* * *
Гарри спешит, не желая опоздать на торжественную часть, и не особо смотрит по сторонам, не замечая вокруг себя никого, только бы добраться до нужного места. Большой зал встречает Гарри шумом от весёлых вскриков соскучившихся за длинное лето одноклассников разных курсов. В этой суматохе его не замечают, и он пользуется моментом, чтобы незамеченным пробраться к своему факультетскому столу. Какие бы испытания не встречались ему на пути в прошлые года обучения, он с едва заметной улыбкой смотрит на толкотню ребят, не особо прислушиваясь к разговорам, и понимает, что соскучился по школе, по факультетской шумихе, по ощущению, что он находится дома. — Привет, Гарри, — рядом с ним присаживается Гермиона, и ставит около себя сумку. — Герм? — он с радостным удивлением поворачивает голову в её сторону. Он и думать не думал, что боевая подруга вернётся в школу. — Ты? Вот так сюрприз! — Не ожидал? — она немного смущённо улыбается ему и взволнованно поправляет распущенные волосы. — Я вот тоже не ожидала, что Директор напишет мне и попросит вернуться. Как было сказано в письме, во мне видят потенциал, а школе необходимы такие люди. — Это же здорово, Гермиона! — Гарри улыбается ей в ответ и, мягко притянув к себе, обнимает девушку. — Я рад, что ты будешь рядом. — Ну, надо же спасать тебя от толпы поклонниц, — смеётся она, обнимая Гарри в ответ. — А то разберут на сувениры и от нашего героя совсем ничего не останется. — Скажешь тоже, — Гарри выпускает её из своих рук и слегка склоняет голову, пряча грустную полуулыбку. — Как там Рон? — Рон... Ты же знаешь его, Гарри, — улыбка Гермионы тускнеет. — Он всё ещё не может понять, почему ты захотел вернуться в школу. Да ещё и я отправилась вслед за тобой. — И далось ему это… — ему и хочется и не хочется возмутиться о том, что, в конце концов, он имеет право на собственный выбор. — Он… Он посчитал, что я поехала из-за тебя, — девушка вздыхает и вновь поправляет прядь волос. — Он просто ревнует. Как… тогда. — Ты в порядке? — обеспокоенно спрашивает Гарри, испытывая дежа вю. Так уже было. Неужели их друг так и не смог перебороть в себе эту пагубную привычку видеть то, чего не было? Гермиона слабо улыбается и пожимает плечами — мол, что можно ожидать от Уизли, но печаль, притаившаяся в глазах, выдаёт её. — И ещё, по его мнению, — прерывает она затянувшееся молчание, во время которого каждый из них думает о своём, не замечая шумихи вокруг. — Мы должны наслаждаться славой, а не возвращаться в школу. — Значит, его ничему не научило то, через что нам пришлось вместе пройти, — Гарри едва слышно вздыхает, досадуя на такой поворот событий. — Как и то, что без образования нам эта слава ни к чему. — Думаю, он поймёт, — Гермиона, грустно улыбнувшись, смотрит в большое окно, за которым шумит Запретный лес. — Когда придёт время. — Ага, — легко соглашается с ней Гарри, думая о том, что это время может и не наступить, или, что они сильно изменятся к тому времени, и уже никому не захочется что-либо менять в этих отношениях. Тогда, в доме на Гриммо, когда он сказал, что вернётся на седьмой курс, он даже не удивился вспылившему из-за этого Рону. Спокойно выслушав все доводы друга, он ответил, что не станет менять своего решения. Они ведь уже не дети, чтобы цепляться за непонятные причины, чтобы не делать того, что сделать необходимо. Прав Снейп был в одном — нельзя упускать возможности. И это как раз про него и Гермиону. Ведь, по сути, они, выходцы из маггловского мира, ничего толком не знают о мире магическом, к примеру, как Рон, или Невилл, или тот же Малфой, кроме того, что было изучено в школе да тяжёлых обстоятельств в виде Тёмного Лорда, и далеко не весёлых происшествий. Резко воцарившаяся тишина в зале отвлекает его от безрадостных