Зеркала

      На протяжении всех этих дней Юра никак не мог присмотреться к Инге. Иногда казалось, что весь её характер «на ладони» и считываем по внешним проявлениям личности. Безупречно подобранная одежда и образ в целом говорили о чувстве стиля и о том, что у Инги есть возможность заниматься ими. Она не упустит даже крошечной, незаметной детали, создающей её, ни одного выбившегося из прически волоска. Она знала, чему именно поможет тот или иной из десятка кремов, которыми пользовалась, какой вид ногтевого покрытия предпочтительнее в конкретной ситуации; приносила с собой на работу плойку и одну запасную майку.       Инга, как люди, с недюжинной уверенностью в себе, позволяла себе роскошь говорить вещи без обиняков. Правда, при этом оставляла за собой моральной право свободно обсуждать и осуждать других, в каком-то роде сплетничать. Юру эта болтовня вгоняла в скуку и даже отталкивала.       Так было и в этот раз. Какая-то двадцатилетняя одноклассница Инги, родила второго ребенка и второй же раз устраивает свадьбу. По словам Инги, девушка еле получила среднее профессиональное образование, а на последний экзамен в девятом классе она даже опоздала. Классной руководительнице, учителю русского, с самыми «русскими» выражениями на языке пришлось идти к ней в гости будить и одевать в парадно-выходное. Но теперь девушка решилао степениться и вжиться в роль мудрой матери семейства. - Чем мы занимаемся, господа! - добавила Инга к рассказу, когда Руднев хлопнул себя ладонью по лбу, - инфантильной ерундой, танцульками, пополнением списка аудиозаписей, заучиванием вещей, которые нам никогда в жизни не пригодятся. Считаем, страдаем экзистенциальной тоской и не желаем «вылезать из песочницы», как говорит моя мама. А кто-то живет самостоятельной, настоящей жизнью. И кто более прав и счастлив — вопрос риторический.       Младшая группа, занятие которой недавно закончилось, закончила переодеваться. Некоторые из детей прибегали попрощаться. За многими ещё приходили родители. Матери и бабушки любили заглядывать и в кабинет, узнать об успехах своих чад, да и просто узнать получше миловидную учительницу танцев. Инга относилась к таким визитером радушно и даже с азартом; показывала фотографии и видео, делилась планами. -Здравствуйте, Леночка делает успехи, - Инга кивнула пожилой женщине, пришедшей забирать ребенка и тут же вспомнила об одной важной вещи, - вы, кажется, еще не сдали деньги на майки для выступления? Я уже заказала их.       Для бабушки этот вопрос, поднимаемый с осени, кажется, стал неожиданным. -Какие деньги? Мы ни на что сдавать не собирались. -Концерт меньше, чем через месяц. Если у вашей девочки не будет костюма, она не сможет выступать, вы это понимаете? Но если хотите, можете отказаться от участия совсем. -Почему ваше заведение не может само купить необходимое? Вы не имеете права с нас что-то требовать. Но моя внучка будет участвовать в празднике, - женщина провела по волосам малышки лет шести. -Вы шли по коридору? Как там, уютно? А весной из дырок на потолке льет дождь. Видите окна? Я запрещаю детям садиться на подоконники, потому что в них свистит ветер. Полы я тоже мою сама. Мы имеем в штате костюмера на полставки, но он обслуживает в основном драмкружки и требует покупать ему ткани. Старшей группе это уже влетело в копеечку. У нас конечно принято творить шедевры из песка и палок, а на миллионы делать мусор. Но я и не прошу от вас многого. -Это неправильно. Внуку моей подруги в прошлом году все бесплатно дали. Может вы в карман деньги кладете? Почему я должна вам верить? Они бы еще школьников приглашали работать с детьми!       