Арина
После того, как на пороге этого дома появился Андрюша, прошло уже три дня. Мы не можем об этом забыть, но тем не менее это не мешает нам жить и совершать обыденные дела: готовить кушать, спать, каждый день и не по разу нежиться в бассейне, смотреть кино и наслаждаться друг другом. Конечно, сказать, что мне спокойно на душе, тоже нельзя. Я чувствую, что это просто затишье перед бурей, даже истинно не зная своего отца, я просто это чувствую. Каждый раз, когда Дима спускается вниз и оставляет меня наверху одну, мне становится тревожно. Вдруг кто-то вломится в дом, вдруг его убьют без разбора и я останусь ни с чем. Не хочу об этом думать, но мысли сами роятся в голове. Словно игла, случайно попавшая внутрь воздушного шара, пытается изнутри проколоть его, так и мысли в моей голове. Они причиняют мне боль. - Арина? - в комнату заходит Дима и я выдыхаю. - М? - не вставая с кровати и не оборачиваясь, спрашиваю я. - Там кто-то приехал, - он смотрит на меня бесчувственным взглядом, таким отрешенным и обеспокоенным, что мне становится не по себе. - Иди сюда, рассказывай. - Что, блять, рассказывать? Там две машины за воротами стоят, люди какие-то ходят. Арина, я не знаю что делать. И после этих слов все, как во сне. С каждой секундой все хуже, страшнее и больнее. Внизу грохот: снесли деверь, я более, чем в этом уверена. - Дима, прячься куда-нибудь! Я скажу, что ты уехал, что я здесь одна. Уходи, пожалуйста! - у меня начинается истерика, - Они убьют тебя, Дима! Уходи, - я пытаюсь говорить шепотом, кричу шепотом, надрывая голосовые связки. А слезы начинают бежать по щекам. В эту секунду дверь распахивается и в комнату заходит мужчина с оружием. - Вот ты где, гаденыш! - Не трогайте нас, блять! - я не замечаю, как из меня вырывается этот крик и мат. Я слышу и пугаюсь самой себя. - Она тоже здесь, - передает мужчина по рации кому-то, - Пойдем, пидор, - спокойно говорит он Диме и хватает его за локоть. - Я заберу тебя. Заберу, слышишь?! - кричит мне парень. Я не успеваю уследить за тем, как он выхватывает у налетчика рацию, целует меня в щеку, открывает окно и скрывается в нем. Тупоголовый кретин в комнате, видимо, тоже не успевает одуматься, потому что как только он порывается к окну, Дима уже давно за ним. - Не бегите за ним, пожалуйста, не надо! - я продолжаю реветь. - Заткнись ты уже! - он выбегает из комнаты, я слышу как он орет на весь дом: "Он сбежал, ловите его, ищите, где хотите, но принесите мне его дохлую тушу!" И после этих слов меня начинает трясти, я начинаю реветь так, как никогда, кажется, не ревела. Меня колотит. Я не знаю, что делать, но ноги и руки сами начинают работать. Я достаю из комода спортивные штаны, кофту и две пары носков, чтобы было мягче бежать. Натягиваю, насколько это возможно, быстро всё на себя и иду к открытому окну. Уже залажу на подоконник, но вижу как высоко мне падать, и становится страшно. Не столько за себя, сколько за Диму. И это, наверное, больше всего заставляет меня прыгнуть. Все происходит ежесекундно. Я приземляюсь на ноги и тут же падаю с них на бок. Я забыла, что я слаба, забыла, что мое тело не готово ни к чему. Сильнейшая боль пронизывает все мое тело. Я понимаю, что бежать уже никуда не смогу, поэтому просто лежу и плачу. Из меня вырываются тихие крики и стоны, потому что болит не только тело, но и душа. Меня всю пронизывает иголками. Хоть бы меня не нашли, хоть бы оставили здесь умирать. Мне нахрен больше ничего не надо. И только так я могу сейчас рассуждать, только так. Но меня находят слишком быстро. Надо мной появляется отец собственной персоной. - Уйди! - кричу ему я, - уйди, мать твою, нахрен! - я снова плачу. - Что? - он явно в шоке, - парни, поднимите ее и несите в машину, - не вижу, кому он говорит. Блин, он даже взять дочь на руки не может? Не важно, что я там ему крикнула, он же искал свою дочь, нашел ее, так почему бы ему не взять ее на руки и не отнести в чертову машину? - Не трогайте меня, его тоже не трогайте! Отъебитесь, блин! Меня поднимают на руки и я понимаю, что сопротивляться просто не могу, но продолжаю кричать. - Со мной что хотите делайте, его не троньте больше, прошу! - Он чем ей там мозги промыл, а? - слышу голос отца, идущего рядом, - Что он такого сделал с ней, что она его защищает? - Он меня полюбил, - шепчу я, хоть этого никто и не услышит. - Покажу ее специалистам, - последнее, что я слышу от отца.***