мыслей, и он поднимает голову, чтобы увидеть, как за преподавательский стол встают профессора, а по ступеням на кафедру поднимается Северус Снейп в своей неизменно чёрной мантии за исключением тонкой изумрудной отделки по её краю. — Приветствую всех собравшихся в стенах школы чародейства и волшебства Хогвартс, — взметнувшаяся от резкого разворота мантия Директора описывает полукруг, и перед Северусом из ниоткуда возникает искусно вырезанная из белого мрамора трибуна. — Сейчас, в знак памяти тех, кто погиб в битве за нашу школу и наш мир, мы почтим минутой молчания, — голос Северуса, глубокий и тихий, тяжёлой волной проносится в гулкой тишине и разбивается о своды Большого зала, возвращаясь обратно. Слышится звук отодвигаемых скамеек. Ученики молчаливо встают из-за столов, с неприкрытой на лицах и взглядах неприязнью и даже ненавистью, но всё же подчиняются словам Директора и опускают по бокам руки, как того требует этикет. Тишина вновь обрушивается со всех сторон, прерываемая лишь тихим голосом Директора, перечисляющего имена тех, кто ушёл в своё последнее путешествие. Гарри, видя реакцию однокурсников на появление Снейпа в роли Директора, с грустью понимает, что даже герою не всё подвластно в этой жизни. Они ведь и сотой доли не знают того, с чем столкнулся он сам, и что пришлось пережить нелюбимому преподавателю, и только из-за их незнания можно простить им негативное отношение к Снейпу. Он прикрывает глаза, по привычке находит руку Гермионы и, мягко сжимая в своей ладони, отстранёно слушает голос Северуса, вспоминая тех, кого знал и кого больше не увидит. И чувствует окутавшее его прохладой смирение — понимает, что нет возможности избежать смерти, когда идёт война, если и в мирное время смерть — исход жизни. Она как данность и ничто не в силах изменить этого. Смерть с детства преследует его по пятам, являясь самым преданным путником его жизни. Неизбежность необходимо уметь принимать, чтобы остаться собой. И Гарри знает это по собственному опыту. Голос Директора стихает и в гулкой тишине Гарри чувствует на себе чей-то взгляд. Резко вскинув ресницы, он видит Джинни, что с болезненной злостью смотрит то на него, то на Гермиону. И замечает взгляды других гриффиндорцев — то удивлённо-настороженные, то опасливые, то полные злобы и гнева. Гарри в одно мгновение понимает всё до мельчайшего посыла в его сторону — ему не то, что не рады, он вновь станет изгоем на своём факультете. И причина вроде бы маячит на краю сознания, но уловить её никак не получается. Ему хочется горько ухмыльнуться в ответ на эти взгляды, но он сдерживает свой порыв, ни единым мускулом не дрогнув и бесстрашно встречая такое отношение. Только чувствует, как дрогнула и чуть сильнее сжала его ладонь рука Гермионы. Да слышит её едва заметный вздох, больше похожий на всхлип. Он в ответ пожимает руку девушки, молчаливо поддерживая и придавая сил выстоять против своих новых, хоть и знакомых, однокурсников. — Можете садиться, — говорит Директор, прерывая вязкую и полную напряжения тишину. — И перед тем, как начнётся распределение первокурсников, я хочу сделать ещё одно объявление. Все присутствующие в зале, заняв свои места, попеременно и нарочито громко перешёптываются, обсуждая вернувшегося Директора и Поттера, который не только помог Снейпу с возвращением, но и сам вернулся в школу, что для них стало выше их понимания. — Тишина! — недовольный таким поведением учащихся, и применив Сонорус, Северус усмиряет не в меру говорливых, возомнивших из себя неведомо, кого студентов: — Если никто не хочет в первый же день заработать снятие ещё не начисленных баллов, или отработку на месяц вперёд, то вы все сейчас спокойно и без шума выслушаете всё, что положено выслушать, а после распределения