Другая жизнь Мародёров

      Лили Эванс       Джеймс сказал, что всё будет хорошо.       Джеймс пообещал, что скоро это закончится.       Джеймс не виноват. Не виноват...       — Лили, убавь огонь под котлом, — засуетилась Алиса, пытаясь растормошить подругу, впавшую в раздумья.       Эванс удивлённо уставилась на Вуд, но та лишь удручённо дёрнула плечами и печально посмотрела на девушку.       — Лил, ну что ты так убиваешься?       Лили не разделяла спокойствия подруги.       — А как не нервничать? Я не знаю, что с ними, где они...       — В любом случае ты ничем не сможешь помочь Джеймсу и Сириусу. К тому же они отправились туда не одни, а с мракоборцами.       — Слабое утешение, Алиса, — Лили с великой скорбью швырнула какой-то веник в котёл и стала помешивать фиолетовую жижу.       Между тем прозвенел колокол, возвещая об окончании зельеварения и уроков для седьмого курса в целом. Слизнорт подошёл к подругам и попросил их задержаться. Остальные студенты покинули кабинет, профессор плотно запер дверь и предложил девушкам чай. Слизнорт всегда был любезен, особенно с Лили. Гриффиндорка была его любимой ученицей, поэтому именно ей он уделял большое внимание.       — Лили, — за чаем начал Гораций Слизнорт, — я могу чем-то помочь в решении вашей проблемы?       Вуд подавилась чаем, и Эванс поспешно принялась стучать ей по спине.       — Простите, профессор?.. — Лили притворилась, будто ослышалась.       — Моя милая Лили, — ласково прошелестел Слизнорт, — я же вижу: на вас лица нет. Поэтому я предлагаю вам свою помощь.       — Профессор, я весьма признательна за столь пристальное внимание, но у меня всё хорошо, — Лили оправдывалась, как могла. Не скажет же она декану Слизерина, что его подопечная чуть не испортила ей жизнь?       Алиса украдкой посматривала то на преподавателя, то на подругу, остужая горячий чай.       — Дорогая моя, не нужно всё держать в себе. Расскажите, и вместе мы сможем найти выход из сложившейся ситуации.       В душу девушки закралась тень сомнения: рассказать или не рассказать? Профессор так любезен, к тому же гораздо мудрее и опытнее...       — Фух, еле отвязались! — выдохнула Алиса, то и дело посматривая по сторонам. — Этот старикан — ещё тот проныра! И всё-то ему нужно знать... Но ты молодец, не раскололась!       Девушки шли и смеялись. Лили прокручивала в голове слова в готовности выложить их на блюдечке с золотой каёмочкой, сидя в кабинете профессора и отпивая из фарфоровой чашечки чай со вкусом апельсина и лемонграсса. Но сомнение всё же одолело сердце, и в итоге гриффиндорка решила рассказать только про то, что Петунья познакомилась с каким-то отвратительным маглом по имени Вернон и бездумно хочет выскочить за него замуж. Афера грозила провалиться с треском, но Слизнорт поверил и стал заверять девушек, что это не стоит переживаний. Может, оно и так, но Лили была из тех, кто часто брал вину на себя и воспринимал всё близко к сердцу. Это происшествие, вне сомнений, тревожило сердце рыжеволосой девушки, но не так сильно, как неизвестность.       — Марлин! — крикнула Алиса.       В конце коридора одиноко шла сероглазая блондинка. Девушка не особенно торопилась, об этом свидетельствовали замедленный шаг и задумчивое, отрешённое выражение лица. Раньше такого с ней ещё не было. Она принадлежала к тому типу людей, которые всегда знают, чего хотят, прокручивают в голове варианты развития событий и не слоняются без дела. Эванс и Вуд догнали однокурсницу, и странное поведение Марлин вскоре куда-то улетучилось.       — Марлин, какими судьбами? — затараторила Алиса. — Почему ты одна и грустишь?       Маккиннон была заметно удивлена таким вопросом: брови девушки взмыли к небесам.       — Вас жду, — с иронией парировала она. — А ты, Лили, почему такая озадаченная? Никак о стычке думаешь?       