***
Чуть ранее…
— Итак, Джекки, сейчас я зачту заклинание и ты тут же влюбишься в меня! — пообещала себе Беатрис, следившая за Воробьём из-за угла. Выставив листок вперёд себя, она пафосно прочитала заклятье: — «Джек Капитан-Эдвард Тиг! Роза и маргаритка, ночь и день, луна и солнце… Любовь с первого взгляда и навсегда! Кого первым твой взор увидит, в того и будешь ты влюблен. Да будет так!» Закончив, девушка хотела было выскочить вперёд, чтобы Джек увидел её, но кто-то громко окликнул её сзади. Это был профессор Штейн, просивший девушку помочь отыскать его очки. Пока Боров быстро поднимала их, Воробей уже куда-то делся и листок, который она уронила на пол от неожиданности, тоже.***
— Смотри, Пинт, какой бред! — засмеялся Роджерти, показывая другу листок и снова зачитывая заклятье. Закончив, они переглянулись и снова засмеялись. — Кто-то вообще не умеет писать стихи! — Дай мне, может быть, его нужно прочитать по-другому! — Пинтел взял листок и прочитал «стихотворение» так, как умел — с выражением, придыханием, прям как настоящий маг. Закончив, ребята снова посмеялись, выкинули листок и пошли по своим делам.***
Джек неожиданно почувствовал себя плохо. У него закружилась голова и стали подкашиваться ноги. А внутри будто всё стягивало, как бывает перед предчувствием чего-то. Застонав, юноша только и смог, что прижаться боком к стене и осторожно скатиться на пол. Биение сердца глухо отдавалось где-то в голове, а во рту всё пересохло. — Что за?.. — просипел Воробей, чувствуя непреодолимую нужду увидеть кого-нибудь рядом. Внезапно всё прекратилось, причём так же резко, как и началось. Сипло выдохнув, Джек осторожно поднялся на ноги. Надо будет как-то сходить к Тиа Дальме, поинтересоваться, что это было. Парень искренне надеялся, что это никак не связано с Душевным Мясником, к которому он сейчас направлялся. Почему мужчина проявляет к нему такой интерес, Воробей не понимал. Поспрашивав у друзей, юноша узнал, что его одного из комнаты так часто вызывают к психологу. С чем это связано — непонятно. Возможно, именно так Салазар мстит за прошлые обиды. Как всегда пафосно открыв дверь в кабинет психолога, Джек хотел как обычно сказать что-то эпичное, но внезапно замер, лишь поймав на себе трудноопределимый взгляд тёмных глаз. Внутри вновь появилось непонятное чувство, почему-то издали напоминающее бабочек в животе, а сердце забилось как бешеное, грозясь пробить грудную клетку и выскочить наружу. «Черт. Вот это глаза!.. Ой! В смысле… Что?! Что опять произошло?!» — мысленно дал себе пощёчину Воробей. Потряся головой, он снова сфокусировался на цели своего визита сюда, правда, ничего сказать почему-то не получалось, внутри вдруг образовалась какая-то робость. — Здравствуйте, — отчего-то краснея и бледнея, кротко поздоровался Джек, опуская глаза. Пройдя к стулу, он осторожно сел на него, по-прежнему не поднимая глаз. «Никогда не замечал, что Салазар такой мощный и сильный. Интересно, он всегда работал психологом или ещё кем-то? Хотя, может быть, он просто занимается спортом?» — пронеслась мысль в голове Джека, и тогда парень осознал, что незаметно наблюдает за мужчиной из-под ресниц. Вздрогнув, он смущенно отвёл взгляд.***
Салазар заколебался от этой работы. За эти несколько месяцев, проведённых в Дубах, он устроил бесчисленное количество сеансов, пару раз останавливал девичьи истерики, пару раз останавливал мужские истерики, несколько раз решал споры романтического и ещё несколько раз — сексуального характера, а также: мирил студентов и преподов, помогал преодолеть посттравматический синдром, лень, забывчивость, диарею (эй, у них есть медсестра?), тревожность, депрессию, отговаривать какого-то старшака прыгать с крыши (оказалось, он прыгал с неё так часто, что к этому все привыкли), решал проблему тройственности Уэлла (потом оказалось, что это три разных человека), помогал устраивать девичники, мальчишники, мероприятие на Хэллоуин, на Новый год, на Рождество, патрулировать коридоры и следить за душевным равновесием выпускников. И это только первые полгода! А тут ещё и за Тигом надо следить, ибо у этого мальчишки были явные проблемы на психфронте. И ведь не скажешь Барбоссе, что он, Салазар, «немного», «самую малость» занят. — Здравствуйте, мистер Тиг, — буркнул Салазар, с грохотом открывая огромную тетрадь, созданную из десяти сорокавосьмилистовых тетрадей. — Садитесь. Джек кивнул и послушно сел. — Хорошо, сэр, — пролепетал он, разглядывая собственные ладони и, в общем, делая что угодно, но только чтобы не смотреть на Салазара. — Один ваш учитель хочет, чтобы вы ещё раз прошли тест на… хм… профпригодность, — тактично перефразировал «адекватность» Салазар. Вытащил из папки листок. — Нарисуйте то, что волнует вас на данный момент. Не задумывайтесь, рисуйте то, что придёт в голову. Джек взял карандаш и листок, вздохнул и принялся рисовать. Этот тест с рисунками проводился настолько часто, что Тиг уже привык. Быстро начиркав на листке — парень даже не вглядывался, что рисует, — он протянул его Салазару. Брови Салазара поползли вверх. На рисунке был нарисован… он, в отличие от предыдущих каракуль — на себя похожий, только в военной форме, напоминающей испанскую времён расцвета пиратства, как в недавно вышедшем сериале. — Ну что же… — Он смущённо кашлянул в кулак и убрал рисунок в папку так быстро, как только мог. — Необычные… желания. Да. Что ж, продолжим. — Он продемонстрировал Джеку тест Роршаха. — Что вы видите в этом пятне, мистер Тиг? Джек наклонил голову немного набок и чуть сощурил глаза. В голову лезли странные мысли, которых там, к счастью, отродясь не водилось. — Вы будете смеяться, — смущённо проговорил Воробей, — но это пятно похоже на вас. Эм… Не в смысле, что вы похожи на пятно, — попытался оправдаться парень. — Вы очень даже классный, просто это пятно чем-то похоже… кхм. Вы спросили… ну… это… Ладно. Извините, е-если что. — Джек с удивлением почувствовал, как