приступите к трапезе. Студенты четырёх факультетов, услышав неприкрытую угрозу и твёрдость намерения в голосе Директора, замолкают на полуслове и, потупив взгляды, всё равно продолжают негодовать. — Итак, нас всех ожидает в этом году непростое мероприятие, — Северус, удовлетворительно окинув взглядом притихших студентов, медленно спускается по ступеням кафедры. — В конце октября, по просьбе Министерства Магии, состоится Бал в честь победы над Тёмным Лордом. Северус резко останавливается, осознавая, что сам только что произнёс. Собственные слова на мгновение вгоняют его в ступор, но он лишь ещё выше вскидывает голову, прогоняя мрачный образ тёмного мага и кровожадной змеи, вставший перед глазами. Едва заметный выдох и вот он уже, взяв себя под контроль, спускается с последней ступени. Всего лишь сила привычки — он признаёт за собой обыкновение называть павшего Тома Риддла именно так. Только вот все, кто здесь находится и перед кем он стоит на данный момент никогда не подумают также. Студенты молчаливо ждут продолжения речи Директора, с замешательством глядя на него. Они ещё помнят время, когда Тома нельзя было называть по провозглашённому имени, помнят, каким тяжёлым был прошлый учебный год под руководством Снейпа и Керроу. И даже теперь, прочтя газеты о том, что Директор всегда был предан светлой стороне, и, не веря этому ни на йоту, они с яростной уверенностью практически все решают, что Директор до сих пор верен Волдеморту, а, значит, нельзя верить ни единому его слову. — Кхм… — Минерва, видя напряжение, витающее в воздухе, берёт на себя смелость отвлечь всех от последних слов Директора. — От персонала школы хочу выступить с такой просьбой: все старшие курсы, начиная с пятого, если есть желание, могут помочь с организацией Бала. А теперь прошу приступить к распределению, с вашего позволения, Директор. Северус, оглянувшись, кивает Минерве и тут же двери Большого зала распахиваются, впуская первогодок под присмотром Хагрида, а перед столом преподавателей появляется всем знакомый с первого дня стул с распределительной Шляпой. — Ну что ж, давайте, начнём, — Минерва, спустившись и подойдя к Северусу, принимает из его рук пергамент с именами поступивших учащихся. Распределение проходит, как и всегда, с аплодисментами факультетов, на которые распределила Шляпа юных волшебников, успешных или не очень знакомствах, шумных поздравлениях и приветливых улыбках. Пир по случаю нового учебного года завершается значительно раньше, нежели было всегда, старосты разводят первогодок по спальням в первых рядах, а за ними начинают покидать Большой зал и все остальные. Северус отмечает чуть злорадные и торжествующие взгляды, кидаемые в его сторону преподавателями, но делает вид, что его они никоим образом не касаются. И чтобы в очередной раз не прослыть среди них трусом, он выходит из зала практически самым последним из числа оставшихся за столами чуть дольше, сталкиваясь на своём пути с Поттером и Грейнджер. — Добрый вечер, Директор, — наперебой приветствуют они Северуса, стараясь держаться особняком от остальных. — Мистер Поттер, — склоняет в ответ голову мужчина, отмечая про себя неловкость героев войны, с которой те переглядываются между собой. — Мисс Грейнджер. Рад, что вы вернулись в школу. — Профессор Снейп, спасибо вам за приглашение, — Гермиона благодарно улыбается. — И возможность доучиться. — Не за что, мисс Грейнджер, — Северус чуть склоняет голову, бросая ничего не значащий взгляд на Гарри. — Это было в моей компетенции. — Директор Снейп, мы можем попросить вас о том, чтобы нам выделили отдельные ото всех спальни? — Гарри, вновь взглянув на подругу, прямо и открыто смотрит на профессора. — Вас не уведомили о том, что вам предоставлены отдельные