Инга оглядела ярко разукрашенную даму в длинной боярской шубе. Судя по тому, как она сидела на хозяйке, гибель неизвестного животного была напрасной. Тренер говорила вежливо, а на лице собеседницы уже застыло возмущение. Илевская поняла, что аргументы не действенны, пожала плечами и молча удалилась в кабинет. -Вот старая кошелка! Футболка стоила двести рублей, а новая шуба на ней обойдется в десять моих зарплат, - сказала она собравшимся там Юре, Соне и Тимуру. Она ничуть не нервничала, напротив, усмешка девушки говорила: «Откуда только такие берутся!?" -Это твоя лучшая ученица из мелких? - чуть ехидно сказал Руднев. -Ну лучшая. Вам-то что? А меня нет в списке Forbs. Незаменимых не бывает. Это мне сегодня сказало начальство. Мое положение висит на нитке, и я не могу быть ко всем добренькой. Я не принадлежу себе, отвечаю за каждое па, за каждую деталь костюма, даже за выражение их мордашек за время номера. Если в постановке заметят лажу, я полечу отсюда вверх тормашками. * * *       В конце одного из крайних занятий декабря все совсем по-домашнему сидели на полу вокруг Инги. Растрепанные, запыхавшиеся, красные ученики "Танцкласса» отдыхали после репетиции. Инга начала говорить про будущее выступление, плавно переходя к танцорам, хваля или ругая каждого. - Женя, вот все хорошо, но вот это надо делать плавнее, - Инга показала одной двушке движение из центральной части танца. - А сейчас ты как солдат. Девчат, представляйте, что вы танцуете для любимых мальчиков. Кто-то хихикнул. Последняя фраза была одной из любимых подколок Инги, и объяснялась желанием найти для подопечных хоть какую-нибудь мотивацию. -А что такого? Для своих ненаглядных вы бы не стали двигаться как буратины. Милые мои, вот зачем вы здесь? -Работать над собой, над своим телом... - отозвался кто-то. -Так работайте, кто вам не дает? Почему вы стесняетесь? Вы должны доверять мне, залу и друг другу Кажется, мы тут все друг друга давно знаем. И, поверьте, еще много времени проведем рядом. Я вас всех люблю. Я хочу, чтобы мы все стали семьей, - Инга улыбнулась, - так нечего стесняться! - Аня! - после перечисления всех участников коллектива Инга добралась до Матвеевой. - Ну ты у нас новенькая. Я смотрю на тебя. Ты как будто до сих пор не знаешь движений. - Не знаю? - удивилась Аня, которая даже дома пару раз повторила связку. - Я вижу, что ты, когда танцуешь, все время смотришь на других. Давай, ты в этот раз не будешь выступать с нами. Ты не обижаешься? Это очень важное мероприятие, я головой отвечаю перед многими людьми и не могу ставить... всех.       Преподавательница сказала это неприятным снисходительным тоном, которым иногда говорят с больными и детьми. Аня кивнула головой — больше ничего не оставалось.       Все предыдущие занятия Аня с примерностью отличницы учила танец и, казалось делала это как все. Но каждый раз, когда включали музыку, кто-то невидимый будто связывал ее, не давал слиться с мелодией, высвободить себя. Аня боялась увидеть зеркало, свою нескладную фигуру, пытающуюся танцевать.       Инга доставала из тумбочки шуршащие пакеты с новенькими одинаковыми футболками, сочно-зелеными, и раздавала каждому, кто участвовал в новогодней программе. По воздуху распространился вкусный запах нового трикотажа.       