заалели его щёки. — Хм… — Салазар пристально посмотрел на Тига, но признал, что тот не выглядел насмешливым. Взяв другой рисунок, он показал его Тигу. — А что напоминает это пятно? Джек смущённо улыбнулся и опустил глаза. Сегодня был какой-то странный день… Ибо бедному птенчику опять что-то не то казалось. — Можно я не буду говорить? — с неестественными для себя робостью и смущением поинтересовался Джек, ибо то, что он видел, было весьма странным. — Мистер Тиг, — мягко произнёс Салазар. — Вам нечего смущаться. Я никому ничего не скажу. Джек судорожно выдохнул. — Ну… Торговая аллея в небольшом провинциальном испанском городке. Здесь есть цветочница, которая продаёт всякие… там… ну, цветочные композиции и украшения. Недалеко расположено несколько лавок со всяким текстилем, около одной из них два человека, которые спорят, сколько тот должен заплатить ему за одну вещь. «Да таких штор вы нигде не найдёте, сеньор!» — говорит первый, который, походу, продавец. А тот, который рядом отмахивается и заявляет: — «Да ладно! За такую цену мне легче в магазине купить — есть гарантия на качество!». А рядом, ступая по ступенькам, что ведут к торговым шатрам, идёт человек. Мужчина. Тоже испанец. Очень красивый, я бы даже сказал, настоящий горячий мужчина, — при этих словах Джек ещё раз бросил взгляд на Салазара и покраснев, опустил взгляд. — Его зовут Армандо. О, у него очень красивый, глубокий голос… Салазар нахмурился и перевернул страницу. Неужто он забылся и дал Тигу одну из тех пасторальных гравюр, которые нашёл в старой библиотечной беллетристике для дам? Но нет, это был обычный белый листок. Даже пятен не было. Вообще. — У вас хорошее воображение, мистер Тиг, — наконец выдавил он. — Можно вопрос? Почему вы везде видите меня, это вас тревожит? — Нет, то есть да. То есть… не совсем! Не тревожит… наверное. Да, н-не тревожит. Просто вы такой… вау… — от сказанного Джек поспешно зажал себе рот и подскочил на ноги. «Что я несу?! Что происходит?!» — панически думал он, судорожно пятясь к двери. Лучший выход от всех проблем — вовремя сбежать. — Эм… Мне сегодня что-то нездоровится… Мы можем продолжить это… эм… в следующий раз? Спасибо, вы очень краси… в смысле, великодушны, конечно же! — нервно хихикнув, Воробей буквально выпорхнул из кабинета и умчался настолько быстро, будто боялся, что Салазар погонится за ним. Салазар, может, и погнался бы, да только охренел так, что больше и не скажешь. «Что это, мать вашу, было?!» — подумал он и задумчиво посмотрел на закрытый шкафчик, где он хранил алкоголь. Кажется, его организм нуждался в этом.***
— Дышите.… не дышите… дышите… не дышите… Дышите… Хм. Что ж, я могу сказать, голубчик, что вы абсолютно здоровы! Я бы даже сказал, здоровы как бык! — весело подметил доктор, ещё напоследок проверяя состояние глаз пациента. — Вы в этом точно уверены? — осторожно спросил Джек, покорно терпя манипуляции со своим телом. — На все сто! — хохотнул врач. — Похвально, мистер Тиг, что хоть кто-то из молодёжи задумывается о собственном здоровье! А то вас никогда не заставить пройти даже медосмотр. Если хотите, то в качестве профилактики дам вам чудную таблеточку… Ик! Ой, простите… И вам сразу станет хорошо. — Ну давайте, чего уж там! — вздохнул Джек, который почему-то никак не мог выкинуть образ Салазара из головы. Пока врач ходил за нужным лекарством, пришла медсестра и расстелила одну из кроватей. — Вот и таблеточка! — всё таким же весёлым тоном оповестил врач и протянул её Тигу вместе со стаканом воды. — Постарайтесь расслабиться и уснуть. Выпив лекарство, Джек поблагодарил забравшую у него стакан медсестру и забрался на постель с ногами, ловко подлезая под одеяло и устраиваясь поудобнее, готовясь отоспаться. Со сном в последнее время у всех были проблемы — все готовятся к зачетам, первый из которых у Дейви Джонса. Даже Джеку приходится, так как именно с этим преподавателем госпожа Фортуна совсем не хочет помогать. Может, если он, Джек, хорошенько выспится и Салазар перестанет ему мерещится… Да, здесь виновата усталость! — Спокойной ночи, хотя вернее сказать, дня, — пожелал доктор, выключая свет в помещении и удаляясь по своим делам.***
Запах моря вполне можно сравнить с запахом свободы. Наверное, именно поэтому Джек так обожал его, ведь свобода — лучшая награда для человека. Также Воробей обожал и ветер, гуляющий по кораблю и заставляющий его тихонько поскрипывать и двигаться дальше, сквозь входную гладь. Красота! К этой эстетике вполне можно добавить шум моря, гам воды, в брызги разбивающейся о борт корабля. Джек чувствовал себя капитаном этого судна, свободным и гордым, ведь никто не мог подчинить его и заставить служить себе! Но идиллия длилась недолго. Внезапно рядом раздался громкий всплеск, и на поверхность воды, прямо из дна моря, выскочил другой корабль. Он был намного больше, чем корабль Джека, а надпись на его борту гласила страшное: «Немая Мария». «О нет! Только его здесь не хватало!» — судорожно подумал Тиг, пытаясь хоть как-то исправить ситуацию, но ничего уже поделать было нельзя… Салазар поймал его. — Попался, Воробей! — услышал Джек последнее, перед тем, как всё резко погрузилось во тьму.***
— Пре… кратите! — возмущённо просипел Джек, упираясь руками в грудь мужчины и пытаясь хоть немного отстранить его от себя. Но сдвинуть Салазара, казалось, было невозможно. С таким же успехом можно двигать стену. Невзирая на протесты, испанец продолжал самозабвенно целовать чужую тоненькую шею, при этом бездумно поглаживая руками талию парня. Не сказать чтобы Джеку было неприятно, но где-то в подкорке у него навязчиво билась мысль о неправильности происходящего. Будто происходит что-то, чего не должно было быть. Армандо не отвечал, лишь усиливал натиск, вжимая юношу в стену. Теперь его ладони сжали плечи птенца и притянули его ближе к собственному телу, чтобы можно было нежно поцеловать в губы. На удивление, Воробей не стал сопротивляться и даже сам стал осторожно отвечать, при этом трогательно сжав рубашку на чужой сильной спине.***