Теперь очередь удивляться перешла к Лили. Поначалу девушка не нашла, что и сказать, но вспомнив, что перед ней стоят две подруги, и обе знают о событии в Запретном лесу, заговорила:       — Марлин, ты ничего о них не слышала?       Маккиннон резко отвернула голову, но в следующую секунду повернула её обратно. В серых, как тучи, возвещающие о дожде, глазах мелькнула какая-то тень. Тень чего — волнения?       А может, ей всё же нравится Сириус и она скучает по нему, волнуется за его жизнь?       — Лили, ты только не волнуйся...       Что ж, интригующее начало!       Вечно улыбающаяся Алиса будто потухла и во все глаза смотрела на соседку по комнате. А Лили будто кол проглотила и не могла взглянуть в глаза Марлин. Как-то невесело прозвучали её слова.       Наконец, Марлин взяла снова инициативу в свои руки и продолжила. Девушка чувствовала, что ей необходимо это сказать. Да и сама Лили это ощущала не меньше.       — Блэйк тоже отправилась с ними. Я видела, как она бросалась парням на шею, — почему-то лицо Марлин стало каким-то мрачным и даже сердитым, — пигалица холёная... Но это не самое страшное. Твой бывший дружок, любитель сальных патл, тоже с ними.       Джеймс Поттер. Сириус Блэк       Утро не задалось с самого начала. На рассвете сова Поттеров принесла письмо. Отец Джеймса писал о том, что вскоре прибудет в Хогвартс и лично заберёт его и Сириуса для встречи с отрядом Пожирателей для разрешения вопроса, касающегося свадьбы с Забини. Чарлус Поттер попросил взять с собой саму Блэйк, а также ещё одного человека на её выбор. Конечно, лучше придумать она не могла, как припереть Нюнчика! Как знали, что не нужно было давать ей свободу... Благо это ещё не Барти Крауч, тот вообще повёрнутый на идеях чокнутого психа с красными глазами. Говорят, он молится на его фото из газет, вот зверьё...       В десять часов Джеймс, Сириус, Блэйк и Северус вместе с Чарлусом Поттером стояли на поляне. Что это за место, студенты понятия не имели, но было очевидно, что на это и делалась ставка. Никаких лишних глаз и ушей. Через несколько мгновений из-за зарослей ежевики показались фигуры. Антуанетта Забини и её преданная свита. Блэйк сразу переметнулась к матери, Снейп, недолго думая, тоже перешёл на другую сторону. Из-за спины раздались шорохи, послышались шаги. Оказывается, Чарлус тоже пришёл не один. Пару лиц Джеймс узнал, это были папины друзья, несколько человек также опознал и Сириус. Общение в светских кругах не прошло даром.       Наконец, отец Джеймса решил начать.       — Итак, все собрались, — зазвучал густой тенор. — Предлагаю не тянуть время и разрешить все наши вопросы.       — Вопросы есть только у вас, — небрежно заметила Антуанетта, поправляя шубу. — Если вы сможете доказать, что договор был фальсифицирован, он будет расторгнут. Но есть одна маленькая неувязочка — договор подлинный, опровергнуть его у вас не получится при всём желании.       — С чего такая уверенность?       «Знакомый голос, — подумал Джеймс. — Где-то я его уже слышал...» Все, кто стоял на поляне, обратили свои взгляды на человека в длинной чёрной тёплой мантии. На лице отца Блэйк, Орфонса, вырисовалось неописуемое удивление.       — Так-так-так... Кто тут у нас? Неужели Артур Уизли?       Рыжеволосый мужчина, казалось, ничуть не смутился, лишь с лёгким недоумением посмотрел на Орфонса Забини и засунул руки в карманы брюк.       Сириус скучал. Синие глаза юноши бегали по лицам в поисках хоть чего-то интересного. Пока противоположные стороны обсуждали детали, Джеймс наблюдал за скучавшим другом и думал, как бы его развеселить. Но тут сам Мерлин послал ему решение проблемы...       Когда Забини, к счастью Поттеров и группы поддержки, нехотя, но признали весомость аргументов против договора, было решено его отменить и мирно разойтись. Все эти разговоры «ни о чём» больно утомляли. Когда около половины обеих групп уже покинуло территорию леса, Антуанетта Забини как бы невзначай обронила:       — Но мы же не можем просто так уйти, он покарает нас ...       