« — Как ты заткнул этого болтуна, парнишка, воистину, ты — Дракон! — воодушевленно проговорил низенький старичок Яджима, ставя кружку, наполненную вином, на стол и похлопывая Драгнила по нетронутому плечу. Ночное празднество в честь его победы было в самом разгаре. Люди пировали за огромными деревянными столами, поставленными в пределах центральной площади Племени, залитой прыгающим тёплым светом от факелов. Со всех сторон слышался пьяный смех, звонкая женская болтовня и мужские перекрикивания. От длинных столов его утянули Макао и Вакаба. Сейчас их компания сидела поодаль ото всех, под сенью старой отцветшей магнолии. Уже позже к ним присоединился и Яджима. — Дед Яджима, ты же — старейшина. Разве вам можно пить? — удивлённо спросил Ромео, пережевывая огромный кусок зажаренной дичи. — В такой день, сынок, всё можно! — и в подтверждение своих слов старик сделал ещё один смачный глоток, замочив густые седые усы розовым цветом вина. — Кто бы мог подумать, что ты справишься, Нацу, — Макао так же отпил горячащего кровь напитка. — В смысле? Ты не верил в меня, старик? — Нацу на мгновение перестал запихивать в себя мясную рульку и уставился на давнего друга. До этого юноша уже успел прикончить тушенную с луком баранью ногу, половину печёного поросёнка, несколько цыплят, миску поджаренных грибов и дюжину печённых в углях сладких кукурузных початков, попутно запивая всё это огромным количеством вина. Он ел, пил и никак не мог насытиться или запьянеть. Его драконья сущность жаждала большего, намного большего… — Я-то вообще не хотел, чтобы ты участвовал. Да ещё поединок с этим бешеным псом… кто мог подумать, что Занкроу закончит так, — последние слова Макао потонули в чьём-то радостном отдалённом крике. — А чего вы ждали? Да, парнишка был силён, но все мы понимали, что его жестокость и бахвальство плохо закончатся, — развесёлый пьяненький голос Яджимы стал намного серьезнее. Старик говорил и смотрел прямо в глаза Макао. — Он нашёл свою смерть в бою. Для него это один из лучших исходов. Его смерть даже можно назвать героической, а этот глупый зверь такой не заслуживал. За столом повисло молчание, прерываемое звуком дыхания Вакабы, пускающего изо рта клубы молочно-белого дыма. — Па, что было бы с нами, если бы Драконом стал Занкроу? — задал вопрос Ромео, исподлобья поглядывая в сторону Нацу. Молодой Дракон понял, что вопрос по большей части был адресован ему самому и потому поспешил в свойственной ему манере закончить этот разговор: — Хей, братишка, — задорно обратился зеленоглазый юноша к мальчонке. — Драконом же стал я. Зачем нам думать о том, чего нет? Я бы не позволил этому случиться! — Нацу подарил другу свою особенную улыбку и потрепал его волосы. Рука отдала стонущей болью, и Драгнил поморщился. — Ты как, Нацу? — заметив болезненную гримасу юноши, спросил Макао. — Да все путём! На мне всё затянется, как на собаке! — юноша вновь растянул губы в улыбке, показывая всем светлые клыки. — Да-а-а, ты у нас гад живучий, Драгнил, — усмехнулся Вакаба, сложив руки на груди, и откинулся спиной на деревянную перекладину скамьи. — Чё сказал, Вакаба? Смахнёмся? — Упасите Боги душу того, кто вздумает с тобой теперь махаться! Я не хочу, чтобы мою старческую плешь поджарили! В одно мгновение их стол залился смехом. Смеялся и Нацу, забывший про боль ранения и резкую жажду насыщения. — Ты вот лучше скажи мне, старый друг, на кой-чёрт тебе сдалась именно молодая Жрица Голубых Звёзд? Что, в нашем племени перевелись все хорошенькие девчушки? — спросил Вакаба с некой долей провокации в голосе. — У-у-у, он бредит этой девчонкой с самого детства. Сколько раз я его за шкирку притаскивал домой, ловя в горах. Не сложно было предугадать, что он изберёт именно её, — по-мужски уверенно проговорил Макао, попутно поглядывая на Ромео, который начинал клевать носом. — Люси — особенная! — твёрдо сказал Нацу, смотря куда-то сквозь собеседников. — Чего же в ней такого особенного? — не