***
Приглашение на вечер ничуть не удивило Гарри, наоборот, он его даже ждал. Это значило, что ему удалось заинтересовать Бруно Корелли и тот попытается склонить Джонатана Девера на свою сторону. Гарри предполагал, что делать это Корелли-старший будет с помощью Беатрикс. Этого Галахад не мог понять. Использовать свою дочь для достижения вряд ли благих целей казалось агенту столь низким и недостойным джентльмена. Впрочем, Корелли джентльменом не был. Это, однако, ни чуть не поднимало его авторитет. Мерлин посоветовал преподнести подарок если не всей семье Корелли, то хотя бы Беатрикс, всё-таки это именно она — слабое место безупречной системы Бруно Корелли. Идея, конечно, была хороша, но выбрать подарок оказалось не так-то легко. Он не должен быть слишком показушным и банальным — золото и бриллианты под данный критерий не подходили. Однако в то же время он должен подчёркивать его благосостояние, вернее, благосостояние Джонатана Девера. Гарри прокручивал в голове предыдущий вечер в Корелли-мэнор, разговоры с Беатрикс, пытаясь найти в них хоть какую-то зацепку: если он преподнесёт девушке то, что ей нравится, то покажет себя внимательным к деталям человеком. «Я бы на вашем месте выбрала вот это, Каберне Совиньон... Каберне Совиньон — сорт винограда, вино из него делают везде... Я, однако, отдаю предпочтение Франции...» «Почему бы и нет?» — решил Гарри, и они с Мерлином принялись искать дорогие вина и опять столкнулись с трудностями: выбрать подходящее оказалось непростой задачей. Одни цены порождали множество комментариев: «Это одна бутылка столько стоит?!», «Да на эти деньги можно купить автомобиль! Даже несколько!», «Мы точно смотрим цены на вино?», «Мы чего-то не понимаем либо в вине, либо в деньгах». Можно было, конечно, купить вино на деньги агентства, но как бы их потом не обвинили в злоупотреблении ресурсами в личных целях. Объясняй потом, что покупал подарок для «цели», а не для себя... Наконец Мерлин задал простой, но очень важный вопрос: — А почему мы смотрим настолько дорогое вино? Ты же всего лишь второй раз их посещаешь, а это просто дар в знак уважения — не подарок на день рождения. Тут подойдёт и что-нибудь попроще, — мужчина кинул быстрый взгляд на экран монитора, — Каберне Совиньон долины Напа тысяча девятьсот сорок первого года. Галахад нашёл его доводы разумными, и агенты стали искать вина подешевле. Они сидели около часа, тщательно просматривая и обсуждая каждый предлагаемый вариант. Так полетел час, за ним второй, и только когда пошёл третий, мужчины наконец-таки сделали выбор и смогли приняться за другие дела, в том числе и за дальнейшие приготовления к вечеру.***
Путь до Бристоля занимал около двух с половиной часов, но из-за загруженного трафика на дорогах поездка затянулась, и Гарри едва не опоздал к началу. На этот раз на входе у него потребовали приглашение, документ, удостоверяющий личность, затем сверялись со списком гостей, выискивая имя Джонатана Девера. Охранники продержали Галахада на пороге минуты три, пока не позволили войти. — Всё в порядке, господа? — на всякий случай уточнил Гарри. — Да, конечно, проходите, — басом ответил один из них, высокий, широкоплечий, короткопостриженный, в опрятном чёрном костюме. Стоило мистеру Харту попасть внутрь, как мгновенно рядом с ним появился дворецкий, который довёл гостя но Большого зала. Там уже собрались гости. Хозяин с семьёй стоял там же, где и в прошлый раз, под бельэтажем. Все новоприбывшие гости подходили к Корелли и приветствовали их, кто-то, как и Гарри, отправились на вечер не с пустыми руками. Галахад дождался своей очереди и приблизился к Корелли. Никто из них ничуть не изменился с их последней встречи: Алисия взирала на всех с полным