Открываю глаза: надо мной белый потолок, по бокам белые стены. Пытаюсь привстать, но выходит с трудом. Ноги, словно налиты свинцом и безумно болят. Спине тоже не круто. - Профессор, она проснулась, - слышу где-то впереди женский холодный голос. - Отлично, самое время с ней поговорить, - отвечает еще один женский, более приятный, но не менее холодный голос. Все это очень меня пугает. Ко мне подходит женщина лет сорока, с собранными назад черными волосами и такого же цвета глазами. Осматривает мое лицо высокомерным взглядом, а затем натянуто улыбается и начинает говорить. - Здравствуй, Арина, я твой лечащий врач, Зинаида Федоровна, можешь звать меня просто тетей Зиной. - Врач? - недоумеваю я. - Да. Твои родители настояли на том, чтобы мы обследовали тебя после несчастного случая. - Какого случая? - Ты и сама все знаешь, не задавай глупых вопросов. Мне сказали, ты умная. - Ладно, - я рассматриваю ее и решаю доверять или нет. Что-то мне подсказывает, что мы не подружимся, - в какой я хотя бы больнице? - Мне нельзя тебе об этом говорить. - Почему? - Врачебная тайна. - Что за бред вы несете? Больной имеет право знать, где он находится! - я не могу не повышать голос. - Света, поставь ей успокоительное еще раз, пожалуйста, - она мне ехидно улыбается и будто собирается уйти. - Подождите! Скажите хотя бы, что вы со мной будете делать? И почему я еле чувствую ноги и не могу даже сесть? - Свет, убери шприц, - она снова обращается, видимо к медсестре, - во-первых, в хирургическом отделении сделаем рентген всего тела, УЗИ внутренних органов, во-вторых, проведем диагностику мозга, это уже в другом отделении, ну, а потом сама все увидишь, - она снова противно мне улыбается. Сучка! - Что увижу? - Будешь хорошей девочкой, послушной и доверяющей мне, может, ничего не увидишь. Сначала мы будем просто разговаривать, как сейчас. - Я так и буду тут лежать неподвижно, или как? - Ах, да. У тебя перелом берцовой кости правой ноги и вывих коленной чашечки левой ноги. Поэтому ты не можешь пока ходить. Поэтому лежи, дорогая, лежи. Я сейчас заполню до конца документ один и мы с тобой поговорим. - А я уже все заполнила, Зинаида Федоровна, - лепечет где-то медсестра. - Отлично, - отвечает эта противная врачиха ей, и садится на стул рядом со мной. - Начнете свой допрос? - Не дерзи. Я хочу спокойно с тобой поговорить. - Говорите, - я складываю руки на груди, как бы ограждаясь от этой женщины. Медсестра как раз дает ей в руки планшет. - Так, пройдемся по некоторым вопросам в ходе разговора. Начнем с легкого. Как тебя зовут? - Вы серьезно? Что за дурдом? Меня зовут Самсонова Арина. - Сколько тебе лет? - Скоро будет двадцать один год. - Кто твои родители? - Моя мать - Алиса, а отец - Владимир. - У тебя есть братья или сестры? - Нет. - Кто твой лучший друг? - Я не хочу вам об этом рассказывать. - Хорошо. Продолжим, - она отмечает что-то в планшете, - Где ты находилась последние две недели? - Об этом я с вами тоже не собираюсь разговаривать. Кто вы мне? - Понятно. С кем бы ты об этом поговорила? - Вас это, опять же, не касается. - Арина, я твой психиатр, я обязана знать о тебе, о твоих мыслях, обо всем, что происходит в твоей голове. Кто, например, такой Дмитрий Николаевич Мирских? - Не знаю я, кто это. Вы психиатр? - Именно. - Где я нахожусь вообще? - В больнице. - В какой?! - начинаю я снова повышать голос. - Он тебе знаком? - на планшете женщина показывает мне фотографию Димы. Сердце сжимается так сильно, кажется, я теряю воздух из легких. - Да. - Это Дмитрий Николаевич Мирских, если ты вдруг не знала. В каких вы отношениях? - Я не хочу вам об этом рассказывать. - Он издевался над тобой? Мучил тебя? - Я ничего вам не скажу. - Имей ввиду, если ты мне ничего не расскажешь добровольно, нам придется прибегать к особым мерам. - Я что, вашу мать, в психушке нахожусь?! - Мне не соврали, сказав, что ты умная девочка.