Сказ о ворах-чародеях

Абигейл проснулась от ощущения нехватки воздуха, поэтому первое, что она сделала, придя в себя – так это отодвинула сумки и плащи от входа в нору и глубоко вдохнула утренний влажный лесной воздух. Прикрыв глаза, она лежала так некоторое время, пытаясь понять, восстановились ли силы. Затем перевела взгляд на своего напарника и осторожно проверила пульс на его шее. Как бы там ни было, а удостовериться, что он жив, все-таки стоило. Роберт не спал к тому времени уже около двух часов. Все это время он находился в полудреме, терзаемый какими-то кошмарными видениями. Раны все еще ныли, и, чтобы хоть на какое-то время забыться, юноша старался не шевелиться. Почувствовав, однако, прикосновение Абигейл, он очнулся и, открыв глаза, посмотрел на свою напарницу. За это время он успел многое передумать, и теперь, когда первое потрясение от произошедшего несколько утихло, в его взгляде больше не было прежней растерянности. Роберт глядел ясно и твердо. — Как ты? — Абигейл щурилась, разглядывая рану на голове напарника, избегая смотреть в глаза. — Это снова было? — серьезно проговорил он, и в голосе его зазвучало напряжение. Видя состояние Абигейл, юноша догадался об этом еще тогда, когда очнулся у нее на коленях. Он уже видел однажды такой: после того, как этот приступ бесконтрольной ненависти Абигейл случился у Роберта на глазах. Они тогда еще не были напарниками. Роберт просто оказался поблизости, и он видел, что случилось с теми, на кого Абигейл обрушила свой гнев. Он прекрасно помнил, как это происходило, и к чему привело. Такое сложно было забыть. И вот теперь он не сводил с Абигейл пристального взгляда. Он ждал. — А как еще мне нужно было вытаскивать твою задницу из лап королеских ищеек? Может, предложить им переговоры? — огрызнулась Абигейл, кривя губы. — Я делала всё, что было в моих силах, спасая тебя, не нужно читать мне нотации, мальчик. — Дура! — не выдержал Роберт, дернувшись было, чтобы подняться, но боль помешала ему это сделать. — Зачем, боже мой, зачем? Ведь ты сама толком не знаешь, чем это может кончиться! — Не смей кричать на меня, Роберт, — Абигейл повысила тон. — Подумай лучше над тем, что могло случиться, если бы они забрали тебя. Ты бы пятки откинул в клетке, в которую бы тебя кинули. Еще бы и несколько раз пнули, чтобы закрепить. У нас же с распростертыми объятиями принимают чародеев, так что не смей обвинять меня! — Тебе не следовало бросаться очертя голову, — не сдавался Роберт. — Они могли убить тебя! А если бы у тебя не случился этот... приступ? Что тогда? Да как же ты не поймешь, что мне легче «пятки откинуть в клетке», чем жить с осознанием того, что ты умерла по моей вине! — Поверь, если один из нас умрёт, второй тоже долго не протянет. Мы слишком привыкли работать вместе, Роб, мы связаны. — Не говори так, Абигейл. Если понадобится, я отдам свою жизнь, не задумываясь, но ты — ты будешь жить. Абигейл долго смотрела в лицо своему напарнику, затем издала странный звук и вдруг расхохоталась. — Не строй из себя героя, — она покачала головой. — Смерть — это облегчение, избавление, а нам, грешникам, этого не дано. — Как же, как же, — криво улыбнулся в ответ Роберт. — Если смерть так хороша, чего ж мы от нее бегаем? Абигейл фыркнула и посмотрела в сторону. — Если ты в ближайшее время не поправишься, возможно, уже и бегать будет бесполезно. Нужно как можно быстрее ставить тебя на ноги, потому что пока ты в таком состоянии, мы – легкая добыча. Роберт ничего не ответил. Нахмурившись, он отвернулся. Какая-то странная злость не оставляла его в покое. Он даже не понимал, на что именно он злился: на себя, на Абигейл, на то положение, в котором они оба очутились или на все вместе одновременно. Осторожно касаясь своей раны на животе, он стискивал зубы теперь уже не от боли, а от этой гнетущей злости. — Если мы так и будем кусаться друг с другом, это не закончится ничем хорошим, Роб, — сложила руки на груди Абигейл. — Либо мы работаем вместе, либо раздельно. — Отведи меня на