I'm struggling to exist with you and without you
*****
Я бы не сказал, что следующая встреча была лучше предыдущей. Она больше напоминала игру «вопрос-ответ», причём именно мне казалось, что ты задаёшь слишком много вопросов. Совершенно не по теме квартиры. Но я стараюсь вести себя спокойно. Очень стараюсь. Потому что нужные мне ответы ты всё равно даёшь, а для работы это главное. Первый раз за всё время работы с клиентами жду, когда же наступит та часть, когда нужно встречаться с поставщиками и строителями, даже если обычно всегда трудно обустроить всё так, чтобы все были довольны. Но лучше уж с ними. Чтобы был хоть кто-то между нами. Но сегодня мы хотя бы у меня в студии, поэтому я пытаюсь черпать уверенность от своего рабочего места. Оно будто не даёт мне забыть, зачем мы встречаемся. Спустя несколько часов разговора, от которого я чувствую, будто пробежал марафон, спустя десятки твоих долгих непонятных мне взглядов, когда я уже собираю все бумажки в папку, ты выдаёшь мне: — Ты так сильно пытаешься сделать вид, что тебе всё равно. Якобы такой спокойный. Поворачиваю на него голову. От его взгляда чувствую себя, как в террариуме, осталось только по стеклу постучать, чтобы ещё больше привлечь внимания. — Якобы? Ричи, мне на самом деле плевать. Что было, то было, — сразу понимаю, куда он клонит. — Мы были подростками, гормоны захлёстывали через край, к тому же, мы нажрались тогда, как не в себя. На трезвую я не смог бы вынести тот вечер. Когда нужно было делать вид, что я рад за тебя и за то, что твоя мечта осуществится. Не мог отпустить тебя со спокойным лицом, будучи абсолютно в здравом уме. Попрощаться, так и не узнав каково это, когда ты дрожишь от моих поцелуев и хрипло выстанываешь в рот, обхватывая меня крепче, сжимая так сильно, словно нет ничего важнее, чем тот момент. — Это-то да. Только я вижу, как ты смотришь на меня. Сердце пропускает удар. Эта заноза не отстанет, пока не вытрясет всю душу из меня. Всё видит. Щёлкает меня, как орехи. — Как на человека, который слишком много о себе возомнил? — Точно так же, как и в школе, — продолжаешь, не слушая меня, — точь-в-точь. Я научился сдерживать лицо, и сейчас ни один мускул не дёрнулся, я уверен. Ни одного закатывания глаз или нахмуренных бровей, ничего, что обычно лишь подтверждает правоту говорившего. Но то, что он сказал, выбивает из меня воздух. Меня бесит, что он мнит себя осведомлённым касательно всего. Бесит, что это не беспочвенно. Прошло девять грёбанных лет, но он настолько уверен, что может читать меня, как открытую книгу? — Тебе стоит сменить линзы. И мы уже давно не в школе. Придвигает ближе стул, чуть приподнимаясь, и ставит совсем близко с моим, почти впритык. Задевает коленом мою ногу, и мне хочется умилиться тому, какие почти детские попытки он предпринимает, чтобы смутить меня. Рассчитывает, что я целомудренно отодвину ногу или покраснею до кончиков ушей? Что попрошу его прекратить и смущённо отведу глаза? Намеренно остаюсь сидеть на месте, даже не шелохнувшись. Можешь хоть сесть мне на колени, я, блять, не спалюсь так глупо. Я очень хочу доказать, что изменился, что хоть каплю самоконтроля выработал в себе за всё это время. Доказать себе, в первую очередь. — Но знаешь, что ещё тебя выдаёт? — как ни в чём не бывало, кладёшь по-дружески ладони на мои колени, чувствуешь, как мышцы напряглись. — Ты слишком стараешься держать себя в руках. Я прямо так и вижу, как шестерёнки крутятся у тебя в голове, как бы не ляпнуть чего, что раскроет тебя с потрохами. Ты такой напряжённый, — понижаешь голос и как-то грустно усмехаешься. — Ты не сможешь работать на меня и сделать охуенную квартиру, если не хочешь прислушаться ко мне. Выкрутился просто отлично. Я почти не заметил, как невесомо пальцы поглаживали ткань моих джинсов. — Я сброшу напряжение, ты не переживай, — злишься, вижу, как глаза твои темнеют. — А теперь мы можем договорить о том, что имеет значение? Убираешь ладони и облокачиваешься о спинку стула. — По-моему, мы и говорили об этом. — Имеет значение для обоих. Раз ты так сильно хочешь, что я тебя слушал и ловил каждое слово, расскажи мне уже, наконец, зачем тебе эта квартира. Мы всё обсудили, кроме этого. Улыбаешься краешком губ и молчишь какое-то