Сказ о ворах-чародеях

Абигейл проснулась словно от толчка. Резко приподнявшись, она осмотрелась. Заметив спящего рядом Роберта, мелко дрожащего во сне от холода, девушка покачала головой и вернула плащ владельцу, после чего поднялась на ноги и потянулась. Солнце уже было высоко и страшно хотелось есть, поэтому, собрав немного хвороста и положив его рядом со спящим напарником, Абигейл отправилась в лес, откуда вскоре вернулась с лисицей на плече. К этому времени Роберт уже проснулся и занимался розжигом костра. — Где ты ходишь? – ворчливо произнес он, заметив свою напарницу. — Еду нам добываю, между прочим, — чародейка бросила тушку рядом с костром и обтряхнула руки. — Лисица? — удивился Роберт. — Что-то новенькое. Он внимательно оглядел добычу. — Черт возьми, какая она худая. Похоже, не мы одни умираем с голоду в этом лесу. И, помолчав немного, с ехидной улыбкой добавил: — Сегодня твоя очередь готовить, если помнишь. — Я, — Абигейл ткнула себе пальцем в грудь, — достала добычу. Я, — она ткнула снова, — убила животное, а ты, — она указала пальцем на Роберта, — готовишь её. Отличное разделение труда. — Ты пошла на охоту только потому, что проснулась раньше меня, — развел руки в стороны Роберт. — И потом, разве не я в прошлый раз приносил нам ужин? Извольте, мадам, все распределено честно. И, отвернувшись, он тихо добавил: — Тем более, что это твоя родня. Абигейл прикрыла глаза, поджала губы, и дала напарнику смачного подзатыльника. — Это за родню! И, опустившись на землю, чародейка принялась потрошить тушку. Напарники провели у костра целый день и решили переждать здесь еще одну ночь, после чего отправиться в путь. Куда – пока неизвестно, но здесь оставаться дольше было нельзя. — Животные в последнее время сильно голодают, и мяса всё меньше. А если голодают они, то и мы с ними, — Абигейл уронила палки в костёр. — Как думаешь, это связано с магической активностью, которая разыгралась в последнее время, или здесь замешано нечто пострашнее? — Все может быть, — пожал плечами Роберт, состругивая последние зазубрины с флейты. — Возможно, в самом деле, кто-то переловил уже всех травоядных в этом лесу. Те же самые ведьмы в этом очень преуспевают. Хотя я и не припомню, чтобы раньше такое было. Он посмотрел на лес. — Кто знает, что творится в нем... Одно ясно: люди здесь явно ни при чем. Проговорив это, Роберт сыграл несколько аккордов и посмотрел на Абигейл. — Не беспокойся. Говорят, леса населены духами, которые не дадут в обиду их обитателей. Те же самые лешие. Это территория существ, которые намного сильнее и мудрее нас с тобой. — Я не почувствовала ни одного мистического существа в лесу. Я видела лешего, всего один раз и мельком, даже не поняла сначала, только потом, но здесь, — Абигейл указала на лес, — никого нет, кроме нас и диких зверей. Роберт еще раз оглянулся на лес. Он и правда был подозрительно тих. Проиграв еще несколько аккордов, юноша посмотрел в небо. — Зеленым покрывалом Укрыта, спит земля, Под черным одеялом, Вздремнуть решил и я. Не слышно дикой птицы, Одна мертва давно, Безмолвно лишь искрится Созвездий полотно... И, призадумавшись, Роберт вытянул еще несколько нот. — Да-а-а... Ты права... Слишком тихо. Давай посмотрим, что написано о лесной нечисти в книге, — предложил он и, раскрыв руководство, начал его листать. — Ты помнишь, как по-латински будет лес? — Я не изучала леса, — чародейка развела руки в стороны. — Не моя специальность. — Что ж, поищем так. И Роберт принялся быстро пробегать глазами по страницам. — Знаешь… — вдруг начала Абигейл, глядя в костер, — я сегодня видела странный сон… Мне казалось, в этом сне я приворожила короля. — Что? – переспросил Роберт, подняв голову. — Я видела, как делала приворотное зелье королю. Притом, видела как будто только одним глазом, — и Абигейл поджала губы, вспоминая, что именно в этом глазу она чувствовала боль после того сна со скважиной. — Что бы это значило? — Я не знаю, но, мне кажется, что-то здесь нечисто… Ты же помнишь, я говорила, что, когда была во дворце в ту ночь, я почувствовала магию там. Так вот это ощущение было очень похоже на то, которое приснилось мне сегодня. Я бы даже сказала, это магия одного и того же чародея. Или скорее чародейки… Да, именно, во дворце совершенно точно есть чародейка, и сегодня ночью она приворожила короля! Пока Абигейл говорила, тон ее голоса становился все громче и уверенней, так что последние ее слова прозвучали как неоспоримый вывод. — Но, Абигейл, ты уверена? Это же всего лишь сон. — Я знаю, о чем говорю, Роберт! Я все видела. Эта женщина, чародейка, добивается благосклонности короля, и я не удивлюсь, если он в скором времени сделает из нее фаворитку. А может быть даже, уже сделал, пока мы тут сидели у костра. — Что-то я никак тебя не пойму, — нахмурился юноша. – С чего ты все это решила? — Я просто знаю… я чувствую, что во дворце затевается что-то плохое. — Абигейл, — после небольшой паузы заговорил Роберт, — нам обоим пришлось нелегко в последнее время, мы устали и не знаем, что делать дальше. Меня это тоже беспокоит и мне тоже страшно, но… ты же знаешь, что дворец – это плохая идея… — Да ну тебя! – отмахнулась Абигейл. – Ты думаешь, я все это выдумываю, чтобы убедить тебя пойти грабить дворец? Даже если я