Катализатор

      — Галахад, знакомьтесь, — Мерлин вывел на большой экран над камином изображение представительного мужчины лет пятидесяти. — Бруно Корелли, крупный предприниматель.       — Итальянец? — Гарри заинтересованно присмотрелся к фотографии. Назвать Бруно Корелли красивым не поворачивался язык: грубые черты лица, словно выщербленные неумелым скульптором, крупный нос, мясистые губы, маленькие колючие глазки, густые нависшие брови, тёмные курчавые волосы. Во всём его облике было что-то звериное: мужчина выглядел так, будто прямо сейчас вылезет из экрана и кинется на агентов с кулаками. Впечатлился даже Артур, за долгий срок службы в агентстве успевший повидать и не такое.       — В предках они у него действительно есть, — согласно кивнул координатор и кратко пересказал историю семьи Корелли.       Ещё до Первой Мировой дед Бруно в погоне за богатством вопреки родительским желаниям мигрировал в Америку, но смог устроиться только рабочим на железнодорожную станцию, однако после войны ему удалось открыть небольшой книжный магазинчик. Мирное время длилось недолго, и в тридцать девятом его собственный сын без согласия отца ушёл на фронт — видимо, желание бунтовать против собственной семьи передавалось по наследству, — но по окончании военных действий домой не вернулся: получил контузию во время сражения, попал в английский госпиталь, где завязал отношения с ухаживающей за ним медсестрой, а после женился на ней.       Жили они небогато, но счастливо — пока у них не родился ребёнок: тогда денег стало не хватать катастрофически. В отчаянном положении отец Бруно ввязался в плохую компанию и взялся за грабёж — и в итоге попался: проходил обвиняемым по делу о вооружённом налёте. Каким-то образом ему удалось отвертеться от тюрьмы, и срок ему дали только условный, после чего он попытался пойти по следам отца и открыть своё дело, однако быстро прогорел. К счастью, он быстро нашёл работу у импортёра молочной продукции и не сразу, но занял видное место в компании, часть которой после смерти бездетного владельца отошла ему. Постепенно дела пошли в гору: к середине восьмидесятых он не только полностью выкупил импортную фирму, но и занялся собственным производством, открыв небольшую молочную ферму, а потом и вовсе объединил эти две компании. Шаг за шагом он приблизился к тому, чтобы стать одним из богатейших людей своего времени. После его смерти весь бизнес перешёл к Бруно, единственному сыну. Тот нажитого отцом не растерял, а только приумножил богатство корпорации и её влияние.       — И чем же он заслужил наше внимание? — Пока что рассказ звучал банально и вполне безобидно: подобных историй успеха Гарри доводилось слышать великое множество.       — Несколько дней назад некто по имени Стюарт Эшби, — на экране появилась новая фотография, — сотрудник корпорации Корелли, связался со спецслужбами и сообщил занятную информацию. Якобы влияние Бруно Корелли давно перешло за границы владения поставками молочных продуктов на рынок страны: а легальный бизнес — лишь завеса, прикрывающая настоящие дела корпорации.       — А конкретнее?       — А вот тут начинается самое интересное: он потребовал защиту в обмен на эти сведения. МИ-5 согласились, назначили место — здесь, в Лондоне. Однако Стюарт Эшби на встречу так и не явился.       Гарри неопределённо хмыкнул. Со свидетелями такое постоянно случается. Одни пугаются, другим платят за молчание, а исключения — то есть смелые и несговорчивые — отправляются на тот свет.       — Хотя в Лондоне он всё же появился, — таинственно добавил Мерлин.       — В смысле?       Координатор вывел на экран криминальную сводку какого-то новостного издания и, немного пролистав вниз, выбрал одну из недавних заметок под заголовком «ПЛАВАЮЩИЙ МЕРТВЕЦ». Гарри чуть сощурился, вчитываясь в содержание.       «Сегодня ночью, — писали в издании, — в два часа десять минут был найден труп мужчины, плавающий в Темзе. Его обнаружил полицейский, делавший обход в районе Каннингем-авеню. Личность убитого удалось установить сразу же: при мужчине оказался паспорт на имя мистера Стюарта Эшби. По заключению судмедэкспертов причиной смерти стало пулевое ранение в голову. Полиция считает, что мистер Эшби стал жертвой вооружённого ограбления: при убитом не было бумажника, телефона, а также некоторых других ценных вещей.       Стюарт Эшби, тридцатидвухлетний уроженец Ковентри, работал в известной бристольской корпорации Корелли и был личным помощником вице-президента компании Уильяма Баркли.       — Эшби был замечательным работником и человеком: трудолюбивым, преданным делу, исполнительным, — так отзывается о своём подчинённом сам мистер Баркли. — Мне будет очень не хватать его. Лучшего помощника и пожелать нельзя. Понятия не имею, где теперь искать человека, обладающего хотя бы половиной его качеств.       Что делал помощник вице-президента ночью в Лондоне, доподлинно неизвестно. Полиция обыскала берега Темзы в районе нескольких миль от места обнаружения тела, но никаких улик, указывающих на личность убийцы, найти не удалось».       — Замечательно, — саркастично прокомментировал новость Гарри. — Но я всё ещё не понимаю, причём тут мы. МИ-5 и сами могут справиться.       — В том-то и дело, — отозвался Мерлин, — что дело замяли.       — На каком основании? — нахмурился Гарри.       — Ты же сам читал новость: по версии следствия, Эшби повстречался с грабителями. В МИ-6 сказали, что смерть свидетеля — всего лишь случайность и оснований начинать расследование против Корелли у них нет.       — Значит, у этих Корелли есть свои люди в контрразведке, — заключил молчавший всё это время Артур. — Причём достаточно влиятельные, раз способны завернуть дело.       — Именно, — подтвердил координатор. — Интересно, что этот случай не первый. Около года назад Руфус Стенджерсон, тоже из верхушки корпорации, собирался передать какие-то сведения, но не успел. По официальной версии: несчастный случай на производстве.       — И дай угадаю: в МИ-5 опять не нашли оснований? — предположил Гарри.       Мерлин согласно кивнул.       — Как-то многовато совпадений, не находите, агент Галахад? — вопрос Артура был скорее риторическим. — Думаю, этот Корелли и его корпорация стоят нашего внимания. Отправляйтесь в Бристоль и разберитесь с этим.       — И я даже знаю подходящее для этого мероприятие... — Мерлин загадочно улыбнулся.

***

      По дороге в Бристоль Гарри подробно изучил и самого Бруно Корелли, и его семью. В нём самом как будто бы ничего интересного и не было. Обычный предприниматель, да ещё получивший бизнес в наследство, то есть личных заслуг у него немного: расширить своё дело совсем не то, что начинать его с нуля. Зато его дети оказались намного более занимательными...       Корелли женился на красивой начинающей актрисе театра Алисии Паравелл, шотландке по происхождению. Что такая прелестная женщина нашла в угрюмом обезьяноподобном Корелли, лично для Гарри Харта оставалось загадкой. Очевидно, дело вовсе не во внешности (романтичный внутренний голос наивно предположил что-то про душу, но агент больше склонялся к варианту его циничного собрата, уверенного, что куда большую роль здесь сыграли деньги).       Вскоре у Бруно и Алисии родился сын, которого назвали Бартоломео. Внешностью он напоминал на отца, но всё же было в его чертах что-то мягкое и приятное от матери. Мальчик получил школьное образование, затем поступил в университет на экономический факультет. Учителя и преподаватели отмечали его ум, прилежность и целеустремлённость, умение соблюдать правила, однако замечали и отрицательные моменты: он был холоден и жёсток к окружающим, никому не помогал, а потому и друзей у него не было.       