Катализатор

      Остаток вечера Гарри провёл в компании Бруно Корелли. Они так долго кружили по залу, что к концу мероприятия встроенный в агентские очки счётчик показывал несколько миль пеших прогулок. Хозяин Корелли-мэнор вёл себя исключительно вежливо и радушно. Диалог складывался сам собой, и Гарри оставалось только аккуратно направлять его в нужную сторону. Начали, как водится, издалека: Корелли интересовался, нравится ли лондонскому гостю музыка, которую вдохновенно играл скромно примостившийся в углу оркестр; успел ли он попробовать диковинную питахайю, или драконовый плод, попавшую на стол из Южной Америки, — фрукт размером с крупное яблоко, с ярко-розовой, напоминающей чешую кожурой и плотной белой мякотью со множеством мелких чёрных косточек, как у киви (пришлось пробовать: вкус драконового плода оказался невыразительный, травянистый и лишь слегка сладковатый, однако Бруно был от него в таком восторге, что Гарри из вежливости тоже пришлось изобразить восхищение), — и, самое главное, не утомил ли его вечер.       — Разве вечер в приятной компании может утомить? — любезно ответил он. — Вы и ваша семья производите исключительное впечатление, — и, подумав, прибавил: — Особенно мисс Беатрикс. Очень милая и учтивая девушка.       Эти слова особенно обрадовали хозяина поместья, хотя, вопреки ожиданиям Гарри — обычно родители совсем не против поговорить о своих детях, — о дочери говорить не стал, и разговор принял более дискуссионный характер. Они обсудили упадок национального кинематографа, оценили современную тенденцию к массовизации культуры и — как же без этого — покритиковали правительство. Слово за слово перешли к более личным темам, и Гарри со всей доброжелательностью скормил Бруно Корелли сказку о богатом и одиноком Джонатане Девере, отчаянно желающем сделать мир лучше и потому ищущем подходящие инициативы для удачных инвестиционных вложений.       — Нет ли у вас случайно каких-либо проектов на примете? — спросил Гарри: для расследования может понадобиться любая информация о связях корпорации.       Бруно Корелли задумался и покачал головой.       — Я и сам ищу что-то подобное. В наше время бизнесмену просто неприлично держать все капиталы при себе! — засмеялся он.       — В таком случае, — заметил агент, — предлагаю не терять связь. Возьмите мою визитку, — и он протянул хозяину Корелли-мэнор картонную карточку, изготовленную специально для этого приёма. — Сообщите, если вдруг найдёте что-нибудь стоящее.       — Конечно-конечно, — обрадовался собеседник. — Надеюсь, что и вы не откажетесь... — он прервался и сосредоточенно похлопал себя по карманам пиджака и виновато улыбнулся. — Надо же, забыл. Прошу прощения, но мне придётся ненадолго оставить вас.       — Ничего страшного, — заверил его Гарри. — На таком вечере невозможно заскучать.       Мужчина, ещё раз сбивчиво извинившись, исчез, а агент, выпив ещё бокал вина, попытался пообщаться с другими членами семьи Корелли, но здесь его ждало разочарование: Бартоломео явно напрягало чужое внимание, и он отвечал на любые вопросы очень неохотно, с какой-то подозрительностью и едва ли не враждебностью, а Алисия, по всей видимости, и вовсе тяготилась вечером и чьим бы то ни было обществом, высказываясь односложно и не особо стремясь поддерживать беседу. Не растормошили ещё ни комплименты, ни танец, ни вино — она всё так же продолжала безразлично улыбаться происходящему. Гарри это вскоре надоело, и он оставил попытки наладить контакт.       Единственным расположенным к гостю человеком оказалась Беатрикс Корелли, которая, впрочем, не спешила посвящать его в семейные тайны, однако смогла немного удовлетворить его любопытство:       — Не обращайте внимания. Мой братец просто зануда, а мать тяжело переносит шумные сборища: у неё сразу же начинается мигрень... Ещё вина?       Гарри, конечно же, согласился. Девушка рядом с ним вела себя уверенно и раскованно, умело, но умеренно флиртуя: много улыбалась, словно невзначай касалась, бросала кокетливые взгляды — но снова это странное ощущение искусственности, как будто находиться рядом с ним продиктовано обязанностями, а не личным желанием. И агент всё никак не мог понять: это он ей неприятен или она не любит развлекать гостей.       — Мистер Девер, наконец-то я вас нашёл, — сквозь толпу к ним пробился Бруно Корелли, на этот раз вместе со спутником, которого представили как вице-президента корпорации, советника и близкого друга Билла Баркли. Гарри помнил его имя по новостной заметке о смерти Стюарта Эшби. Вид у мужчины был суровый, угрожающий и откровенно бандитский. Его проще было представить осуждённым за убийство, чем вице-президентом успешной корпорации. Вдвоём с Корелли-старшим они представляли изумительную пару, походя на отпетых мафиози. Пожалуй, биографию этого Билла тоже стоило полистать на досуге.       Бруно Корелли отдал Гарри свою визитку, и тот, поблагодарив, спрятал её во внутренний карман пиджака. Затем он ещё немного побеседовал с хозяином и вице-президентом, потанцевал с Беатрикс, а затем, несколько притомившись, присел на диванчик, стоявший у стены. Не прошло и минуты, как рядом с ним плюхнулся изрядно подвыпивший мужчина и, не стесняясь, тут же начал, как это принято у пьяных несчастных людей, изливать незнакомцу душу. Воспитанный Гарри около четверти часа терпеливо внимал тяжёлой судьбе Дина Ларена: неверная жена — «чтоб ей провалиться!» — ушла к любовнику, дети так и не появились, с работой тоже сплошной бардак, — изредка участливо поддакивая и наигранно сочувствуя.       — По правде сказать, — Ларен заговорщически понизил голос, но тут же н сдержался и пьяненько захихикал, — я обычный банковский клерк...       Гарри вопросительно поглядел на низенького и пухленького Дина, впервые за всё время заинтересовавшись разговором.       — Да-да, не удивляйтесь! Я как-то услышал, будто в Корелли-мэнор устраивают открытые приёмы, и даже приглашения не требуются: приходи, кто хочет! Я понимал, что здесь собираются птицы не моего полёта, но решил испытать судьбу. Оделся поприличнее и пришёл. Документы не проверяли, я поел и выпил на халяву. Через пару месяцев пришёл снова, и опять никто ничего не заподозрил. И вот я снова тут, уже в третий раз. И всем всё равно!       — А что же вы сказали мистер Корелли?       — Кому? Главному их, что ли? А он что, тоже здесь? — лицо собеседника изумлённо вытянулось, и он стал выглядеть ещё более нелепо. — В любом случае, я ему безразличен, а его дочери и подавно... Видел, как вы с ней танцевали. Красотка, правда? Про неё, правда, слухи всякие ходят...       — Хм?       Дин, бросив на зал комично настороженный взгляд, придвинулся к агенту поближе:       — Говорят, будто она... ну того... ради выгодных сделок с богатыми мужчинами спит... Представляете? Ох и хитрая же эта семейка! Вроде бы мелочь, а отказать им потом неловко...       Это требовало осмысления. Значит, на так называемые приёмы для элиты приходит не только элита — нет никакой проверки гостей, даже постфактум. Гарри даже не сомневался, что помимо Дина Ларена в Большом зале Корелли-мэнор можно отыскать и других «простых», но готовых на риск людей. И с Бруно Корелли знакомы далеко не все. Зато ему, агенту секретной службы, почему-то повезло.       Или, может, дело совсем не в везении?       Их свела Беатрикс Корелли. Если слухи правдивы, то она играет далеко не последнюю роль в делах корпорации. Ей, вероятно, достаточно беглого взгляда, чтобы оценить благосостояние гостя. Гарри украдкой посмотрел на своего собеседника: грубая дешёвая ткань костюма, неряшливо торчащие кое-где нитки, неправильная посадка в плечах — неудивительно, что девушка не стала тратить на Дина Ларена время.       Даже если слухи — это всего лишь слухи, слишком уж много странностей для одного вечера. Весь этот приём, понял Гарри, — одно большое театральное представление, где каждый — вольно или невольно — отыграл отведённую ему партию. Вот только для чего это всё? Для кого? Какие секреты хранит в себе Корелли-мэнор?       Что ж, здесь есть над чем подумать.       Покидая особняк, Гарри мысленно дал положительную оценку первому выходу в поле. Напрасно время он точно не потратил.       И вино было вкусным.

