Зеркала

      Среда стартовала для Ани с банальных примет — звонка будильника и мыслей о недосыпе (привет с музыкальных посиделок с наушниками до двенадцати). В этот раз и тело оказалось совсем неподъемным: руки и ноги отяжелели и отказывались слушаться.       Еще вчера она думала, что этой напасти избежать удалось, но нет — мышечная боль обнаружила себя на третий день после тренировки. Никаких больше танцев!        Завтрак Аня провела под те треки, что слушала накануне. Если бы кто-то взглянул на анин плейлист, то не поверил бы, что он принадлежит ей. Одни вещи он счел бы тяжеловатыми для этой девочки, другие слишком резкими или непонятными. Но в них, выученных наизусть песнях, и было убежище ее души.       Аня тщательно готовилась к каждому своему дню. Все насущные ритуалы выполняются как положено: ручки в пенале сложены одна к другой, одежда отглажена, сапоги блестели мягким восковым блеском обувного крема. Ничего, что всё это делалось впопыхах. в последние пять минут до выхода. Ища учебник, найти расческу, причесаться, вспомнить про деньги на дорогу, пойти на кухню за кошельком и там обнаружить учебник, - всё это в её духе. «Чёртова прокрастинация!» - подумала Аня и тут же решила, что придумывать оправдание слабостям — плохая идея.       Напротив списка домашних заданий с вечера стояли карандашные галки. Своим эссе по обществознанию девушка даже была довольна. Несмотря на затертую до лохмотьев тему «мораль и право», текст родился удивительно быстро и гладко.       Неизвестно, что побеждало в Ане — желание быть идеальной или страх перед любым серьезным шагом или возможностью. Она не могла не заниматься ежесекундно молекулярной работой над собой, следить за словами, движениями, мыслями. Но и больших удач она боялась, ожидая от них подвоха; потому что ничто хорошее не бывает просто так. К тому же что может быть хуже, чем оказаться в центре чьего-то внимания?       Однако даже самые тщательные попытки избежать промахов ничего не меняют в обычном рабочем дне. Школьная форма, изящная и ладная в зеркале домашнего шифонера, в наполненном людьми фойе только прибавляла чувства тоски и чужеродности. В классических брюках и пиджаке черного цвета, разлинованных еле заметной белой нитью, даже шевелиться неудобно, если мышцы и без того деревянные.       Нельзя сказать, что учителя в школе отличались лишь властностью характера. Иначе можно было бы просто загнуться. Ради большинства педагогов стоило перетерпеть неурядицы.       На лестничной площадке девушку поймал физрук, у которого вместо приветствия был всегда один вопрос: -Готова? -А к чему? - спросила Аня. -Надо отвечать, как пионеры: «всегда готов»!       Петр Василич всегда с пониманием относился к школьным тяготам. В особо трудные времена подготовки к экзаменам он даже не ругался на непосещаемость. Но Аню всегда можно было увидеть у него в зале: там слегка, в свое удовольствие можно позаниматься на тренажерах, иногда учитель показывал полезные упражнения.       Самой колоритной фигурой был историк — бывший военный с громоподобным голосом, ныне еще и преподаватель права в вузе. Его уроки, пожалуй не допускали прогулов, ибо грех не послушать, с каким азартом он рассказывал об исторических событиях, превращая мертвые абзацы материала в живые картины. Его лекции было слышно, даже поднимающимся по школьной лестнице. С приходом Виктора Ивановича оценки по этому предмету подскочили сразу во всех классах, даже самых безнадежных. В тот день он предложил подготовиться к выпускным экзаменам, и вместо традиционной контрольной принес пробные варианты заданий. Среди них были как вопросы с выбором ответа, так и требующие развернутых размышлений. -Ну что вы притихли, господа? -А у вас нету тестов поменьше? Мне тупому времени не хватит, - буркнул с задней парты кто-то. -Боитесь на обед не успеть? Пирожки разберут? Вы на тест не сильно надейтесь, буду смотреть вторую часть. Мне важнее живая мысль, которая осела у вас в головах, а не буквы, которые вы переписали у параллельного класса. Со мной в институте учился товарищ, который никогда ни к чему не готовился. Да и на парах не помнили, как он выглядит. В любом тесте выбирал одну букву, например, «а» , и лепил ее напротив каждого вопроса. По теории вероятности четверть ответов верны, и минимальный порог парень проходил. Я не призываю вас делать так же, но один из четырех вариантов всегда абсурден, другой вызывает сомнения, а из двух оставшихся выбрать несложно. Так что налегайте на письменное задание!       В этот момент в класс бесцеремонно зашли рабочие со стремянкой. Один монтировал в углу над доской камеру, другой отлаживал изображение на ноутбуке. Это значило, что помещение через полгода станет пунктом проведения экзамена. Это напоминание мало кому доставило радости, но тот же балбес с задней парты с товарищами еще полурока кривлялся перед “всевидящим оком». Виктор Иванович осадил актера.       