Интерференция пламени

      Я не люблю бывать в доме своего биологического родителя. Если быть до конца честной, то ненавижу; безусловно, в главном доме Семьи Лайрети я — более чем редкий гость, но даже те нечастые визиты оставляют в душе осадок из сомна далеко не положительных эмоций. Презрительные и оценивающие взгляды, шепотки за спиной, а то и вовсе, в открытую высказанная в не самый приятных и сдержанных фразах мысль, что мне не рады и было бы чудесно, если бы я никогда не появлялась на свет или, напротив, полнейшее игнорирование. Подобное отношение никому не доставит удовольствия, а когда ты маленький и слабый ребенок ощутимо ранит. Мой первый визит в главный дом состоялся когда мне исполнилось пять, незадолго до этого я упала с утеса недалеко от дома и, не смотря на то, что все закончилось хорошо, мама категорически не хотела со мной расставаться, взяв с собой в поездку. Пока она была рядом все было хорошо, но как только взрослые ушли куда-то обсуждать неведомые мне дела, а я осталась в комнате поиграть, мой мир перевернулся и мне пришлось узнать много того, чего знать совершенно не хотелось. Та поездка оставила неизгладимое впечатление.       Став постарше и, хочется верить, поумнее я научилась а) игнорировать слова безразличных мне людей, б) приезжая в главный дом быть на виду у Дона, при нем никто не рисковал высказывать свое недовольство моим присутствием в открытую, да и гневные взгляды пережить всяко проще, чем толчок с лестницы (было дело однажды, толкнувшего так и не нашли, а я с тех пор всегда берегу спину в чужих домах), в) проводить время в малопосещаемых частях особняка и прилегающей территории, если на виду у «папочки» быть не получалось.       Сейчас я стала достаточно взрослой и самостоятельной, чтобы быть в состоянии постоять за себя, как словом, так и делом и необходимости избегать чужого внимания при визитах к Дону нет, но чувство гадливости, словно на голову пролилось ведро с чем-то вонючим и липким и срочно нужно в ванную — отмыться, а также нежелание посещать основную резиденцию Лайрети остались. Нынешняя поездка не является исключением и вызывает противление в двойном объеме — отвратительные обстоятельства и пугающая компания, но мое мнение и чувства в данной ситуации не играют никакой роли.        Несмотря на кондиционер, создающий в салоне машины комфортную температуру, лицо под латексной маской, меняющей его форму и цвет кожи, жутко потело и начало зудеть, так же как голова под париком, а спина стала ныть от прямого сидения, но я не рисковала даже вздохнуть лишний раз, не то что пошевелиться — нас было двое в салоне, я и развалившийся в лености хищник, в кресле напротив, изучающий жертву из-под полуприкрытых век. Казалось, стоит сделать хоть одно лишнее движение, расслабиться на секунду и он тут же разорвет тебя на части. Во всяком случае именно такое воздействие на меня оказывал попутчик. С первой встречи у меня была возможность убедиться в неадекватной и непредсказуемой реакции этого человека на простые вещи и провоцировать его сейчас, когда мы заперты в одном пространстве и путей отступления у меня просто нет, совершенно не хотелось.       Занзас Скайрини был не только пугающим, но и убедительным. После моей беседы с Дино времени на передохнуть и собрать мысли в кучу было не так много, как я надеялась. Видимо, он озвучил, что я пришла в сознание после двухнедельной искусственной комы. Как позже удалось выяснить перерасход пламени и моя повторная попытка его использовать, закончившаяся очередным провалом в небытие, дали весьма сильную нагрузку на организм и, чтобы дать ему возможность на восстановление и беспрепятственное лечение, варийские медики погрузили меня в кому на две недели. Пробуждение было странным. Еще более странными были последовавшие за уходом Дробящего мустанга события.       