унимался Вакаба. — Не знаю…не могу объяснить, но Люси — особенная! Больше об этом за столом Нацу никто не спрашивал. Немного позже, Яджима вновь присоединился к старейшинам, а Вакаба, изрядно выпив, отправился искать свою жену, среди сборища женщин одного из самых дальних столов. Их осталось трое: Нацу, Макао и Ромео, который уже давно спал, положив голову на тёплое дерево старого стола. — Смотрю на вас и понять не могу, кто же счастливее? Мальчишка, который видел, пожалуй, один из лучших боёв в жизни, обращение в настоящего Дракона, или мальчишка, который завтра наконец встретит ту, к которой стремился столько лет… — с родительской любовью тихо проговорил Макао, смотря на спящего сынишку и уже почти уснувшего на скамье Драгнила… Нацу помнил, как очнулся утром на окраине племени в Доме Дракона. Это место ему было знакомо, когда-то он жил здесь, но после смерти отца мальчика забрал к себе Макао. Не успел юноша оправиться от объятий ночного гулянья, как к нему пожаловал весь совет старейшин. Старики долго и нудно рассказывали ему о его новых силах, обязанностях и ритуалах, которые ему предстоит пройти. Нацу слушал их вполуха. Его разум и мысли были далеко отсюда, на вершинах Звёздных гор… »
Юноша заложил руки за голову, затем словно бы опомнился и вознёс правую ладонь над собой. Нацу рассматривал свою руку. Вроде бы обычная мужская рука, широкая с длинными грубыми пальцами, со стёсанной кое-где кожей и вбитыми от постоянных мальчишеских драк костяшками. Но сколько же силы таилось в этой руке? Стоило ему подумать, как его ладонь объяли оранжево-алые язычки пламени, отдающие приятным теплом, разбегающиеся по коже. В этот момент ему показалось, что вся сила мира сосредоточилась в этом огне… его огне. Стоит лишь захотеть и глупый храм, что вырвал столько слёз из груди Люси, падёт под натиском огненной силы. А можно благодаря этой мощи помочь стольким несчастным, страдающим от гнёта многовековых традиций так же, как и его любимая. Теперь у него была на это власть, огромная власть. В сущности, а какой была его цель? Зачем он ввязался во всё это? Ответ был очевиден: ради спасения Люси, ради клятвы, что он дал ей. А что дальше? Люси будет его, без сомнения это так, Хартфилия сама дала на это согласие. Но, что теперь делать ему? С приобретением данной власти на его плечи ложился огромный груз ответственности за силу, за разрушения, которые она могла принести, за Люси, которая доверилась ему, за всех жителей племени. Он, ещё вчера бывший глупым мальчишкой, стал опорой и защитой всего поселения! Почему он сделал это? Только ли из-за Люси? Да… кажется… или же в нём сидело что-то большее? Желание быть похожим на Игнила? Отец… что он чувствовал, когда стал Драконом? Зачем он это сделал, если знал, что Анна не станет его после победы? В конце-концов у него был брат, который мог бы занять это место, после отказа Игнила. Значит, причина была не только в жрице? Было нечто большее… «Это же Игнил, он так любил людей…», — пронёсся глубокий голос Верховной Жрицы в его голове. Да, его отец всегда был таким, и сделал он это ради людей, ради родной с детства деревни. А он, Нацу, был ли он другим? Воспитанный своим отцом, хоть и не родным, отличался ли он чем-то от Игнила Драгнила? Нет! Он знал, что если не выйдет на бой, то вождём станет Занкроу, знал, что это ввергнет их в новую волну воин, знал, что придётся пролиться крови всех тех, кто столько лет потешался над ним, тех, кто не хотел принимать к себе, но при этом тех, кто стал ему такими родными. Он, Нацу — любил людей, именно этих людей. Именно тех, для которых он родным не был, однако, ему только предстоит стать таким… Раздался болезненный скрип старых петель. Нацу вмиг подорвался с кровати. Измученная тень опёрлась о дверь, тем самым заставляя её издать ещё более протяжный скрип. Без сомнения, это была Люси. Нацу слышал перезвон камушков на её платье, чувствовал особый запах девушки и ещё