Так, нам стопроц нужны страдания. © Синий Кристал
Неделя близилась концу. Последние дни казались Гарри особо тяжёлыми из-за дракловых взглядов Джулиет и Гермионы друг на друга. Почему-то раздражало и молчание подруги, относительно их общей «ученицы». Гермиона выглядела вполне себе обычно, дежурно улыбалась накрашенными багровым губами и стреляла во всех своим не по годам умным взглядом из-под полуопущенных ресниц. Гарри был рад за неё. Он на самом деле был рад тому, что разрыв с Роном не вогнал её в состояние депрессии, а наоборот окрылил и позволил наслаждаться каждым прожитым днём, невзирая на огромное количество работы. «Ловить кайф», — как она сама выражалась. Гарри не нравилось, что Джулиет реагировала на Гермиону как и многие работники министерства. Гарри хотелось, чтобы она так реагировала на него. Приход Джинни выбил Гарри из колеи настолько, что он умудрился назвать юную Лестрейндж своей девушкой. Конечно, сделал он это исключительно для того, чтобы Джинни покинула его квартиру, желательно навсегда, но где-то глубоко мысль о правильности заявления не давала ему покоя. — «Девушка»? Стоило Гарри вернуться, он тут же наткнулся взглядом на нахмуренную Джулиет. Она сидела на диване, поджав под себя скрещенные ноги, и исподлобья следила за его передвижениями. «Слышала», — вздохнул про себя Поттер. Беззаботно улыбнувшись, он присел на кресло и взял со столика книгу, чтобы хоть как-то себя отвлечь. Пролистывая страницы, он ощущал лёгкий ветерок на своих руках. Глаза бездумно скользили по строчкам в содержании трагедии, которую из-за юной Лестрейндж Гарри выучил почти полностью. — Прости, это чтобы она не докучала мне, — пояснил он свои слова, хотя до безумия хотелось предложить встречаться на самом деле. Не то, чтобы он боялся Рудольфуса, нет. Просто боялся, что когда-нибудь состояние глупой влюблённости пройдёт, и это разобьёт Адаре Лестрейндж сердце. — Ты не моя девушка, не переживай. Джулиет продолжала смотреть на него пристально, словно чего-то ожидая. В тёмных глазах не было ни намёка на недовольство или удовлетворение, только безграничное спокойствие и, как Гарри сам охарактеризовал, «страстный интерес». — Почему я должна переживать? — низким голосом спросила она, когда Гарри жестом поинтересовался у неё причиной столь «голодного» взгляда. — Рудольфус просил тебя не связываться со мной, — напомнил Гарри, сглатывая. От этого взгляда хотелось бежать. Стало душно, тяжёлый жар разлился по всему телу. Лёгкие словно сковало невидимыми цепями, а сердце забилось где-то под кадыком. — Наши семьи, как ты уже поняла… — Что значит имя? — перебила Джулиет, склонив голову на бок. — Роза пахнет розой. Хоть розой назови её, хоть нет… Ромео, под любым названьем был бы тем верхом совершенств, какой он есть. Зовись иначе как-нибудь, Ромео, и всю меня бери тогда взамен. Гарри стало нечем дышать. Он провёл языком по пересохшим губам и подался вперёд, задрожав от напряжения. — О, по рукам. Теперь я твой избранник. Я новое крещение приму, чтоб только называться по-другому… — Кто это проникает в темноте в мои мечты заветные?.. — Не смею, — Гарри положил книгу обратно на столик и легко переместился с кресла на софу. Его колотило крупной дрожью, хоть он и умело это скрывал. Полумрак делал всю гостиную более таинственной и привлекательной. — Назвать себя по имени, оно благодаря тебе мне ненавистно. Когда б оно попало мне в письме, я б разорвал бумагу с ним на клочья. Глаза Джулиет засветились как-то странно, заставляя затаить дыхание. Голос гипнотизировал. Он, словно Империо, которому