Four times the charm

      Во второй раз Обито просит Какаши выйти за него замуж спустя полтора месяца после первого.       Какаши был истощён долгой двухнедельной миссией и потому, сдав отчёт Хокаге, он сразу же отправился в свою квартиру, собираясь как следует выспаться. Какаши снял форменный жилет и упал на свою кровать, готовясь, наконец, заснуть, как его внимание привлёк лёгкий шорох со стороны входной двери. В течение нескольких секунд в руке у него уже был крепко зажат кунай, который он прижимал к шее оказавшегося прямо перед ним с перепуганным лицом Обито.       «Хэй! Не убивай меня, идиот!» — пробормотал юноша, отшатнувшись к стене и настороженно поглядывая на нацеленное на него острое лезвие.       «Обито? — дрогнувшим голосом произнёс Какаши. Более взрослый Учиха старательно закивал. — Ты совсем идиот? Я же мог убить тебя… Хотя, о чём это я? Ты всегда был идиотом», — Хатаке со вздохом отвёл кунай в сторону и убрал его в дорожную сумку.       «Я не идиот! Это ты, идиот, не заметил меня сразу!»       «Что ты имеешь в виду?» — глаза Какаши настороженно прищурились.       «В смысле „что это значит“?! Да я тут уже давно торчу, тебя ждал, но ты просто взял, прошёл мимо меня и завалился на кровать, — Обито сложил руки на груди и надулся. — Я вошёл сюда следом за тобой, потому что думал, что ты снова меня игнорируешь», — закончил он примирительным тоном.       «Врёшь. Если бы ты был тут с самого начала, я бы заметил», — Какаши тоже сложил руки на груди и с подозрением уставился на Учиху.       «Я говорю правду, Бакаши!» — заверещал Обито, уперев руки в бока и наклонившись в сторону Какаши. Последний, наконец, обратил внимание, что брюнет одет в свободную банную юкату, не подпоясанную оби. Он также заметил, что чёрные волосы Обито были распущенными и влажными, а несколько мокрых прядей прилипли к его щекам. И если Какаши правильно помнил то, чему учил его Джирайя, то, судя по складкам на одежде, Обито стоял и орал на него, не надев даже нижнего белья.       Какаши жадным взглядом скользнул по всей фигуре Обито: от макушки до кончиков его пальцев. Должно быть то, как он выглядел при этом, было достаточно красноречиво, потому что когда Хатаке вновь перевёл взгляд на лицо Учихи, тот был красным, как рак, и стыдливо смотрел на него в ответ.       «Ты извращенец», — пробормотал Обито, глубже запахнув полы юкаты и вцепившись как следует в расходящиеся края своего одеяния.       «Как бы то ни было, где твоё сопровождение? — молодой джонин огляделся вокруг. — Ты вроде говорил, что не имеешь права никуда выходить без них».       «Я сбежал, когда мы пошли в баню после тренировки, — Обито склонил голову, уставившись в пол. — Я услышал, как остальные говорили, что ты вернулся с миссии, и решил, что это хорошая возможность поговорить с тобой…»       Какаши приподнял бровь: эти слова объясняли, почему Обито стоял сейчас перед ним в настолько сексуальном наряде. «Так о чём ты хочешь поговорить?» — спросил Хатаке, стараясь придать себе максимально незаинтересованный вид. Он даже отвернулся, но вскоре обнаружил, что его взгляд сам собой вновь и вновь возвращается к чужим обнажённым ногам и узким бёдрам.       Молодой шиноби знал, что ему следует сосредоточиться на словах Обито, но не мог. Его гораздо больше интересовало, что же там у непутёвого Учихи под юкатой, нежели то, какая очередная глупость вылетает у того изо рта.       «Бакаши! — закричал Обито и, подскочив поближе, тряхнул зависшего Хатаке за грудки, — В лицо мне смотри, когда я с тобой разговариваю!»       «Кхм…» — кашлянул Какаши, отрывая взгляд от того, что его по настоящему интересовало.       «Какой же ты всё-таки засранец! Понятия не имею, с чего это, чёрт возьми, я решил, что это хорошая идея прийти сюда и попросить тебя выйти за меня замуж!» — Какаши резко дёрнулся всем телом и уставился на семнадцатилетнего парня перед собой.       «Ты всё ещё продолжаешь говорить об этом?» — недоверчиво спросил джонин. Обито тряхнул Какаши ещё раз напоследок и разжал пальцы, выпуская из своих рук чужую чёрную водолазку.       «Да, именно так, — Обито отвернулся. Между юношами повисло напряжённое молчание, но на этот раз первым его нарушил Учиха. — Как я уже упоминал в прошлый раз, старейшины хотят, чтобы ты вернул мне глаз, но я этого не хочу, — брюнет на мгновение закусил свою нижнюю губу, а затем продолжил. — Прости, это всё моя вина. В конце концов, Фугаку уже дал тебе разрешение оставить глаз себе, но затем я вернулся и накричал тебе в лицо все те глупости про то, что якобы хочу, чтобы ты вернул мне глаз обратно».       «Это твоё право — потребовать его назад. В конце концов, он и так принадлежит тебе», — Какаши протянул руку и прикрыл своей ладонью пустую глазницу Обито. Они оба смотрели в глаза друг другу, взгляд Какаши был полон сожаления, а взгляд Обито — слёз.       «Когда я говорил с тобой в тот раз… я не то имел ввиду, просто… Я был чертовски зол и был в ужасе, и... Я… Ты!..» — голос Обито срывался, а по щеке потекла крупная слеза.       Какаши отвёл свой взгляд в сторону, давая другу время успокоиться и прийти в себя. Он совершенно не представлял, как нужно вести себя в подобной ситуации. Если бы только тут был Минато-сенсей, он бы точно сумел успокоить Обито.       «Какаши».       Покрытая серебристыми волосами голова вновь повернулась к Обито.       «Я пытаюсь сказать тебе, — губы Обито тронула мягкая улыбка, — что всё то, что случилось с нами, — это не твоя вина: ни смерть Рин, или Минато-сенсея, или Кушины-сан. И я не жалею о том, что отдал тебе свой глаз».       Какаши замер, потрясённый этими словами, в то время как Обито обнял его. Молодой джонин никогда бы не согласился признать это, но ему жизненно необходимо было получить прощение Обито. Было невыносимо больно даже смотреть на Учиху, зная, что в итоге он подвёл его во всём.       «Ты повзрослел», — тихо произнёс Какаши, греясь в кольце обхвативших его рук. Обито в ответ негромко рассмеялся.       «А ты всё такой же мальчишка», — Учиха покачал головой, его губы изогнулись в мягкой улыбке. Хатаке подумал о том, что несмотря на то, что это новое мягкое выражение лица очень шло бывшему сокоманднику, он всё же предпочёл бы увидеть его обычную яркую и широкую улыбку, обнажающую ряд белых зубов.       Они так и продолжали стоять на месте, Обито по-прежнему сжимал Какаши в своих объятиях, в то время как последний растерянно замер, не понимая, как ему следует вести себя дальше. Нужно ли опустить руки на бёдра нерадивого брюнета? Или следует обхватить чужие ягодицы и притиснуть горячее тело к стене? А может быть нужно просто поцеловать эти улыбающиеся губы напротив?.. В конце концов, в «Ича-Ича: Насилие любви» герои после таких сцен всегда поступали подобным образом. Возможно, им с Обито теперь следует заняться… сексом?       Над ухом Какаши раздался хриплый смешок, и он чуть приподнял голову, пытаясь рассмотреть лицо друга.       «Кто бы мог подумать!.. Всемогущий Копирующий Ниндзя Какаши так раскраснелся из-за обычных объятий, — ухмылялся Обито. — Даже знать не хочу, как ты будешь выживать в наш медовый месяц».       «Я не выйду за тебя замуж», — Какаши раздражённо прищурил глаза и вырвался из обнимающих его рук.       «Ещё как выйдешь…» — Обито резко замолчал, едва до их ушей донёсся мягкий стук и чьи-то лёгкие шаги. Оба ниндзя повернули голову в сторону входной двери.       «Хатаке-сан, вы здесь?»       «Это Юри, — зашептал Обито на ухо Какаши, — у меня будут очень большие проблемы, если он найдёт меня здесь». Всё в выражении лица Учихи буквально молило о помощи. Джонин кивнул своему бывшему товарищу по команде и направился к выходу из комнаты.       «Ма, ма, — растягивая гласные, протянул Хатаке, заходя в гостиную, зевая на ходу и почёсываясь. — Я могу чем-то помочь вам, Учиха-сан? Надеюсь, вы пришли не для того, чтобы предложить мне и за вас выйти замуж?»       «Простите, Хатаке-сан. Я разбудил вас?»       «Что-то типа того…» — Какаши посмотрел на пришедшего Учиху, ожидая, когда тот заговорит. Но новый гость молчал, стоило однако отметить, что он был полностью одет, а на его лице легко читалось беспокойство. Для любого нормального Учихи, за исключением Обито, разумеется, демонстрируемые эмоции были всегда искренними и означали именно то, чем и казались.       «Умм… А вы не видели Обито?»       «Нет, — Какаши прикрыл глаза, — что ты хочешь, чтобы я…»       «Обито точно тут нет?»       Голова Какаши дёрнулась, когда он услышал мужской голос из комнаты позади себя. По его спине скатилось несколько капель холодного пота.       «Нет, тут его нет,» — донёсся до него голос Юри.       «Тебе тоже не повезло, Изуми?» — подошедший Учиха отрицательно покачал головой.       «Вам не нужна моя помощь? Я могу использовать одну из моих собак, чтобы отследить его», — двое Учих синхронно перевели на него свой взгляд, а затем покачали головами.       «Спасибо за ваше предложение, Хатаке-сан, но будет лучше не делать из этого ещё большую проблему, чем мы уже имеем, — ответил ему Юри. — Мы были бы весьма признательны, если бы вы никому не рассказывали об этом инциденте».       Какаши послушно закивал, и Учихи наконец-то покинули его дом. Выждав десять минут, Хатаке вернулся в свою комнату и попытался найти Обито, но того нигде не было. Как этому идиоту удалось незаметно слинять из квартиры так, что его не смогли заметить ни сам Какаши, ни нагрянувшие Учихи — оставалось загадкой. Однако, молодой джонин был вынужден признать, что это весьма… впечатляло.       После всего случившегося Какаши начали сниться мокрые сны с его бывшим товарищем по команде в главной роли. Сны подробно демонстрировали ему различные варианты того, как могла бы закончиться их последняя встреча с Обито. Начало было всегда одинаковым: Учиха появлялся перед ним из ниоткуда, одетый в более короткую и полностью распахнутую версию банной юкаты, и умолял выйти за него замуж. Всякий раз Какаши решительно отвечал ему: «Нет», и Обито начинал плакать, размазывая слёзы по щекам (и почему-то выглядя при этом крайне эротично), попутно обещая быть хорошим мужем. Тогда Хатаке начинал дразнить его, требуя доказательств. Последующая часть сна всегда разнилась: то Обито краснея, как свёкла, стесняясь, медленно позволял ткани юкаты соскальзывать с его плеч, то он, ухмыляясь, сам страстно впивался поцелуем в губы Какаши, но любимым вариантом последнего был тот, где Обито был слишком невинным, чтобы понять намёк своего бывшего сокомандника, и тогда Какаши сам набрасывался на него, прижимал к стене и жадно целовал. Не имело значения, с какой версией Обито джонину приходилось иметь дело, всё всегда заканчивалось жарким сексом и стонущим под ним Учихой, который умолял взять его и сделать своей послушной шлюшкой…       Хорошо, возможно, все кругом были правы, когда говорили, что его мозги окончательно прогнили от всего того порно, которым он постоянно зачитывался. В конце концов, Обито пережил изнасилование, так что ему вряд ли понравилось бы, назови его кто шлюшкой во время секса, и, конечно же, он расплачется, если Какаши попытается принудить его к чему-то подобному. . . . .       Возможно, Какаши следовало читать книги Джирайи-сана в хронологической последовательности и не пропускать «Ича-Ича: Райские игры».