один, тянущийся тяжёлым покрывалом, едкий металлически-соленый дух. Кровь. Мгновение, и молодой Дракон уже был у двери, поддерживая обмякшее тело избранницы. Обнимая её спину, он чувствовал под руками липкую и остывшую влагу, залившую всю её кожу и заднюю часть юбки платья, делая подол непомерно тяжелым. Она не говорила ни слова, лишь тяжело и глубоко дышала, прижимаясь к нему скованными после долгой боли руками. — Люси… — Ничего не говори… — она ещё долго молчала и жалась к нему, прежде чем из её груди вырвался тихий хрипловатый шепот, наполняющий комнату теплотой и особым светом, несмотря на отвратительный липкий кровяной дух. — Знаешь, я так хотела встретить обряд достойно, последний раз посмеяться ей в лицо, показать, что я могу вытерпеть большее, чем эту боль, но все равно кричала, как ребёнок, — девушка вымученно улыбнулась, как бы посмеиваясь над по-детски наивным желанием. — Я всё же слабее, чем думала, — закончила она, пряча беззвучный горячие слёзы на его груди. Но он точно знал, что это было не так. Люси сильная. И всегда такой была. Сколько они так простояли, Нацу не знал, но их объятие прервалось, когда Люси тихо спросила: — Ты не спишь? Как? — Я… — Она была здесь, — утверждая, прервала его Люси. — Конечно, она была здесь. Её даже не было в ритуальной зале, — разочарованно выплюнула девушка. — Люси, тебе нужно поспать, — твёрдо сказал Нацу, перехватывая её плечи и заглядывая в измученные глаза. — Нет, мы уходим, — тихо ответила она — Лучше отдохни. Уйдем утром. — Нет, сейчас, Нацу, прошу… — в её взгляде было столько мольбы, боли и какой-то женской звериной решительности, что он просто не мог отказать ей. Не говоря ни слова, он кивнул ей в знак согласия не в силах противиться её решению. Люси начала собираться: приподняв с помощью Нацу крышку прикроватного сундука, девушка выудила с самого его дна песочно-желтую холщовую сумку и длинный плащ из тяжёлого голубого материала, вмиг скрывший её спину спасительным покровом, когда девушка набросилась вещь на себя. Нацу сразу узнал эту привычную накидку всех жриц. Затем она подошла к сундучку с лекарствами и стала быстро и осознанно перекладывать какие-то известные только ей снадобья и травы в сумку. Закончив, Люси повернулась к Нацу, показывая кивком, что она готова. — Ты больше ничего не возьмёшь? Ответом ему послужило отрицательное качание головой. — Тогда уходим, — сказал Дракон, забрав ношу из рук невесты. Он закинул сумку за плечо и, сжимая тоненькую, ещё подрагивающую ручку Хартфилии, потянул девушку к выходу. Они шли быстро, минуя один за другим освещенные лишь луной и звёздами ночные воздушные коридоры. Очень скоро Нацу понял, что они не поднимаются к выходу из храма, а наоборот спускаются в самую глубь святилища. Бывшая Жрица вела его туда, куда одной ей была известна дорога. — Люси, куда мы идём? — на ходу спросил юноша. — Мы уже пришли, — тихо проговорила девушка, останавливаясь у больших деревянных дверей, по бокам которых висели факелы, объятые огнем. — Что это? — недоуменно протянул Нацу. — Читальня, — ответила Люси, как можно тише приоткрывая тугую дверь, что тяжело ей давалось из-за слабости и боли. Нацу подпёр дерево двери здоровым плечом, помогая им бесшумно протиснуться внутрь. — Зачем мы здесь? Люси, будто пропустив его вопрос мимо сознания, уже успела подлететь к одному из стенных стеллажей и начать перебирать какие-то старые бумажки и скрученные трубочками сероватые свитки. — Когда я спросила Анну о том, зачем она забрала меня сюда, она ответила: «Звёзды сами всё поведают тебе», — она подошла к Нацу и, оттянув сумку, начала складывать в неё какие-то свитки. — Я не собираюсь уходить отсюда не получив ответа. Если она не хочет дать его мне, то я сама найду, — переведя взгляд к самому высокому стеллажу, доходившему до потолочных сводов, она добавила. — Ты можешь залезть туда? Нацу растерянно и ошарашенно кивнул. — Вот и славно. Там под потолком находятся редкие книги