нельзя противостоять, заставлял наклоняться ближе к этому бледному лицу, к этим бездонным глазам. — Десятка слов не сказано у нас, а как уже знаком мне этот голос… Ты не Ромео? Не Монтекки ты? — Ни тот, ни этот: имена запретны… — прошептал Гарри почти в самые губы Джулиет. Они были так невероятно близко, но он не делал последний рывок, ожидая ответных действий. Спокойное дыхание опаляло кожу. Во внезапно наставшей тишине гостиной раздался тихий хлопок. Потом ещё несколько, и Гарри с опозданием понял, что аплодирует Джулиет. — Это было круто, — улыбнулась она, откидываясь на спинку софы. Глаза заискрились искренним восторгом. — Гарри, ты и в самом деле очень подходишь на роль Ромео. Давай попробуем прочитать что-нибудь из Гамлета? Знаешь, мне так понравился этот персонаж. Если бы я была юношей, я бы хотела выступить в театре в роли Гамлета: даже выучила несколько его монологов… Больше Гарри не слушал, пытаясь привести свои чувства в порядок. Но шея и щёки продолжали пылать, а сердце неистово биться в груди. На пару секунд зажмурив глаза, Гарри сделал глубокий вздох. «Мерлин, какой же я придурок…» — Что такое, Гарри? — нахмурилась Джулиет, вопросительно приподняв бровь. Поблагодарив свой новый образ жизни за полумрак, скрывший этот драклов румянец, Гарри покачал головой и поднялся на ноги. — Я что-то устал, — хрипло ответил он, а после почистил горло. — Джули, я… пойду отдохну, пожалуй. Прости, что так рано. — Ничего страшного, — отмахнулась юная Лестрейндж, притягивая к себе сборник трагедий. Взгляд чёрных глаз метнулся на настенные часы. — Который час? Без малого двенадцать. Нет. С лишним. Било. Било? Не слыхал. Тогда, пожалуй, наступает время. В которое всегда являлась тень… Гарри кивнул и вышел из гостиной. Стоило ему оказаться в своей комнате, он тут же щёлкнул замком на двери и распахнул окно, впуская в помещение относительно свежий воздух и солнечные лучи. — Мерлин, почему?.. — выдохнул он, прикрывая глаза. Ветер охладил кожу, но образ Джулиет всё ещё продолжал стоять перед глазами: её глаза, её кожа, её губы… Тяжёлый жар, разлившийся внизу после всех этих речей, тоже не собирался никуда исчезать. — Ну нет… Взгляд упал на лежащий возле кровати телефон. Написать Гермионе? Позвонить? Гарри сам себе покачал головой: о такой лаже не хотелось рассказывать даже Гермионе. Хотелось просто забыться, выпить. Много выпить. «Идиот, какой же ты идиот…» Устало проведя руками по лицу, Гарри выпрямился и оглядел свою комнату. Платяной шкаф, шкаф с книгами, рабочий стол, отчего-то ненавистная кровать. Достав из внутреннего кармана пиджака волшебную палочку, Гарри воскресил в голове картину ближайшей подворотни и трансгрессировал. Хотелось послать всё к Мерлину и нажраться. В кои-то веки Гарри решил себе не отказывать…~0~
Гарри целый день не появлялся в квартире и даже не думал о том, чтобы почтить, наконец, Робардса своим присутствием в Мракоборческом центре. Он просто сидел в том клубе, который они с Джулиет посетили в вечер знакомства, и хлестал дорогой коньяк, думая о своём сегодняшнем позоре. Джулиет не заметила его состояния или так мастерски сделала вид? И если второе, то зачем? Нет, она наверняка не заметила ничего на самом деле, ведь нельзя так невозмутимо играть с людьми. Она так просто не умеет, ей негде было учиться. «И это всё равно была самая настоящая лажа», — думал Гарри, делая очередной глоток. Слева от него кто-то опустился и наглым образом вытащил бокал из его рук. Недовольно нахмурившись, Гарри посмотрел на человека, посмевшего влезть в его личное пространство. Захотелось