время. — Если всё выйдет, как я хочу, у меня очень большие планы на эту квартиру. — Что-то конкретнее? — Просто сделай мне дом. Самое настоящее и уютное место, в которое хочется возвращаться каждый вечер и чувствовать себя комфортно. Блять, тебе осталось сказать, что ты женишься и попросить быть свидетелем. Звучит так стрёмно, будто ты решил остепениться и осесть. А это ещё глупее, зная тебя. Хочется съязвить, но сдерживаюсь. Наверное, в тысячный раз за встречу. — Ты же понимаешь, что дом, в том понимании, о котором ты мне говоришь, это не только правильная расстановка мебели и удачная цветовая гамма. — Понимаю, — киваешь и мягко улыбаешься мне. — В этом ты мне тоже поможешь.*****
Той ночью так и не смог заснуть. Ворочался с боку на бок, пока не примирился с мыслью, что сегодня сон ко мне не придёт. Голова лопалась от рвущихся мыслей и невысказанных вещей. Им там слишком тесно, они будто толкаются, пинают друг друга, почти причиняя боль мне. А что именно я бы тебе высказал, будь у меня такая возможность? Что имело бы смысл? Слишком тихо. Это жутко начинает раздражать, что заставляет меня подскочить с кровати, отбросив в сторону тонкое одеяло. Хочется специально ходить по квартире и греметь всевозможными вещами, открывать и закрывать кухонные шкафчики без всякой надобности, лишь бы перестало звенеть в ушах от этой парализующей тишины. Распахиваю настежь окно, чтобы впустить звуки ночного города. Обволакивает прохлада голую грудь и щекочет спину дуновение ночи. Закрываю глаза и прислушиваюсь к шуму машин, не прекращающих свой путь даже в такое позднее время, к голосам редких прохожих, которые, возможно, тоже не могут обрести спокойствие или наоборот, им слишком весело и хорошо, чтобы возвращаться домой, где на тебя будут беспощадно давить четыре стены. Мурашки расползаются по рукам. Всё же майская ночь ещё не готова раскрыть объятия жаркому приближающему лету. Не хочу отходить, как будто не смогу дышать, если закрою окно и снова позволю безмолвию квартиры поглотить меня. Сажусь на подоконник, глубоко вдыхая спасительный кислород. В такие редкие моменты снова хочется закурить. Думается, что этот яд проникнет глубоко в мозг и разъест все тревожащие мысли, освобождая, но я не уверен, что он поможет. Да и помогал ли когда-то вообще? Голова инстинктивно поворачивается к рюкзаку, где хранятся фотографии комнат твоей квартиры. Вот что может помочь мне сейчас. Оставляю окно открытым и бросаюсь к папке, как будто она может ускакать и лишить меня единственного способа переключить внимание. Высыпаю фотографии на стол и лихорадочным, почти больным взглядом прикидываю свои возможности. Три комнаты. Просторные спальни и небольшая гостиная. Но стенку в гостиной можно перебить, чтобы соединить с кухней для визуального увеличения пространства. Мне нужно оформить и расположить всё так, чтобы отразить твой внутренний и внешний мир. Постараться посмотреть на дом твоими глазами, понять, что тебе бы было удобно. Выверенная простота и элегантная функциональность – вот чего хочу достичь. Вот что приходит в голову, когда думаю о тебе. Ни единой лишней детали чтобы не было, как и у тебя не вылетает ни единого лишнего или бессмысленного слова. Никаких броских, вычурных цветов, безвкусных орнаментов или изобилия аксессуаров. Светлые тона, доминирование естественных оттенков, хорошо освещённая территория, чтобы создавать ощущение простора и свободы. Ты просил дом. Уют. Свобода может быть комфортной, если научиться ей распоряжаться в меру. Простор для мыслей, простор для поступков. Ничего ненужного не должно давить на тебя в собственной квартире, только ощущение полной безопасности. Именно поэтому в основе стилистического решения его квартиры я видел минимализм. Работать на уровне ассоциаций – то, к чему я часто прибегаю. И сейчас, разглядывая каждый уголок пока что пустой, одинокой квартиры, в голове вспыхивают картинки того наполнения, которое я ей придам. И то, что ты в неё вдохнёшь просто своим присутствием. Ты - последняя деталь. Без тебя вся моя работа бессмысленна. Даже если я никогда не войду в это помещение после последней итоговой встречи для проверки, хочу сделать идеально. Так, чтобы ты почувствовал меня во всём этом. Даже не замечаю, когда за