с магическими предсказаниями и тайнами Жриц прошлых столетий. Ты узнаешь их по синим с золотым переплётам, — толкая его спину руками к книжной лестнице, рассказывала Хартфилия. — Их там семь штук. Тебе придётся слазить несколько раз, — почти впихнув его на первые ступеньки, закончила девушка. — Разве это не воровство, Люси? — с неким осуждением в голосе спросил Драгнил. Она глубоко вздохнула. — Нацу, она знает обо всем, что творится в этом чёртовом храме! О каждом шорохе, вздохе и писке! Если бы она захотела, то нас бы уже вышвырнули отсюда, — девушка покосилась на приоткрытую дверь и продолжила таким же энергичным шёпотом. — Но никого нет, значит, она нам это позволила. Может быть, она считает это своим прощальным подарком, — со злой иронией подметила Люси. Юноша с минуту пристально смотрел на свою избранницу, понимая всю неправильность их поступка и даже абсурдность её затеи, а затем, широко улыбнувшись всей глупости и несуразности ситуации, полез наверх. Он, наверное, будет первым Драконом, укравшим что-то из святилища Верховной Жрицы. Да-а, история запомнит его подвиги.***
Их встретила прохлада горной ночи и свежесть ненавязчивого ветерка, когда пара покинула храм и очутилась на улице. Люси все молчала и шла немного впереди Нацу, который тащил поклажу с травами и книгами. А он всё не мог отвести взгляда от ее спины. Пусть её лопатки и истерзанную на них кожу скрывала ткань плаща, Драгнил знал, что именно находилось под. В сотый раз он корил себя за то, что пошёл на поводу у Люси и позволил ей пойти туда, что поддался словам Анны и не прекратил всё это, ещё когда слышал её болезненные крики. Нужно было просто схватить Люси и улететь, а не ждать пока её вновь изрежут эти сумасшедшие бабы! Что бы ему сделали эти Жрицы? Он ведь Дракон! Не в силах больше думать об этом, Нацу остановился. Люси же, не заметив этого, всё продолжала идти. — Люси, — тихо позвал он её. Девушка вздрогнула, будто бы его голос отогнал болезненный туман от её сознания, и повернулась к нему лицом. О, эти глаза, что утром светились солнцем и теплом, а сейчас из-за опустившейся темноты и печали размышлений казались холоднее камня! О чём она думала? Что она сейчас чувствовала? Именно сейчас почему-то Нацу ярче всего осознал смысл её сегодняшних слов: »…Мы выросли, совсем не знаем друг друга. Я не знаю чем жил ты, ты не знаешь как жила я. Мы уже другие люди…». Видимо, действительно, всё поменялось. И как же он, дурень, не смог понять этого? — Мы достаточно отошли от храма. Можно лететь, — спокойно пояснил Нацу в ответ на её непонимающий взгляд и, подойдя поближе, передал сумку с вещами в руки. — То есть? Лететь? — её взгляд выражал ещё большее непонимание. Не теряя времени, Нацу отошёл от девушки подальше и сконцентрировался на обращении в Дракона. Перед Люси раскинулась потрясающая своей мощью и пугающая невероятной силой картина: Нацу обуял яркий свет, от которого исходил бешеный жар, словно бы обжигающие ветры пустыни Солнца покинули свое пристанище и вмиг забрали Звездные горы в душный плен. Через секунду свет вспыхнул огнём и снопы искр посыпались во все стороны, заливая магическим сиянием угрюмые тени вековых камней. Люси невольно отшатнулась назад. Все её тихие грустные мысли вмиг покинули девичью голову, оставляя место одному — детскому трепещущему восторгу. Пламя над силуэтом Драгнила свистело, извиваясь и сплетаясь всполохами в диком танце. В конце концов юношеская фигура полностью исчезла в раскалённом добела свете. Хартфилия зажмурилась, ослепленная силой этой вспышки, а когда всё-таки смогла раскрыть глаза, ноги её чуть не подкосились от шока. Перед ней предстал настоящий Дракон во всём великолепии. Кончики багряно-красной чешуи его тела ещё продолжали светиться, словно раскаленные угольки, потихоньку затухая из-за ушедшей магии превращения. Люси замерла, смотря в темно-зелёные глаза существа, что несколько мгновений назад было её другом. Он — Дракон! Огромный