Я лежала с закрытыми глазами и пыталась разобраться в своих мыслях, произошедшей ситуации и тем, как следует вести себя дальше. Получалось, откровенно говоря, хреново. Хотелось просто заснуть и проспать еще пару дней без дикой слабости, тошноты и головной боли, но это было плохой идеей, ибо времени на подобную роскошь попросту не было. Двери в палату открылись бесшумно и присутствие посторонних людей я скорее почувствовала, чем услышала, а разлепив тяжелые веки увидела хмуро взирающую на меня ярость, воплощенную в человеке. Босс Варии в три широких шага преодолел расстояние от двери до стула для посетителей и молча опустил в него свой царственный зад. Удушливая смесь из надменной самоуверенности, затаенного гнева, перегара и недавно выкуренных сигар заполнила небольшое помещение, заставляя зайтись кашлем, а под этим взглядом, полным презрения к окружающим и собственного превосходства я начала ощущать себя букашкой на столе энтомолога: он чуть прищурил глаза и игла вошла точно в центр хитинового панциря, пригвождая к кровати, с которой я итак не могла встать, усмехнулся, и крылья, бившиеся о стекло в тщетной попытке выбраться взмахнули последний раз, путая мысли, мешая связно думать и лишая речи. При всем моем жизненном опыте, хоть и невеликом, но все же, никогда не думала, что можно ощущать себя настолько жалкой и беспомощной на фоне всего одного человека.  — Вот и встретились, — В лицо мне полетел бесформенный серый комок ткани, в коем, по приземлении на кровать, после встречи с моим лбом, ибо уклоняться от импровизированного снаряда не было сил, можно было опознать галстук. Точно такой же я носила в Жермойо. — Обещание есть обещание. — Я с трудом понимала о чем говорит этот человек. Еще раз посмотрела на галстук и где-то на периферии сознания всплыли слова, словно из прошлой жизни «верну при следующей встрече».  — Добрый день, сеньор Скайрини. — Его странного вида брови брови чуть сильнее сошлись на переносице, но мне совершенно не ясно, чем может быть вызвано недовольство.  — Сейчас вечер.  — Тут нет окон, — я слабо развела руками в свое оправдание.  — Что Конь тебе рассказал? — Занзас вопросительно выгнул бровь и вперил в меня немигающий взгляд, в ответ на который захотелось выложить наш с Дино диалог во всех подробностях и даже капельку сверху.  — Немногое. Моя сестра жива, мы обе находимся на территории Варии и за чудесное спасение, — Тут очень хотелось добавить сарказма в голос, но из чувство самосохранения во мне развито слишком хорошо, чтобы позволять подобное, — стоит благодарить ее офицеров. Спасибо. — Я вполне искренне поблагодарила мужчину напротив, чуть склонив голову. Лин — самое ценное что у меня есть и если сейчас она жива и здорова благодаря его вмешательству, то я действительно благодарна. Однако вопрос цены и размера благодарности все еще остается открытым.       Стакан с остатками воды Каваллоне оставил под кроватью и я неуклюже перевесившись с горем пополам дотянулась до него. Смертельно хотелось пить, но не просить же одно из самых жестоких убийц современности поднести воды оживающему? Пришлось справляться своими крайне скудными силами. Наверное, со стороны это выглядело отвратительно, но наплевать, если честно. Во рту пересохло и продолжать диалог для меня не представлялось возможным. С горем пополам приняв подобие сидячего положения (с третьего раза я таки смогла оттолкнуться рукой от пола и закинуть себя на кровать, жутко взмокнув при этом и расплескав часть воды на постель) я с наслаждением отхлебнула драгоценной жидкости из многострадального стакана.  — Чего Вы хотите, синьор Скайрини? — В голове роились тысячи вопросов и теорий, столько всего нужно узнать, чтобы понять как действовать, но для начала неплохо бы понять цель Варии, раз уж они, если верить словам Дробящего мустанга, никому не раскрыли информацию про меня и Лин.  — Секса. — Я ожидала какого угодно ответа, но явно не такого. От неожиданности закашлялась остатками воды, а Занзас смотря на это безобразие выглядел весьма довольным.  — Не тупи, девка. Твоя сестра интересна мне живой и здоровой, потому что это облегчит работу моему Хранителю, а ты — бесполезное к ней дополнение, которое синьорина Золотые руки молила оставить в живых. — Довольный сказанным Скайрини осклабился, а я стиснула челюсти так сильно, что, казалось, зубной скрежет должно было быть слышно даже на улице.  — Вы же понимаете, что Лайрети не оставят пропажу Белинды просто так. Если уж Дон Каваллоне сумел понять, где ее искать, то со временем поймет и Ронгран. — Я честно старалась говорить спокойно, но внутри поднималась волна удушливой злобы, моя сестра не вещь, которой может пользоваться любой, кто захочет. И да, я могу презирать или ненавидеть нынешнего главу Семьи, но он действительно умный и опасный человек, который однозначно сможет сложить два плюс три и придти к определенным выводам. — Открытая конфронтация между Семьями, которую может повлечь за собой происшествие с Лин ослабит обе стороны и ни к чему хорошему не привет. Вы же понимаете, синьор Скайрини. — В следующую секунду мужчина в мгновение ока встал со стула, преодолел разделяющее нас расстояние, и, дернув меня за волосы, так что я приняла сидячее положение исключительно за счет того, что повисла на собственной шевелюре, прорычал в лицо.  — Заебала синьоркать. Заткнись и слушай, жалкий мусор. Есть только два варианта: первый — это мы сдаем вас обратно Лайрети, получаем соответствующее вознаграждение и довольные сваливаем. А следующий заказ на твою сестрицу, поверь, он будет, возьмет уже Вария и тогда цель точно будет устранена. Ясно? — Варийский Босс тряхнул меня словно тряпичную куклу, а я могла только хватать ртом воздух. От ломоты в висках и смеси запахов, исходящих от Занзаса Скайрини, оказавшегося ко мне слишком близко, замутило со страшной силой. — Вариант второй: мы договариваемся с твоим папашей и ты активно в этом участвуешь и вы обе остаетесь здесь, работать на благо моего отряда. Мелкая работает по специальности медика. Тебя отправим к облачникам и ты будешь делаешь все, что я скажу: изобрази попугая, ты изображаешь попугая. Скажу отсосать, ты встанешь на колени и отсосешь. - Исходящая от говорившего злость захлестывала и физически давила на меня, дополняя картину неприятных ощущений и фраз, усиливая подступающую дурноту.  — Менясчасстошнит. — Я прохрипела предупреждение максимально быстро, спазм скрутил желудок так сильно, что даже это было для меня превышением человеческих возможностей, но Босс Кровавых Псов отказался воспринимать информацию, поданную в такой форме и через секунду вода, плескавшаяся во мне, была исторгнута вместе с желудочным соком навстречу чужим лакированным туфлям и штанам. Наверное, мне оторвали бы голову, но иногда начинаешь верить, что некая высшая сила существует и почему-то бережет тебя. именно в момент моей позорной слабости дверь распахнулась еще раз и в проеме показались Дино, Капитан Варии, виденный мной ранее и, судя по экстравагантной внешности, Хранитель Солнца, который первым грудью встал на мою защиту, довольно мощной грудью, стоит отметить, пытаясь что-то объяснить своему начальству, попутно укладывая меня обратно на кровать. Второй Император Мечей и Дробящий Мустанг вдвоем выталкивали озверевшего Босса Варии из палаты. Под сочные маты первого, тихую ругань второго и обещания мучительной смерти для всех от третьего. Дальнейший день прошел как в тумане и почти не запомнился, после того как штаны синьора Скайрини познакомились с содержимым моего желудка и он рефлекторно отшвырнул мое безвольное тело, ранее удерживаемое за волосы, я могла лишь дышать в попытках предотвратить очередной спазм и пытаться унять плывущие перед глазами круги.        