то место, — немного помолчав, проговорил Роберт. — Если от них еще что-то осталось, мы могли бы забрать их оружие. Они вывернули все мои карманы. Он помолчал еще немного и потом добавил: — Кроме того, я точно помню, что пробегал мимо лесного пруда, когда уводил их. — Сомневаюсь, что там что-то осталось. Все, что было на них – все сгорело. А до пруда я и одна дойду. Роберт метнул на напарницу резкий взгляд. — Я смогу идти, просто я не знаю, где мы сейчас находимся: дороги не запомнил. — Не смотри на меня так. Я не хочу тащить обратно твою бессознательную тушку. — Не волнуйся, не придется. Я неплохо лажу со стихией воды и, думаю, это поможет мне скорее залечить раны. Кроме того, — он неприязненно оглядел пятна крови на своей одежде, — этот запах может привлечь лесных зверей. — И охотиться не надо, смотри, сколько плюсов, — едко заметила чародейка. — Конечно, нам же как раз сейчас не хватает целой своры хищников, — тем же тоном отозвался Роберт. — Если бы тебе не приспичило побежать в лес, один свет знает зачем, этого вообще не было бы! Юноша дернулся при этих словах, как от стрелы. Кровь бросилась ему в голову, и, стиснув кулаки, он принял сидячее положение. Затем, подавив глухой стон, он быстро выбрался из норы наружу и, одной рукой ухватившись за ствол дерева, а другой — зажимая рану, дрожа поднялся на ноги. — Роберт, разрази тебя небеса, опять хочешь попасть в неприятности? — Абигейл выскочила за ним. – Да что с тобой такое происходит? Но Роберт молчал. Ему нужно было хоть немного остудить голову прежде, чем говорить. Меж тем происходило это не потому, что ему было нечего ответить, а потому что он слишком боялся наговорить Абигейл ужасных вещей, которых она ему не сможет простить. Забыть — может быть, но простить — никогда. Он силился преодолеть боль, выпрямиться и пойти, чтобы доказать, что с ним все в порядке, что он может не только попадать в неприятности, но тело его не слушалось. Абигейл тяжело перевела дух. — Хватит, — она потерла пальцами переносицу, — Хватит доказывать, что ты мужчина. Я не твои родители, мне ничего не нужно доказывать. Я всего лишь хочу, чтобы ты как можно скорее вылечился. — Но ведь и я — не твой младший брат, Абигейл! Услышав это, чародейка как остолбенела. Ей вдруг показалось, будто в нее только что прилетел камень, и притом это было настолько неожиданно, что она не сразу нашлась, что ответить. — Это ещё к чему? – надтреснутым голосом произнесла она. – Хочешь, чтобы я не помогала тебе? А ты подумал о том, что бы со мной стало, если бы ты умер? Вздрогнув, Роберт перевел взгляд на Абигейл. Она была бледна. — Ты вообще представляешь, что я почувствовала, когда увидела тебя в крови в руках этих мерзких троноприслужников? Я думала, что потеряла тебя. Считаешь, мне было дело до того, чем может кончиться мой «выход из себя» в тот момент? Ты хоть просто на минуту можешь вообразить себе, как я испугалась, когда поняла, что с тобой что-то случилось в этом чертовом лесу, куда ты пошел один, на все наплевав? Так какого черта ты обвиняешь меня? Я что, тебе враг? Роберт долго молча смотрел на свою напарницу, потом прислонился спиной к стволу дерева и медленно съехал по нему на землю. — Нет, — сказал он, помолчав какое-то время, — не враг... Разве ж я когда-нибудь говорил тебе такое? Мы с тобой... напарники... Абигейл подошла к нему и, опустившись на корточки, пристально на него посмотрела. — Тогда к чему это всё? Почему ты так реагируешь на мою помощь? Роберт горько усмехнулся и покачал головой. — Дурная привычка детства мальчишки-оборванца, которому в жизни никто руки помощи не протягивал, — медленно произнес он, и, помолчав, поднял глаза на девушку. — Прости, Абигейл. Я всегда веду себя, как идиот? — Всегда, когда считаешь, что нужно защищаться. Но от кого, милый? Она горько хмыкнула. — Позволь хоть кому-нибудь помочь тебе. — Прежде пообещай мне, что ты не будешь больше бездумно бросаться на врага, что бы ни случилось. — Оу, прямо как ты? — Прямо как я, — усмехнулся он. Абигейл