Беатрикс Корелли была на два года младше брата. Она унаследовала утончённую красоту матери и тяжёлый тёмный взгляд отца — правда, без ощущения плещущейся в глазах злобы. Девочка ходила только в начальную школу, а после была переведена на домашнее обучение без объяснения каких-либо причин. С друзьями связи не поддерживала. Завершив школьную программу, сдала экзамены, получила аттестат с отличием, но обучение в университете не продолжила и чем занималась сейчас — неизвестно. Конечно, богатая наследница вполне могла обойтись и без высшего образования, однако обычно детей из состоятельных семей отправляли в престижные учебные заведения хотя бы ради статуса, а здесь способная и сообразительная девушка — если судить по табелю с оценками — безвылазно сидела дома. Может быть, это сущий пустяк, а может быть и ниточка, ведущая к разгадке — в любом случае, игнорировать даже самые незначительные мелочи было не в характере Гарри Харта.       Мерлин подкинул отличную возможность без подозрений проникнуть в самое сердце полной секретов корпорации — резиденцию Корелли-мэнор: где-то три-четыре раза в год Бруно Корелли устраивал открытые вечера, где успешные предприниматели, наследники аристократических семей, политики и высшие чины Великобритании могли войти в светское общество, завести полезные знакомства или просто приятно (насчёт приятности Гарри уверен не был) провести время в компании подобных себе, так что теперь Гарри Харт под именем Джонатана Девера стоял на отшибе и смотрел, как к воротам особняка стекались люди на дорогих автомобилях.       Гарри вздохнул: он не любил светские «тусовки», и соваться в это осиное гнездо, сборище снобов, позёров и спесивцев, чисто по-человечески у него не было совершенно никакого желания. Но он и не человек — а агент секретной независимой разведывательной службы Kingsman под кодовым именем Галахад.       На Бристоль уже опускался вечер. Тихо журчала тёмная вода реки, прикрытой полупрозрачным туманом, пахнущего осенней сыростью. В последний раз окинув взглядом окрестности, мужчина вернулся в автомобиль — чёрный «Роллс-ройс», свидетельствующий о благосостоянии владельца и наличию у него хорошего вкуса. Гарри поёжился: пока он наблюдал за Корелли-мэнор, залетевший сквозь оставленную открытой дверь ветер остудил салон машины, и теперь внутри царила неприятная прохлада. Водитель завёл мотор, и «Роллс-ройс» неспешно покатил к резиденции.       Корелли-мэнор стоял особняком, вдали от прочих построек Бристоля, на берегу Эйвона. Снаружи строение выглядело как настоящее английское поместье, и всё же были в его архитектуре черты итальянского Ренессанса. То были и симметричность здания, его строгость, уравновешенность, и монументальность, с которой оно возвышалось над землёй. Ни одного лишнего элемента: псевдоколонны и рельефные стены украшали, не вызывая ощущения нагромождения, какое бывает, когда современные состоятельные люди пытаются построить усадьбы на манер старинных замков и лепят на фасад всё подряд. Архитектор, создавший Корелли-мэнор, явно знал своё дело.       Автомобиль подъехал к входу и остановился. Гарри покинул салон. Водитель сразу отъехал, освобождая место следующему гостю, агент же уверенно направился внутрь. У дверей его поприветствовал одетый во фрак мужчина, очевидно, исполняющий обязанности дворецкого.       Агент окинул убранство Корелли-мэнор взглядом: резиденция очаровывала не только снаружи, но и внутри — только красота эта была какая-то холодная, заставив Гарри вновь невольно поёжиться: никакой теплоты, уюта или дружелюбия не проскальзывало ни в позолоте, покрывавшей стены, ни в мягких коврах, ни в огромных изящных люстрах — весь интерьер взирал на мужчину отстранённо равнодушно, лишь позволяя ему присутствовать, но не располагая к близкому знакомству.       