Следующие два дня я приходила в себя, училась по новой пить, есть, сидеть и все то, что делает человека дееспособным. Много времени со мной проводил синьор Луссурия, методично осматривая, пичкая медикаментами с пламенем солнца и строго следя, чтобы я не пыталась использовать свое. С ним приходила Лин и это делало меня по-настоящему счастливой. Хотя Хранитель Солнца Варии оказался весьма тактичным и в целом приятным в общении мужчиной, если опустить некоторые речевые особенности, но откровенно поговорить при постороннем мы все же не могли, так что все беседы сводились к ничего не значащим разговорам. Но это мне было достаточно. Видеть, что родной человек жив, здоров и, кажется, вполне довольным жизнью — это ли не истинная радость?       На третий день, когда я фактически училась по новой ходить, держась за стенку и искренне веря, что страховка в виде приставучего Каваллоне, который проводил со мной чуть ли не больше времени, чем родная сестра изрядно удивляя этим и раздражая одновременно (нашлась непрошеная нянька!), не даст мне упасть, если что, моим визитером стал Капитан Варии, нагло выгнав Дино и цыкнув на меня, заставил сесть на ближайшую плоскую поверхность — злосчастный стул для посетителей, без обиняков начал.  — Хуевый из Босса дипломат, — Скуало бесцеремонно уселся на мою разобранную постель, — Но в целом, краткую суть, как я понял, он тебе изложил. Вспомнив весьма неприятный и эмоциональный монолог Босса всея Вария я склонила голову скорее вопросительно, нежели подтверждая выше сказанное. Такое вот предложение поработать на Варию мне совсем не нравилось.  — Врооой! И почему я должен быть нянькой для двух сопливых баб?! — Второй Император Мечей так стремительно соскочил с кровати в моем направлении, что я рефлекторно отклонилась назад и чуть не сверзилась со стула. — Так, девка, как там тебя, настоятельно рекомендую согласиться с предложением остаться в Варии. Нам нужно разгрузить Лусса для другой работы, а твоя мелкая, говорят гений, с чем-то, что не осилят рядовые, думаю, справятся. Иначе, она не стоила бы столько бабок. — Он недовольно цыкнул, словно представил какой гонорар за убийство теряет. — Тебя тоже куда-нибудь пристроим, опыта наберешься. В обмен полная защита, пока вы здесь и конфиденциальность. — Мечник мерил шагами комнату, а я заворожено смотрела за тем, как струятся и покачиваются его волосы в такт шагам. Это просто нечестно, когда у мужчины такая потрясающая шевелюра. Смотрела и пыталась уложить в голове поступающую информацию. — Допустим, мы согласимся с вашим предложением, синьор Суперби, но где гарантия ее безопасности? Как можно сохранить тайну личности Лин, если она будет жить и работать здесь? — Я вопросительно подняла брови, потому что ответ на этот вопрос, который родился в моей голове, мне не понравился. Также как и слова сына Ноно о том, что они убьют Лин, при первой же возможности, если мы откажемся. — Конечно, можно отрезать языки всем вашим бойцам, но пальцы-то не переломаешь, от них тогда толку никакого. — Мечник в ответ расхохотался, видимо, представив как я с серьезным видом ломаю пальцы здоровым мужикам, которые могут меня одной левой прибить. — Объявим ее любимой племяшкой Луссурии. Заодно это объяснит почему он так квохчет вокруг мелочи. Прическу поэкстравагантнее, как у нашего Солнца, линзы там, макияж и уже другой человек.  — Хорошо, я поняла, что вам нужна моя сестра, впрочем, она всем нужна. Но зачем Варии я?  — А это — пожелание мелкой. Гораздо проще работать с человеком, когда он добровольно сотрудничает. Она вот попросила быть с тобой. Я лишь шумно выдохнула представив себе эту картину. — Синьор Суперби, Лин всего четырнадцать лет, ей нужно учиться, общаться со сверстниками, влюбляться в конце концов, а не сращивать кишки убийцам. — Я устало потерла лицо руками, как если бы это помогло стереть хотя бы часть моих проблем. — Пфф, будет она учиться. Ее новая нянька уже все мозги мне выеб с тем, что милым девочкам нужно не только практиковать обращение с пламенем, но быть образованными. Не удивлюсь, если он припряжет к этому делу Бела или Мармона, или ещё какого хуя с горы. Тут она увидит реальную жизнь, а не ванильные рассказы про нее, которые вешают наивным соплякам на уши, словно украшения. — Будет значит, это хорошо. — Не скажу, что кандидаты в учителя меня радовали, но сам факт того, что об этом кто-то подумал — безусловно. — Или можешь не соглашаться и тогда мы вернём вас Лайрети. Бабки и услуги такой Семьи как ваша тоже не лишнее. Тебя отправят обратно в Жермойо трястись от страха за сестру и ждать, когда ей снесут башку, а мелкую посадят под замок. Но держать ее всю жизнь в четырех стенах невозможно и, когда появится возможность, я лично отправлю твою сестру на тот свет. Кто не с нами, тот труп и ничего личного. — Он говорил это так уверенно и спокойно, что не поверить было трудно. Я поверила. — Выбирать вам, соплюхи. Выбор без выбора это весьма оригинально.       Машина плавно затормозила у центрального входа в поместье и я поглубже вдохнула. Мне предстоял тяжёлый разговор с двумя людьми, которые не вызывали светлых чувств, но для начала надо хотя бы добраться до кабинете Дона без приключений. Я молча шла за синьором Скайрини сосредоточившись на его спине. Если упереть взгляд куда-то в область лопаток, и представлять, как медленно проворачиваешь в этом месте бур, слыша хруст позвонков и хлюпание крови, то на другие вещи не особо отвлекаешься. Благодаря этому трюку я преодолела весь путь до заветного кабинета ни разу не споткнувшись, не вспоминая о том, что мне еще трудно нормально ходить, тем более на каблуках и не накручивая себя лишний раз перед разговором. Правда, идиота-привратника, преградившему мне путь к конечной точке назначения захотелось убить с особой жестокостью, но нас, видимо, ждали вдвоем и я таки попала в кабинет к собственному отцу.       Занзас дошел до кресла напротив стола и, не дожидаясь приглашения развалился в нем, а я все ещё стояла на пороге кабинета, чувствуя спиной закрывшуюся дверь и смотрела на человека, давшего мне жизнь. И, при виде его спокойного лица и властного взгляда, глухое раздражение, шевелившееся в груди, стало разрастаться обжигающей яростью, обвившей позвоночник, словно лоза винограда, в попытке добраться до мозга и засесть там пульсирующим комком праведного гнева. Дон Лайрети не без интереса посмотрел на меня, словно просветил рентгеном и переместил взгляд на Босса Варии, не удостоив меня большим, чем кратковременный интерес. Как же я все это ненавижу! Ощущать себя глупым, беспомощным, ненужным ребенком. Весь монолог, что я тщательно выстраивала в своей голове не один день вдруг как-то разом позабылся. Хотелось закатить самый настоящий скандал, с криками, разбитой утварью и, желательно , чьим-нибудь лицом. Взять Ронграна за грудки и хорошенько встряхнуть со словами «какого хрена ты так спокоен, сволочь?!», но попытка провернуть подобное обречена на провал.       Выдохнув воздух сквозь сжатые зубы я пошла напрямую к своему биологическому родителю, минуя кресло, в котором сидел Занзас, не обращая внимания на удивленные взгляды мужчин, обогнув стол я подошла к сидящему за ним Ронграну Лайрети и, чуть склонившись над ним, начала говорить.  — Давно не виделись, папочка, — Голос чуть хрипел от напряжения, а в словах было столько яда и злобы, что я сама от себя не ожидала, — Скучал? Дон удивленно посмотрел на меня. Сомневаюсь, что маскарад сумел бы его одурачить или он не знал, что я буду вместе со Скайрини, скорее потому, что я никогда не называла его отцом, отказываясь признавать этот факт и всегда была предельно вежлива.  — Когда ты забрал Лин из нашего дома, а меня отправил в школу, то пообещал, что защитишь ее. Что ни одна скотина и пальцем не тронет мою сестру, но что же вышло? — Я говорила спокойно и тихо, кажется, что если я повышу голос хотя бы на полтона выше, то сорвусь на позорный визг. — Я вышло так, что три недели назад она умирала у меня на руках. Обезображенная, с распоротым, словно у туши на скотобойне животом, Лин истекала кровью и спасло ее гребаное чудо, а не твои доверенные лица. Напротив, твоя Семья поучаствовала в устранении весьма ценного ее члена. И знаешь, я не удивляюсь. Ты не смог защитить единственную женщину, которую любил, — Я склонилась к самому его уху и заговорила так тихо, что, даже Ронграну нужно было напрячь слух, чтобы расслышать, — любил настолько сильно, что подстроил смерть ее мужа — твоего старшего брата, и, воспользовавшись ее душевной слабостью, изнасиловал опечаленную вдову. — Я расплылась в самой своей мерзкой улыбке. Мама, что редко для людей ее профессии, вела дневник. Заветную книжку я извлекла из тайника после ее похорон и мой мир после его ознакомления с его содержимым в очередной раз перевернулся. Говорят, многие знания — многие печали, после прочтения я в полной мере осознала истинность данного высказывания. Многое из того, чтобы было написано лишь мамины гипотезы, но они более, чем логичны.       Рикардо и Ронгран Лайрети оба были весьма видными женихами своего времени — сильное пламя, незаурядный интеллект, привлекательная внешность и крепкая старая Семья за плечами, этого было достаточно чтобы многие девицы из мафиозного круга обращали на них свое внимание, пытаясь получить взаимную заинтересованность. Но они оба ухаживали за девушкой, на тот момент уже имевшую репутацию превосходного киллера, с которой были знакомы еще со времен учебы в Жермойо. Мама выбрала старшего брата и была с ним вполне счастлива в законном браке почти полгода, а потом Дон Лайрети неожиданно погиб при очень странных обстоятельствах. Молодая вдова переехала в отдаленный дом у моря, бразды правления Семьей взял в свои руки не менее амбициозный и преуспевающий, чем предыдущий Дон, его младший брат, да так и остался во главе Семьи по сей день. А еще через пару месяцев новоиспеченный Дон Лайрети пришел проведать, как поживает горюющая Аделин, отгородившаяся от Семьи и мира в удаленной деревушке. Слово за слово, бокал за бокалом… конечно он не насиловал маму в прямом смысле, думаю, попытайся Ронгран это сделать и семья лишилась бы второго Босса вслед за первым. Но воспользоваться чужой тоской, алкоголем и своей невероятной схожестью с братом такое же насилие, на мой взгляд, только моральное.  — И знаешь, что самое забавное в этом? — Я шипела как растревоженное змеиное кодло, потому что впервые говорила то, что давно хотелось высказать, — Мама не винила тебя и даже не презирала. В ту ночь она тебя жалела. Разбитого, потерявшегося человека, который вроде бы получил все, что хотел, но на самом деле потерял нечто важное. Ее дружбу и доверие, родного брата, который тебя любил и всегда поддерживал. А еще она была тебе благодарна, потому что после твоей выходки у Водной кошки подрастала дочь, так похожая на мужчину, которого она любила.       