Чарлус Поттер повернул голову на её голос. Противоположная сторона уже приготовила волшебные палочки. Над головами Сириуса и Джеймса засвистели заклинания. Но каково было их удивление, когда Снейп стал метить именно в них двоих, бормоча что-то под нос и хмуря густые чёрные, как волосы, брови. Он не погнушался использовать самые грязные чары, от которых стволы спящих деревьев разрывались на щепки и превращались в гниющую массу.       Не желая подвергать риску своих людей, Чарлус Поттер велел оставшимся покинуть территорию и трансгрессировать в условленное место. Семикурсников он решил взять на себя. Они бежали втроём по глубокому снегу. Солнца за тучами не было видно. Холод сковывал руки и ноги, но остановиться и пожалеть себя означало только одно. Требовалось укрыться за ближайшим тополем, чтобы беспрепятственно трансгрессировать. Шанс выпал. Они трансгрессировали в Хогвартс. Всё обошлось.       — Джеймс, Сириус, — строго обратился к друзьям запыхавшийся Чарлус Поттер, — никому ни слова об этом. Министерство не знает о нашей самодеятельности, так что держите языки за зубами.       Парни синхронно кивнули, что заставило улыбнуться слегка мрачноватого мужчину.       — Идите, а я ещё зайду кое-куда...       — Что-то больно часто отец к Дамблдору ходит, — как бы между прочим заметил Поттер, когда гриффиндорцы направлялись в Выручай-комнату.       Сириус молчал некоторое время, а когда друзья уселись в уютных креслах комнаты Так-и-сяк, Блэк задумчиво изрёк, глядя в одну точку, абсолютно не моргая и потирая подбородок:       — Ты слышал, что сказал этот мерзавец?       — Ты о ком, Бродяга? — недоумевал Поттер.       — О Снейпе.       — Слышал.       — Может, процитируешь? — предложение подразумевало иронию, однако она в исполнении размышлявшего Сириуса не прозвучала.       — Обязательно? — нехотя буркнул Джеймс, не сводя глаз с лучшего друга. Что-то подозрительно он себя вёл.       — Да.       Сохатый глубоко вздохнул, скривился и проговорил:       — Поттер, тебе ничего не светит.       — Было такое. Продолжай.       Джеймс с недоверием посмотрел на кивавшего, всё так же смотревшего в одну точку Бродягу, но продолжил.       — Ты сдохнешь, как последняя сволочь.       — Ага.       — В муках.       — И это было.       — Я тебя сживу со свету, тварь.       — Да он, оказывается, красноречивый у нас! Пора парню пластинку сменить.       — Бродяга, ты...       — Продолжай.       — И все дружки твои сдохнут. Вам не обыграть его, это не игра, Поттер. А ты уже путаешь реальность и твои фантазии.       — Точно, точно.       — Но ведь она — реальность. Не смей её трогать и портить ей жизнь.       — Да.       — А дальше я не помню, Бродяга. Далее я не слышал.       — А теперь слушай и крути на рога и копыта.       — Я весь во внимании, Бродяга.       — Её убьют, если она выберет тебя. И блондинку тоже. Они идут по лезвию ножа. Вы сами убиваете их. И нет у вас никакой любви, только чувство собственности. Помяните моё слово, вам не быть вместе. Грязнокровки первые.       — Он нам угрожает?       — Похоже на то.       — И что будем делать?       — Что и всегда.       — Бродяга, доставай Карту.       — Больно он разошёлся на этот раз...       — А как он про Марлин узнал?       — Вынюхал, падло.       — Ну и что? Как будто тебя это трогает.       — Ни капли.       — Бродяга, я заметил у него в кармане пальто что-то белое. Я не особо видел, но мне показалось, что это письмо.       — К чему ты клонишь?       — Это была бумага, причем не обычная, а наша, на которой мы с тобой писали любовные послания Лили и Марлин.       — А как?..       — И мне интересно. Ты не заметил, что Марлин сегодня какая-то странная?       — Сохатый, рожай мысль.       — Он был у них в комнате. И подмешал ей сыворотку.       — По-моему, ты бредишь. Сказывается отсутствие Эванс.       — Сириус! Он напоил её сывороткой правды!