окном уже светает. Мысли выстреливают одна за другой, только успевай записывать и резво зарисовывать. Никогда ещё так быстро не вырисовывалась в моем воображении будущая картинка. Наверное, всё дело действительно в тебе. Облегчает работу, что хотя бы немного тебя знаю. А может во мне просто взыграло чувство перфекционизма. Хочу сделать тебе безупречно. Думал, что тот факт, что я работаю на тебя, помешает мне, однако, сама мысль о том, что это для тебя, почему-то заставляет меня работать усерднее. Как бы я ни отгораживался от тебя, глупо отрицать, что мне приятно сделать тебе эту услугу. Приятно стать тебе нужным. Пару дней спустя я подготовил ему визуализацию тех комнат, которые можно давать на его оценку. Но когда я попробовал снова назначить встречу в студии, он поинтересовался, можно ли обсуждать это в более расслабленной обстановке. Таким тоном, словно это ничего и не значит. Словно я могу позволить это любому клиенту. Раз ты спокоен, значит и мне не за что бояться. Ведь это так просто. Встретился, показал подготовленный коллаж комнат, получил одобрение или просьбу что-то заменить и со спокойной душой поехал обратно. Так и должно быть в идеале. Это и обязан я держать себе в уме каждый раз, когда твои внимательные глаза обводят моё лицо, а губы растягиваются в слишком родной улыбке, слишком тёплой как для клиента.*****
Иногда кажется, что он слишком мне доверяет в вопросах планировки помещения. Слишком полагается на мой вкус, что несколько удивляет меня. Ему ведь тут жить, моё мнение, как дизайнера интерьера, должно быть лишь вспомогательным, наталкивающим на определённые мысли, а не считаться окончательным. Я привык почти всегда вести долгие, иногда мучительные разговоры с заказчиками, которые то и дело могут менять своё мнение на кардинально противоположное. И это нормально, это то, с чем я чаще всего сталкиваюсь. «Каспбрак, ты же профи, почему я должен сомневаться в тебе?» Из всех клиентов я думал, что ты будешь самым вредным. Спорить и отстаивать свою точку зрения всегда было твоим любимым делом, особенно со мной. Особенно сейчас. Тебе только дай повод меня спровоцировать, вывести на эмоции. Но всё, что касается работы, видимо, не попадает в твой список причин взбесить меня. Удивительно покладистый. Аж жутко. Внимательно выслушивает мои предложения, вперяется в меня острым взглядом и прислушивается слишком часто. Если ты и усложняешь мне работу, то только тем, что до раздражения ведёшь себя прилично. Этого я и боялся. Что ты будешь идеальным, каким всегда и был для меня. Ты мог быть невероятно смешливым и дурашливым, но в то же время мог переключить в себе что-то и вести себя так взросло и ответственно, что я удивлялся, насколько разным ты можешь быть. И я в полной мере осознаю, насколько ты вырос, что научился вести себя профессионально и серьёзно. Что я не один, кто пошёл дальше. И конкретно в этом язык не поворачивается тебя укорить, даже несмотря на изредка вспыхивающее желание увидеть прежнего Ричи, таким, каким я хранил тебя все эти годы. Но, правда в том, что прошло слишком много времени, и ты не обязан лелеять и дышать тем, что по глупой случайности случилось у нас лишь единожды. Я это понимаю, осталось только принять. Бесит не это, бесит другое. Иногда ты забываешь, что мы не друзья. Иногда, когда я показываю тебе очередную сметную документацию о том, как идёт процесс, ты становишься за моей спиной и совершенно расслабленно, не придавая значения, кладёшь подбородок на моё плечо и абсолютно спокойным голосом уточняешь некоторые детали, в основном, как и всегда, соглашаясь со мной. Задумавшись или наоборот с энтузиазмом рассказывая мне что-то, что ты хотел бы видеть у себя в квартире, неосознанно водишь кончиками пальцев по моей ладони, вырисовываешь какие-то узоры, понятные лишь тебе, и так же внезапно, как кладёшь, так и убираешь руки. Не веди себя, будто между нами всё хорошо. Не делай вид, что это так безболезненно и элементарно видеться и обсуждать такие привычные для меня вещи, как выстраивание освещения, акустики и систем вентиляции, когда я чувствую исходящее от тебя тепло, если ты стоишь непозволительно близко. Не забывайся в том, что некоторых вещей мы не можем себе позволить, и не дай забыться мне.