Арина
- Арина, хочешь искупаться? Поболтаем, - спрашивает Ирина Сергеевна, пока Дима ушел в туалет. - У меня нет купальника, а то я бы с радостью, - вру я, вспоминая, как мы купались с Димой. Божечки, только его тело заставит меня снова купаться в нижнем белье! - Я купила тебе, - она мило улыбается, - пойдем! - Красивый? - зачем-то уточняю я. Просто мне нужно мысленно настроиться на разговор, ведь он будет не о занятиях, не о моей семье, не об уходовых средствах для лица. Он будет о нас с Димой. Эта женщина не глупая - она поняла, что между нами что-то есть, и дала нам это понять. - Наденешь, посмотришь, - улыбается она, уговаривая. Если я откажусь, покажу, что все не очень хорошо, но это не совсем так. Если соглашусь, то она поймет, что мне нечего скрывать. Но это тоже не совсем так. - Ладно! - я выжимаю из себя смешок и встаю из-за стола, - Идемте. Пока мы поднимаемся наверх молча, я начинаю дрожать, а колени начинают отдавать болью. Все из-за травм. Где Дима? Мы заходим в гостевую комнату, где почему-то Ирина Сергеевна оставила свои вещи. - Почему ваши вещи здесь? - Не хочу стеснять вас в ваших пока комнатах. Да, и я всего на одну ночь. - Ночь? - вырывается у меня, хотя она имеет право находиться здесь хоть сто ночей. - Да, побуду с вами немного и утром уеду. Прости, дорогая, мне нужно убедиться, что он тебя не бьет больше. - Можете поверить, - снова улыбаюсь я, хоть она и не видит. Стоит и роется в своем небольшом чемоданчике. - Иди переодевайся, я буду ждать тебя в сауне. Почему-то я иду в комнату в совершенно опустошенном состоянии, колени продолжают трястись и немного побаливать. Что я должна этой женщине рассказать? Что я безумно хочу этого парня? Что мой мозг просто отказывается вспоминать все плохое рядом с ним? Что я сама больше не могу воспринимать его врагом. Иногда. Что я должна ей сказать? Стараюсь мысленно захлопнуть разрывающийся сундук с этими вопросами у себя в голове. Захожу как-будто машинально в желтую комнату, а не в "свою" голубую. Сразу снимаю джемпер и штаны, оставаясь в одном нижнем белье. Вижу себя в зеркало и застываю. Я похудела и посинела, что ли. Кожа бледная, синяки приобрели совершенно некрасивый вид сине-зеленого цвета, ссадины полу-ободраны там, где еще остались. И я совсем не накрашена, что делает мой вид еще более жалким. Я вся дрожу теперь. И мне хочется плакать опять. - Рина? - я совсем не замечаю, как он заходит в комнату. - Черт, Дима! - как в кино, штанами я пытаюсь прикрыться, а джемпер кидаю ему в лицо, но, естественно, не попадаю в цель. Он просто ловит мою одежду руками. - Я вижу твою задницу в зеркале! - смеется он, - снайпер! - Да иди ты, - я начинаю истерически смеяться. Просто потому что секунду назад собиралась плакать. - Чего ты прячешься-то? - он подхватывает мой смех и подходит, закрывая дверь, - чего я там не видел? - В том-то и дело, что ничего ты не видел и пока не увидишь, - смело заявляю, отталкивая его одной рукой, - выйди, пожалуйста, и дай мне переодеться нормально. - Куда переодеться? - он резко становится серьезным. - Ирина позвала в сауну и бассейн. - А я? - А ты книжку почитай, - я целую его в щечку, хватаю купальник с кровати и быстро увиливаю из комнаты. - Мы еще продолжим разговор о том, что я видел, а что нет! - кричит Дима мне вслед, когда я уже закрываюсь в "своей" комнате. Не дал мне нормально всплакнуть и переодеться!***
Мне так нравится, что дом большой! В квартире Димы и у его соседа было тесновато и непривычно, потому что я всю жизнь жила в огромном особняке и не знала, как это - квартира. У Аси я как-то не замечала размеров жилья, потому что мне всегда в их квартире было максимально комфортно: что с ней я была, что с ее братом. А в последние несколько дней я очень остро ощущаю пространство и его размеры, потому что я и мой организм испытываем стресс. А этот дом напоминает мне о моем доме своими размерами, поэтому я немного расслабляюсь и не так ощущаю отсутствие родных стен и моей прежней жизни. Я спускаюсь вниз, к сауне, и мне хорошо и плохо одновременно. Хорошо, потому что почти как дома. Плохо, потому что придется разговаривать о личном с Ириной Сергеевной. Я всегда с ней об этом болтала, как должна болтать с мамой, но сегодня особенный случай. Хотя бы потому что она знает не только меня, но и Диму. Потому что я его заложница, а он мой похититель. - Дорогая, это ты? - дверь из сауны приоткрывается и я слышу теплый заботливый голос. - Иду-иду, - я делаю глубокий вдох и захожу к ней. - Все хорошо? - она хлопает по месту рядом с собой, чтобы я присела. - Да, наверное, - я пожимаю плечами, - сложно говорить, что у меня все хорошо, учитывая обстоятельства. - Что ты чувствуешь, находясь здесь, с ним? - а она не любит предисловий! - Хм, - я прям-таки опешила от вопроса, - комфорт, - первое, что приходит в голову. - Серьезно? - Да. С ним я его почувствовала, когда он стал обо мне заботиться по-настоящему, когда просил прощения и начал меняться в моих глазах. Здесь мне просто комфортно, потому что это место похоже на мой дом. - Ты ведь его совсем не знаешь, Ариночка. - Что мешает мне узнать