Книги подскажут

Проснулся Гарри там же, где и провёл время с бутылкой огневиски — в кресле. Быстро открыв окно, он вспомнил, что находится едва ли не в центре огромного города и поспешил закрыть его обратно. Взгляд стал путешествовать по комнате в поисках волшебной палочки и наткнулись на артефакт, принадлежащий Гермионе. Сама Грейнджер же сейчас беспечно обнимала его подушку с мечтательным выражением лица. Вздохнув, Поттер стал будить свою ночную гостью. — Герм, — тихо шепнул он и легонько потряс её за плечо. Гермиона что-то недовольно пробурчала, утыкаясь носом в подушку. — Гермиона Джин Грейнджер, у тебя экзамен по трансфигурации через три минуты! Гермиона проснулась моментально. Резко сев в кровати, она со стоном схватилась за голову. — Гарри Джеймс Поттер, это было подло! Гарри пожал плечами, сообщив, что это был самый лёгкий способ. Гермиона что-то ещё бурчала себе под нос, а после взглянула на время в его телефоне и соскочила с кровати. Накинув лежащий в одном из кресел пеньюар на себя, она подняла с тумбочки волшебную палочку и, взяв Гарри за руку, трансгрессировала в свою квартиру. Напоив антипохмельным зельем, Гермиона отдала Гарри документы Джулиет и направилась в душ, напоследок велев ему рассказать Адаре правду как можно скорее. — Разумеется, — кивнул Гарри, приглядываясь к печеньям, лежащим в вазочке. Закатив глаза, Гермиона скрылась за дверью. Гарри потратил немного времени на то, чтобы прийти в себя, а после трансгрессировал обратно домой. С помощью волшебной палочки, найденной в кармане пиджака, он привёл свою комнату в порядок и, решив последовать примеру своей подруги, направился в душ. Проходя через гостевую комнату, он заметил уже убранную софу, поэтому решил заглянуть на кухню. Ещё в коридоре он уловил запах жареного бекона, а уже после увидел, как Джулиет возится возле плиты с лопаткой. Она ещё не была гением кулинарии, но училась довольно быстро. В конце концов, Гарри готовил с самого детства, и он тоже быстро научился этому, чтобы хоть как-то отблагодарить дядю и тётю за то, что они приютили его у себя, хотя спокойно могли отдать в детский дом. Также, как и Гарри приютил Джулиет… Эта мысль ещё некоторое время не давала ему покоя. Босой ногой юная Лестрейндж отбивала по паркету какой-то незамысловатый ритм и внимательно следила за беконом, поэтому Гарри остался незамеченным. Решив не обнаруживать себя, он поспешил в душ с целью избавиться от вида «полудохлого флоббер-червя», как окрестила его Гермиона утром. С Джулиет они пересеклись на кухне уже через пятнадцать минут. Гарри положил папку с документами в гостиной, чтобы показать её сразу после завтрака. — Ты не спал, Гарри, — констатировала Джулиет, рассматривая тёмные круги под глазами, которые даже заклинание убрать было не в состоянии. — Зачитался? Гарри решил не рассказывать о ночном визите подруги и просто кивнул, ибо в самом начале он действительно зачитался. Сразу после этого началась дискуссия на тему одной из трагедий Шекспира. После завтрака, когда Джулиет засела в гостиной с книгой, напомнив этим Гермиону с первого курса, Гарри отдал ей папку с документами. — Сегодня принесли по почте, — пожал он плечами, усаживаясь в свободное кресло. Джулиет убрала книгу на столик и взяла документы в руки, чтобы внимательно их рассмотреть. Изумрудные глаза следили за её действиями не менее внимательно, где-то внутри них разгоралось мучительное ожидание неизбежных вопросов. Как и ожидалось, в начале юная Лестрейндж начала листать паспорт. — «Лестрейндж»? — поинтересовалась она спустя несколько секунд, поднимая вопросительный взгляд на Поттера. Он слегка прикусил свою щёку изнутри, стараясь не отводить взгляд. В самом деле, чего он боялся? Этот разговор рано или поздно должен был произойти. И Гермиона была права: «чем скорее, тем лучше». В конце концов, Джулиет должна была знать правду о себе, о своих родителях и о том мире, в