Radio Wave

- Тебе здесь не рады, - презрительно морщит нос Эмма. Когда Белль пытается протиснуться в дверь мимо нее, ставит руку поперек прохода. - Ты не понимаешь, - рычит Темная. - Он мне нужен. Эмма приглядывается к ней. К заострившимся чертам, словно колдунья голодала несколько дней, к сухим, бескровным губам. - Почему? Белль заглядывает через плечо Свон, пытаясь увидеть Голда. - Он делает светлее. Судя по тому, как Темная замолкает, она не хотела в этом признаваться. Блондинка приподнимает бровь. Где-то вдалеке громыхает гроза. - Хорошо, - Белль улыбается. - Передай ему, что я на связи. Пожалуйста. Эмма сверлит спину Темной глазами, пока та идет к своей машине, и лишь когда кадиллак скрывается за поворотом, успокаивается. Закрывает дверь на замок, опирается о нее лбом. - Кажется будет дождь, нужно посмотреть на наши посевы, - Джек накидывает куртку. - Вернусь через пару часов. - Езжай на Жуке, - Эмма достает из кармана ключи. - А то на твоих колесах далеко не уедешь. Победитель Великанов хмурится, но с благодарностью принимает связку. - Спасибо. Эмма похлопывает мужчину по плечу на прощание. Затем направляется на кухню, где обнаруживает задумчивую Реджину, что разглядывает чайные листья в чашке. - И что там интересного? Королева быстро стирает с лица беспокойство, улыбается. - Ничего. Кто сегодня побудет с ребенком? - А Голд? - Он не лучшая компания для Генри, в любом возрасте. - Согласна. Он все-таки не решился оформить заявление? - Не думаю. - Дамы, - Голд входит на кухню, вытирая волосы полотенцем. Лезет в холодильник. Кашляет. - Серьезно? Ни капли пива в доме… Реджина нечитаемым взглядом следит за тем, как мужчина тянется к коробке кукурузных хлопьев на верхней полке. Эмма отстраненно отмечает, что впервые видит Голда в столь открытой майке. При каждом движении под смуглой кожей ходят канаты мышц. Недаром он хвастался, что был лучшим фехтовальщиком в Зачарованном лесу. По сравнению со вчерашним днем, он являет собой менее печальное зрелище, благо, Злая Королева смогла поколдовать над открытой раной на голове, но опоясывающий шею темный след, как и синяки на руках, остались на месте. Он пьет апельсиновый сок прямо из коробки. Из уголка рта стекает капелька жидкости. - Что будешь делать, Золотой? - с усилием заставив себя отвлечься от острого кадыка, ходящего ходуном, спрашивает Реджина. - Я бы не хотела тебя отпускать далеко. - Я смогу совладать с Темной. Мужчине хватает лишь одного скептического взгляда Эммы. - Хорошо, что вы предлагаете? - Мы хотим спуститься сегодня в шахты. Эмма устало садится на землю, вытаскивает из-под себя особо острый камень. Вытирает лицо, еще больше размазывая грязь. - Нужно поберечь свет, - Голд выключает свой фонарик. - Они нас найдут, я знаю. Свон прищуривается. Сейчас, в темноте шахты, она замечает это. Едва заметное свечение, исходящее от мужчины. - Так в чем твоя фишка? - спрашивает она. - Ты ведь не маг. - Не совсем… - То есть? - Есть маги… и есть магические существа. Я, скорее, источаю светлую магию. Но я не могу ее использовать. Это пригодилось бы сейчас, а? Возможно, поэтому нас стремятся держать к себе поближе Темные. Возможно, поэтому моего отца похитил тот Демон когда-то. - Темные… - повторяет Эмма. - Да, мы делаем их чуточку добрее. Человечнее. Тьма склонна пожирать все светлые чувства. Надежду, сострадание… умение любить. Он задумывается о чем-то своем. Румпельштильцхен гадает, кто же на самом деле эти женщины, принявшие его в свою семью. Вчера они вернулись в хижину с пятнами крови на своих юбках, с диковатой радостью, прячущейся в уголках их губ. Он разглядывает полотно, над которым работала Дестине, по-детски засунув большой палец в рот. Девушка с черными волосами, такая маленькая и бледная. В пышном голубом платье, стоящая напротив фигуры в сером плаще. Она сжимает в руке нож. Их окружают языки пламени. Дестине, как обычно, незаметно подкравшаяся, отвешивает тяжелую оплеуху. - Не смей разглядывать мои вещи! Белль сидит на полу в своей лавке, подобрав под себя ноги. Сбросив каблуки, сбросив маску Ледяной Стервы. Сегодня утром она увидела снег на своей подушке. Сегодня утром она начала отсчитывать вторые сутки без ее Золотца. Без его золотого сердца. Без мягкого смеха, песен и танцев, без его шуток. Без его рук. Перед ней на полу лежит ее сердце. Черное-черное сердце, с едва заметным блеском алого внутри.