— Мистер Тиг! Проснитесь! Джек поморщился и медленно приоткрыл слипающиеся глаза. Рядом его настойчиво звал чей-то знакомый и такой приятный глубокий голос. Пару раз закрыв и открыв глаза, чтобы привыкнуть к яркому свету, Джек чуть склонил голову набок и встретился взглядом с Салазаром. — Доброе утро, Воробей, — протянул тот, слегка улыбаясь. Протянув руку, мужчина нежно провел обратной стороной ладони по щеке Джека, одновременно даря ласку и заправляя длинные пряди, что падали на глаза парня и мешали ему смотреть. Джек отскочил от психолога, как ошпаренный. Что это только что было?! Данная мысль так и читалась в его взгляде, но Армандо будто бы и не замечал происходящего. Он прилёг рядом и притянул Воробья к себе. Зарылся носом в волосы на макушке, руками крепко обнял, заставляя уткнуться лицом в своё крепкое плечо… Джек замер в чужих руках. «Интересно, это всё сон или уже нет?» — немного нервно думал он, стараясь не двигаться, чтобы не спровоцировать мужчину на ещё какие-нибудь действия. Например, на такие, как в прошлый раз. Салазар был очень тёплым, даже можно сказать, горячим. А его плечо казалось просто идеальной подушкой. Рука мужчины круговыми движениями поглаживала паренька по спине, отчего Джек едва ли не мурчал, как довольный котик. Наверное, именно поэтому Тиг не заметил, как снова провалился в сон.***
— Здравствуйте, мистер Тиг. Садитесь, — поздоровался Салазар своим обычным голосом, от которого по телу Джека внезапно пробежал табун мурашек. Покраснев, юноша прошёл в кабинет и осторожно присел на стул напротив Душевного Мясника. — Наверное, вы знаете, зачем я вас сюда позвал? — как всегда спокойным голосом произнёс мужчина. О, Воробей был готов слушать его вечно. Подумав, Джек осторожно проговорил, неловко улыбаясь: — Чтобы провести тест? — Верно, мистер Тиг. Идите сюда, — мягко проурчал Салазар и похлопал по столу рядом с собой. Джек снова смущённо покраснел, но всё-таки обошёл стол и несмело присел в указанное место. — Хорошо, — одобрил Салазар, поднимаясь на ноги и становясь напротив Воробья. — Мне так нравится, когда ты послушный… — Рука мужчины снова прошлась нежным жестом по щеке парня и скользнула на шею со стороны спины, чтобы в следующий момент притянуть его к себе и поцеловать. На этот раз Джек сам с готовностью ответил на поцелуй. Как ни странно. Салазар начинал ему нравится всё больше и больше. Наверное, ни с кем пока ему не было так хорошо. Тем временем мужчина, не отрываясь от чужих губ, ловко отстегивал пальцами пуговицы на рубашке Джека. Закончив, он стянул с парня этот предмет одежды и откинул в сторону. Затем оторвался от чужих губ и, коротко чмокнув в щеку, перешёл на шею, одновременно с этим укладывая Воробья спиной на стол и устраиваясь между его ног, тем самым слегка придавливая своим телом.***
— Мистер Тиг! Проснитесь! — вновь ворвался в сознание голос, заставив парня вздрогнуть и резко открыть глаза. Прямо перед ним стоял взволнованный доктор и медсестра, державшая в руках миску с водой. — Слава богу, — облегчённо вздохнул мужчина. — Как вы себя чувствуете? — В смысле? — хрипло уточнил Джек, начиная постепенно ощущать реальность. Его щёки отчего-то горели, а спина была насквозь мокрая, будто его облили водой. По вискам тоже тёк пот. А на глазах стояла влага. — Вам приснился дурной сон? Вы кричали во сне… И стонали, будто бы от боли. Всё сейчас в порядке? Джек смутился ещё больше. Что-то с ним явно было не так. — Да. Всего лишь дурной сон, — неловко улыбнулся он. — Сессия, и я… просто перенервничал. — Понимаю, — кивнул доктор. — Молодёжь… Любовь-морковь и учёба… Эх, прекрасное времечко! Знаете, у нас в универе есть чудесный специалист… Я вас к нему направлю, он как раз помогает справляться со стрессами. Мне недавно помог. Прямо рекомендую. Его мистер Салазар зовут. От произнесённого врачом имени по спине Джека снова пробежали мурашки, и он вздрогнул, а внутри, вопреки этому, зародилось приятное тепло, даже сердце забилось чуточку сильнее. — Может, не надо? — спросил Джек, но врач уже написал ему справку. — Вот, отдадите ему. Если что, приходите ещё!***
Джек неспеша брёл по коридору, вчитываясь в каракули доктора и пытаясь понять, как дошёл до жизни такой. Задумавшись, парень не заметил, как пришёл в столовку и купил коробку с пончиками, и как потом оказался около кабинета Салазара и тупо замер около неё, не решаясь зайти. После увиденных снов он не был уверен, что сможет смотреть на психолога так, как прежде.***
Салазар не умел надираться. Собственно, он и не стремился к этому. По его скромному мнению, напиваться вусмерть могли позволить себе лишь полные дегенераты, которые не умели себя контролировать. Именно поэтому Салазар никогда не удавалось утопить свои печали в вине, хотя иногда ох как хотелось! Доложив Барбоссе, что единственное, что страдало в Тиге — это его чрезмерно раздутое воображение, Салазар вернулся в свой кабинет, где, выпив пару бокалов игристого вина, закусив всё это великолепие отменной сырной вырезкой, почувствовал себя чуточку лучше. По крайней мере, работа стала казаться не ненавистной, а всего-лишь противной. Заполнив пару бумаг, он отправился на боковую. Даже во сне его раздражал мелкий Тиг. Паршивец припирался в его кабинет под всевозможными предлогами и просто томно наблюдал за ним, кусая припухшие губы. Салазар не знал (и видит Бог, не хотел знать!), что творилось в этой весьма коварной голове. — Чёртов Тиг! — в сердцах воскликнул он, вскакивая. К счастью, вино ещё осталось. Достав с полки начатую ранее книгу, Салазар сел в кресло и принялся пытаться сосредоточиться на чтении, а не на раздражении на Джека. У него это почти получилось, если бы не одно «но». Чёртов. Несмелый. Стук. В дверь. — Войдите! — раздражённо крикнул Салазар, со стуком захлопывая многострадальный «Остров сокровищ». Услышав раздражённый