***

      Когда приём наконец-то подошёл к концу, Беатрикс с облегчением выдохнула, мгновенно ссутулив плечи — словно воздушный шарик, из которого выпустили весь воздух. Мышцы лица ныли от необходимости улыбаться налево и направо, голова болела от тугой причёски, ноги гудели после нескольких часов, проведённых на высоких каблуках.       Оказавшись в своей комнате, девушка первым делом скинула туфли, сразу став ниже на добрых дюймов пять. Стянув перчатки, равнодушно бросила их на пол. Та же судьба постигла и платье. Не глядя перешагнув через кучу одежды, она уселась за туалетный столик и принялась методично вытаскивать шпильки и заколки из причёски, распуская сложные переплетения жгутов, хвостов и косичек на затылке. Освободив волосы, шелковистым волнистым пологом спустившиеся ниже спины, Беатрикс с остервенением взялась за смывание тонны макияжа.       Сразу даже дышать стало легче.       Развлекать гостей — дело нехитрое. Беатрикс учили этому лет с десяти: бесконечным правилам хороших манер, умению поддержать любую беседу, хоть о модных шмотках, хоть о лепидоптерологии, танцам. Чуть позже были уроки соблазнения из книжек вроде «Как привлечь мужчину и успешно выйти замуж». Замуж девушка не собиралась. Её задачей было только привлекать.       Слухи были не так уж и далеки от правды.       Она уже собиралась рухнуть на кровать лицом в подушку и пропасть до завтрашнего дня, а лучше — вечера, как в дверь постучались.       — Ну что ещё? — с мученическим стоном отозвалась она.       — Мисс Корелли, ваш отец просит вас пройти к нему в кабинет.       Не сдержавшись, Беатрикс скрипнула зубами. Она прекрасно знала, для чего потребовалась отцу: сейчас начнётся традиционный «разбор полётов», где ей предстояло смиренно выслушивать сомнительные оды в честь своей никчёмности. Что и кому она не так сказала, когда ногу не под тем углом выставила — отец-то, конечно, в этом разбирается лучше всех — и очередной любитель молоденьких девиц не соблазнился, а когда — перестаралась и несчастные богатые белые мужчины весь вечер только и могли, что беззастенчиво пялиться на хозяйскую дочку, из-за чего отец не смог потолковать с ними о делах...       Корелли-старший всегда уделял больше внимания сыну, будущему наследнику бизнеса, в то время как дочери приходилось всеми способами доказывать, что она тоже достойна отцовской любви, — и вот к чему это привело. Слишком поздно она поняла, что Бруно Корелли не интересует её жизнь, желания, достижения — только её тело. И деньги, которое оно приносит.       Девушка накинула свой любимый халатик: длинный, скрывающий ноги, лёгкий, но из плотной, непросвечивающей ткани, мягкий и приятный к телу — в таком было не стыдно и перед отцом предстать, и мужа убить, если бы таковой имелся, и просто посидеть и подумать о вечном в одиночестве.       Сегодня отец был в удивительно хорошем настроении. Видимо, Джонатан Девер оказался действительно важной шишкой. Он был вполне приятным человеком, и если бы не собирался становиться партнёром отца — а он собирался, иначе что они обсуждали весь вечер, не погоду же, в самом деле! — Беатрикс бы ему даже симпатизировала. Но люди, работающие на корпорацию или вкладывающиеся в неё, не вызывали у неё ни малейшей приязни.       Однако кем бы ни был этот Джонатан, девушка почувствовала прилив благодарности к нему, когда вместо того, чтобы в очередной раз похвалить Бартоломео просто так и в красках рассказать Беатрикс о степени её безнадёжности, отец сделал всё наоборот.       — Барти, ты вроде бы умный мальчик, — вкрадчиво начал Бруно Корелли. Брат поднял взгляд на отца, смущённый его тоном. — Но сегодня ты меня разочаровал.       Девушка усмехнулась — про себя, разумеется, иначе горячо любимый братец обязательно отвесит ей затрещину, как только они останутся наедине. Приятно, когда отец разочаровывался в сыне — такое случалось редко, но удовольствие доставляло невообразимое!       — Я заметил, — продолжал тем временем отец, — ты не слишком-то стремился расположить к себе мистера Девера, а следовало бы. Ты ведь мой наследник, и должен понимать, как много значат связи в этом мире и сколько выгоды могут принести правильные знакомства!       Барти хмуро сверлил глазами пол.       — Неужели я почти весь вечер производил на него хорошее впечатление, чтобы ты потом взял и всё испортил? Повезло, что твоя сестра оказалась сообразительнее!       — Прости отец, — сквозь зубы выдавил брат. — Такого больше не повторится...       — Я на это очень надеюсь. Ты же знаешь, я возлагаю на тебя большие надежды. Возможно, я поторопился, и ты ещё не готов...       — Нет, отец, я готов! — воскликнул Барти, вскидывая голову. — Просто этот Девер... У него глаза такие подозрительные! Такие... изучающие. И тебя он надолго уболтал! И я подумал...       — Твоё дело не думать, а подчиняться! — рявкнул отец. — «Подумал» он! А ты не подумал, что, может, мне приятно наконец-то поговорить с умным человеком, раз моя семья мозгами обделена? И Трикс, вон, — Бруно Корелли кивнул в сторону девушки, — тоже знает, как болтать целыми днями. Может, возьмёшь у неё парочку уроков, чтобы меня не позорить?       Беатрикс приосанилась. Отец редко признавал её умения.       — О да, они отличная парочка, — ядовито отозвался брат, кидая злой взгляд на девушку. Беатрикс сделала вид, что ничего не заметила. Бартоломео всегда бесится, когда не получает того, чего хочет.       — Всё, тема закрыта! — Бруно Корелли прикрыл глаза, считая до десяти или, может, представляя жестокое и кровавое убийство — Беатрикс не была уверена, что именно успокаивает отца. — Билл его проверил. Джонатан Девер чист, как стёклышко.       Слово отца — закон, и Барти оставалось только смириться. А девушка внутренне сжалась, ожидая своей порции выговоров.       — Говоря о тебе, Трикс, — обратился Бруно к дочери, — ты хорошо потрудилась. Этот Девер... Благодаря ему, точнее, его деньгам и связям, о которых он мне намекнул, мы наконец сделаем огромный шаг к претворению нашего плана в реальность... К тому же, он тобой заинтересовался. Ты ведь понимаешь, что от тебя требуется дальше?       Девушка кивнула. Конечно, она понимала, ведь знала отца куда лучше, чем отец знал её. Как гостеприимный хозяин он делил со своими гостями всё: кров, пищу и даже свою дочь.       Вообще-то, спать с потенциальными партнёрами корпорации нужно было не всегда. Кому-то было достаточно и простого задушевного разговора с прелестной девушкой, чтобы расположиться к её отцу, кого-то не интересовали женщины, а кто-то не хотел изменять любимой женщине даже с дочкой самого Бруно Корелли — но были и такие «клиенты», которых терять ни в коем случае нельзя. И если по-хорошему договориться не получится, в ход пойдут грязные приёмчики вроде тайно записанной видеоплёнки.       — Тогда на этом всё. Помните, о чём мы с вами говорили. Барти, в следующий раз будь вежливее. Трикс, продолжай в том же духе. Успех нашего дела зависит и от вас тоже. Свободны.       Он всегда говорил «наше дело», хотя никаких общих дел у них не было: какие именно сделки заключает корпорация, Беатрикс знать не должна. Её задача — только искать богатеньких партнёров. «Не думать, а подчиняться» — вот девиз всех обитателей поместья.       Впрочем, она знала. Вот только ей это никак не помогало.       Дурак тот, кто сказал, что знания — сила.       Беатрикс с братом хором пожелали отцу доброй ночи и вышли. Как только дверь кабинета захлопнулась за их спинами, Барти сгрёб девушку за шиворот и подтянул её к близко к своему некрасивому лицу, искажённому гневом.       — Можешь радоваться своей мимолётной победе, маленькая тварь, — яростно прошипел он. — Но я не позволю тебе и твоему дружку одурачить отца!       — Да что ты несёшь? — она безуспешно пыталась вырваться из стальной хватки брата. А ведь когда-то он играл с ней в куклы... Как давно это было — будто в прошлой жизни. — Опять за своё? Не можешь признать, что разочаровал папочку? — говорить Бартоломео гадости было опасной потребностью — но любая пощёчина стоила того, чтобы видеть его смешное злое лицо.       Брат ощутимо тряхнул её.       — Ты всегда его ненавидела, а теперь и вовсе решила погубить!       — Пошёл ты, — ответила она, а затем прибавила: — Не знаю, чем ты долбишься, но советую перейти на валерианку хотя бы. Может, будешь спокойней к проигрышам относиться.       Из горла Барти вырвался похожий на рычание звук, но Беатрикс наконец-то удалось вывернуться. Отскочив в сторону, она раздражённо фыркнула, одёрнула халатик и ушла, оставив брата в одиночку торчать в коридоре.