безразличием во взгляде; Бруно хоть и был некрасив, но имел вид добродушного и гостеприимного хозяина; Бартоломео пытался копировать отца; а Беатрикс дежурно улыбалась. Завидев Гарри, каждый отреагировал совершенно по-разному. Корелли-старший буквально просиял, его сын поглядел на гостя прохладно, а в глазах дочери промелькнуло что-то похожее на отчаяние, смешанное с неприязнью. — Добрый вечер, мистер Корелли. Благодарю вас за приглашение. Присутствовать здесь сегодня — большая честь для меня. — Очень рад видеть вас, мистер Девер. Мужчины обменялись рукопожатием. Гарри повернулся к младшему Корелли. Тот нехотя, но всё же пожал руку гостя. Дам Галахад тоже поприветствовал, как положено джентельмену: слегка дотронулся губами до тыльной стороны их ладоней. — У меня есть подарок для вас, Беатрикс. — Мистер Девер, это так мило с вашей стороны, но, право, не стоило,— улыбка из дежурной перетекла в смущённую. Мистер Харт протянул ей вино в красивом подарочком пакете. Беатрикс поблагодарила, но заглядывать под упаковку не стала, а просто поставила рядом с другими вещами, подаренными за этот вечер, — их там была небольшая кучка. — Беатрикс, — обратился Корелли-старший к дочери, — проводи мистера Девера к столу, — было что-то большее в этой фразе, чем обычная просьба, — приказ, которого нельзя ослушаться. Девушка лишь кротко кивнула и вышла из-под бельэтажа. Отчего-то только сейчас Гарри осознал, что Беатрикс вряд ли нравится то, к чему принуждает её отец, поэтому ей противны все те мужчины, с которыми она общается, которые её касаются, которые являются частью богатого слоя общества. Люди, находящиеся на хорошем счету у Бруно Корелли, априори становятся неприятны ей. Именно поэтому и он, Гарри Харт, не внушает ничего, кроме отвращения. И Галахаду нужно как-то изменить её отношение к нему. Они неторопливо подошли к столу. На этот раз рядом стояли стулья, а у каждого гостя было своё место. Гарри было отведено место, наиболее близкое к хозяйскому, соседнее с Беатрикс. Глядя на каждое движение девушки, на манеру её держать себя, на её стиль общения, ощущая те лёгкие прикосновения, которые она позволяла себе делать, Галахад мог с уверенностью заключить, что она пытается привлечь его внимание, заинтересовать его. Гарри же со своей стороны тоже предпринимал попытки показать девушке, что он отличается от всех тех окружающих её мужчин. Забавно, он соблазняет её, а она — его. А победит в итоге кто-то один. — Чем же вы занимаетесь, мистер Девер? Есть же у вас какие-то увлечения, хобби? — спросила Беатрикс, изящно оперевшись головой на руку. — Не думаю, что это можно назвать увлечением, но благотворительность — неотъемлемая часть жизни любого человека, что хочет стать уважаемым в обществе. — Благотворительность, — презрительно протянула Беатрикс. — Благотворительность в нашем мире — не что иное, как прикрытие злых дел добрыми. Как красивое лицо, за которым скрывается чёрная душа. Вы правильно сказали, хотя, наверное, и не обратили внимания. «Благотворительность — неотъемлемая часть жизни любого человека, что хочет стать уважаемым в обществе». Только полный идиот с тугим кошельком не будет публично отдавать часть своих денег нуждающимся. Хочешь, чтобы тебя любили, — активно жертвуй деньги, и никто никогда не поверит, что ты замешан в чём-либо тёмном и противозаконном. Думаете, хоть половине тех людей, которых общество почитает как благодетелей, на самом деле не всё равно на всех этих инвалидов, больных, детей, животных?.. Они улыбаются на камеру, говорят напыщенные речи, которые, кажется, полны заботой о человечестве, но в каждом слове — пустота и равнодушие... — девушка опомнилась и поспешила добавить: — Не воспринимайте это всерьёз или