Оказавшись внутри, Гарри помедлил: куда ему идти, он не знал. Прочие новоприбывшие друг за другом поднимались по широкой лестнице наверх и исчезали, растворяясь в полутьме коридоров. Он последовал их примеру, рассеянно вслушиваясь в их разговоры. Не то чтобы мужчина надеялся почерпнуть в них что-либо стоящее, но было бы неплохо немного разузнать, что интересует общество, с которым он собирался слиться.       Ничем сверхъестественным гости не интересовались — предметом их бесед были в основном последние сплетни: кто с кем спит и кому изменяет, кто недавно поднялся, а кто в пух и прах проиграл в этой бесконечной капиталистической гонке, кто провернул удачное — пусть и не совсем законное — дельце, а кому хватило глупости попасться... За всю свою жизнь Гарри наслушался такого с избытком и даже по началу очередной истории мог предсказать, чем она закончится. Имена разные, а ситуации — те же самые. И с годами ничего не менялось.       Толпа привела Гарри в просторные помещение, уже полное народу. Всё, как он и ожидал: богато украшенный зал; возле незанавешенных окон — стол, заставленный разнообразными лёгкими закусками; роскошные платья женщин и несколько теряющиеся на их фоне элегантные костюмы мужчин; странный смешанный аромат духов; негромкая живая музыка, перекрывавшаяся ровным гулом разговоров; снующие вокруг официанты, разносившие напитки на любой вкус. Всё выглядело как самый обычный светский вечер у самого обычного состоятельного человека.       Впрочем, всё только начиналось.       Не уверенный, куда ему податься, Гарри решил для начала подойти к столу: по его прикидкам, оттуда открывался неплохой обзор на весь зал. Лучше — только с бельэтажа, возвышавшегося напротив входа, но мужчина не увидел там ни одного гостя, зато отчётливо различил высоких плечистых охранников в чёрном, пристально следивших за толпой внизу. Несколько практически неразличимых фигур прятались и по углам зала. Солидно.       Стоило сделать шаг в сторону, как рядом тут же возник официант, предлагая напитки: сплошное лёгкое вино и шампанское — стандартный набор для подобных мероприятий, однако Гарри всё равно замешкался с выбором.       — Я бы на вашем месте взяла каберне-совиньон, — послышался мелодичный женский голос совсем рядом. — Незабываемый вкус.       — Полностью доверяюсь вашему вкусу, — на автомате ответил Гарри и, взяв два бокала красного вина, обратился к собеседнице, протянув ей напиток. Она с улыбкое его приняла и изящно пригубила, не сводя лукавого взгляда с мужчины.       Он мгновенно её узнал: перед ним стояла сама Беатрикс Корелли. Ей было двадцать, но выглядела она старше — вероятно, всё дело было в искусно нанесённом макияже: он ничуть не портил её прелестное лицо, но утяжелял его густыми и яркими красками. Вся красота юности превращалась в вычурную синтетическую маску — лицо бездушной фарфоровой куклы, а не человека. Некоторым, может, такое и было по вкусу, но Гарри предпочитал в красоте естественность. Русые с медным оттенком волосы девушки были забраны в сложную высокую причёску, открывая тонкую шею и ровную спину. Крой её бордового платья находился на грани дозволенного: будь декольте ещё хоть немного глубже, а вырез на подоле — выше, девушку могли бы обвинить в распутстве.       — Беатрикс Корелли, — представилась она, протягивая ему руку, затянутую чёрной перчаткой.       — Джонатан Девер, — он галантно коснулся губами шёлка перчатки. — Рад знакомству, — и Гарри улыбнулся в ответ.       Сегодня удача была на его стороне: приём только-только разгорался, а он уже повстречался с дочерью хозяина.       — Я думал, вы вам больше нравится итальянское вино, — прибавил он, намекая на корни её семьи. Кажется, у них даже остались остались родственники в Италии. Любопытно, в каких они отношениях? Если не удастся вскрыть реальную деятельность корпорации Корелли, есть ли шанс выяснить что-нибудь через итальянскую ветвь?       — Каберне-совиньон — сорт винограда. Вино из него делают везде, — она сделала маленький глоток. — Я, однако, всё же отдаю предпочтение Франции.       Улыбка на подкрашенных тёмной помадой губах казалась такой же искусственной, как и весь образ Беатрикс. Она улыбалась не потому что ей было хорошо, весело, приятно — а потому что так было надо. За долгие годы службы в агентстве Гарри научился различать искреннюю радость от артистичной маски, что носят напоказ. Он мог поклясться, что в глубине тёмных глаз собеседницы вспыхивало то отвращение ко всему вокруг, то затравленная неуверенность, то вселенская усталость, но никакого намёка на счастье.       — У вас отличный вкус, — польстил ей Гарри.       — Вы ведь даже не попробовали, — с очаровательной усмешкой заметила она.       — Вы меня подловили, — он изобразил смущение и запил его вином. Действительно хорошее — откровенное, терпкое, с явными нотками чёрной смородины, но одновременно с этим такое спокойное и естественное. — Но моё мнение осталось неизменным.       Девушка скромно потупилась. Гарри сделал зарубку на будущее впредь быть осторожнее с комплиментами.       — Я не встречала вас здесь раньше, — сменила тему Беатрикс.       — Верно, — согласился Гарри. — Я здесь впервые.       — Откуда же вы, мистер Девер? — Она держала бокал в чуть отставленной руке с непринуждённой изящностью древнегреческой статуи.       — Из Лондона. И, прошу, для вас я просто Джонатан.       Гарри показалось, что в её взгляде промелькнул и тут же погас вопрос: «Каким ветром тебя тогда сюда занесло, столичный франт?» — а может, это его воображение разыгралось, подстёгнутое винным дурманом.       — Хорошо, Джонатан, — Беатрикс нараспев повторила его выдуманное имя. — Вы проделали долгий путь. И мне теперь даже неловко спрашивать, как вам вечер. Разве можем мы в Бристоле сравниться с блеском столицы?       — Не переживайте. Вечер уже обещает быть многообещающим.       — Вот как? Рада слышать. В таком случае, позвольте мне закрепить успех и представить вас отцу.       — Почту за честь.       Всё складывалось как нельзя лучше. Беатрикс взяла его под руку, и вместе они поплыли под бельэтаж, где стоял хозяин Корелли-мэнор и остальные члены семьи. В жизни Бруно выглядел ничуть не лучше (где-то в глубине души Гарри хотелось верить, что Корелли-старший просто не получился на фотографии). Бартоломео подражал главе семейства во всём: начиная с одежды и заканчивая манерой держаться. Однако кто действительно поразил агента, так это Алисия: он ожидал увидеть красивую цветущую женщину, купающуюся в роскоши, а вместо неё перед ним предстала её бледная копия. Её несчастные глаза казались затуманенными и глядели в никуда.       Какая-то пара, весело смеясь, отошла в сторону, и Беатрикс тут же подвела Гарри к семье.       — Отец, — девушка лучилась такой поддельной любовью, что Гарри чуть не задохнулся от фальши, — позволь представить тебе мистера Джонатана Девера. Он прибыл к нам из самого Лондона. — Беатрикс грациозным жестом указала на мужчину. — Джонатан, — в её устах это имя отчего-то казалось ещё более лживым, — это мой отец, Бруно Корелли.       Мужчины пожали друг другу руки.       — Приятно познакомиться, мистер Корелли. Я много слышал о вас.       — Надеюсь, это были не грязные слухи, что распускают обо мне конкуренты? — несколько напряжённо засмеялся Бруно. Голос у него оказался сильный и глубокий.       — К счастью, не довелось. О вас отзываются как о человеке талантливом и амбициозном, готового свернуть горы, если они стоят на пути к достижению цели. В наше непростое время только такие люди способны достигнуть настоящего успеха, — вдохновенно солгал Гарри.       В отличие от своей дочери, Бруно оказался падок на лесть. Он смягчился, расслабился и предложил немного пройтись.