Ты тоже узнала меня.
С кем это ты пришла? Ммм, новая подру… А, нет… Новый друг? Саян что-то втирает мне, но я сконцентрирован лишь на твоей изящной фигуре с не по-детски аппетитными формами.Год назад я сделал тебя полноценной женщиной. А ощущение, будто только вчера ласкал твоё тело.
Боже, какой-то сопляк. Мужчины постарше тебя уже не привлекают?
Сам себе широко улыбаюсь. — Это же Скриптонит! — орёт, как резанный он. Я лыблюсь, словно чеширский кот, приближаясь к вашей компании. Ты одариваешь меня игривой, но недоброй улыбкой. — Мне очень приятно! Кстати, Евгений, — жмёт мне руку в знак приветствия, он настолько взволнован, что его рука трясётся, будто сейчас его парализует. — А кто эта очаровательная дама, которая с тобой рядом? Твоя девушка? — я улыбаюсь, сжимая крепче его тощую дрожащую руку. — Это София! Она моя… Подруга, — он улыбается, как придурок, глядя на тебя. — София, значит, — словно пробуя на вкус твоё имя, произношу я. Твоя улыбка моментально улетучивается. «Софочка, значит. Сладкое имя для сладкой девочки», — пролетает у меня в голове. Ты следишь за каждым движением своего нелепого приятеля. И я вижу, как он веселит тебя своей взволнованностью. Пока он бегает от одного стола к другому, ты медленно, как кошка, подходишь ко мне, приподнимаясь на носочки, шепчешь: « Давай уединимся?» Я перевожу на тебя удивленный взгляд, а ты делаешь неприступное лицо, будто только что предложила мне выпить по чашечке кофе, а не секс. Кровь в висках бушует с огромной скоростью, и я шумно сглатываю.Ты просто конченая сучка, Софи!
Я старше тебя на десять гребанных лет, а ощущение, будто мне снова пятнадцать и у меня потеют ладошки, как перед первым свиданием. Когда к нам приходит Женя, ты в миг оказываешься рядом с ним, забирая у него фужер с шампанским, хихикаешь и отпиваешь.Грязная, лживая девка.
Саян подходит ко мне в окружении двух девушек, поэтому я снова теряю тебя из поля зрения. Стоит мне вновь повернуться, как этот птенчик тебе что-то шепчет на ухо. У меня сжимаются кулаки. Но я сдерживаю себя. (Из последних гребанных сил.) Ты, глядя мне в глаза, соглашаешься на танец с этим хлюпиком, извиваясь, как змея. Как же я хочу тебя, сука. Хочу вдалбливать тебя в ебучий матрас, хочу вновь чувствовать узость и жар твоего лона, хочу вновь ласкать тебя, хочу, блять, свернуть тебе шею от ревности и страсти, что бушуют во мне. Ты отстраняешься от Жени, выходя из помещения, бросая на меня недвусмысленный взгляд. Этот надоедливый прыщ хочет пойти с тобой, но ты останавливаешь его. О, ты снова решила со мной поиграть, малышка? Если да, то папочка в игре. Я следую за тобой. Ты стоишь у входа ресторана и куришь. Твои изящные пальчики с черным маникюром ловко обхватили тонкую сигарету, а губки то и дело, что смыкаются и размыкаются, принимая её внутрь и вытаскивая. — Почему «Матильда, Лолита или Джия»? — разрываю тишину я. Ты переводишь взгляд от неба на меня, снимая очки.Это первый раз, когда я смогу внимательно рассмотреть твои глаза.
— Какая тебе разница? Сказала и сказала. Я всматриваюсь тебе в глаза, минимизируя расстояние между нами до миллиметра. Твои глаза, Ло-ло, они прекрасны. Они такие же жгучие, как и мои, но в сто, нет, миллион раз красивее. (Тильда хлопает своими длинными ресницами, делая губки бантиком, чем разжигает в Адиле ещё сильнее приступ злости.) — Почему убежала тогда?! — уже срываюсь на рык, хватая тебя за тонкие запястья, — Почему, мм?! Я вижу, как ты меняешься в выражении лица. Упавшая сигарета давно затлела, а твоя ехидность и игривость моментально сменяются на растерянность и испуг. О, да! Наконец-то ты снимешь с себя эту чёртову маску похуизма, я заставлю тебя её снять. — Отпусти, — грозно шипишь ты. — О, розочка решила показать шипы, — скорчился я, но ослабил хватку. Стало ясно, что моё поведение пришлось тебе не по душе. И ты отвешиваешь мне звонкую оплеуху по лицу, мгновенно отбегая на, как тебе кажется, безопасное расстояние от меня. Я ежесекундно прикладываю ладонь к месту удара.Ох, зря ты это сделала, Софочка, ох, как зря.
— Я буду кричать, — угрожаешь ты, колыхаясь на своих длинных каблука и непонятно, то ли от страха, то ли от волнения, то ли от выпивки. — Кричи, — приближаясь к ней, словно зверь, который загнал свою жертву в ловушку, — я так давно не слышал твоих стонов и криков. Ты слишком заигралась, сладкая, ведь папочка здесь — это я. Ты выгибаешься, снова делая вид самой неприступности, сокращая расстояния между нами. — Неужели ты действительно думаешь, что я тебя боюсь, Адиль? — шепчешь ты, нагло касаясь губами моей шеи. И я снова проебал тебе, сука! Даже сейчас, когда я думал, что ситуация в моих руках, ты переламывается меня, как я, возбужденный до предела, ломаю микрофонную стойку на своих концертах. Твои руки обвивают мою шею, а я, забравшись под твоё платье, сжимаю аппетитные ягодицы, на что ты сладко стонешь.Я уже не в состоянии себя контролировать. Меня по-любому ищут, ведь нас нет в зале минут пятнадцать, если не больше, но мне похуй. Сюда может выйти, кто угодно, но мне также похуй. Сейчас для меня нет ничего важнее, чем ты. Пока ты стонешь и трешься об мой пах, я терзаю губами твою тоненькую шейку, оставляя на ней красные «собственные» отметины. Когда я, отстраняясь от тебя, сбивчиво спрашиваю: «Поехали?», ты лишь одергиваешь задранное мною платье, нацепив очки, и победно улыбаешься, заходя обратно в заведение, бросая мне в след: «Животное».
Я бью кулаком об стену, не обращая внимание на боль. Мой стояк кричит о том, что его необходимо срочно как-то спрятать. Поэтому восстанавливаю дыхание, закуривая ещё одну сигарету.Тебе не пройдёт это даром. Я сделаю так, что ты сама будешь меня умолять, как бы ты ни выглядела, как бы тебя ни звали, хоть Лолита, хоть Матильда, хоть Джия, хоть София.
Я же знаю, что ты хочешь быть моей.