завыть от отчаяния. Джинни. — Почему ты здесь? — спокойно спросила она, выдавая одну из своих фирменных улыбочек. Поставив сосуд на барную стойку, Уизли стала водить ноготком по ободку. — Разве твоя девушка не скучает?.. — Джинни, отстань, — устало вздохнул Поттер, жестом прося бармена повторить. — Что ты хочешь от меня? Всё кончено, и не важно, есть у меня кто-нибудь или нет. Джинни закинула ногу на ногу, поправила подол бордовой юбки и подалась ближе к Гарри. Горячее дыхание опалило ухо. — Я хочу тебя, — с расстановкой выдала она, цепляясь пальцами за обтянутое джинсовой тканью колено. — Всего. Сейчас… Возбуждение волной прошлось по телу, тяжёлым грузом останавливаясь в паху. Мерлин, Джинни умела доводить мужчин одним своим видом, даже если в планах этого не было. Сейчас же Джинни хотела, и Гарри чувствовал это всем своим естеством. — Не надо, — сказал он, поведя коленом. Однако вместо того, чтобы убрать руку, Джинни заскользила ей дальше, начиная подниматься по внутренней стороне бедра. — Джинни… — сквозь зубы протянул Гарри, сильней сдавливая пальцами коньячную рюмку. — Прекрати. — Как скажешь, — просто выдохнула Джинни и убрала ладонь. Гарри почувствовал себя мерзко и неудовлетворённо, но просить вернуть руку обратно не стал. Решив, что мысли его походят на мысли хронической нимфоманки, Поттер прикинул, сколько у него уже не было женщины. Около пяти недель, две из которых он жил в одном доме с милой и симпатичной, драклы всех дери, наследницей рода Лестрейндж. С девушкой, которая попеременно носила его вещи и до одури привлекательную тёмно-бордовую пижаму. «Как я вообще так долго продержался?» — с удивлением спросил Гарри сам у себя, а после оторвал взгляд от стойки и перевёл его на Джинни. — Как ты нашла меня? — Случайно, на самом деле, — ответила Уизли, делая глоток из недавно отобранного у него бокала. — Знаешь, после того, как ты отшил меня… Бросил в пользу какой-то, уж прости, мелкой соплячки… Захотелось напиться вдрызг. А тут ты, как совпало. — М-м, — протянул Поттер, бездумно рассматривая завитки на поверхности стойки. Он сделал несколько больших глотков и ещё раз попросил бармена повторить заказ. — Гарри, а… почему?.. — спросила Джинни спустя пару минут молчания. Очередной раз опустошив рюмку, Гарри одарил её мрачным взглядом. — Я хочу семью, — просто ответил он, чувствуя необъяснимое желание выговориться. — Хочу, чтобы моя девушка ждала меня дома с работы, а не наоборот. — А что за девушка эта Джули? — с неподдельным интересом поинтересовалась Джинни, также делая очередной глоток. Гарри взглянул на неё исподлобья, задней мыслью отмечая, что наверняка «понабрался» подобного у своей сожительницы. Глаза Джинни мягко искрились, отражая то синие, то розовые огни. Музыка оглушала. — Не важно, — отмахнулся Гарри, кидая на стойку несколько купюр и поднимаясь на ноги. — Джинни, забудь. Я прошу тебя. Играй, живи. Без меня. Развернувшись, Гарри пошёл к выходу, пробиваясь через заполненный танцпол. Встреча с Джинни совсем опустошила его, оставив одну только паршивую неудовлетворённость. Перед глазами всё плыло из-за количества выпитого, а жар никуда не исчезал. Выйдя на улицу, Поттер глубоко вдохнул пропитанный дымом сигарет воздух и поплёлся за угол, чтобы трансгрессировать — не то, что следовало делать в его состоянии. Пьяные подростки, курящие возле выхода, о чём-то разговаривали, иногда прерываясь на смех. Заморосил мелкий дождь, оставляя тёмные пятна на асфальте и стéнах. Стоило Гарри оказаться за поворотом, его тут же развернули за руку и прижали спиной