лично. Про вас я так совершенно не думаю! — Глаза её бегали, выдавая её с потрохами: именно так она о нём и думает. Очевидно, мисс Корелли немного забылась и наговорила лишнего, а теперь боится, что это отпугнёт «цель» от неё. — Так, значит, благотворительность? Ну а кроме? Есть ещё что-нибудь? — Да, я... — начал было Гарри, но рассказать про гольф-клуб, рыбалку и вышивание ему не удалось: его прервал женский визг, полный испуга и брезгливости. — Откуда здесь это животное?! Уберите это отсюда! Беатрикс изменилась в лице. Улыбка сползла, в глазах промелькнул страх. Она едва слышно выдохнула: «Господи, какого чёрта?..» По столу прыгал, опрокидывая бокалы, вазочки с цветами, бутылки с вином, енот. Женщины за столом вскрикивали, мужчины бранились. Одной даме енот запрыгнул прямо на её высокую причёску и деловито там потоптался. Мисс Корелли вскочила со стула и кинулась к женщине. — Айк, — с трагическим надрывом произнесла девушка, — немедленно прекрати и иди сюда! Енот, однако, и не думал слушаться. Он схватил лапкой ожерелье женщины и резко дёрнул его на себя. Украшение порвалось. Крупный жемчуг осыпался на пол и раскатился по всему залу. Суета за столом привлекла внимание и Корелли-старшего. Стоило ему чуть повернуть голову, как он увидел Айка. Брови его нахмурились, в глазах полыхнула ярость, губы гневно искривились, — он стал ещё страшнее, чем обычно. — Опять это проклятое существо! Беатрикс, ты должна была запереть его! — Я запирала! — чуть ли не плача, отвечала девушка, делая безуспешные попытки поймать зверька, но тот, перепрыгивая с одного гостя на другого, добрался до колонны, взобрался по ней, цепляясь когтями за украшения, увивавшие её, словно плющ, а оттуда перелез на люстру и уселся там, наблюдая за устроенным переполохом. Вдоволь насладившись зрелищем, енот начал отрывать от люстры части и кидать ими в людей. Терпению Бруно Корелли пришёл конец. — Билл! — рявкнул он. — Убей эту тварь! — Нет! — выкрикнула Беатрикс и с ужасом посмотрела на помощника отца, доставшего пистолет из кармана пиджака. Будь Гарри обычным человеком, он бы удивился, увидев, что вице-президент компании Корелли носит с собой на званые ужины вполне рабочее оружие, и даже, наверное, испугался. Но мистер Харт не был таковым, а потому лишь в состоянии лёгкой растерянности наблюдал за разворачивающейся драмой: такого поворота событий он не предвидел. Баркли тем временем прицеливался. — Нет, отец! Не надо! Он ведь всего лишь зверёк! Не надо! Нет, нет, нет! — забывшись, кричала Беатрикс. Слёзы текли по её лицу, рамазывая тушь. — Билл, пожалуйста! Не делай этого, Билл! — она колебалась, не зная, куда ей бежать: к отцу, чтобы молить его о пощаде, или к Уильяму, чтобы не дать ему совершить убийство. Прогремел выстрел. Мгновение спустя послышался душераздирающий писк. С люстры на пол шлёпнулась тушка бездыханного енота. — Айк!!! — не помня себя, на ультразвуке закричала Беатрикс. Она, рыдая, бросилась к зверьку, но Билл Баркли схватил её и грубо оттолкнул. Девушка пошатнулась. Даже сквозь слой косметики было видно, насколько бледно её лицо. Гарри не понял, был ли это холодный расчёт или же его джентльменская натура не дала ему проигнорировать горе девушки, но он подхватил её, и она обессиленно уткнулась ему в грудь. Мистер Харт осторожно погладил её по спине. Плечи её мелко подрагивали. — Дорогие гости, — обратился Бруно Корелли к присутствующим. У него был столь громоподобный голос, что ему не нужен был микрофон: его и так все великолепно слышали, — я прошу прощения за этот инцидент. К сожалению, мы вынуждены прервать вечер, но, думаю, вы и так неплохо провели время. В зале стояла гробовая тишина, нарушаемая лишь всхлипываниями несчастной Беатрикс.