Дракон! В сравнении с ним она — тоненькая веточка перед громадной скалой. — Нацу…с ума сойти…это ты?! — бывшая Жрица только и смогла выбить из спертого горла еле слышный шепоток. — «Это я, Люси», — ответил знакомый голос в её сознании, будто бы усиленный в несколько раз. От неожиданности и испуга девушка отшатнулась и вскрикнула. — Я слышу тебя! У себя в голове! — Люси схватилась рукой за лоб. — Разве такое возможно? — «Да», — и в подтверждение своих слов Дракон легонько кивнул огромной головой, увенчанной тёмными рогами, а из его ноздрей вырвались клубки сизоватого дыма. — Это невероятно! — восторженно выдохнула Хартфилия, уже и не зная, сколько раз за этот день Драгнилу удалось поразить её. Вдруг в голове девушки возникла детская мысль, нет, скорее глупое озорное желание дотронуться до него. Словно бы поняв мысли Люси, Нацу вытянул могучую шею, подставляя бывшей преемнице Жрицы громадную голову. Люси было отпрянула назад от неожиданности, но поняв, что он тоже хочет, чтобы это прикосновение свершилось, протянула тоненькую ручку к нему. Чешуя Дракона была гладкой на ощупь, словно отполированная Цветным морем галька, и теплой, будто бы камень домашнего очага. Нацу фыркнул от удовольствия, когда её ладошка дотронулась до драконьего носа и из его ноздрей вновь вырвался сизый дым, окутавший девушку, заставивший её закашляться и рассмеяться. Дракон отвёл голову от неё и подарил недолгий задумчивый взгляд Долине у подножия Звёздных гор. — «Нам пора лететь, Люси», — проговорил голос друга в голове Хартфилии. — Ты серьезно… лететь? — неуверенно промямлила золотоволосая жрица. В ответ он подтянул к ней тяжелую лапу и опустил раскрытой стороной драконьей ладони прямо у ног девушки. Люси малодушно сглотнула. Она боялась этого полёта, и если жизнь на вершинах высоких гор убила в ней боязнь высоты, то о полётах речи не шло. Девушка прямо-таки чувствовала, как трясутся её колени, подрагивают и холодеют от напряжения пальцы рук, сжимающие тяжесть сумки. Залезть в лапу она не осмеливалась. — «Люси, не бойся». Его голос внутри сознания девушки заставил ту немного успокоиться и отпустить склизкое чувство холодноватого страха. И она шагнула к нему в ладонь или лапу, сама не зная как её назвать. Новый прилив страха обуял её, и она в один подскок прижалась к его пальцу, увенчанному когтем размером с голову какого-нибудь великана. Люси даже не хватило рук, чтобы обхватить своим объятием его палец полностью, настолько он был громадным Драконом. А тем временем Нацу поднял лапу с бесценной ношей внутри и завёл за спину. — «Садись мне на спину», — в его тоне слышалось озорство и игривость. — Нацу, ты что, с ума сошёл?! Я же упаду!!! — и в подтверждение своих слов, девушка ещё сильнее прижалась к его лапе. — «Люси, доверься мне. Я никогда не позволю тебе упасть!» Почувствовав некую мужскую уверенность и твердость в его голосе, Люси ослабила хватку, а спустя несколько минут долгих колебаний и рассуждений всё-таки начала перелезать на его спину. — Ты, верно, смерти моей хочешь! — пропищала девушка, залезая между первым из шершавых шипов позвоночника Дракона его головой. Затем она подложила сумку с вещами себе под живот и навалилась на неё, прижимаясь всем весом к тёплому телу существа. — Поклянись, что не уронишь меня! — «Я клянусь жизнью, что не уроню тебя, Люси», — улыбнувшись своим мыслям, он дал ей немного времени, чтобы привыкнуть к такой позе, а потом задорно спросил: — «Готова?» — Не-е-ет! — отрывисто прошептала она, и звук её голоса растворился в бешеном рокоте ветра. Он резко спикировал вниз, пока ещё не расправляя крыльев. Люси казалось, что она оглохла, а холодный страх, впрочем как и ощущение собственной жизни, покидают её. Обреченный крик девушки потонул в обжигающем колком холоде ночного ветра, сбивающего в колтуны волосы и гуле крыльев Дракона. Люси задрожала. Она точно сейчас умрёт! «Боги, почему же он не взлетает?!» — бился тревожный вопрос