Интерференция пламени

      Так быстро я не бегала еще никогда в жизни. Легкие горели и, казалось вот-вот разорвутся то ли от нехватки воздуха, то ли потому что не успевают перерабатывать поступающий кислород, в глазах уже начало рябить от напряжения, а единственными звуками, которые я слушала — были гулкие удары сердца, бьющегося в безумном ритме и отдающегося глухим набатом в ушах. Даже без дополнительных физических нагрузок мне тяжело поддерживать пламя больше пяти минут, а бежать до ворот еще минимум две. И неплохо бы все же решить, как следует поступить, когда я добегу до дверей к свободе…       Стандартно максимальный балл, который может получить команда за выполнение всех условий боев равен тысяче. В этот раз условия либо выйти, либо продержаться до окончания, если условия выполняет больше, чем одна команды, то призовые баллы делятся на количество выигравших в зависимости от того, сколько человек из команды остались на ногах к моменту завершения боя. По итогам, заработанные баллы суммируют в табель и в зависимости от общей «оценки» в табеле твое положение в местной иерархии может поменяться.       В случаях, когда задания подобны сегодняшнему чаще всего объединяются 2-3 команды: одна стоит на воротах и не дает пройти тем, кто пытается, остальные прореживают ряды желающих на самом полигоне. Вероятность того, что у ворот стоит команда Тессы, более чем высока, из всех сегодняшних участников удержать их возможность была только у четырех. С Морино, на его несчастье, я рассталась три минуты назад. У Аканте лидер девушка, так же как Тессара, и они весьма неплохо находят общий язык, так что скорее всего будут на зачистке внутренней территории. Торио не переваривает нашу Семью, так что, скорее всего ждут, пока Тесса измотается, чтобы атаковать с наименьшими потерями для себя и выйти победителями.        За размышлениями я смогла преодолеть расстояние до ворот и не сдохнуть по пути от напряжения или нехватки кислорода. Притормозила, спряталась за углом последнего здания перед входом и отозвала пламя. Надо передохнуть хотя бы полминуты иначе до стоянки с байками я просто не доберусь.       Черт побери! Почему я настолько слабая? Даже недолгое использование пламени выматывает хуже, чем тренировки с мастером Альфредо. А этого зверя от рукопашки боятся все ученики школы. Даже сейчас, когда я нужна сестре, мне приходится тратить время на передышки и измысливать хитрожопые комбинации, чтобы сохранить сил побольше, а не шмякнуться где-то на полдороге в обморок от переутомления. Ненавижу! Как же я все это ненавижу! Если бы только у меня было нормальное, чистое пламя тумана, как у всех остальных. Например у моего поганого отца или его младшего сына. Но в моей жизни слишком мало дерьма, надо было ко всему прочему добавить еще и дефектное пламя!        Позволив себе небольшую передышку и порцию самобичевания, утираю рукавом пиджака катящийся со лба градом пот и выпускаю пламя для сканирования местности.       Полагаю, что если бы сейчас была ночь, то я могла бы просто распугать всех остальных участников сегодняшних боев. Видок, думаю, соответствующий: извалявшаяся в земле, всклокоченная, с распухшей нижней губой, рассеченным любом, саднящими ладонями и мокрая, как конь после долгого галопа. Было бы даже смешно, если бы не было так погано!       В пределах досягаемости пламени 6 человек. Возможно еще трое где-то рядом, а возможно их всего шесть. Хотя на последнее я не надеялась. Но, если остатки группы достаточно далеко, то у меня есть неплохой шанс не используя на всю катушку пламя проредить сторожей и успеть выбежать за ворота, подумала я. Зря, надо сказать подумала.       Пуля не задела плечо чудом - я как раз сдвинулась, чтобы выглянуть из-за угла и подгадать удачный момент для маневра, все же чем позднее я вновь активирую пламя, тем лучше, чиркнув по предплечью, привет от снайпера заставил чертыхнуться и спешно отползти под укрытие стен. Я все же надеялась, что стрелок, если он есть, могли ведь и нейтрализовать успеть кто-то, будет сидеть с другой стороны. Давно пора привыкнуть к мысли, что жизнь жопой поворачивается в самый неподходящий момент. Раз меня засек снайпер, то теперь вся команда в курсе, что я здесь, и о возможности сберечь силы можно забыть. Гори оно все огнем!       