон Чимин. Ёбаный в рот. Внезапно желание сбежать отсюда заполняет его, но Пак заставляет себя успокоиться. Возможно он тонет в нищете и бедах, но точно не трус. — Чон Чимин, — смакует своё новое имя, кивая самому себе. — Ага. Но называй меня Чимин или хён, пожалуйста. Не буду лгать — мир Гука пугает меня. Я не представляю с чем придётся столкнуться и они не имеют понятия, кого принимают. Мне необходима помощь. Огонёк в глазах Сечжуна говорит ему обратное. — Я помогу тебе, хён, — обещает он, потянувшись к руке Чимина, успокаивающе сжимая её. — Мы начнём сегодня же. Будь готов встретить свой новый гардероб через двадцать минут. *** Когда Сечжун и его неоновый свитер оставляют Чимина одного, время давно вечернее и Чим падает на угол дивана. Он настолько устал, что понимает — он не сможет сегодня работать, даже если сильно постарается. Хорошо, что не пытается. Ранее звонил Джину, информируя, что Чондэ заменит его. Пак не представляет как тому удалось настолько быстро найти ему замену, но не забывает поблагодарить и пообещать менеджеру, что будет заботиться о его детях, если наука сделает это возможным. Джину только посмеялся и сказал ему, чтобы наслаждался остатком выходного. Если бы. Он почти не спал благодаря Сечжуну, который заставляет его бодрствовать до назначенного им часа. — Таким образом ты будешь достаточно уставшим, чтобы уснуть в нужное время, — объясняет Им, протягивая какой-то мерзкий травяной чай, который должен заставить Пака не заснуть. Им Сечжун сильнее притяжения Земли. За час он спланировал и осуществил прогулку, состоявшую из обеда, спа-свидания (омг), смены гардероба, сопровождающуюся молчаливым Джебомом, и покупкой Чимину новенького MacBook Pro и новейшим iPhone, который синхронизирован со всеми необходимыми контактами, а так же в нём сохранены краткое содержание его диеты, режим тренировок, финансовая система, состоящая из нескольких кредитных карт и банковской карты. Вишенкой же на вершине пирога являлся планнер, в котором отмечены все даты, связанные с подготовкой к свадьбе. С тех пор мозг Пака был перегружен бесполезной информацией. Сечжун не шутил, когда сказал про двадцать минут и новый гардероб: он прибыл на место во время, и вскоре вся мебель, которая была в гостиной Пака была заполнена множеством нарядов, обувью и аксессуарами, подобранных Суён, персональным покупателем, с которой Чим познакомился во время обеда. Выбор Суён всегда был на высоте. Она совместила разные вещи, которые лучше всего подходили Чимину. Сначала он скептически отнёсся к ней, когда Суён совмещала несколько различных стилей, но вскоре поддался её предложениям. Суён создала подходящий для него стиль — изюминка, совмещавшая как элегантность, так и простоту с оттенком уличной моды. Девушка и его ассистент смеялись с Пака, когда тот пытался вести себя как модель, примеряя очередной ансамбль. Как только работа с гардеробом была закончена, команда стилистов утащила его в гостевую комнату. Его стилист, Хемин, судя по её профессионализму, была очередным выбором Чонгука. Чимин уверен, что уже видел её где-то, возможно на рекламном щите где-то в Сеуле, но не мог удостовериться в своей правоте, так как её помощники усадили его на стул, размазывая неизвестную субстанцию, которая оказалось маской, по лицу. Они закрыли ему глаза, положив сверху ломтики огурца, не позволяя Чимину подсматривать за всем процессом. Через несколько часов укладки волос, лечения кожи и ногтей, устрашающей депиляции воском, Чимин чувствует себя голым, ну прям очень, и каким-то инопланетянином*. Первое, что он замечает, когда кто-то убирает куски огурца с глаз, — чёрные волосы, валявшиеся на полу. Он только открыл рот, чтобы заорать, но увидел своё отражение в зеркале**, замечая чёлку, лежащую несколькими слоями, что добавило объёма его густым волосам. Чимин хочет думать, что он хорошо выглядит, может не до смерти красив, но близок к этому. От природы он был награждён фарфоровой кожей, пухлыми губами, светлым цветом лица и глазами с одинарным веком, которые лишь украшали его. Он знает, что мог сделать усилие, чтобы выглядеть лучше, но у него не было ни времени, ни денег, чтобы решиться на операцию. Из того, что он узнал, Чонгук привык к красивым людям в его жизни. Последнее, чего он бы хотел, — таскаться с потрёпанным жизнью мужем, который добавляет больше унижения. Как бы Чимин не хотел смутить его, действуя