котором она должна была жить всю свою жизнь. Джулиет имела право. — Ты странная, — криво усмехнулся Гарри, стараясь выглядеть непринуждённо. В изумрудных глазах начинал разгораться огонёк горечи, но Джулиет не замечала этого, читая информацию о себе. — «Адара»? — слегка приподняла она бровь, мельком взглянув на Гарри. Давай же, трус, думал он, поджимая губы. Это ведь Джулиет, она не станет тебя бояться. Она всё поймёт, обязательно поймёт. — «Девственница», — отчеканил Гарри, вспоминая, как рылся вместе с Гермионой по маггловскому интернету с целью узнать, какой звездой нарекла Беллатрикс свою дочь. — Вторая по яркости звезда в созвездии Большого Пса. — А первая? — «Сириус». Так звали моего крёстного отца. «Которого убила твоя мать. Она была его сестрой, кстати. Привет», — добавил Гарри про себя. Если бы сейчас он оказался здесь в другом теле, он бы себя ударил. Да и Гермиона, наверное, прибегла бы к помощи своих магических сил. Гарри вёл себя как идиот сейчас. Идиот и трус. Недостойно гриффиндорца. — Это звучит красиво, — рассудила Джулиет так, словно знала множество различных имён, и из них Гарри выбрал самые достойные. Он ничего не выбрал. Гарри лишь взял на себя смелость указать вторым именем «Джулиет», поскольку сама Джулиет к нему уже привыкла. — Спасибо тебе, Гарри. Я бы, наверное, не догадалась о документах вообще, да и если бы узнала… Уверена, это морока, которая мне не по зубам. Гарри неопределённо пожал плечами, переводя взгляд на закрытое шторами окно. В комнату сейчас стремились прорваться солнечные лучи. Наверняка, чтобы накостылять ему. Джулиет убрала паспорт обратно в папку с документами и положила её рядом с книгой. Её непонятно из-за чего блестящие глаза с интересом стали рассматривать Гарри. Сам Поттер до сих пор поражался этим звёздам внутри чёрных зрачков, не изменяя себе. Он не мог понять, что именно отражается в них, ведь все лампы были потушены, а комнату не застилал мрак лишь из-за тусклого солнца за окном, приглушённого плотными шторами. Медленно Джулиет поднялась на ноги и оказалась напротив Гарри, присев на колени перед его креслом. Её рука легко поднялась вверх и скользнула по его лохматым волосам, приглаживая их. — Я очень рада, что встретила тебя тогда, — тихо сказала юная Лестрейндж, опуская руки на свои бёдра, скрытые шортами Гарри. Ей нравилось носить свободную одежду, поэтому Гарри любезно одолжил некоторые свои вещи. Когда они выходили из дома, Джулиет надевала девчачьи вещи по размеру, которые Гарри купил ей в первые дни их знакомства, но по квартире она всегда расхаживала в его футболках. Как и маленький Гарри в одежде Дадли. Вот только она сама хотела этого. — Я тоже рад, Джули, — совершенно искренне ответил Гарри. Его ладонь тоже опустилась на её лохматые волосы и стала их перебирать. Спустя некоторое время Гарри встрепенулся. — Тебе не следует сидеть на полу, ты можешь заболеть. Джулиет послушно поднялась на ноги, и в это время кто-то постучал в окно. Тело Гарри напряглось: это могла быть только сова. Джулиет наверняка знала, что совы не разносили почту магглам, и сейчас кто-то из магического мира захотел вдруг ему написать. Глупая мысль о том, что это ответ Джинни, заставила его опрометчиво подняться на ноги и налететь на не успевшую отойти от кресла Джулиет. Гарри рефлекторно прижал её к себе, не давая упасть на кофейный столик. Тяжело вздохнув, он слегка отодвинул Джулиет от себя и, извинившись, поцеловал её в макушку. — Иди на кухню, — повелел он, — я тоже сейчас подойду. Джулиет кивнула и, выскользнув из некрепких почти-объятий, скрылась в коридоре. Гарри подошёл к окну и распахнул шторы, в лицо ударил яркий свет, заставивший зажмуриться. С удивлением Гарри отметил, что неделя, проведённая по большей части в полумраке квартиры, повлияла на его восприимчивость к солнечным лучам. Разлепив один глаз, он открыл окно и впустил внутрь маленькую белоголовую