внутри её головы. Девушка зажмурила глаза, стараясь каждой клеточкой тела прижаться к спине Нацу. Вдруг на мгновение всё стихло, чтобы продолжиться с новой силой. Теперь её Дракон резко взял в верх и Люси поняла, что её сил не хватает, чтобы крепко уцепиться за Нацу. Сила ветра и скорости толкает её тело назад, и девушка начинает сползать вниз, а вспотевшие от волнения руки лишь способствуют этому, соскальзывая с гладкой кожи и чешуи Дракона. — Нацу-у-у, я падаю!!! Прошу тебя, остановись!!! — от ужаса её крик был настолько громким, что его могла бы расслышать вся Долина. И он послушал её словно бы замерев в воздухе. Люси всё не решалась открыть глаз и ослабить сжатые от страха до белизны костяшек ладони. Прошло ещё несколько мгновений, прежде чем она раскрыла глаза, понимая, что теперь они спокойно летят высоко над землей. Девушка подняла голову к небу, и в её карих глазах отразился океан звёзд. Светила казались такими близкими, что Люси неосознанно подняла над собой руку, завороженно пытаясь дотянуться до них. Это было прекрасно. Опустив взгляд вниз, Хартфилия увидела, что под тонкой дымкой ночных облаков мелькают земли Долины, поблескивают редкие озера и ручьи, освещенные серебряным диском луны. Она вдруг почувствовала, что её саднящую спину обдувает ночной ветер. Только теперь девушка заметила, что плащ слетел с неё во время резкого взлета. Так даже лучше. Сейчас она чувствовала саму свободу, её исцеляющий холод и это леденяще-прекрасное чувство эйфории полёта, наполнявшее всё тело, спирающее воздух в лёгких. — «Чувствуешь это?» — спросил голос в её голове. — Да! — ответила Люси. ДА-А-А!!! — и её крик расплескался звоном в ночном небе. В глазах же Дракона можно было различить самодовольные искорки.***
Приземлились они на одном из холмов, близ поселения племени и дальше шли пешком. Рассвет ещё не спешил озарять цветом восток. Чем ближе пара подходила к племени, тем сильнее щемило у Люси в груди. Эта природа, эти запахи дыма, тёмные силуэты домов — всё было её родным домом, куда она не надеялась вернуться. Пройдя ворота поселения, минуя караульных воинов, что поклонились Дракону со своих постов, они пошли по центральной улице. Племя ещё спало. Оставалось несколько часов до рассвета, а значит люди спокойно могли отдыхать от трудов прожитого дня. Над домами курился серый тонкий дымок — остаток от тепла очагов, на которых жители готовили еду. Кое-где перелаивались собаки, и было слышно одинокое ржание лошади. Всё такое тёплое и родное. Несколько раз у девушки навернулись сентиментальные слёзы, но она поспешила скрыть эти чувства от своего Дракона. Нацу же, смотря на трепет Люси, сам ощущал это чувство родства, которое сейчас было крайне сильно в нём. Впереди виднелся Дом Дракона. Постройка возвышалась над другими, стоя как бы во главе всего племени. Но, к удивлению Люси, Нацу свернул в один из узких проходов между домами, не доходя до жилища Дракона, и потянул её за собой. Это было странным, разве не должна она теперь жить с ним? Вскоре она поняла, куда он вёл её, а когда перед ней вырос родной маленький каменный домик в два этажа, Люси совсем стушевалась, не смея подойти ближе. — Иди же, он ждёт тебя! — Нацу улыбался глупой улыбкой. Сейчас она была как никогда широка. — Ждёт? — она шептала, словно бы боясь ненароком нарушить покой дремлющего племени. — Он всегда ждёт тебя, — после этих слов Дракон наблюдал, как девушка закрыла лицо руками, готовясь пролить новые слёзы. — Вперёд, Люси! — добавил Нацу, подталкивая её к двери. Люси замерла перед порогом родного дома не в силах поднять руку и просто постучать. Какой он теперь? Её отец… Раньше он был для неё самым сильным человеком во всем свете. Раньше он был тем, кого она искренне любила и боялась разочаровать. Раньше он открывал ей целый мир. Раньше она думала, что больше никогда его не увидит… Это было так тяжело: поднять руку и постучать. Медлить ей больше не дал Нацу, самовольно