голос Салазара, Джек вздрогнул. По-хорошему нужно было бы сейчас уйти, но отчего-то не получалось. Глупое сердце снова пустилось в пляс, а на щеках образовался румянец. От этого Джек почувствовал себя ещё хуже. — Соберись, тряпка! Что с тобой такое?! Ведёшь себя как девчонка! — Спасибо за поддержку, — буркнул Воробей, глубоко вдыхая и выдыхая, чтобы успокоиться. — Не наезжай на него! Ему и так плохо, красавчик! — заступился второй мини-Джек. — Не видишь, что ли?! Влюбился наш малыш. — Что? Я вовсе не… — бедный Джек растерялся ещё сильнее. — Да? А откуда тогда слабость? И бабочки в животе? И сны интересненькие? И любимые пончики Армандо в руке? — Исчезните! — прошипел Джек. — Как скажешь, приятель. Только вот всё это до добра не доведёт. Скажи ему правду… — Ну или уйди в запой. Когда мини-Джеки исчезли, Воробей ещё раз вздохнул, настраивая себя на предстоящий разговор, и осторожно зашел в кабинет. Только увидев Салазара, Тиг покраснел ещё сильнее и опустил глаза в пол. Сглотнув, проговорил: — Я… Я из-звиниться пришёл. И… эм… я… Простите… за то… эм… что… случилось утром. Такого больше не повторится! Я… Я вам пончики… принёс… — Джек несмело подошёл и положил коробку на стол рядом с рукой Армандо. Внутри действительно что-то порхало, но Джек не был уверен, что это бабочки, скорее, слоники. Ощущение было не особо приятным, поэтому, чтобы успокоиться, Джек стал нервно покусывать губы. Подняв взгляд на Салазара, Воробушек больше не смог его опустить. Совершенно этого не осознавая, но глядя на мужчину с такой любовью и преданностью, что сам Норрингтон обзавидуется. Салазар нервно забарабанил по столу пальцами. Заскоки Джека стали его волновать. Вот уж когда стоило Барбоссе побеспокоиться, а не тогда, когда у Тига просто воображение нереальное! — Мистер Тиг, только честно… — напряжённо поинтересовался он, выстукивая пальцами седьмую сонету Бетховена. — Вы участвуете в каком-то розыгрыше? — А? — не понял Джек, моргнув. В голове было пусто, как на уроке Барбоссы. — Или проспорили кому-то, — пробормотал Салазар, глядя на Джека с всё большим подозрением. — Чего вам надо, Тиг? Помощь психолога вам не необходима. — Мне очень часто приходилось задумываться о своих дурных поступках. И… тем более о том, как ужасно поступил я тогда… в школе. И мне бы очень хотелось загладить вину перед вами, сэр, — с придыханием произнёс Джек, тут же засмущавшись от непонимания того, какого черта вокруг происходит. — Я сделаю всё, что вы… скажете, — тут же дополнил он. Салазар тотчас напрягся и посуровел лицом. Он ненавидел вспоминать о том, что произошло тогда в школе. — Я бы был вам признателен, мистер Тиг, если бы вы забыли о том, что произошло, тогда, между нами, — процедил он сквозь зубы. — И не зарекайтесь сделать ВСЁ. Вы даже не представляете, какие у этого могут быть последствия… Джек лишь тяжело вздохнул. Армандо был таким милым в гневе… Наверное, не будь Воробей под чарами влюблённости, у него бы сработал инстинкт самосохранения от одного только мрачного взгляда Салазара. Но не сейчас. Сейчас парень продолжал стоять и немного глупо улыбаться. — Жить мгновениями, не думая о последствиях, гораздо интереснее, сэр, — прокомментировал он, игриво подмигнув. И тут же внутреннее напрягся. Так. Что это было?! — Что это такое, Тиг? — прищурился Салазар. Слова пацана, вроде бы, соответствовали его повседневному поведению. Но то, как они были сказаны… «Он что… заигрывает со мной?!» — Философия, — глубокомысленно изрёк Джек, намеренно игнорируя смысл заданного вопроса, хоть и прекрасно понял его. — Сэ-э-эр… — Философия — это к профессору Древней, — сухо кивнул Салазар. — А сейчас можете быть свободны. Мне надо заниматься своими делами.***
«Что со мной не так? Почему меня так тянет к нему?» — немного грустно думал Джек, бездумно водя карандашом по тетради. Это была уже третья пара у Барбоссы, но Воробей не слышал ни одну лекцию. Все его мысли были сосредоточены на Салазаре и на появившейся словно из ниоткуда влюблённости. Барбосса, кажется, стал ходить между рядов. Надо же, хоть какое-то изменение за четыре с половиной часа. Грустно хмыкнув, парень положил голову на парту и вновь стал что-то вырисовывать на листке, не понимая даже то, что в его голове сейчас стоял красивый низкий голос Армандо. — МИСТЕР ТИГ! — рявкнул Барбосса, увидев незаинтересованность Джека. Он всегда трепетно относился к своему уроку и потому терпеть не мог, когда кто-то филонил на его уроках. Особенно, если этот «кто-то» мог лучше, несравненно лучше. — А ну-ка к доске! По аудитории тут же раздались шепотки, многие принялись заинтересованно озираться. Джек встал, несдержанно цокнул и гордо прошествовал к доске, прислонившись к ней плечом и раздражённо сложив руки на груди. Всё недоуменно уставились на него, но потом перевели тревожные взгляды на Барбоссу, прекрасно зная его взрывной характер. — Ну же, мистер Тиг, у нас нет времени упрашивать вас, как маленького ребёнка, — спокойно произнёс Барбосса, хотя те, кто умел читать по глазах, могли содрогнуться, увидев там нешуточную угрозу. — Что такое сизомототическая матрица и почему её запретили в 1945-м? Кто-то из аудитории попытался, как обычно, что-то подсказать, но Джек даже не обратил на это никакого внимания, просто глядя в окно. — Какой-то он странный, — заметил тихо Норрингтон. — Обычно этот прохвост уже бы давно придумал, как обмануть Барбоссу. — Это все от неверия в Господа! — поддержал Филипп. — Если бы верил в Господа, то он бы сейчас внушил ему светлые идеи!.. — Садитесь, мистер Тиг, и задержитесь после урока, — теперь угроза перешла из глаз в голос Барбоссы. После чего он, потеряв к Джеку всякий интерес, принялся рассказывать урок дальше. Джек раздражённо вздохнул и, пройдя на своё место, снова уткнулся в тетрадь. — Эй, ты в порядке? — несильно ткнув Воробья в спину ручкой, поинтересовался Джеймс. — Отстань! — пробурчал Джек, быстро прикрывая тетрадь локтем. Джеймс