как полная противоположность его идеальному типу, он решает не делать этого. Сейчас у него имеется огромный выбор уже оплаченной одежды, ожидающей его наверху, и было бы несправедливо как для команды, занимавшейся им, так и для нуждающихся, если бы он пренебрегал ими. Это не этично, как бы он ни смотрел. Кроме того, он должен встретиться с Сангуком в какой-то момент и не хочет начать их новые отношения как отца и зятя с плохой ноты. Должна быть какая-то веска причина, заставившая его выбрать Чимина, а не кого-то другого из их светского круга, в качестве суженого своему сыну. Господи, он поймёт всё сразу же, как только увидит меня завтра. У Чимина не было выбора, кроме как отложить свой рабочий день в субботу, чтобы присутствовать на бранче с Чонгуком. Он ждал Сангука с момента его недавней поездки в Йокогаму, но всё равно боится, что тот узнает об их плане и возненавидит его за это. Чим не особо уверен, что сможет быть достаточно убедительным за столом, знакомясь с Чонами. Прежде всего спроси Сангука почему он хочет, чтобы он вышел замуж за его сына, а после помоги ему почувствовать себя лучше. Пак повторяет эту мантру каждый раз, когда вспоминает о завтрашних планах, но работа, которую над ним проделала команда стилистов, заставляет его чувствовать себя ещё более подавленно. Он едва может сформулировать полные предложения в голове, когда заходит на кухню, где его холодильник наполнен дорогими продуктами, которые он никогда в своей жизни не покупал. Приезжали двое сотрудников супермаркета, чтобы пополнить запасы под руководством Сечжуна. Чимин устало накладывает себе фруктов и снеков в тарелку, когда звонок в дверь «оглушает» его в пятый раз за этот день. — Что ещё им надо? — стонет парень, собираясь заигнорить пришедшего, но звон не прекращается. — Минутку, ради всего святого. Сначала заглянув в окно, — Сечжун советовал так делать, если это папарацци, — он узнаёт в тёмном силуэте Чонгука, который нетерпеливо постукивает ногой по крыльцу. Этого достаточно, чтобы Чимин неохотно открыл дверь. Однако, как только он это делает, то, вроде как, хочет вдарить Гуку по роже. — Почему так долго? — шипит Гук, заходя в дом без приглашения. — Эту дверь надо укрепить и добавить замков. Я мог снести её голыми руками. — Удивлён, что ты ещё этого не сделал, — огрызается Чимин, закрывая упомянутую дверь. — Это для твоей же безопасности, Чимин, — внезапно смягчается Гук. — Да, конечно. Я слишком устал, чтобы ссориться. Твоя команда — нечто. Если ты здесь, чтобы отчитывать меня, то можешь уходить. Пока и доброй ночи. Вместо того, чтобы уйти, бровь Чонгука ползёт вверх, а глаза осматривают Чимина с головы до ног. — Хочешь сказать, это всё что я получил от нанятой команды? Ты выглядишь хуже, чем раньше. В его защиту можно сказать, что он надел тонкую толстовку из старого гардероба и штаны из-под какой-то пижамы. Его тщательно уложенная чёлка смялась под капюшоном, глаза опухли от истощения, а губы потрескались. — Слушай, я одевался не для компании. Я собирался идти спать. Возвращайся завтра, чтобы увидеть свои деньги в действии. Он открывает дверь, указывая Гуку на выход, но, к сожалению, Чонгук лишь поворачивается, закрывая дверь пинком своих лакированных ботинок и смиренно кивает. Стиснув зубы, Чимин наблюдает как Чонгук осматривает его гостиную в полнейшей тишине. Он замечает кучу каких-то коробок, брошенную тарелку с фруктами, маленькие портреты, висящие на стене. Его тихая инспекция только раздражает Чима. Он ожидает, что миллиардер скажет что-то типа: «твой дом выглядит как мусорный бак» или «как камин, к которому он никогда не прикоснулся, да и ещё ему нужен ремонт». — Здесь миленько, — к его удивлению Чон улыбается. — Мы наймём домработницу, чтобы приглядывала за этим местом, как только ты съедешь. Чимин игнорирует его и заходит на кухню, забирая тарелку, чтобы всё же осуществить свой перекус. — Всё в порядке. Я всё равно думал над тем, чтобы убираться здесь раз в неделю, — говорит он с полным ртом фруктов и закатывает глаза, когда Чонгук усаживается на стул. Конечно, высокомерная задница не стала бы ждать приглашения. Бьюсь об заклад, он мог бы сделать стул из воздуха, если бы очень захотел. — Не смеши меня, — говорит «высокомерная задница», усаживаясь удобнее, — я не позволю тебе прибираться, пока мы женаты. К тому же, у тебя тупо не будет времени, из-за всех обязанностей, которые