хочу это сделать, это не значит, что я буду прибегать ко лжи! И, бросив это, чародейка отвернулась. — Абигейл! – хотел было возразить Роберт, но осекся и после минутного молчания вздохнул. – Прости, Абигейл. Я не хотел. — Я не принуждаю тебя верить мне, Роб, — отозвалась его напарница, — и вообще… — Но я верю тебе. Я верю, что все действительно так, как ты говоришь. Только…не знаю, как с этим быть… Девушка ничего не ответила, только поджала губы и подбросила хвороста в костер. Роберт тоже молчал, не зная, что еще добавить. Любое его слово только еще больше все испортило бы, поэтому, помолчав какое-то время, чародей задумчиво поднес флейту к губам. В воздухе тотчас зазвучала медленная и красивая мелодия. Юноша нечасто играл что-то такое, но уж если играл, что-то поистине магическое было в его исполнении. Казалось, даже травы и деревья замирали в такие моменты, прислушавшись, точно околдованные. Так могла звучать только флейта настоящего менестреля. Абигейл ничего не говорила. Она сидела, уперев локти в колени, и, положив на ладони голову, что-то как будто обдумывала. Поза ее не изменилась и когда Роберт, закончив играть, спрятал флейту обратно за пояс. Казалось, напарница его просто не замечала. Какое-то время он не решался нарушить взаимное молчание и, подняв глаза на Абигейл, долго сидел так, глядя на играющие по ее красивому лицу блики от огня. — Знаешь, Абигейл... — наконец заговорил он тихо, — мы с тобой уже столько прошли вместе и я.... — он замялся на мгновенье, — я действительно рад, что встретил тебя. Что бы ни случилось, Абигейл, знай, что... ты всегда можешь на меня положиться. Сказав это, он поднялся и, избегая взгляда напарницы, отряхнул штаны. — Я, пожалуй, пройдусь, если не возражаешь. Почитай пока без меня, ладно? Абигейл открыла было рот, чтобы ответить, но не смогла найти подходящих слов и лишь только проводила напарника взглядом. — И что это на него нашло, — пробормотала она. Роберт никогда прежде не говорил ей ничего подобного, даже если они ссорились. Они оба были теми еще упрямцами, и тем страннее было от него услышать это теперь. Сколько они знали друг друга? Абигейл не смогла бы дать ответ на этот вопрос. Она помнила лишь тот день, когда они впервые встретились: у лавки мясника, схватившись с разных концов за огромный кусок вяленого мяса. Тогда они оба были еще всего лишь уличными детьми, ворующими еду с рынков и живущими в основном за счет собственной ловкости и смекалки. После этого судьба еще несколько раз сводила их в самых опасных местах города, пока однажды они не протянули друг другу руки, решив выживать вместе. Роберт напоминал Абигейл ее младшего брата, умершего от дизентерии, пока они добирались с кочевниками до королевства , поэтому Абигейл поклялась, что в этот раз она больше не позволит близкому человеку умереть. Справедливости ради, стоит сказать, что Роберт и был для нее братом. Только рядом с ним она могла представить, что ничего страшного никогда не происходило, что она никого не теряла и что все закончилось хорошо. Так ей было намного спокойнее. Вот только Роберт об этом не знал. Удаляясь от Абигейл, он уже жалел о своей откровенности. В самом деле, что с ним такое? В мыслях его был беспорядок, и Роберт решил немного побыть в одиночестве. «Боже мой, что я несу? — размышлял он. — Насколько странно это прозвучало?». Задавая себе подобные вопросы, юноша сам не замечал, как все дальше и дальше уходил в лес. Деревья стояли, окутанные безмолвием, и было похоже, будто в самом деле все вокруг вымерло... но внезапно из темноты до Роберта донесся тихий свист. Замерев на мгновенье, Роберт прислушался и тотчас вздрогнул, узнав свою флейту. «Должно быть, та ведьма развлекается», — подумалось ему, и он пошел на звук с твердым намерением получить свой инструмент назад. По мере того, как он приближался, мелодия становилась все отчетливей, пока наконец Роберт не разглядел среди деревьев женскую фигуру. — Вот и ты, — сказал он, — вижу, тебе понравилась моя флейта, однако я все-таки попрошу ее вернуть. Эта вещь очень дорога для меня, и я… Договорить он не успел: из темноты показалось лицо ведьмы-портнихи, и в мгновение ока Роберт оказался окружен со всех сторон выскочившими из кустов жандармами. «Вот черт, засада!» — понял он и, бросив себе под ноги дымовую шашку, кинулся прочь. Погоня устремилась вслед за ним. Вести их к Абигейл было нельзя: он понимал это, поэтому побежал в совершенно противоположную сторону, в глубь леса, петляя между деревьями. Первое время он еще пытался запутать своих преследователей, создавая свои фантомы и рассеивая их вокруг, но жандармов было слишком много и Роберту ничего не оставалось, кроме как вступить с ними в бой. Вынув нож, Роберт тотчас спрятался за одним из деревьев и набросился на первого явившегося из тени, перерезав его горло. Затем были убиты второй, третий, четвертый... На него набрасывались со всех сторон, пытались схватить, но он уклонялся с завидной ловкостью и умением, работая ножом направо и налево. Однако их натиск был слишком силен и, пропустив удар, Роберт ощутил, как теплая кровь полилась по его рубашке в области живота. Опомниться ему не дали. Что-то тяжелое ударило его по голове и, глухо застонав, Роберт повалился на землю без чувств.