Потом, после урока, все пошли в костюмерную к портнихе, пришедшей для примерки каких-то рубашек. Аня не знала куда себя деть, пока Инга не вспомнила про нее и не отправила домой. Ключи от раздевалки преподавательница вручила одной из учениц, полненькой и смешливой Насте Бородько, ещё одной подруге Саши в коллективе. Настя пропустила много занятий и поэтому тоже не участвовала в новогоднем представлении. - Ты расстроилась? - спросила она, когда девушки стали переодеваться. Матвеева пожала плечами и улыбкой постаралась показать, что она отлично себя чувствует и тут же переадресовала вопрос. -А тебе хотелось бы попасть в окончательный состав? -С одной стороны, было бы неплохо, но что поделаешь? Зато я ещё пою в группе. Тебя ведь Аня зовут? И ты не переживай. А у тебя есть какие-нибудь её хобби? Ты умеешь петь? Пою то я как-раз ещё хуже чем танцую, но за поддержку спасибо. Знаешь, как у «Сплина»: «в последний момент, когда тебе никто не поверит, прохожий на остановке укроет тебя под плащом..»       Конечно, она притворялась, и на душе действительно скребли кошки. Хотелось вернуться к Инге, возразить, поспорить, попросить еще один шанс. Но нет, она так никогда не сделает, потому что давить на чью либо жалость против правил. Лучше прийти после каникул и начать работу заново, не давая себе поблажек, не разрешая себе сдаться. * * *       Занятие закончилось. Юра глянул на наручные часы: около шести вечера. Очень хотелось заглянуть к старому знакомому насчет подработки и подготовиться к завтрашнему зачету по экономической истории. На дне рюкзака его ждал конспект в виде сплошь исписанной тетради на 48 листов. Впервые студент досадовал на свою добросовестность. Закорючки, хвостики, завитки подчерка надо было разобрать и выучить всего за вечер. Юра приготовился покинуть Дом Молодежи, но в его планы вмешался Тимур. Тот был ничуть не тронут усталостью, наоборот, светился, словно готовился к новым подвигам. -Будь другом! Ты же умеешь снимать? Или хотя бы ровно держать камеру в течение минуты? Нам твоя помощь.       Юра кратко рассказал о своих проблемах, извинился и стал натягивать куртку. Руднев стоял на своем. Иванченко удивился, как смог девять лет проучиться с этим человеком и продолжил держать сопротивление. -Ну пожалуйста, Юра, - выглянула из-за двери Инга, - Тим и Соня хотят записать танец на видео. Я участвую в этом действе в качестве хореографа, хотя работа Тимура тоже велика. А ты возьмешь на себя роль оператора. -Но Инга... -Это займет пару минут. Обещаю. Только подожди немного, мне надо закончить разговор с одним человеком, - Слова и улыбка Инги были исполнены дружелюбия, хотя девушка обычно мало говорила с Иванченко. Юра перешагнул порог. В любимом бесформенном от ветхости кресле учительницы танцев находилась вахтерша Вера Павловна, бабушка Саши Ярославцевой. Инга нервно ходила из стороны в сторону, что-то рассказывая пенсионерке и попутно вспоминая важную информацию. - Эти звонки - не более чем мошенничество, посмотрите — обычный мобильный номер, такой как у всех. Он не может принадлежать кому-то из госорганов. Эти люди говорят или пишут человеку, что ему положено дополнительное пособие, просят данные карточки и списывают имеющиеся там деньги. Вы ведь ещё не давали им реквизиты? - рассказывала девушка вахтерше с интонацией, с которой учительницы говорят с первоклашками. От неожиданности сцены Юра замер на месте и тоже невольно вслушался в разговор. -Как знала, как знала и зарплату в банкомате сняла! Пятьсот рублей там, дай Бог, оставалось, - горестно всплеснула руками пенсионерка, - так куда идти-то теперь? -Как куда? В местное отделение полиции, там вам подскажут, как заполнить заявление. Только сходите туда как можно скорее, прямо завтра. Если заявление не примут, обратитесь в прокуратуру, у меня завалялся номерок знакомого оттуда, только не говорите, что я вам его дала. Вот, запишите. -Вера Павловна, сердечно отблагодарив Ингу, засобиралась уходить. Юра устыдился, что ещё с утра считал эту девушке холодной и пустоватой. До конца Ингу нельзя было прочитать и узнать, а уж тем более бросать ей скоропалительные обвинения. Вся она как стальной доспех, спрятанный за шелковым платьем, то ли крепкая, притворяющаяся мягкой, то ли мягкая, не знающая о своей твердости.       