тебе придётся выполнять. — Ну да, как будто общение с твоими рассеянными друзьями в течении всего дня недостаточно смешно. — Я понимаю, что это не было упомянуто в контракте, но это определённо часть твоей роли, Чимин. Трудно будет приспособиться — я понимаю это. Обещаю облегчить твой груз, но ты должен отнестись к этому серьезно. Я не хочу, чтобы ты унизил мою семью. — Ты раздражаешь, — говорит Чим, — выметайся. — Не уйду пока ты не подпишешь изменённый договор, который я принёс, — легко улыбаясь говорит Гук. — К тому же, мы должны обсудить то, что скормим отцу завтра. Чимин выхватывает файл с документом, листает страницы. — Говори что хочешь. Мне плевать. Ты проделал неплохую работу, убеждая СМИ. Я бы не хотел всё испортить, сказав, что принц, которого я поцеловал, превратился в лягушку. — Да? — усмехается Чон. — Это потому, что поцелуй с лягушкой был так хорош, что ты захотел его возненавидеть? — Извините, Ваше Высочество, — его щёки алеют, — но Ваши поцелуи не настолько хороши. У меня были и будут намного лучше. Вот тогда улыбка Чона исчезает. — Тебе запрещено кого-либо целовать, Чимин. Всегда. — Всегда? — невинно моргает Чим, кривя губы в улыбке. — Пока мы женаты, — быстро исправляется Чонгук, — понял? — Не понимаю, почему тебя это волнует. Как будто ты не собираешься раздвигать ноги перед другими. — Это брак по расчёту, — отвечает Гук, скрестив руки. — И у меня есть необходимость снимать напряжение. — А, то есть у меня такой необходимости нет? — смеётся Пак. — Срочные новости, но ты не единственный, кому хочется хорошо провести время. Это не первобытное время. Чонгук глубоко выдыхает, разжимая кулак, до этого спрятанный в кармане куртки. — Если ты хочешь хорошо провести время, то приходи ко мне. Всё просто. Время на секунду останавливается. Чё за нахуй. — А? — удивлённо моргает Чимин. — Как твой муж, — нетерпеливо говорит Чон, — моя обязанность ублажать твои желания. Это одна из моих обязанностей. Он говорит это так сухо, что Чимин мог бы подумать, что Чон читает строчку из их договора. Честно говоря, это только подливает масла в огонь и злит Чимина ещё больше. — То есть, если у меня зачешутся пятки, то я могу попросить тебя их почесать. — Прими это или забудь, — рявкает Чонгук, вставая со стула. Испытывать его терпение никогда не было интересным, поэтому Чим решает ускорить его. — У тебя десять секунд, чтобы съебать отсюда, Чон. Чонгук облокачивается на кухонный шкафчик, карие глаза разглядывают Пака из-под длинных ресниц. — Я ненавижу обратный отсчёт. — А я ненавижу бесчувственных пидоров, как ты. — Признание своих сексуальных желаний не бесчувственно, Чимин, — голос Гука меняется на более мягкий, даже соблазнительный, тон. — Это часть жизни, и это совершенно естественно. Но я понимаю, ты никогда раньше не сходил с ума. Очень осторожно, словно его касания могут обжечь, он поднимает лицо Чимина за подбородок, после касаясь своей ладонью его лица. Пак пытается бороться с огнём, распространяющимся внутри, и, обнаруживает, что буквально плавится от взгляда Чонгука. Сглатывая слюну, он отстраняется, ненадолго закрывая глаза. — Не у всех всё так просто, как у тебя, Гук. Вся страна знает кого ты трахаешь каждую ночь, и это круто. Но есть люди, которые так усердно работают, что ублажать свои плотские желания — последнее, о чём они думают. Если тебе станет легче, то обещаю, что вспомню о тебе, когда буду ужасно возбуждён и буду в отчаянии, чтобы сделать что-то предполагающее твоё предложение. В конце концов, это просто трах, верно? Губы Чонгука сжимаются в тонкую линию, когда он хватает контракт с поверхности стола и листает к месту, где Чимин нацарапал свою подпись. Чимин не может сдерживать своё раздражение. — Что касается прошлого — читай газетёнки. Они убеждают лучше, чем я когда-либо мог, — парень бросает журнал со статьёй, которую ему дал Сечжун утром. — А теперь убирайся. Чонгук практически не смотрит на обложку журнала, но всё же принимает его. Он выглядит обозлённым и немного… грустным. — Чимин- — Сваливай. Без лишних слов, Чонгук оборачивается и уходит, громко хлопая дверью. Вздрогнув от громкого звука, Чимин напоминает себе, что несмотря на шарм и внешность принца, Чон Чонгук есть и будет не чем иным, как злодеем, чьи интересы заключаются в обмане принцесс и нищих. Ему будет лучше без него. Слава ему — он уже подписал год своей жизни с ним в качестве мужа.