сумел разглядеть там очертания сердечек и вроде какое-то имя. Когда закончился урок, Тиг даже не сдвинулся с места. Нужно будет Барбоссе — сам подойдёт. — Держи, это защитит тебя от лукавого! — шепнул напоследок Филипп и надел на Джека крестик, после чего ушёл. Барбосса дождался, пока все, даже беспокойные друзья Джека, исчезнут за дверью, после чего плотно закрыл оную. И подошёл к Джеку. — Что тебя беспокоит, крестник? — прямо поинтересовался он. — Гектор, ты когда-нибудь испытывал, — парень задумался, подбирая слова к происходящему, — ощущения к человеку, который тебя ненавидит? У которого вся жизнь пошла наперекосяк… и ты в этом виноват? Ну, конечно, ты сначала так не думал, но потом когда стал старше… А ещё… В общем, забей. — Парень даже криво улыбнулся, стараясь скрыть смущение и опять начиная что-то рисовать. — Сизомототическая матрица — это матрица, составленная немецким физиком Гарри Фрэдликом в 1932 году. Вмещает в себя все конечные множества, выражающие в себе каждого члена малого коллектива. Запретили в 1945-м за несоответствие современным реалиям в обществе. Это достаточно полный ответ, сэр? Я могу идти? «Похоже, пора доставать тот коньяк… — печально подумал Барбосса, когда влюблённый Джек упорхнул на следующую пару. — И прибить Салазара, непременно», — мрачно добавил он, наливая бренди (коньяка почему-то не оказалось на месте) в стакан. Насчёт личности, описанной Джеком, у него не было никаких сомнений. Что же сделал с Джеком этот ненормальный… психиатр, что тот в него влюбился?!***
Весь оставшийся день Джек никак не мог заставить себя не думать о Салазаре, а также парень упорно искал даже случайные встречи с ним. Что только не делал: и незаметно пончики приносил, и еду, и конфеты, и кофе, и всякие милые безделушки, тайно помог вытереть пол, когда мужчина пролил на него кофе и ходил за тряпкой, подрался (!) за него с каким-то студентом, потому что тот сказал, что психология отстой и тот, кто ей занимается, тоже, притащил Армандо новые бланки, чтобы тот не утруждался и не ходил никуда, украсил часть коридора у его кабинета, которая была почему-то не украшена, намерено сильнее подвёл глаза сурьмой, чтобы сделать их более выразительными, выучил несколько новых испанских словечек, пока Салазара не было в кабинете, протёр ему окно, чтобы мужчина мог любоваться на снег (при этом забывшись и нарисовав на небольшой части запотелого окна сердечко), притащил в его кабинет маленькую ёлочку для стола, чтобы создать немного праздничной атмосферы (украшений не нашлось, поэтому парень использовал бусины со своих волос, привязав украшения к верёвочке и создав тем самым импровизированные новогодние шарики), также раздобыл где-то небольшой «ветерок», ибо в кабинете Армандо было прохладно, подарил ему мягкий шарфик для тех же целей, при этом перевязав его ленточкой и положив под ёлочку, дочитал за Салазара «Остров сокровищ», чтобы написать краткое содержание, при этом не упуская ни одной мелочи и вложив его в книгу вместе с закладкой, и тайно подарил предмету воздыхания бутылку дорогого коньяка, так как та, которая стояла у него на столе, закончилась. На парах Воробушек был растерянным, несобранным. Всё время что-то рисовал в тетради и смотрел в окно. На вопросы отвечал невпопад и невнятно. Чем, наверное, и заработал кучу отработок у Джонса. С друзьями практически не говорил и в комнате не появлялся, в свободное время бродил около кабинета Салазара. У парня пропал аппетит и сон, но он чувствовал себя легко и прекрасно. Наверное, именно это и называют любовью. Салазар ощущал себя персонажем какого-то хоррора, не иначе, будто созданного самим Кингом. У него был неприятный разговор с Барбоссой, из которого Салазар уяснил, что Джек и его психическое состояние волновали старого профессора куда сильнее, чем тот хотел показывать. Сам же Салазар пожалел, что к концу года нельзя было подать заявление об уходе: он необычайно сильно устал от работы, от студентов, от вечной бумажной волокиты и, самое главное, от Тига. Тот вёл себя, как герой дешёвого дамского романа: со всем присущим ему упрямством преследовал его везде, где только можно. И у Салазара в самом деле сдавали нервы. Ну не железный же он, ей-богу! — Чего тебе надо от меня?! — не выдержал он наконец, подкараулив Тига в своём кабинете. Джек вздрогнул и едва не уронил коробку с пончиками. Выставив её перед собой, ибо злой Салазар это не мило, а страшно, он неловко улыбнулся. — Н-ничего… — пробормотал Воробей через какое-то время. — Тиг, то, что происходит — это определённо, ВОТ СОВСЕМ ТОЧНО, ненормально! Вас что, любовныи зельем опоили?! — Кажется, я вас люблю, — обречённо прошептал Джек, опустив голову. — Нет, это не розыгрыш. Я бы сам хотел, чтобы это был он, но это опрелеленно не так! Я знаю, что это ненормально, и… В-вы можете выгнать меня, но я очень сильно вас люблю и ничего не могу с собой поделать, — парень выронил коробку из внезапно ослабевших пальцев и неловко обнял себя руками. Подняв жалобно-просящий взгляд на мужчину, Джек снова опустил его в пол и приготовился к крикам со стороны Салазара. В конце концов, он имеет на это право. Салазар глубоко вздохнул. Он был на пределе. — У вас уже есть девушка, — как можно более вежливо заметил он. — Что же, бросите её ради меня? У нас с вами огромная разница в возрасте. И много неприятного за спиной. Джек тяжело дышал, при этом сильно бледнея. От слов Армандо было физически больно, хотя где-то в глубине души он понимал, что мужчина прав. Анжелика… Джек любил её. А Салазара всегда считал если не своим врагом, то человеком, которого стоило опасаться. Так почему же всё так перевернулось?! Что с ним вообще не так?! — Простите, я такой дурак… — только тяжело смог выдохнуть Джек, перед тем, как выскочить из кабинета и, не сдержав слёз, умчаться в единственное уединённое место в этом огромном универе. Крыша. Здесь даже имелся свой собственный тайник на случай похожих