Вдох. Выдох. Сосредоточиться. Вдох. Пламя льнет к ногам серой кошкой, растекается вокруг словно нефтяное пятно в океане, медленно и неотвратимо. Краски становятся тусклыми, пожираемые серой бездной сдают позиции и гаснут, делая мир вокруг безукоризненно серым. Звуки приглушаются и звучат словно через вату. Все, что мне нужно — узкая полоса графитовой дороги до ворот и чуть дальше. В идеале, до стоянки, но столько я не потяну. Выползаю из укрытия срываюсь на бег. Нет времени на размышления или передышку. Как и предполагалось впереди виднеется гордо стоящая Тесса, рядом Урден, ее верный пес, претендующий на звание правой руки будущей Босс и остальная компания, не считая троих.       Суки! Если бы их не было, мне не пришлось бы тратить на них время. Если бы у моего сраного папаши не было других, официальных детей, в том числе Тессары, то не было бы этого дерьмового внутрисемейного конфликта и мне не пришлось бы оставлять сестру одну.       Как же хочется всадить этой рыжеволосой твари стилет под подбородок. По самую рукоятку. Только это мало что изменит, разве что мне на секунду станет легче дышать.       Для меня до сих пор непривычно видеть мир, который создает мое пламя. Серый, вязкий, практически бездвижный. В зависимости от концентрации пламени окружающий мир лишь слегка замедляется или почти замирает. Это как если смотреть черно-белый фильм в замедленной, очень замедленной съемке. Но старые фильмы не передают всей четкости граней, доступных мне. Не передают ощущений. Я могу бежать с закрытыми глазами и я не упаду, не наткнусь на препятствие, даже если не вижу его, я чувствую все, чего касается мое пламя. У кого-то в критических ситуациях открывается второе дыхание, а мое пламя открывает мне второе зрение.        Пробегая мимо сводной сестры не отказываю себе в удовольствии походя врезать надменной сучке локтем по затылку. Глупый поступок, но такой приятный. За ворота, а точнее в узкую калитку огромных кованых ворот я буквально выпрыгиваю и пробороздив по гравийной дорожке глубокий «тормозной путь» в неудачной попытке развернуться на ходу, бегу в сторону ближайшей стоянки транспорта, сводя на нет использование пламени и молясь всем богам и демонам, чтобы там был байк.       Его проще угнать и на нем быстрее добраться до города. В отличии от машин, которые стоят на сигнализации и ключи хранятся у ключника в главном корпусе и смотрителей гаражей, мотоциклы обычно оставляют с ключами. Если необходимо быстрое реагирование отряда и его мобильность, в случае нападения, например, то проще и разумнее сесть на мотоцикл, чем загружаться в неповоротливое корыто, гордо именуемое автомобиль.       Наверное боги или их противоположности все-таки существуют в нашем мире, потому что на самой близкой к полигону стоянке не только нашелся местный мотоцикл к с ключами, но и ворота парковки были выломаны. Кто-то так удачно парковался, что просто протаранил ограду и снес с петель ворота, так что мне не придется тратить время на то, чтобы выехать к хозпостройкам, ремонтируемым в данный момент, на крыши которых можно заехать по лесам, а с них уже за ограду. Спасибо вам, ужасные водители, не ведающие что такое тормоза и значительно упростившие мой путь к побегу!       Я не люблю быструю езду, конфликты, которые можно избежать и вообще стараюсь свести всяческие риски и сложности в моей жизни к минимуму, но иногда так бывает, что по какой-то причине в голове щелкает выключатель и оп, ты делаешь нечто идущее в разрез со взглядами на жизнь. В моей голове не щелкало. В моей голове к чертям собачьим сгорели все выключатели, предохранители и разнесло на куски все тормозные механизмы в тот момент, когда меня скрутило от боли и я поняла, что жизнь Лин находится в опасности. Поэтому я не ехала быстро, я неслась, выжимая из моего временного транспорта максимум возможной скорости и даже больше. Вместо дороги решено было срезать путь напрямик по склону и через лес. Пришлось использовать пламя и постараться сотворить из него небольшой направляющий коридор, чтобы я успевала вовремя обогнуть булыжники, неожиданно вырастающие из-под земли и деревья, словно выпрыгивающие передо мной, а когда я умудрялась избежать столкновения, сующие, словно в отместку, под колеса свои узловатые корни. Главное — добраться до города, а там можно будет просто гнать по узким улочкам, как безумная, заодно устроив себе небольшую передышку без пламени.       