Не только выпускники приходили домой в состоянии выжатого цитруса. Но и педагоги тоже каждый день, приходя на работу, узнавали что-то новенькое или получали в руки очередную кипу бумаг. Полагаю, у них голова шла кругом, потому что на организационные вопросы тратилось время не меньше чем на учебные. Иногда на уроки они прилетали «в мыле» через десять минут после звонка и еще пятнадцать тратили на объяснение нововведений. * * *       У десятых шестым стояло окно. Остальные ребята разбежались кто покушать, кто просто домой под шумок. Девушка встала, от скуки прошла через коридор вдоль кабинетов, поднялась на второй этаж. Случай на обществознании всё еще неприятно давила на её мысли. К чему был её бунт,если она принадлежит к тем людям школы, чей голос никто никогда не будет слушать?       Наверху была всего одна длинная скамья. Один ее край занял Тимохин из параллельного класса. Аня не раз ранее видела его, чуть полноватого тихоню с неряшливыми, чуть вьющимися черными волосами. Все что девушка знала о нем — это самый обычный, ничем не блиставший троечник, взаимодействующий с такими же незаметными мальчиками. Он скрючился над тетрадкой, покоившейся на коленках.       Анна тихонько присела на другой стороне скамьи. Сергей — так его взяли - кинул на нее краткий, не выражавший ни добра, ни раздражения, взгляд. Аня принялась разматывать наушники. -Вот черт, - послышалось справа. Анна уронила комок проводов. -Ты мне? -Нет, параллелепипеду с секущей плоскостью — сказал Сергей. Аня пожала плечами. Мальчик стал что-то ожесточенно вычеркивать в тетради. -Я могу как-то помочь? -неожиданно для себя поинтересовалась Аня. Раз уж диалог начат, следует привести его к логическому финалу.       Она вспомнила, что ни с кем не разговаривала сегодня из ровесников. Не пожелаешь врагу из мести, что бы на кого-то смотрели как на пустоту, и в перемену в шумном коридоре некуда приткнуться. потому что там все чужие. И молчать, молчать. Анне страстно хотелось хоть кому-то оказаться полезной. Тимохин, казалось, крайне удивился предложению, потому что на пол полетела уже его ручка. -Ну помоги, если хочешь, - дал он свой ответ только через полминуты после вопроса. -Тут из подобия треугольников можно вывести, что углы А и С равны. Значит плосксть являетя параллелепипедом и стороны равны тоже...       Аня достала из сумки точно такой же учебник и принялась дальше вчитываться в задачу, которую её класс ещё не прошел. Все действия, которые она объяснила в слух, Матвеева же записала на выдранный из блокнота листок, весьма неряшливо, но подробно и быстро. Тимохин до сих пор пребывал в легком ступоре, но кивал головой и даже изредка демонстрировал понимание вопроса. Не успел Сергей как-нибудь выразить благодарность, как краем уха Аня услышала щелканье каблучков о коридору, похожее на мерное тикание часиков. Вслед зазвучали шаги потяжелее. Аня мельком обернулась: сквозь коридор прошла Алька Якушева, ее одноклассница, в компании ухажера из параллельного класса.       По меркам статей «космополитана» они бы выражали типичную модель пары «Красавица и чудовище». Девушка — вертлявая стрекоза в короткой юбке. А парень — грузный, ничем не знаменитый, кроме склонности верховодить, увалень.       Но даже авторитет, завоеванный перед корешами, таял рядом с возлюбленной. За ней он бегал хвостиком. Когда двое завернули к лестнице, Аня краем уха услышала фальцет: -Смотри-ка, наш Серега подружку нашел. Мышь. Что один, то другая, революционерка с обествознания. -Два сапога — пара, - ответил бас, уверенный, что его слышит только одна пара ушей.       Аня оценила все прелести школьной акустики. Ей хотелость, вскочить, сказать что-то такой, что уничтожит обидчиков. Но вместо этого нервные руки достали из рюкзачка карманное зеркало. Едва глянув в него девушка,спрятала вещь обратно. «Мышь. Что один, то другая,» - пульсировало у нее в голове.       Не помня, что говорит, она объяснила последнее действие Сергею. Первым желанием ее было отшатнуться от мальчика, но тут же она поняла, что нельзя. Ей так и не удалось узнать его ближе, но даже тогда Аня знала, что у него доброе сердце.       Ане стало неуютно и тесно, будто ей на грудь села какая-то тяжелая птица. Хотелось чего-то, но того, что не опишешь словами. Такое чувство бывает, когда рассказываешь у доски стихотворение, и забываешь самое важное слово, хоть твердо помнишь, что оно обозначает.       Может это самое - на быть собой, вырваться из самой себя , беспомощной и бесполезной в этих стенах. Ведь где-то есть иная жизнь, и юность, и драйв. Существуют же люди, которым не приходится запирать себя на сто замков, чтобы не быть уязвимыми. Анне мечталось иногда перед сном вылезти из кожи вон, чтобы стать немного живее, легче и смелее. * * *       Тем временем Якушева, пройдя полкоридора, развернулась и потащила за собой назад своего приятеля. -Анют, а не могла бы ты вечером прийти за меня подежурить на школьном мероприятии? Тебе наверное все равно вечером нечем заняться. А у меня тетя заболела, надо съездить к ней в госпиталь!       Сочувствую. Может быть приду. А хотя слушай, нет У меня важная танцевальная тренировка. Я не могу допустить даже пропуска силовых и стер... стрет-чин-га, не говоря о репетиции номера к выступлению. Так что чао!       В это время как раз прозвенел звонок, и Аня юркнула в дверь класса. Она так удивилась своему внезапному притворству, что ее чуть не бросило в дрожь.       Но теперь, она вслух произнесла сказала обещание быть в ненавистном Доме Молодежи, значит, надо его выполнять