ситуаций. Сначала Воробей не хотел напиваться, правда. Но потом как-то само собой получилось. Одна бутылочка, вторая… Джек вздохнул и снова приложился к бутылке. Чёртов испанец! Вот вечно с ним так! В душе было по-прежнему тоскливо, а на ум приходили всякие грустные мысли. Тем более если сидеть на крыше и задумчиво глядеть вниз, на расстилающуюся там, внизу, снежную гладь. Холодно. Поёжившись, Джек сильнее закутался в рубашку и сделал ещё пару согревающих глотков. По логике, надо было бы идти в комнату и скорее укутаться в что-нибудь тёплое, но юноша просто не мог заставить себя это сделать. Будто неведомая сила удерживала его на месте. Прикормленный крошками маленький воробьишка тоже был здесь. Как и свой тёзка, он сидел на относительно сухом клочке крыши и, нахохлившись, пытался согреться. — Вот и вдвоём остались мы, приятель, — заплетающимся языком пожаловался Джек. — Бросил нас наш Армандо… Не нужны мы ему с тобой. Он же… взрослый! — парень особенно сильно выделил это слово, даже изобразил в воздухе кавычки. Небо тоже что-то пригрустило и одарило юношу и его нового друга очередной порцией снежных хлопьев. Через какое-то время оно полностью завалило их, закрывая, точно одеялом. Джек, изморенный постоянными недосыпаниями-недоеданиями-беготнёй последних дней и хорошей порцией алкоголя, задремал, уткнувшись носом в коленки.***
Скрам, ворча себе под нос, мялся возле кабинета психолога. Чёртов Танос, вот надо было всё усложнять! «Мистер Скрам, я сыт по горло вашими вечными выдумками. Вы истрепали ровно половину моих нервных клеток, а они, увы, не восстанавливаются. Сходите-ка к психологу, мне интересна подоплёка ваших выдумок!» «Зараза, это он нарочно! Знает ведь, что я всё выдумал…» — Скрам, почти решившись, потянулся к ручке, когда дверь распахнулась, и его самым наглым образом чуть не раздавил какой-то вихрь, вылетевший из кабинета. Ученик, что был внутри, убежал так быстро, что Скрам не успел его рассмотреть. «Носятся тут всякие!» — подумал он и направился штурмовать бастион, то есть психолога. Кажется, Салазар был чем-то расстроен. По крайней мере, он вяло проверил его и сказал, что он абсолютно здоров. В принципе, так оно и было. Вырвавшись на волю, Скрам решил отправиться в бар — ну а что, у него стресс был, вообще-то! С собой он позвал Гиббса и Уилла. Джека нигде не было. — Наверное, к Анжелике пошёл, — предположил Гиббс, когда они направились в бар. — Вон, рассеянный и грустный какой был. Наверняка поссорились. — Да уж, не позавидуешь им, — покачал головой Скрам. — Пойдёмте, что ли, попытаемся помирить голубков!***
— Уже третий день, скотина, не появляется! — обиженно надула губки Анжелика, ловко потирая стаканы, сегодня подрабатывая барменом. — Я сама думала его искать! Сначала обещает, а потом пропадает. — Добрый вечер, не видели Воробья? — вежливо поинтересовался подошедший к компании Джеймс. — Его профессор Барбосса спрашивал, да и я целый день нигде найти не могу. Тич, несмотря на свою обычную холодную маску, тут же подобралась. Кажется, происходило что-то странное. — Стой, хочешь сказать, что уже целый день не видел его? — поинтересовалась она, чувствуя неприятное предчувствие чего-то плохого. — О, третий курс! Отлично! — радостно воскликнул Смайт, подходя к друзьям. — Вы не знаете, где Джеки? Обещал же, что ко мне подойдёт, чтобы я ему зачёт поставил, пока Уэллс в отпуске, а сам два дня уже где-то пропадает. Как увидите его, передайте, чтобы поторапливался, ладно? Но вот и славненько! Доброго вам вечера! — Так, я сейчас вообще не поняла, он что, пропал, что ли?! — испуганно перевела взгляд на Гиббса и Уилла Анжелика. Гиббс, Уилл и Скрам обеспокоенно переглянулись. То, что Джек пропал, собственно, не было делом удивительным — он часто попадал во всяческие переделки. Но обычно вместе с ним пропадал ещё кто-то из команды. Настораживающий симптом. — Когда его видели в последний раз? — тотчас вскочил Гиббс. — Я в понедельник, — отозвался Уилл. — Он мне помогал прогуливать физкультуру. — Во вторник, — вспомнил Скрам. — Видел мельком. — В понедельник. Мы общались, ещё в кино вчера сходить думали… — обеспокоенно проговорила Анжелика. — Вчера. На паре у Барбоссы, — коротко ответствовал Джеймс. — Он ещё не стал ему отвечать и все три пары сидел и рисовал что-то в тетради. Гиббс почесал затылок откуда-то взятым карандашом. — Выходит, Джек пропал вчера, — наконец произнёс он. — Думаю, он не был похищен, а просто спрятался где-то, чтобы подумать. Видели, как он себя вёл в последнее время? — Словно влюблённая школьница, — хмыкнул Норрингтон. — Сидел на паре, рисовал сердечки в тетради и мечтательно смотрел в окно… — Господь Бог поможет нам найти его… — Филлип всегда мог появиться так, чтобы все испугались. Как он так делал — никто не знал. — Джек сейчас сидит на крыше восточного крыла. — Как?.. — растерянно отозвался командор, думая о том, что нужно уверовать в Бога. — Я же говорю, создание божественного разума, сила Господа… И маячок на кресте, который сам Господь Бог велел сделать, когда я попал в это дьявольское место. Гиббс тотчас опрокинул в себя рюмку водки, которую тайком заказал, пока учителей в баре не было, и бросился туда, где находился Джек. Скрам, вздрогнувший при резком появлении Филиппа, направился за ним следом. Анжелика прихватила с барной стойки бутылку спиртного, чисто на всякий случай, и тоже поспешила за друзьями.***