Практически выплюнув последние слова я чуть отстранилась от Дона, чтобы полюбоваться его реакцией. Стоило отдать Ронграну должное, в его образе ничего не изменилось, только пальцы левой руки, лежащей на подлокотнике рабочего кресла, чуть сильнее сжали обивку.  — Ты не спас маму, не защитил Лин. Теперь моя очередь заботиться о сестре, больше я не доверю ее тебе. — Хоо? И как же ты собираешься это сделать? — Мужчина насмешливо посмотрел на меня, будто я сказала глупую шутку. Я в ответ расплылась мерзенькой приторной улыбкой маньяка. Очень хотелось посмотреть на себя со стороны и увидеть, как это выглядит в гриме, но зеркала на глаза не попадались и мне осталось лишь надеяться, что она и правда вышла мерзкой.  — Найму лучших в Италии убийц.  — И как ты будешь рассчитываться с лучшими убийцами? — Мимолетный взгляд в сторону молчаливо сидящего Занзаса.  — А Вас, Дон Лайрети, это уже не касается. В ответ мне вернули мою же улыбочку, а, учитывая нашу с отцом схожесть, я теперь могла представить как улыбаюсь сама.  — Как ты верно заметила, Кейла, я — Дон этой семьи и такие вещи касаются меня напрямую. Кажется, я услышала как хрустят кости черепа, ломаемые лозой из ярости, что наконец-то добралась до цели, потому что перед глазами встала кровавая пелена с трудом сдерживаемого гнева.  — Заткнись! Я никогда не хотела быть частью этой Семьи, никуда не лезла, вела себя и тихо и правильно, но, если сейчас ты решишь мне помешать, я напомню миру, что у Лайрети вовсе не два наследника, один из которых, кстати, даже не имеет пламени облака. Мне скоро шестнадцать. Я могу выйти замуж за того же Каваллоне, например, или Морино, да без разницы за кого, хоть за него, — Мой указующий перст практически утыкается в грудь хмуро смотрящего на все это Босса Варии. — И заявлю свои права на местный трон. Знаешь, такая Семья как эта — лакомый кусочек для многих, и очень, очень многие захотят пошатнуть мощь гиганта, чтобы потом растащить все, что от него останется. И поверь, я сделаю все, чтобы уничтожить Лайрети. — Я прервалась лишь для того, чтобы перевести дух и набрать в легкие побольше воздуха, для продолжения своей речи. — Остановить меня ты сможешь только убив, но, вот загвоздка, мы оба знаем, папочка, что ты не сможешь убить ее дочь. Попытаешься разлучить меня с сестрой и ты узнаешь, какое чудовище породил! — Рука объятая пламенем облака падает растопыренной пятерней на стол перед Ронграном, на чьем лице за все это время не дрогнул ни один мускул.  — Это угроза? — Человек, которого мне хотелось придушить своими руками и который мог убить меня на месте за только что сказанные слова, хладнокровно взирает на меня, чуть изогнув бровь, будто в легком сомнении, а было ли это угрозой или так, фантазии маленькой девочки.  — Это — констатация факта. — Резко разворачиваюсь на каблуках, нажимая на столе кнопку, открывающую двери и пулей вылетаю из помещения и дома в целом. Лишь открыв дверцу машины и практически закинув себя в салон я поняла, как меня трясет и тошнит, от прилива адреналина и использования пламени. Синьор Луссурия убьет меня, если узнает, что я им пользовалась, он запретил делать это ближайшие две недели, все еще сильна нагрузка на восстанавливающийся организм.       Я сидела и дрожала в прохладном салоне мокрая от быстрой ходьбы и страха. Только что я чуть было собственноручно не подписала себе приговор, но раз Дон Лайрети не убил меня на месте и даже не остановил, то можно считать, что выходку в кабинете мне если и не простили, то взыщут за нее позже. А еще я отчетливо поняла, что каким-то диким образом добилась его согласия на мое и Лин пребывание в Варии, ведь слово нет он не сказал ни разу. В нашей жизни начинается совершенно новый виток.