В танцевальном классе кроме них четырех — Юрика, Инги, Софии и Тимура — никого не осталось. Стекла дрожали от снежной бури, как в ознобе. Но теперь не хотелось уходить. Ему казалось, что среди стихии существует только один обитаемый остров— полупустой танцевальный зал, где слова и шаги отдавались эхом и от холода по коже разбегались стаи мурашек.       София нервно оправляла алую юбку, надетую поверх плотных темных колготок. -Я нормально выгляжу? Посмотри внимательно! - спросила она Руднёва. -Отлично! - ответил Тимур, - можно только прядь выпала, нужно поправить! Волосы Софии были стянуты в узел на затылке. За время тренировки прическа слегка поистрепалась и сползла вниз, что, правда, не портило образ, а только оживляло его. Руднёв торопливо закрепил выбившиеся волосы. В один момент тоненькая прядка запуталась в простенькой металлической цепочке и Тимур с силой дёрнул её, чтобы освободить. - Полегче! - возмутилась София. - Быстрее начнём — скорее закончим! - усмехнулась Инга, - кстати, я придумала, как выкручусь с костюмами. Я решила перейти от модерна к ретро и сделать малышей пионерами. С вами не было так, что хочется чего-то уютного, вытащенного из старого семейного альбома? Так вот, я заказала у другой портнихи галстуки и пилотки, выйдет недорого и начальница меня не съест. О чем я? Ладно, начинайте! -Юрик, музыку! - попросил Тимур товарища и тут же обратился к партнерше, - тут я тебя притягиваю, а здесь ты должна меня отттолкнуть. Должно быть противостояние, борьба. Что-то неразрешимое, непреодолимое, нервы должны быть на пределе. Где твой характер? -Бразильская мелодрама с накалом страстей? - София пожала плечами, - это что-то новенькое от тебя. Ладно, включаем фантазию. Слушай. Она понимает, что с ним не надо было связываться, даже ее любовь ничего не решит и не изменит в нем. Он ведет ее по канату над пропастью. Героиня отлично знает, но ее тянет к нему. -Блин, вы слишком разошлись. Начали! - вмешалась Инга.       Тимур и София вышли в самый центр зала. По мелодии Юра догадался, что будет исполняться танго. Инга вся превратилась в зрение, и только шепотом отсчитывала ритм, забыв про весь мир вокруг. * * * -Ну что, Юр, как тебе? - спросил Руднев, когда дело было закончено. -Ты не зря здесь околачиваешься. -Ты, наверное, хочешь так же? -Мне некогда придумывать ответ на твой дурацкий стеб, пора раскланяться. -А почему бы и нет? - оживилась Инга, - думаю, это пригодится ему когда-нибудь.       Юрик слабо улыбнулся, вспомнил, что в его обыденной жизни едва ли найдется местечко для бальных танцев и страстей. Залы с паркетом, огненные мелодии, девушки в алом, - все это было скорее сюжетом кино. «Странные они, танцоры,» - подумал он. -Чего ты испугался. Можно подумать, мы ему предлагаем вступить в мафию, - словно ответил его мыслям Тимур, - тебе понравится. У каждого танца свой характер, как у человека. Если его не понять, лучше не начинать общение. Румбу зовут танцем любви, сальса-флирт, который ни к чему не обязывает, а танго — это страсть, даже противостояние. -Руднев, прекращай отбирать у меня хлеб, Юра, подойди ко мне!       Юрик тут же ощутил в своих ладонях прохладные, почти не весомые кисти рук Инги. То ли от холода, то ли от чего еще, ему показалось, что он не сможет ни пошевелиться, ни вдохнуть в легкие воздуха. -Теперь слушай! - повелевала она, - ритм идет так: «slow-slow-quik-quik-slow”. На «медленно» - два счета, на «быстро» - один. Пока мы только учимся, повторяй движения за мной и Тимуром, они с Соней будут показывать. Потом, когда ты более менее будешь знать движения, смотри на меня, желательно в глаза. Таковы правила. Юра кивул и попытался, как говорила преподавательница, задержать взгляд на ее лице, ставшем таким близким. Но не смог — слишком требовательным, хоть и беспристрастным, был ответный взгляд.       