Прибежав на крышу, друзья не обнаружили там ничего, только снег, холод да странный снежный сугроб, отдалённо напоминавший человека. «Да, судя по всему, не зря спирт-то прихватила… Сейчас придётся этот пельмень размораживать», — немного облегчённо выдохнула Анжелика, когда, смахнув верхушку снега, обнаружила спящего Джека. Она ему ещё долго об этом будет вспоминать. — Спать на таком холоде — верный признак подхватить простуду, — заметил Скрам, снимая с себя куртку. — Надо унести его в тёплое место. Норрингтон, ты тут самый сильный, можешь донести его до нашей комнаты, а? Джеймс жалостливо посмотрел на говорящего, но всё-таки, вздохнув, послушно взял парня на руки и осторожно отнёс в его комнату, аккуратно укладывая на кровать. Анжелика тут же принялась словно курочка-наседка опекать своего возлюбленного, стараясь согреть всеми возможными методами, при этом гоняя бедных друзей Джека за разными поручениями, из разряда: подогрей чайник, завари бич-пакет, сделай чай, принеси ещё одеяло. Наконец Воробушек, который уже проснулся, но не проронил ни слова, был согрет, накормлен, укутан в тёплый кокон одеял и крепко обнят руками Анжелики. Он всё ещё мелко дрожал от холода, но умереть от переохлаждения ему больше не грозило. — Вот и чем ты думал?! — восклицала Тич. — Умер бы и всё! Что бы с нами стало?! Джек по-прежнему молчал, ведь признаваться любимой в том, что действительно не хотел жить, не хотелось. Да и друзьям тоже. Чисто в целях самозащиты. — Прости, — тихо выдохнул он, пряча влажные глаза, отводя их в сторону. — Все меня простите… Я ведь не самый лучший друг. И парень. Вообще неудачник. Анжелика замерла, поражённо хлопнув ресницами. Джек бы в жизни не сказал такие слова! — Ты не неудачник, ты идиот! — сердито воскликнул Гиббс. — Лежать на холоде, в снегу, будто в перине! Слышь, Тич, может, его к отцу твоему сводить? У него после этих встреч резко выживаемость повышается. Вопреки всему, Джек не стал спорить, как обычно это бывало, когда речь заходила об отце Анжелики. Шмыгнув носом, он упал лицом в подушку и спрятался под одеяло с головой. — Может, и вправду к отцу его сводить? — осторожно посоветовалась с Гиббсом Анжелика, заслышав со стороны любимого горькие всхлипы. Если честно, то за два года отношений она впервые видела Воробья в таком жалком состоянии. За какие-то два с половиной дня он осунулся, сильно побледнел и вообще будто бы даже стал старше на несколько лет. Мешки вон даже под глазами… — Боязно. Вдруг твой отец так колданёт, что он вообще… в бабу превратится! — Не говори глупости, Скрам, — хмыкнул Уилл. — Такого не бывает. По крайней мере, не в нашей стране. — А вот на родине Сяо Феня… — хмыкнув, протянул Гиббс. — Так, всё. Где твой отец сейчас? — остановив бессмысленные разговоры, поинтересовался Тёрнер. — Дома, где же ему быть? Он, к счастью, вообще никуда никогда не ходит, — немного растерянно отозвалась Тич, поглаживая Джека по спине. — Милый, ну… перестань, — нежно проворковала она. — Пойдём со мной… — Нет! Никуда я не пойду! Оставьте меня здесь. Я хочу умереть! — Джек, — вздохнула девушка и хотела была что-то ещё сказать по этому поводу, как у неё в кармане завибрировал телефон. Посмотрев на дисплей, Анжелика с удивлением осознала, что звонит отец. — Да? Где-то через минуту-полторы она повесила трубку и смущённо посмотрела в сторону возлюбленного. — Мальчики, тут такое дело… Джек сейчас действительно в бабу превратился, — немного нервно проговорила Тич. Поймав непонимающие взгляды, пояснила: — Кто-то, а я уже догадываюсь, кто, приворожил его к себе. Но перепутал заклинания и… в общем… того… Кто будет теперь смотреть ему в глаза, в того он и влюбится. Так, что… осторожнее с глазками, мальчики! К счастью, отец знает, как снять приворот. — Так, значит, нужно отвести его к твоему отцу? — неуверенно предложил Джеймс, первым отойдя от шока. Анжелика кивнула. — Ладно, хорошо. Воробей, вставай, пойдём. — Отстань от меня! Не трогайте меня!.. — рыдания Джека только усилились. «Ну начинается!..» — вздохнул Норрингтон. Подойдя к кровати, он осторожно взял Джека за ноги и дёрнул на себя, чтобы перехватить и забросить на плечо. Но кто же знал, что Воробей окажется таким сильным и изворотливым! Удалось поймать его только через полчаса, да и то — лишь воспользовавшись нечестным козырем. Схватив сбрендившего друга за волосы, будущий командор пихнул его на пол, затем подмял под себя и прижал к полу всем телом. — Эм… я, наверное, позже зайду… — пробормотал какой-то первокурсник у двери и, покраснев, убежал. — Всё, сдавайся, птенец, — тяжело дыша, поставил перед фактом Норрингтон, заламывая другу руки и перевязывая собственным ремнем. Услышав жалобный стон боли — вообще-то пол не мягкий и если припечатать в него лицом, будет больно — он сжалился и перевернул Джека к себе лицом. Сначала Воробей дёргался, стараясь освободить руки, но потом, подняв глаза на Джеймса, вдруг замер и расплылся в немного глуповатой улыбке. Сглотнув, Норрингтон осторожно поднял его на руки и посмотрел на Анжелику. — Знаете… Я в таком афиге, что даже не знаю, как на это реагировать, — ещё более нервозным тоном проговорила та. — М-да. Идём? — Дже-е-еймс… — совсем как котёнок проворковал Джек и доверчиво прижался к сильному плечу. Анжелика отвела глаза. «Соберись, мать! Его просто приворожили, не время ревновать!» — Ну так идём, чего стоять? — Д-да, идём, — промямлил Скрам, глядя на эту картину с некоторым напряжением.***
У Эдварда Тича, бравого хозяина «Мести королевы Анны», выдался непростой денёк. Мало того что повар согрешил и состряпал куда более отменные блюда, чем предполагалось (Тич боялся, что не поместится в двери, если будет также любить стряпню своего Квата), так ещё и какие-то дебоширы устроили самоубийственное побоище в его родном баре. Изрядно поплевав в побледневшие рожи несчастных, не разобравших, где дерутся, Тич смилостивился и выгнал обоих пинком под зад. После чего, убедившись, что в «Анне» настало благословенное спокойствие, ушёл в свой кабинет и открыл припрятанный накануне «Роно Кавое» 1889 года выпуска. Это было отменное вино, и с его помощью Тич намеревался восстановить свои душевные силы. — ¡Papá! ¡Sálvame! — тревожно воскликнула Анжелика, влетая в кабинет отца. Только одна она могла так делать. Тич чуть не подавился вином. К счастью, инстинкты не успели возобладать над разумом — хотя, если бы это была не Анжелика, то он давно пристрелил бы вбежавшего. — ¡Hija! — тоже на испанском