его? По-моему, ничего, - я пожимаю плечами. - Просто ты доверяешь ему, не имея на это оснований. А я переживаю. - Не стоит, правда. Мне уже не пять лет, чтобы не уметь общаться с людьми, не уметь разбираться в них хоть капельку. - Я сейчас просто пытаюсь уловить твою психологию, а не говорю, что ты маленькая и глупенькая, потому что ты ему доверилась. Он хороший человек и замечательный юноша, я-то это знаю. Но ты, его жертва, та, кого он мучил и хотел причинить боль, как ты ему доверилась? - Я влюбилась, - неожиданно для нас обеих, произносят мои губы. - Ты так считаешь? - Да. - Я боюсь, что это быстро изменится, как только вас разгонят по углам. - О чем это вы? - Рано или поздно вас найдут и не позволят быть вместе. Ты и сама не захочешь, потому что больше не будет необходимости проводить время вместе двадцать четыре часа в сутки, у тебя появится отвращение, а у него серьезное чувство вины и, к сожалению, решетка, из-за которой он не скоро выйдет. - Зачем вы мне такое говорите?! - я резко встаю, меня будто кипятком ошпарили, - Я каждый раз убираю это из своей головы, каждый раз стараюсь о таком не думать, а вы бередите раны. Сейчас я хочу ему доверять, хочу быть с ним рядом, хочу быть в него влюбленной! И больше не хочу ничего. - Но, Арина.. - Я сама знаю, что это не будет длиться вечно, что нам нельзя жить здесь всегда, я прекрасно понимаю ситуацию, но на данный момент я просто хочу быть с ним! На самом деле, я сама не понимаю, откуда эти слова и мысли во мне. Каким образом они сходят с моего языка? Как я вообще разговариваю с женщиной, которая позволяет нам жить здесь? Которая так с нами любезна. - Арина, пойдем в бассейн. Тебе стоит охладиться и придти в себя, - она говорит все так же спокойно и непоколебимо. Меня это только раздражает и даже начинает выводить из себя. Но я соглашаюсь, потому что нырнуть в прохладную воду сейчас самое лучшее решение. Выходя из сауны к бассейну, я понимаю, что мое сердце бешено бьется, а я трясусь еще сильнее, чем до этого. Голова болит и даже немного кружится. Но я нахожусь в том состоянии, что мне плевать. Я сажусь на край бассейна и окунаюсь в воду с головой. А дальше пропасть...Дима
Почему-то я послушался Арину и сижу теперь с какой-то книгой по домоводству, которая лежала на кресле в прихожей, в гостиной. Сначала листаю страницы в поисках картинок, а потом начинаю читать. Небольшие главы уплетаются мною только так, хотя я мысленно совсем не в содержании этой увлекательнейшей прозы. Я думаю об Арине и тете Ирине, которые минут пять назад ушли вниз. Я одним местом чувствую, что говорят обо мне. И это заставляет меня нервничать, как-будто сейчас тетя Ирина выйдет и скажет, что нам с Ариной не по пути, что я не ее тип, что я вообще козел, монстр и Ирод. - Дима! Дима, помоги! - вся красная, в поту, в слитном купальнике в гостиную вбегает с низу тетя Ирина. Сердце падает в пятки, а книга из рук - на пол. По моему взгляду она читает тревогу и немой вопрос. - Она...она, Дима, в воде, - слезы текут по ее щекам, - я не могу ее достать, она сейчас захлебнется! Больше я не слушаю ни слова. Я не замечаю, как оказываюсь у воды и не без труда достаю Арину, которая достаточно нахлебалась воды. И она, мать вашу, без сознания. - Что тут, блять, случилось?! - я пытаюсь откачать воду из легких девушки всей моей жизни, - Извините за мат, но, блять, что случилось?! - кричу я, не услышав ответ. - Она после сауны пошла в воду. Села на бортик, прыгнула в воду и все, - дрожащим голосом, с перерывами на всхлипы, отвечает тетя Ирина, стоя у меня за спиной. Я пытаюсь сделать массаж сердца, губами даю Арине воздух, но ее глаза по прежнему закрыты. Сердце бьется, но его ритм сильно нарушен. Она выглядит так, будто уже умерла. - Несите нашатырь! - у меня такой крик, что я сам от себя в шоке. Я не замечаю, как бутылочка оказывается в моих руках. Я делаю еще раз искусственное дыхание, в надежде, что на этот раз поможет. Не жду эффекта и подношу к носу ватку. Арина делает короткий вдох и открывает глаза. - Слава Богу! - тихо произносит тетя Ирина, за моей спиной сидя на коленях. А я просто ложусь на грудь девушки и крепко ее обнимаю. Я начинаю рыдать. Мысль о том, что она могла умереть, меня добивает. Ее грудь поднимается и опускается, что заставляет меня рыдать еще сильнее. Она просто лежит и не двигается, а тетя Ирина гладит меня по спине. Мать вашу, я только что чуть сам не умер! - Ты тяжелый, - шепчет Арина сдавленным голосом. Я поднимаю голову и вижу, как она смотрит на меня еле-живым взглядом. Это режет мне сердце. - Ирина, расправьте, пожалуйста, постель в желтой комнате и приготовьте ее пижаму, она лежит в какой-то из комнат в каком-то ящике, - не отрываясь от глаз девушки, говорю женщине, что продолжает в оцепенении сидеть позади меня. - Бегу! - она встает и исчезает быстро, насколько это возможно. А я беру полотенце. - Сможешь сесть? Арина молча пытается сесть. Ее тело дрожит, а синие губы плотно сомкнуты. Я вытираю ее полотенцем и укутываю в него же. Встаю и беру ее на руки. - Дима, - она утыкается в мое плечо и закрывает глаза. Я чувствую.