комнаты? — по тону Северуса Гарри понимает, что тот старается скрыть досаду в голосе. — Рядом с башней Гриффиндора есть небольшая гостиная с двумя комнатами. Пароль — Victoremus. — Профессор… — парень не успевает даже слова сказать вслед Снейпу, который, плавно их обойдя, уже идёт в сторону главной лестницы и, оглянувшись через плечо, с затаённым одобрением в голосе, негромко говорит: — Вы приняли верное решение, мистер Поттер. Гарри едва заметно улыбается уголком губ в ответ на слова Северуса, замечая недоуменный взгляд подруги, и думает о том, что если бы не профессор Снейп и его талант зельевара, то его бы здесь не было. И, возможно, вообще ничего бы не было. Эти мысли странным образом успокаивают его, даруя надежду, что если он выдержал противостояние с Волдемортом, то уж противостояние с факультетом как-нибудь точно переживёт. Главное, чтобы Гермиону не сильно третировали, с остальным он справится. — Гарри? — тихонько зовёт его Гермиона, наблюдая, как Большой зал покидает последний студент, неодобрительно зыркнув в их сторону. — Да, Герм? — он смотрит на девушку и, улыбнувшись, говорит: — Ну что, пойдём?Глава 4
9 июля 2019 г. в 18:11
Северус резче, чем хотелось бы, откладывает в сторону пергамент с гербовой печатью Министерства, откидывается на спинку высокого директорского стула, опускает руки на мягкие подлокотники и едва заметно вздыхает, устало прикрыв глаза. До начала торжественного приветствия есть ещё полчаса, а дела, связанные со школой, только прибавились.
Министерство отклонило заявку об изменении учебной программы, а попечительский совет, собранный на заседание неделю тому назад предъявил запрос о повышении уровня обучения студентов, о введении предметов и факультативов, которые были исключены из программы ещё во времена обучения самого Северуса. То, чего хочет попечительский совет бесспорно приемлемо и необходимо в свете окончившейся войны, чтобы история не повторилась вновь.
И Директора одолевают сомнения в том, что именно необходимо делать в этой тупиковой ситуации. Попечительский совет он ещё как-нибудь уговорит повременить со столь радикальными решениями, но убедить Отдел Образования Министерства Магии при нынешнем раскладе будет далеко не так просто, как это видят попечители школы. И притом, что дни, когда список изучаемых предметов мог утверждать только Директор, канули в лету. А если к этому приложить то, что преподаватели вносят во всё это свою лепту, то картина складывается не очень утешительная.
Вернувшись в середине июля в школу, Северус, уверяя в этом сам себя, был готов к тому, что его встретят с неприязнью. После того, как он постыдно сбежал, оставив пост директора в прошлом году, его не могли встретить по-другому. Нелегко было видеть противоречивые, возмущённые и подозрительные взгляды бывших коллег.
МакГонагалл, хоть ей и нелегко это давалось, сдерживалась от высказываний, но недоверчиво и неотрывно следила практически за всеми его действиями. Другие преподаватели, кроме, пожалуй, Филиуса и Ирмы, до сих пор перешёптываются за его спиной, не понимая, как Министерство допустило, чтобы бывший Пожиратель не только был освобождён, но и вернулся в школу Директором.
Но, как бы не было утомительно, сдержаться от повторного побега из невыносимой обстановки ему помогает замок, окружая словно непробиваемым коконом, своей удивительной и, такой не похожей ни на что, магией. Хогвартс, старый добрый замок, почти ставший родным домом, надёжным укрытием в самые сложные моменты жизни и теперь поддерживает своей тёплой и безмолвной помощью.
— Северус, — мягкий, но требовательный голос в одно мгновение развивает, словно песок по ветру, уютную тишину.
Мужчина нехотя вскидывает ресницы и чуть вопросительно смотрит на портрет Дамблдора.