Огнем горящее между лопаток солнце давало чувство направления. Кусочек пламени, в прямом смысле запечатанный во мне, все время стремиться вернуться к хозяйке, по этому я всегда чувствую Лин, когда она рядом и сейчас, я просто ощущаю, в каком направлении ехать и чем ближе я буду, тем точнее смогу определить.       Камайоре — тихий, небольшой городок, славный своими булочными на Шафрановой улице и практическим полным отсутствием криминальных событий. Никто не решается устраивать разборки в городе, находящемся недалеко от скопления мафиозных детей. За гипотетическую угрозу своим отпрыскам Семьи совместными усилиями любого сотрут из истории. Однако этот вечер тихим никто не назовет.       Я ворвалась на городские улицы словно злобный лесной дух, вся в листве, ветках, серой подранной форме и с кучей кровоточащих ссадин, не разбирая дороги неслась распугивая людей и животных по тротуарам, если меня тормозили машины, сносила со своего пути мусорные баки и редкие рекламные щиты, но даже если бы я задавила зазевавшегося прохожего, не успевшего отбежать, мне было плевать. В любой другой момент я не позволила бы себе подобного поведения, но когда на весах жизнь единственного дорого человека и сотни незнакомцев, сотня незнакомцев может сдохнуть в муках!       Адский бур заворочался в спине быстрее и мне пришлось забрать на северо-запад, через трущобы. Надо думать, что где-то ближе к окраине города или за ней я найду сестру. Человек, ради которого ее вывезли из поместья, полагаю, не хотел светиться и выбрал самый непрезентабельный район. Удобно для встреч инкогнито и чертовски удобно для засады — чем меньше свидетелей, тем проще.       Еще чуть-чуть, еще немного… Знакомую машину, сиротливо стоящую на пустыре перед каким-то недостроенным зданием, я увидела издалека. Подъехав ближе бросила «своего» коня и побежала к машине. Боковое стекло со стороны водителя разбито, по салону кровь, но людей нет. Кровавые следы были и на земле. Я бежала по ним, словно гончая, отчаянно желая наконец увидеть, что произошло и так же отчаянно боялась. Потому что ничего хорошего я увидеть не могла. Чем ближе я подбегала к зданию, тем явственнее становился кровавый след. Как дорожка из желтого кирпича для Элли, для меня была устлана бурая дорога в мой личный ад. Изуродованные, практически разорванные на куски человеческие тела, валялись на земле словно указатель, куда бежать дальше. И бежала. Так быстро, как могла. Бежала, в надежде на то, что еще не все потеряно.       Когда я нашла Лин, единственной мыслью, что билась в моем обезумевшем сознании было: «Опоздала». Она беспрерывно воспроизводилась, словно отражение в зеркальной комнате: стоит лишь в одном зеркале появится, как появляешься сразу во всех, тысячекратно умножаясь с каждой прошедшей секундой. «Опоздалаопоздалаопоздалаопоздалаопо…»       Звук удара был подобен взрыву гранаты в той тишине, что меня окружала. Это выпал из кармана пиджака телефон. Каким чудом он до сих пор был со мной — одним богам ведомо. Несколько раз попыталась его поднять, но он все время выскальзывал из моих окровавленных пальцев. Наконец этот чертов аппарат был у меня в руках. По памяти набрала трясущимися руками номер и через три гудка услышала слащавый голос: — Кейлочка, не чаял услышать твой звонок. Неужели ты решила принять мое предложение? — Спаси сестру, если ты все еще хочешь получить мое тело, Коллекционер. У тебя есть двадцать минут. Северо-запад Камайоре, заброшенная стройка. — Отшвыриваю телефон и беру в руки теплую ладонь Лин. — Я спасу тебя, чего бы мне это не стоило. Ты только подожди, ладно? Вдох. Выдох. Вдох. Выдох. Максимально сжимаю пламя вокруг нас с сестрой. И замедляю наше время. Даже если для поддержания пламени мне придется выжать все ресурсы своего организма, я это сделаю. И плевать, что даже десять минут для меня практически невозможная величина. Я не дам ей умереть, я еще не опоздала!        Не знаю, сколько мы так пробыли, но с каждой минутой мне было все тяжелее. Окружающий мир перестал существовать. Сначала пропали запахи и звуки, потом поблекли цвета. Вместо серого мир просто стал черным, словно кто-то выключил свет в комнате без окон и единственное, что не давало мне утратить концентрацию, единственная ниточка, связывающая с реальностью — рука сестры в моих ладонях. Я держалась за нее, как за спасательный круг.