вздохнула. — Ладно, упрямец. Пошли к пруду. Только, если ты вырубишься и тебя сожрут звери, я не виновата. — Можешь смело ужинать любой дичью, что мной поживится, — ответил Роберт и, опершись на ствол дерева, с трудом поднялся на ноги. Чародейка захохотала. — Ну, спасибо, Роберт. Ты такой щедрый! Абигейл выпрямилась на ноги и оглядела напарника. — Сам пойдешь или помочь? Роберт на минуту задумался. Конечно, первым его порывом было заверить, что он справится сам, но на деле все оказалось не так просто. — Просто... будь рядом, — смутившись, сказал юноша, и протянул ладонь. Победно ухмыльнувшись, Абигейл подхватила его под руку: — Сразу бы так. Путь до пруда оказался длиннее и сложнее, чем Роберт ожидал. Несмотря на то, что юноша всячески пытался убедить самого себя, что он справится, он вряд ли осилил бы его без помощи своей напарницы, которая направляла его и придерживала. При каждом движении рана на животе отдавалась болью, и, похоже, она оказалась глубже, чем юноше думалось сначала. Внутри было неуютно, там время от времени как будто что-то хлюпало. Перед глазами у Роберта то и дело шли круги, его два раза чуть не стошнило, но он прикладывал все свои силы, чтобы не застонать и не показать своего состояния. Однако, хотя он и крепился, тяжелое дыхание его все же выдавало. Ему было очень сложно. Наконец впереди показался тот самый пруд, мимо которого пробегал Роберт, когда за ним гнались. Спустившись вместе с Абигейл к воде, он отпустил руку напарницы и, сев на корягу, зачерпнул в ладони немного воды, после чего умыл лицо. — Ты как? — спросила Абигейл, наблюдая за медленными действиями напарника. — В порядке. — Тогда не возражаешь, если я искупаюсь? И, не дожидаясь ответа, чародейка сбросила одежду и плюхнулась в воду, да так быстро, что Роберт едва успел отвернуться. Затем, смыв с себя всю грязь, она выбралась обратно и, пока приводила себя в порядок, юноша не проронил ни слова. Он даже не двигался. — Ты слишком бледный. Что-то явно не так, — произнесла Абигейл, упав рядом с Робертом на берегу. – Не хочешь показать, что у тебя там? — Где? – Он как будто очнулся от задумчивости. — Будешь строить из себя идиота? — Это, должно быть, от потери крови, — произнес Роберт, и, отвернувшись от Абигейл, чтобы не смотреть ей в глаза, осторожно сполз в пруд. Вода была прохладной, и это несколько облегчило боль. — Ничего, это скоро пройдет. — Прекрати, Роб. Если твои раны не затянутся, это может очень плохо кончиться. Не известно, что нам еще может встретиться в этом лесу. — Я знаю, знаю, — ответил юноша, смывая с волос засохшую кровь. — Но что я могу тебе сказать, Абигейл? Если бы я мог по щелчку пальца исцелить себя, я бы уже это сделал. Если ты дашь мне немного времени, я попробую сосредоточиться на этом. — Ты можешь позволить сделать это мне. — Вода — это не совсем твоя стихия, — с сомнением проговорил Роберт, затем зашел чуть дальше и окунулся с головой, чтобы промыть рану на затылке. Эту процедуру он повторил несколько раз. А когда уже хотел было двинуться обратно, вдруг заметил в зарослях водорослей свою новую, недавно выстроганную флейту. Похоже, она выпала, когда он пробегал здесь. — Надо же, — сказал он, достав ее, — я думал, что она тоже сгорела. И, очистив ее от воды и тины, попробовал сыграть на ней. Звучала она теперь даже лучше, чем прежде и Роберт, продев шнурок в одну из дырочек, повесил ее себе на шею. Пока юноша был в воде, он даже сумел почти забыть о своих ранениях – прохлада снимала жжение, – но, вернувшись на берег, принужден был вспомнить о них снова. — Могу я пока остаться в пруду? — спросил он, медля. — Как хочешь, — Абигейл отмахнулась. – Главное, не утони. Роберт вновь погрузился в воду и попытался сосредоточиться на том, чтобы залечить раны. Какое-то время Абигейл наблюдала за ним с берега молча, но вскоре заговорила снова: — Знаешь, Роб, у меня все никак не выходят из головы слова той ведьмы. — Какой ведьмы? — Ну, той, которая привела по нашему следу жандармов. Знаешь, что она