постучавшись за Люси, протянув руку у неё из-за спины. Девушка замерла, вслушиваясь в тишину, которая длилась вечно. Ничего не происходило! Он не откроет! Возможно, это глупый сон и там никого нет. Хартфилия опустила глаза в пол, видя, как горячие капли её слёз разбиваются о каменные ступени порога, а её сознание забирает себе паника. Послышался скрежет за дверью, и она резко отворилась, освещая светом из дома темноту ночи. На пороге стоял высокий мужчина, державший в руке зажжённую свечу. Его плечи были слегка сгорблены, а волосы подернуты белой краской седины. Сон его явно прервали, и мужские глаза, ещё не отошедшие от дымки дрёмы, не могли понять, кто перед ним. Но он начал всматриваться и после нескольких мгновений безумным шёпотом спросил: — Лейла? Люси всхлипнула. — Отец! Мгновение не успело пройти, как уже потухшая свеча валялась где-то под дверью, а Джуд Хартфилия обнимал свою дочь, сжимая ладонью её волосы, прижимая девушку ближе к себе. Люси рыдала у него на груди и слышала, что отец тоже плачет, как зачарованный повторяя её имя и фразу «девочка моя». Когда они расцепили объятия, он не выпускал из рук её лицо. — Родная, как ты добралась сюда? — срывающимся хриплым голосом спросил Джуд. — Нацу! Это он привёл меня сюда. И в подтверждение своих слов, Люси обернулась назад к Драгнилу. Но Дракона позади уже не было.***
Дочь с отцом проговорили до рассвета. Джуд много спрашивал Люси о ее жизни, рассказывал о том, что происходило с ним и Лейлой после того, как Люси забрали в горы. Девушка, же не могла перестать слушать и выспрашивала у него все новые и новые подробности жизни их семьи. Пока он вспоминал историю за историей, дочь пристально рассматривала отца. Он так постарел. Глаза его поблекли, а руки загрубели от времени и тяжелой работы. В душе Люси разливалась тяжкая печаль. Она потеряла столько лет рядом с ним. Если бы они были вместе, перемены в его внешности не были бы для неё столь удивительны… Когда она вошла в свою комнату, небо уже розовело, отбрасывая назад к западу синеватые сумеречные краски. Всё здесь было как прежде. Люси поразила чистота её комнаты. Видимо, отец, действительно, ждал её. Всё, как сказал Нацу. Люси устала, её клонило в сон. Нужно было сменить это дурацкое платье, если, конечно, ей удастся найти что-то подходящее для себя из одежды. Девушка зажгла свечу. Возможно, стоит выбрать что-то из старой маминой одежды, ведь все её прежние платья были уже малы, а в том, что отец сохранил вещи Лейлы Люси даже не сомневалась. По полу рядом с ней прокатился какой-то шорох, что привлекло внимание девушки. Затем послышался ещё один, и Люси уже разглядела маленький камушек на полу своей комнаты. Хартфилия успела обратить взгляд к окну как раз в тот момент, когда через него перелетал очередной «сигнал». Люси выглянула в окно. На крыше соседнего дома сидел Нацу и уже делал замах для следующего броска. — Тебе что, заняться нечем? — саркастично спросила девушка. Казалось, что от его задорной улыбки света было больше, чем от занимающегося солнца. Нацу встал на ноги. — Ты так и не ответила мне! — О чем ты? — непонимающе спросила она. — Я сказал, что люблю тебя, Люси! Но ты не сказала любишь ли меня? Её лицо в миг стало розовее, чем его волосы и рассветное небо. — С ума сошёл! Кто же так в лоб спрашивает?! — Я! — уверенно ответил он. — Ты любишь меня, Люси? Задав вопрос, Драгнил не отрывал взгляда от её глаз. Люси тоже не могла отвести взгляд. Вдруг она почувствовала что-то родное во всём этом, что-то судьбоносное и правильное. Да, ответ сам возник в её голове. — Нет, я не люблю тебя, Нацу Драгнилу! Но я даю слово, что полюблю тебя! Я клянусь! Такой ответ удивил Нацу, но не разочаровал. Кивнув Люси, он беззвучно спрыгнул с крыши дома на улицу и побрёл не оборачиваясь домой. Люси проводила взглядом тень его фигуры. Посмотрев ещё раз на рассвет, девушка вздохнула легко и звучно. Сегодня она уснет и проснётся свободным человеком.