совку. Гарри узнал этот вид сов и весьма удивился, ведь такие обитали в Африке, южнее Сахары. Взглянув в глаза птички, белки которой были залиты тёмно-красным, Гарри на пару мгновений вспомнил Волдеморта, но тут же одёрнул себя и забрал у совки письмо. Ухнув, она вылетела в до сих пор открытое окно. Гарри поспешил вернуть всё как было и задёрнул шторы. Теперь он знал наверняка, что письмо это было не от Джинни. Заглянув в свою комнату, Гарри волшебной палочкой проверил письмо на наличие проклятий — горький опыт Гермионы на четвёртом курсе давал о себе знать — и открыл его, не найдя ничего опасного. Это было письмо от главы Мракоборческого центра, Гавейна Робардса. «Мр. Поттер. Я обдумал все свои действия последних семнадцати лет и решил, что поступил несправедливо по отношению к Джулиет. Всё таки, она не была виновна в том, что её родители такие отпетые негодяи. К сожалению, это мало что меняет, да и я всё ещё не представляю, как мне можно было поступить по-другому. Времена были тяжёлыми, мистер Поттер. Отправить Адару Лестрейндж в Хогвартс? Мерлин, Вы ведь понимаете, что бы сделали её сверстники с ней, когда узнали бы о личностях её родителей? Вы учились на четвёртом курсе, когда ей исполнилось одиннадцать, так? Скажите, как бы Вы отнеслись к дочери убийц? А преподаватели? Её мать, отец и дядя в компании младшего Крауча до безумия запытали супругов Лонгботтомов. Вы гриффиндорец, но это не помешало бы Вам презирать сироту, из-за родителей которой Вы лишились своих собственных. Из-за того, кому они служили. И что было бы в итоге? Она бы замкнулась в себе точно так же, наверняка стала бы изучать тёмные искусства и приняла бы чёрную метку, когда Волдеморт вернулся. Я думал об этом прежде. Конечно, у неё было бы образование, но оно было бы губительным для неё. Мистер Поттер, я искренне надеюсь на Ваши успехи. На то, что Вы знаете, что делаете. Я не хочу видеть Джулиет несчастной, каково бы ни было моё отношение к ней. Не хочу видеть её как приспешницу Волдеморта, сумасшедшую, подобно Беллатрикс. У неё глаза Блэков, Вы заметили? Думаю, заметили. Не делайте глупостей, мистер Поттер.

глава Мракоборческого центра (надеюсь, эта должность останется со мной ещё немного) Гавейн Робардс»

Гарри перечитал письмо мужчины несколько раз, вспомнив, как посоветовал ему подыскать себе новую работу. Они и в самом деле расстались с ним не слишком хорошо. Взгляд скользил по строчкам, а в мозгу шёл бурный спор. Гарри спорил сам с собой. «Мерлин, он ведь прав», — твердила одна его сторона. Вторая отчаянно не соглашалась, ведь это была Джулиет. Милая Джулиет, послушная и любознательная. Совершенно невинная. Адара. Её мать была права, эта девушка была девственной во всех смыслах. Гарри сунул письмо между книгами, заполнившими один из шкафов в его комнате, и, накинув пиджак, направился на кухню, где его уже несколько минут ждала Джулиет. У Гарри было два шкафа с книгами; тот, что стоял в его комнате, был набит книгами из магического мира, а шкаф в гостиной заполняли книги из мира маглов. Он не переживал насчёт того, что Джулиет может заподозрить неладное, поскольку в его спальне она была лишь однажды — на первый день своего пребывания в этой квартире. И всё-таки Гарри на всякий случай наложил на шкаф с волшебными книгами простенькие отвлекающие внимание чары. На кухне Джулиет сидела со сборником трагедий, брови её были нахмурены, а губы поджаты. Это, казалось бы, обычное напряжённое выражение лица, заставило Гарри умилённо улыбнуться. Заметив движение в проёме двери, Джулиет подняла взгляд и тут же нахмурилась ещё сильней. — Что там такое было, Гарри? — напряжённо спросила она. Тёмные глаза внимательно следили за его движениями, и Гарри пришлось бросить все свои усилия на поддержание непринуждённого вида. — Какая-то птица приняла наше окно за портал в другое измерение, — шутливо пожал он плечами, садясь напротив