Инга начала разъяснять шаги, пока еще очень простые. Она вела, а Юра следовал за ней, хотя должно было быть наоборот. Тимур со своей партнершей в медленном темпе повторяли то же самое, чтобы Иванченко мог повторять. Несмотря на все старания он не переставал путать движения, один раз даже нечаянно наступил Инге на ногу и густо покраснел, когда она заявила ему об этом. «Ну я и коряга,» - сокрушался он , но бежать было некуда. -Надо какую-нибудь несложную поддержку сюда добавить, ты как считаешь? - предложил Тимур, но вроде без тени иронии. Он легко подхватил Софию руками и несколько шагов пронес ее, парящую над полом. Юра бережно попытался оторвать партнершу от земли. В первый раз ничего не вышло — нервно соскользнули руки, из-за того что от смущения не мог собраться с силами. Потом получилось снова неловко и неуклюже. Когда Юра поставил Ингу на место, и требовалось сделать два шага с поворотом но триста шестьдесят градусов, голова предательски закружилась. Иванчеко чуть не упал, за что получил еще один укор. Но дальше уже удалось избежать таких грубых помарок.       Когда трек с флешки Руднева закончился наверное в двенадцатый раз, две пары остановились тоже. Инга говорила что-то Тимуру. Иванченко подумал, что наверное пора разнять ладони, как ни хотелось задержать их подольше. Инга на секунду оглянулась в сторону ученика и пошла собираться домой.       Пересмотрев отснятое видео, Тимур окликнул Софию, но она искала что-то на линолеуме — сначала обошла зал, затем, наклонившись, принялась изучать поверхность пола пристальнее. Через минуту к ней присоединилась и Инга. -Тимур, - позвала Соня взволнованно, - ты видел на мне цепочку с кулоном? -Да, когда поправлял тебе волосы. -И с силой рванул цепочку? Она порвалась упала где-то в зале. Давай, помогай нам.       Тимуру было лень наклоняться и ползать по полу после тренировки с усиленной растяжки. Чисто для вида он прошёл в дальний угол танцкласса и оттуда начал обход. Руднёва поддержал и Юра, который, в прочем,был куда активнее. Двадцатиминутные поиски результата не дали, и тогда Тим заявил, что уходит домой по очень важным делам. Ну пожалуйста, поищи ещё немного - остановила его Соня, - для меня это очень важно, тем более ты сам её порвал. -Она никуда не могла деться с запертого пространства. По-любому завтра кто-нибудь найдет и скажет Инге.       В этот самый момент сама хозяйка кабинета обнаружила кулон и цепь в щели на стыке двух листов линолеума. Соня и Тим вздохнули с облечением и направились в раздевалку за верхней одеждой. * * *       Юра не помнил, как добрался до своей квартиры, ни секунды из своего обратного пути, хотя долго стоял в пробке, беспокойно перещелкивал радиостанции, говорил по телефону с приятелем, к которому не смог попасть. И дома все словно плыло как в дыму. Юра перескакивал глазами с одного определения конспекта к другому, так что в памяти оставались беспорядочные обрывки. «Реформа Елены Глинской произошла в 1535...», «экономическая модель Кейнса заключается в регулировании...», «в результате работы Витте...». И так до двух ночи. Неизвестно куда утекало сквозь пальцы время, мысли Иванченко часто убегали к сегодняшнему уроку танцев. Он стыдился каждой ошибки, которую мог вспомнить, но хотелось вернуться в танцевальный зал снова. И все еще слышал слова Инги: «смотри в глаза..slow, slow, quik, quik, slow...”