— Как Гарри? — Альбус глядит на Директора с едва уловимой тревогой в светлых голубых глазах, но Северус в ответ на его взгляд чуть кривит губы в горькой ухмылке, еле заметно качает головой и, резко встав с кресла, молчаливо проходит на балкон.
Опирается о резное ограждение, вдыхает чистый горный воздух, позволяя себе на мгновение расслабиться и не думать о бывшем Директоре и о мальчишке, которого они все отправили на смерть, и который жив вопреки всем доводам рассудка. И слава магии, что он живёт, и пусть в прошлом ещё много тайн, не его — чужих, но переплетённых с его жизнью и влияющих на неё.
С этим можно справиться, если не исправить, то хотя бы предотвратить некоторые последствия прошлых вмешательств. Ему хочется верить, что его предшественник больше не хранит никаких тайн в отношении парня, и что жизнь Поттера не осложниться ещё какой-нибудь каверзой незадачливой судьбы.
Северус вглядывается вдаль, в синеву неба, зелень Запретного леса, наблюдает за не торопящимися студентами, идущими по внутреннему двору к дверям замка, а значит, уже нужно идти за парадной мантией, подготовиться к вступительной речи и тому, что большинство студентов станут относиться к нему так же, как и преподаватели.
Он покидает балкон, возвращаясь в тепло кабинета, быстрой и неслышной поступью проходит мимо стены с портретами директоров к своим апартаментам.
— Не игнорируй меня, Северус, — чуть укоризненно, с досадой в голосе бросает ему в спину портрет Дамблдора.
Северус, притормозив у двери и не оглядываясь, резко взмахивает волшебной палочкой и холодно отвечает:
— Мне пока что не о чем с вами разговаривать, Альбус.
Портретный предшественник с печальной улыбкой провожает преемника, веруя в то, что Северус уже на половину простил его, если соизволил ответить, несмотря на затянувшееся противостояние посредством молчания. Альбус понимает, что о недосказанности про Гарри Поттера маг будет припоминать ему ещё не раз.
Облачившись в парадную мантию, Директор покидает свою комнату, прихватывая с журнального столика исписанный чернилами пергамент. Перечитывает его на ходу, и, остановившись на мгновение около старинного зеркала, чтобы проверить, всё ли в порядке с одеждой, идёт обратно в кабинет.
Пару раз прохаживается перед столом, неслышно прочитывая написанное на пергаменте, а затем резким движением кладёт его на стол и замирает каменным изваянием, немного взволнованно вглядываясь в небо, подёрнутое светло-серыми облаками, что виднеется в приоткрытое окно. В прошлом году было не легче, но в этом — всё иначе.
Глубоко вдохнув и медленно выдохнув, Северус распрямляет плечи, чуть выше вздёргивает подбородок, и плавно развернувшись на каблуках, уверенно идёт к двери.
— Удачи в новом учебном году, Северус, — провожает его Дамблдор, а вслед за ним и остальные портреты негромко произносят напутственные пожелания.
— Благодарю, — отзывается Северус, и, уже перед самой дверью, оглянувшись на портрет, отрывисто кивает: — Альбус.
Глаза старика светятся улыбкой, хотя сам портрет не улыбается, кивая в ответ.
Коридор встречает Северуса отголоском гомона Большого зала, и он, бесшумно идёт к лестнице, на ступенях которой останавливается, ненароком следя, как проходят через холл в Большой зал опоздавшие студенты, замечая среди них Гарри Поттера, и едва заметно улыбается. Всё-таки он решился, а значит, уже не отступится, и это хороший знак во всех отношениях. А чуть позже замечает и Гермиону Грейнджер, которая была приглашена в письменном виде им лично, потому что потерять умную и стремящуюся к знаниям волшебницу было бы сущей глупостью.
Северус, провожая глазами последнего студента, спускается по лестнице и заходит в Большой зал, стараясь не замечать изумленные взгляды студентов средних классов, и игнорируя возмущённо-враждебные взоры старшекурсников.