Джулиет. — Что читаешь теперь? — Пьесу «Гамлет», — ответили ему. Лицо Джулиет разгладилось, будто она совершенно не заметила, как Гарри сменил тему разговора. В самом деле, Гарри был уверен, что его реакция на стук в окно была странной. Но юная Лестрейндж никак не показывала, что её что-то насторожило. — Дядя главного героя убил его отца и женился на его овдовевшей матери, прибрав к рукам Данию. — Не самый лучший поступок, — прокомментировал услышанное Гарри. Джулиет мельком просмотрела текст, а после подняла взгляд на Гарри и вновь поблагодарила его за сделанные документы. Гарри опешил, а после отвернулся, не в силах смотреть на огоньки благодарности, горящие внутри тёмных глаз. Он вспомнил, как чувствовал себя до стука в окно. Паршиво. — Я был рад помочь, Джули, — тихо сказал он, поднимаясь на ноги. — Мне нужно появиться на работе, я уже неделю на больничном. Надеюсь, ты не соскучишься здесь в компании Гамлета. — Мы с ним найдём, чем заняться, не переживай, — тепло улыбнулась Джулиет. Гарри подошёл к ней и, приобняв, поцеловал в макушку. — Не скучай, Джули, — кинул он на прощание. Выйдя из квартиры, Гарри аппарировал к Министерству Магии. Он быстро пересёк атриум и, показав своё удостоверение, добрался на одном из лифтов до четвёртого уровня. Гарри было абсолютно плевать на работу, сейчас ему нужен был человек, способный выслушать. Понять. Не обращая внимания, Гарри прошёл мимо нескольких людей и даже сбил парочку бумажных самолётиков. Он без стука влетел в дверь с табличкой, гласившей «Гермиона Грейнджер», и обессиленно упал в кресло для посетителей. Хозяйка кабинета подняла невозмутимый взгляд от бумаг и, узнав своего гостя, встрепенулась. — Гарри, что такое? — взволнованно поинтересовалась она, подаваясь вперёд. Документы были забыты. — Что-то случилось с Джулиет? Где она? — Дома, — протянул Гарри, сверля подругу тяжёлым взглядом. — Герм, я не смог. Я не могу, понимаешь? — Гарри с силой сжал пальцами свои бёдра, пытаясь хоть как-то отвлечься. Прежде он не наблюдал в себе мазохистских наклонностей. — Я струсил. Я смог одолеть Волдеморта, но я не могу рассказать семнадцатилетней девушке о том, кто она. Вздохнув, Грейнджер поднялась на ноги и, обойдя стол, прислонилась к столешнице поясницей. — У тебя всё получится, Гарри, — тихо сказала она, лёгким движением руки разлохмачивая и без того лохматые волосы. — Я верю в тебя. Её ладонь легла на плечо Гарри жестом поддержки. Это был такой непринуждённый и естественный жест, что Гарри просто не выдержал. Он резко подался вперёд, утыкаясь лицом в живот подруги, руки его обняли её чуть ниже ягодиц. Гермиона только слабо улыбнулась и стала перебирать руками его волосы. Она понимала, что ему сложно. Гарри заботился о Джулиет, он вёл себя как настоящий отец или старший брат. Юная Лестрейндж нравилась Гарри, но он пытался заглушить эту симпатию отцовскими чувствами к ней. Гермиона знала, что со временем это станет для него невыносимым, но он не мог по другому. Не мог так, как она. Гарри был для неё ребёнком, хотя разница в их возрасте была всего лишь около двух лет, учитывая её пользование маховиком времени на третьем курсе. Она знала Поттера уже около десяти лет. Гермиона не чувствовала к нему то, что чувствуют большинство девушек, издалека завидев его черты лица, его невероятные изумрудные глаза, прячущиеся за стёклами круглых очков. Гарри был красив, она знала это. И Гарри был её лучшим другом, самым-самым. — Я идиот, Герм, — сказал Гарри, обращаясь к её животу. Та с улыбкой покачала головой, хотя Гарри не мог видеть этого. — Это не так, — тихо ответила она ему. На столе лежали забытые на несколько часов документы, требующие срочного рассмотрения. Аккуратные пальчики Гермионы ласково перебирали чёрные волосы, а Гарри с закрытыми глазами обнимал её, вдыхая успокаивающий запах дорогого парфюма, стараясь хотя бы ненадолго забыться. На душе у него было паршиво.