к стене. — Гарри, — тихо начала Джинни, всем телом прижимая его к холодной каменной поверхности. Контраст между холодной стеной и жаром соблазнительного тела был невообразимым, дыхание перехватило от этой близости. — К Мерлину всё, — выдохнула Джинни, в который раз за вечер опаляя ухо своим дыханием, — всех… Горячие губы коснулись скулы и стали опускаться по шее вниз, ладони скользнули под пиджак, поднимаясь по груди и опаляя сквозь рубашку. Гарри резко вдохнул холодный воздух и прикрыл глаза. «Драклова Джинни…» Холодные стены, дождь, горячее податливое тело, гуляющий по венам алкоголь. Пять, драклы, недель воздержания. Гарри жадно поймал ярко накрашенные губы своими, не боясь размазать помаду. Ладонь зарылась в рыжие кудри, вторая поскользила вниз по спине, смял пальцами подол юбки. Их руки стали блуждать по телам друг друга, языки переплелись в безумном танце. Перехватив запястья, Гарри развернул Джинни спиной к стене. Руки прошлись по стройной талии и накаченным бёдрам, задирая юбку. Ладонь сжала упругую грудь, Гарри поймал тихий стон губами, прижался к рыжей бестии всем телом, давая почувствовать, насколько она его довела. Ладонь скользнула по бедру, поднимая ногу, и остановилась на кружевной резинке чулка. Шея горела от бесконечных укусов и поцелуев, тело дрожало. Язык прошёлся по тонкой шейке, нос уловил запах дорогого парфюма. «Что я делаю?.. — спросил сам у себя Гарри, покрывая поцелуями оголённое плечо. — Мерлин, так же нельзя…» Дыхание сбилось окончательно, рубашка уже давно была расстёгнута, а кожа покрылась мурашками от холода и возбуждения. «Нельзя, Поттер, остановись, пока не поздно…» Оттянув нижнюю губу Джинни зубами, Гарри прислонился к её лбу своим и заставил себя открыть глаза. Джинни тяжело дышала, лёгкий румянец делал её ещё более сексуальной. Глаза горели от возбуждения, сияя медовым светом. — Джинни, забудь, — хрипло выдохнул Гарри, оперевшись руками по обе стороны от её головы. Потратив все свои запасы терпения на то, чтобы снова не накинуться на Джинни, он тяжело выдохнул и подался вперёд, носом задевая скрытое рыжими волосами ушко. — Это последнее предупреждение. Он трансгрессировал прямо в свою комнату, оставляя Джинни одну в том тёмном переулке. Скинул с себя драклову рубашку вместе с пиджаком и упал на кровать, совершенно лишённый каких-либо сил. «Повёл себя как сраное животное…»~0~
Дождь усиливался. Крупные капли падали на лицо Джинни, пытаясь смыть водостойкую тушь. Джинни прислонилась спиной к холодной стене и наскоро поправила подол юбки. Злость поднималась откуда-то изнутри, царапая рёбра острыми когтями. «Он просто взял и ушёл, — думала она, от недовольства закусывая нижнюю губу. — Просто бросил меня здесь!» Где-то недалеко сверкнула молния, яркой вспышкой отразившись в карих глазах. Вытащив из сумочки волшебную палочку, Джинни запустила в мусорные баки первое пришедшее на ум заклинание и трансгрессировала из этого ужасного места в свою квартиру. «Я едва не отдалась ему в какой-то грязной подворотне, а он вот так просто меня кинул?!» — негодовала она, отправляя мокрые вещи прямо на пол ванной комнаты. Оставшись в одном только нижнем белье, Джинни подошла к раковине и оперлась на неё, начиная разглядывать себя в зеркале. Чуть опухшие губы со смазанной помадой, лохматые влажные волосы, розовые пятна на шее и правом плече, грозящие к утру превратиться в настоящие синяки. Пальцы сжались на керамике, глаза заметали молнии. — Ну нет, Поттер, — тихо протянула она, рассматривая последствия неудавшегося секса. — Я этого так просто не оставлю…