сказала? «Скоро в этой сумасбродной стане всем станет веселее. Уж мы наведем здесь порядок». Я тебе клянусь, эти ведьмы что-то задумали. — Она так и сказала? — Да… Роб, мне кажется, они решили захватить трон, и, похоже, у них это пока неплохо получается. В замке уже есть по крайней мере одна ведьма, которая… — Абигейл вдруг замолчала, как будто ей пришла в голову неожиданная мысль, — которая не так давно приворожила короля! Роб! – она вскочила. – У короля есть фаворитка-ведьма, и она хочет занять место королевы! — Чего? – нахмурился Роберт. — Как ты не понимаешь? Я готова побиться об заклад, что эти ведьмы хотят кокнуть королеву, а затем и короля, и никто об этом даже не подозревает! И, немного помолчав, Абигейл щелкнула пальцами: — Роберт, нам надо вернуться! — Что? Ты серьезно? — Ты представляешь, какой это будет триумф, если мы с тобой предотвратим все это, спасем королеву и расколдуем короля? Да они до гробовой доски нам обязаны будут! — Мы – чародеи, да еще и с препаршивой репутацией, ты серьезно думаешь, что эти заносчивые вельможи снизойдут до нас? Да нас казнят сразу же, стоит нам туда заявиться! — Но они не смогут так поступить с их спасителями! — Ты с ума сошла! Но Абигейл уже ничего не слышала. Глаза ее горели. — Роб, теперь у нас просто нет выбора! Мы должны это сделать! Если все получится, мы заживем с тобой, как короли! — А если нет? Что тогда? Что, если ты ошибаешься? — Я не могу ошибаться, все сходится слишком хорошо! Это верный успех! Мы не можем теперь так просто уйти, Роб, зная так много! Нам надо вернуться. — Но как мы все это сделаем? Ты об этом подумала? Это все всего лишь твои догадки, мы даже не знаем, есть ли эта самая фаворитка на самом деле, а если есть, то каким образом ей помешать. — Это будет нетрудно выяснить. Надо только подобраться к ней поближе. — Надеюсь, ты осознаешь, что делаешь. — О, ты можешь хоть раз оставить свои бесконечные сомнения и просто довериться мне? Роберт внимательно посмотрел на Абигейл и, поняв, что она не отступится, вздохнул. — Ладно, черт с тобой! Сейчас отмоюсь и подумаем над тем, что дальше делать. Сказав это, он снова умыл лицо и вдруг… замер, как будто почувствовав какое-то движение неподалеку. — Абигейл, — наконец произнес он настороженно, — я что-то слышу. Чародейка затихла, пытаясь понять, что насторожило Роберта. — Я ничего не слышу, — хмыкнула она наконец. — Может быть, мне просто показалось? — пробормотал юноша, и вновь было принялся отмывать раны, но не прошло и трех минут, как он снова прислушался. Однако вскоре его хмурое лицо просветлело, и он тихо запел веселую песенку: — Милый Джек, наивный Джек, Не знал он, что, порой, Амур стреляет, и в сердца Вселяется любовь. Ах, милый Джек, наивный Джек, Испей любовный мед, О, бедный Джек, несчастный Джек, Попал ты в переплет. — Я узнаю эту песню и голос, Абигейл! — улыбнулся Роберт. — Это Жан! Помнишь Жана? Я слышу, он где-то поблизости! Роберт выбрался на берег и, оглядевшись, указал рукой направление. — Похоже, там есть дорога... и по ней… катит повозка. Он хотел уже подняться и побежать навстречу старому приятелю, но, почувствовав боль, снова опустился на землю и громко свистнул, чтобы дать знать о них с Абигейл. Чародейка нахмурилась, напряженно вспоминая, о ком говорит Роберт. — Жан? — Ах, верно, ведь вы виделись всего раз. Помнишь, мы встречали его повозку, когда направлялись сюда? Такой веселый француз, постоянно мешающий в своей речи несколько языков. Мы с ним как-то давно умудрились ограбить до нитки одного знатного вельможу всего в три минуты. Было время... Роберт не успел договорить, из-за деревьев раздался ответный свист, условленный только между ними двоими, и юноша, дотронувшись до Абигейл, мягко улыбнулся ей: — Не беспокойся, это друг. Абигейл дернула плечом и безразлично махнула рукой. Даже если бы они встречались чаще, вряд ли бы она вспомнила. Слишком уж много у Роберта было приятелей. — Пойдем, встретим его. И подхватив один другого под руки, напарники направились к дороге.