***

«Вайпер будет в ярости.» — грустно подумал Луссурия, болтаясь по салону их когда-то уютного микроавтобуса, ныне, буквально на глазах, превращающегося в очередное полуразваленное корыто, стараниями Капитана. Скуало совершенно не щадил транспорт и гнал безумнее обычного, понукаемый давящей аурой недовольного Босса. От которой, впрочем, паршиво был всем. Особенно сидящим в салоне Леви и ему, Луссурии.       Когда заинтересовавшая Босса девочка окончательно пропала с камер, на смену азартному любопытству Занзаса пришло мрачное недовольство. Он требовал немедленного ответа от своих офицеров на два, казалось бы, простых вопроса: «Как мелкая дрянь это делает?» и «Где она?». Ответ на оба вопроса, будем честны, хотели бы знать все. За свою весьма насыщенную разными событиями жизнь, Солнце Варии ни разу не сталкивался с подобными способностями и после увиденного «баба Босса» стала интересна даже ему, но спешный побег последней, иначе ее исчезновение назвать не выходит, делал невозможным простейший план «отловить и допросить».       От немедленной и незаслуженной кары всех спас Бельфегор. Иногда их Принц проявлял себя на удивление деятельно. Вот и сегодня он успел где-то подкараулить девочку и поставить ей на телефон жучок, о чем и сообщил окружающим, сверкая белозубой улыбкой и чувством собственного превосходства. Вытащив из сумки, которую Леви сгрузил на свободные стулья, свое чудо техники, поименованное, компьютер, Бел позволил всем наблюдать, как одинокая красная точка перемещается по карте за пределами школы, прямо по лесу и на приличной скорости движется в направлении ближайшего города. О том, что им ехать туда же все поняли без слов.       Они уже ехали по городу, когда Бельфегор, исполнявший обязанности штурмана радостно сообщил, что девка кому-то звонит и включил разговор, так сказать для ознакомления. Леви мог бы поклясться, что даже на бесстрастном лице любимого Босса, по окончанию непродолжительной телефонной беседы, было удивление. Что, в общем-то, оправдано.       Коллекционер — всемирной известный безумный ученый, чью славу лишь чуть-чуть затмевает один из Аркобалено — Верде, так же известный, как Второй Да Винчи. Никто и никогда не видел лица Коллекционера, но все о нем слышали, а кто-то даже встречался, хотя не факт, что это был он сам, а не замена, которую, в случае чего, не жалко. Коллекционер занимался изготовлением предметов на основе Пламени и непосредственным изучением самого Пламени Посмертной Воли. Его считали безумным по двум причинам: многие его разработки безумно дорогие и затратные не имеют никакого практического смысла. Ну кому в мафии нужен передник, способный растягиваться до любых размеров за счет нитей облака и при этом совершенно не маркий. Неведомым образом он совместил в одном элементе одежды пламя сразу двух атрибутов — облака и грозы, последнее сделало ткань настолько плотной, что с нее все попросту стекало, как с полиэтилена. И при этом сам фартук делало крайне неудобным, когда его носишь, то ощущения, будто на тебе свинцовый жилет, а не милый домашний передничек. Второй же причиной была его склонность коллекционировать людей с редкими или интересными именно ему видами пламени. Некоторые пропадали навсегда, с некоторыми, например купленными на рабских рынках или у семьи, тот, кто представлялся как Коллекционер, гулял на всяких мероприятиях мафиозного мира. Однако никто в здравом уме не стал бы предлагать этой одиозной личности себя сам.       Машина наконец выехала на пустырь перед недостроенным зданием и Капитан Варии вспомнил о том, что в автомобилях есть не только педаль газа, но и тормоз. Скрипнув по бетонной поверхности шинами фургон затормозил практически перед самой стеной и Скуало чертыхаясь и матерясь первым выбрался на воздух. Найти «эту ненормальную плоскодонку» было не сложно. Разбросанные тела, точнее то, что от них осталось и кровавый след были словно указующий перст и пройдя по этому следу совсем немного неполный офицерский состав Варии оказался в просторном помещении, на полу которого было распластано тело девочки, совсем еще ребенка, а рядом сидела, держа ее за руку их серовласая беглянка.       В девочке, лежащей на полу, известного лекаря по прозвищу Золотые руки можно было опознать лишь по ярким рыжим прядям волос, что не были испачканы в крови и, по чудом не пострадавшим, рукам. Все остальное тело представляло собой удручающее зрелище. Ноги ободраны практически до мяса, левая сторона лица, которую можно было увидеть от входа, — кровавая маска и распоротый живот, прямо как в пособии по анатомии, ровно по середине. Можно предположить, что ее протащили за руки по земле, а потом бросили здесь умирать, предварительно выпотрошив. С такими ранами не живут.       Но вовсе не это заставило Кровавых Псов замереть на пороге, не такое видели, не такое делали. Чужие трупы или те, кто ими скоро станет, опытных убийц не впечатляли совершенно. Но дело вовсе не в умирающей девчонке. Над сестрами куполом возвышалось серое марево, словно сама Дама с Косой укрыла их от мира своим плащом. Пепельное, трудно различимое глазу, пламя мерно покачивалось, лаская языками две человеческие фигуры в своей утробе. Такого зрелища и такого пламени никто из Варии не видел еще ни разу.