Radio Wave

— «Книга плохих решений». Хорошее название для альбома. Для жизни тоже сойдет, согласны? Мы не задумываемся над этим, но каждый день мы делаем выбор, меняем этим свое будущее, и даже не осознаем этого. Каждый день… Предположим, сегодня, сегодня ты решил пообедать купленным сэндвичем, не обратил внимания на дату выпуска, отравился и попал в больницу? Предположим, ты познакомился в больнице с очаровательной медсестрой и позвал ее на свидание. Предположим, она отказала. Ты обиделся, бросился прочь из больницы, завел свою машину, поехал в бар. Ты зол, ты разъярен, ты готов броситься в драку. Предположим, ты нарвался на драку в баре. Налетел животом на «розочку», — он прерывается, шуршит сигаретами, чиркает зажигалкой. Выдыхает сигаретный дым в микрофон. Руби повторяет его выдох, смотря на свое отражение в ванной. Трогает свои клыки. Кажется, или они и правда стали длиннее? — Вот так. А началось всё с того, что ты траванулся сэндвичем. Извините, я несу какую-то хрень. Моя дорогая, великолепная жена приставила ко мне телохранителя и он не спускает с меня глаз. Буквально. Да скажи что-нибудь ты, дубина! Бросает бутылку. Эмма хмыкает, отправляет в мусорное ведро пустой стаканчик от кофе. В участке, в кои-то веки, тишина и спокойствие. — О чем это я? Дуболом, скажешь, о чем я? Молчит. Молчит и смотрит. Что, в гляделки решил сыграть? Да знаешь ли ты, что я был лучшим мастером клинка среди трех королевств? Что в течение ста лет никто не мог победить меня? А до этого я каждый вечер затевал драку в каком-нибудь дрянном кабаке, где меня еще не знали! Из-за меня ввели понятие «черных списков» в нашей далекой-далекой, благословенной земле. Где волшебники превращали людей в жаб, где было узаконено рабство и деревни утопали в грязи. Где летали феи и жили гномы в шахтах. Где принцессы не имели права… ни на что. Да, это другая история. Грустная, мрачная, страшная. Ох, кажется, я разбил о голову этого придурка последнее пиво. Что же делать? Слушать музыку, конечно же. Ответ в ней. Всегда в ней. Белль выключает магнитолу, поправляет помаду в зеркале заднего вида. Вылезает из роллс-ройса, прихватив с собой лопату. Смотрит вверх, на зеленую, едва тронутую желтизной листву деревьев. Идет в самую чащу по едва заметной тропинке. — Мне кажется, он не хочет возвращаться. Питер смотрит на свет сквозь остатки мартини в бутылке. Киллиан, положивший голову на его голое бедро, спрашивает: — Тебе хочется, чтобы он остался? — Я хочу, чтобы он был счастлив. Неважно, где, как, с кем. Чтобы он просто… был счастлив. Понимаешь, о чем я? — Понимаю. — Чтобы все они были счастливы. Этого ведь хотят люди? Да? — Да, — шепчет Джонс. Питер смотрит на него с сочувственной улыбкой. — А чего хочешь ты? Вечный подросток не отвечает. — Знаете, мне нечасто шлют письма. Раньше, да и сейчас, в общем-то, вы могли найти меня в «Веселом Роджере», высказать всё прямо в лицо. Я всегда был за то, чтобы говорить прямо. Но, в некоторых случаях это… весьма затруднительно. Как например, автор этого письма сочла невозможным позвонить мне, прийти ко мне домой, позвонить сюда. Она решила написать письмо. Бумага пахнет розой. Вернее… это пергамент. Я не шучу, друзья, тут стоит печать из сургуча. Хм. Хм. Вот как. Она пишет, что любит меня. Она пишет, что ей жаль. Также, также она пишет, что не отступит. Что несмотря на то, что я женат на Тёмной, она не откажется от своих чувств. Он молчит. Шуршит бумагой. Невесело смеется. — Ваше Величество… мне даже сказать вам нечего. Я… эта песня для вас. Ваше королевство уничтожено, ваша корона сломана, и я — свободный бард, драчун и пьяница, не ваш избранник. Вы обманывали всех. Вы обманывали саму себя, — начинает играть акустическая гитара. Румпель повторяет первые две строчки песни: — Прижмись ко мне, заткни мне рот, Но я — совсем, совсем не тот.