ответил он, крепко сжимая в руке пистолет. — Te dije que no corrieras tan fuerte, que podrías haber sufrido. — Он придирчиво оглядел дочь. — ¿Qué pasó? — Jack fue drogado con una poción de amor. — в голосе девушки послышались ревностные нотки. «Найду кто приворожил — придушу!» — так и говорил ее взгляд. — Sabes cómo sacarlo, ¿verdad? ¿Sí? — с надеждой поинтересовалась юная Тич. — ¿Encantada? ¿Es un niño? — Тич пренебрежительно посмотрел в сторону Тига, который почему-то был на руках какого-то пацана. — ¿Y quién se convirtió en el objeto de su amor? — Джейми-и-и!.. — продолжал мурлыкать Джек, нежно потираясь о плечо и щеку смущённого Норрингтона. — Sí, — пристально глядя на Воробья, сквозь зубы произнесла Анжелика. — Él. Тич почесал бороду. — ¿Estás segura de que es… un hechizo de amor? Tal vez este es su lado oscuro, previamente oculto a la vista, finalmente se hizo sentir. ¿Sabes lo poco confiables que son los chicos ahora? De repente… — ¡Papá! — возмущённо воскликнула Анжелика. — ¡Jack no es así! — едва ли не прорычала девушка, с раздражением глядя, как Джек теперь целует Джеймса в щеку, при этом что-то нежным голосом приговаривая. Таким он даже с ней никогда не говорил!.. — No estaría de acuerdo contigo, cariño. Pero digamos. — Тич грузно встал, отставив бокал с вином. Подошёл ближе, вглядываясь в беззаботное лицо надоедливого птенца. Кинул взгляд на Норрингтона. — Отпусти его, мальчик, — произнёс он. Джеймс кивнул и осторожно поставил Джека на пол, но тот не хотел его опускать, крепко обнимая и совершенно не обращая внимания на Тича, будто бы его и не было. Норрингтон, смущенный ещё больше, неуверенно посмотрел на Тича. Тич закатил глаза. Схватив Воробья за шкирку, он отволок его к диванчику и, не церемонясь, грохнул на него. — Как давно у него это началось? — поинтересовался он. — Ну… Где-то дня два… три назад… Он вообще непонятно где ходил. Мы его только недавно нашли, — обеспокоенно доложила Анжелика. Джеймс по-тихому смотался. — Джеймс! Не уходи! — жалобно попросил Джек. Вздохнув, он пробормотал: — Все мужики одинаковы. — Хм, — Тич задумался. Он провёл рукой по кучерявым волосам мальчишки и, не размениваясь на любезности, выдрал клок волос. — Надо проверить, — проворчал он и вышел в соседнюю комнату. — Ай, — немного заторможено проговорил Джек. Из-за заклинания его ощущения немного притупились. — Не бойся, Джеки. Папа тебя вылечит! — пообещала Анжелика, хватая Воробья за руку. — Моё сердце снова разбито, и его уже не починить… — вздохнул лишь Джек, с тоской глядя туда, куда ушёл Джеймс. — Слышь, Тич, а ты уверена, что твой отец — это тот человек, который ему нужен? — негромко засомневался Гиббс. — Кажется, он рад, что с Джеком такая оказия вышла. — На самом деле он любит Джека и очень переживает, если с ним что-то случится. Папа просто так шутит. Статус и всё такое, — поделилась Анжелика. «По крайней мере, я так думаю». «Нифига у него шуточки!» — подумали Гиббс и Скрам. Уилл, как всегда, стоял в стороне и не понимал, как докатился до жизни такой. — Отлично, — Тич вернулся, держа в руках бокал с каким-то неприятным водянистым серым содержимым. — Дорогая, — обратился он к дочери, — Ты всё ещё хочешь расколдовать этого… парня? — Да! — тут же ответила Анжелика, даже не задумываясь. — Что ж… — Тич схватил Джека и, не размениваясь на нежности, влил в него пренеприятную жидкость, проследив за тем, чтобы не пролилась ни одна капля. Анжелика переводила напряжённый взгляд то на Джека, то на отца. Она очень переживала, что её парень больше не будет таким, как прежде. Ребята вытянули шеи, даже Уилл оторвался от созерцания кабинета. — Джек? — осторожно позвал Гиббс. Джек поморщился, тряхнул головой и непонимающе уставился на друзей. — Какого, — увидев Тича, он быстро исправился, — тюльпана?! Чёрт, ребята, давайте уже покинем этот мир безумства! Мистер Салазар, вы проиграли спор — гипноз на вас тоже действует! Салазар поморщился. — Так и быть, ваша взяла, мистер Тиг, — проворчал он и хлопнул в ладоши.***
Гиббс неистово помотал головой. — Что… Что это было?! — простонал он, массируя голову. — Джек, во что ты нас опять втянул? — Гипноз! — гордо заявил Джек. — Отличный способ проникнуть в самые неизведанные глубины сознания! Правда, мистер Салазар? — О да, лучший, чтобы узнать кое-чьи грязные секреты, — проворчал Салазар, наливая себе в бокал немного вина. Бутылка «Роно Кавое» 1889 года выпуска, начатая им до начала занятий, пришлась как раз кстати — после гипноза хотелось чего-нибудь… изысканного. Скрам подозрительно посмотрел на Джека. — Тебе нравится Норрингтон? — удивился он. — Это всего-лишь сон, друг мой, — беззаботно отозвался Джек, пожав плечами. — К тому же, инициатором любови к Норрингтону был не я… — Воробей подозрительно посмотрел на красного и до сих пор невдупляющего, в чём дело, Джеймса. — Это, я… того… Сон же! — смущённо отмахнулся тот. — М-да… — теперь настала очередь Воробья покраснеть и смущённо посмотреть на Салазара. — Порой меня удивляет строение нашего мозга. — Это точно, — мрачно заметила Анжелика, кидая на всех подозрительные взгляды. Салазар избегал смотреть в глаза Джека. Боже, что творилось в головах этих студентов!.. Нет, одной бутылки было явно маловато. — Не знал, что твой отец может снимать проклятья, — продолжал удивляться Скрам. — Ну… Он увлекался таким в молодости… — пожала плечами Тич. — ТАК. ВСЁ! ЭТО ПРОСТО СОН! ПРОСТО ГЛУПЫЙ СОН! ДАВАЙТЕ МЫ ЕГО ВСЕ СЕЙЧАС ЗАБУДЕМ И НЕ БУДЕМ БОЛЬШЕ ВСПОМИНАТЬ!!! — вспылил внезапно Джеймс. — Я НЕ ЛЮБЛЮ ВОРОБЬЯ!!! И ВСЁ! — с этими словами он выскочил из кабинета. — Ну, поняли… Зачем так нервничать? — беспокойно хихикнул Джек и, заметив смущение Салазара, добавил: — Ну ладно… Спасибо за сеанс, мистер Салазар. Были рады пообщаться. До свидания. «Надеюсь, увидимся не скоро…» — Да-да, до свидания, молодые люди, — поспешно согласился Салазар. «Боже, надеюсь, это «свидание» будет ох как не скоро!..»