Последнее дыхание

Рэне не была особо удивлена, увидев Ники на пороге их с девушками комнаты в пятницу вечером. К счастью для него, Дэн была в доме у Эбби, присматривая за Мэттом, а Элисон выпивала в соседней комнате с Сетом. Лисы столкнулись в драке только в понедельник, но оставшуюся неделю они все еще чувствовали себя раздраженными. Так как рядом с ними не было ни Ваймака с Эбби, ни агрессивных двоюродных братьев Ники, была огромная вероятность, что он может оказаться в больнице после своего визита в общежитие. Если Ники и знал, как рисковал, придя сюда, он никак не показывал этого. — Хей, — весело поздоровался он. — Там, куда мы пойдем, будет очень жарко. Какие-нибудь возражения, а, правильная христианская дочь? — Мне нужно кое-что сделать, если ты не против подождать. Рэне кивнула ему, чтобы он вошел, и закрыла за ним дверь, повернув замок. Она оставила Ники слоняться по гостиной, пока сама направилась переодеваться в свою комнату во что-то более нарядное, чем простая серая толстовка. Девушка принялась шарить по шкафу, рассматривая и отклоняя каждую вытащенную рубашку. Дэн практически ничего не помнила о той ночи, за исключением того, что они тусовались в клубе Колумбии. Не было гарантии, что они повезут Рэне туда же, но крекеры и спидболы, которые они протащили с собой для Мэтта, было легче припрятать в подобном месте. Уокер редко когда гуляла, но обычно привозила с собой несколько нарядных рубашек на всякий случай. Она разыскала их в нижнем ящике своего комода около зимней пижамы. Сначала она натянула на себя шелковую розовую майку. Х-образные лямки на спине не скрыли красочных следов на ее лопатках, но она выкрутилась, накинув сверху черную куртку с короткими рукавами. Рэне вытащила один из пустых бумажников со дна ящика, где у нее были уложены носки и нижнее белье, и переместила карточки и жвачку в него из своего основного кошелька. Ники быстро отложил на стол фотоальбом, который он рассматривал, пока не появилась Рэне. — Готова? — Готова, — кивнула она, улыбнувшись. Рэне заперла за собой дверь, выглянув в коридор, проверив закрыты ли остальные комнаты, и только потом последовала за Ники вниз по лестнице. Его двоюродные братья ждали их на улице. Аарон оперся на капот, а Эндрю сидел на багажнике. Несмотря на предупреждение Хеммика одеться подобающе, сам Эндрю был одет в очередную черную рубашку с длинными рукавами. Это было постоянной одеждой Миниярда, с тех пор как девушка его встретила. Он играл с пачкой сигарет, подбрасывая ее, но заметив Рэне и Ники, поймал и спрятал в карман. — О, прекрасно! Привет, — Эндрю соскользнул с багажника и поднял руку в приветствии. — Мы все, конечно же, в восторге от того, что ты согласилась присоединиться к нам сегодня вечером. Ники не думал, что ты согласишься. — Спасибо за приглашение, — поблагодарила Рэне. Эндрю отмахнулся от ее слов и развернулся в сторону машины. — Мы уезжаем! У Ники были ключи, а Эндрю занял пассажирское сиденье, поэтому Рэне разместилась сзади с Аароном. Аарон даже не удосужился пристегнуться и полностью проигнорировал приветствие со стороны Уокер. Он подпер локтем подлокотник и, устроив подбородок на своей руке, уставился в окно, как будто был здесь совершенно один. Рэне подумала о том, стоит ли ей продолжать разговор, но взвесив плюсы и минусы, решила промолчать. Ники включил радио, прежде чем выехать из парковки, и послал Рэне извиняющуюся ухмылку через плечо: — Не думаю, что в это время по радио будут крутить Евангелие. — Все в порядке, — заверила девушка. — Я не фанатик. — Какой неожиданный сюрприз, — пробормотал Аарон. — Нет? — поинтересовался Ники. — Что же ты тогда слушаешь? — Сейчас это оркестровые пьесы, — сказала Рэне. — Инструментальные саундтреки, наподобие тех, которые мы слышим в трейлерах к фильмам. Я думаю, многие называют это эпической музыкой? — задала она риторический вопрос и, пожав плечами дополнила: — Мне нравится музыка, которая ощущается.  — Хм, — Ники уставился на стерео, а потом принялся крутить каналы, в поисках достойной замены. На третьей попытке он наконец нашел нужную радиостанцию и ощутимо прибавил громкость. Продолжить разговор при таком шуме было бы просто невозможно, но скорее всего в этом и был смысл. — Ну как, хорошо? — Спасибо, — кивнула ему Рэне. Ники широко улыбнулся и сосредоточился на том, чтобы вывести их из города. Им потребовалось больше часа, чтобы добраться до Колумбии, и они остановились у битком набитой закусочной, как только доехали до нее. Ники едва успел вытащить ключ, как в следующее мгновение Эндрю открыл дверцу и высунулся из машины. Без музыки было легко услышать, как судорожно он кашляет и давится рвотой. Ники и Аарон не выглядели удивленно или обеспокоенно, поэтому они вылезли из машины с другой стороны. Рэне же вышла со своей стороны, захлопнула дверцу и повернулась к Эндрю. Только побелевшие пальцы, вцепившиеся в двери, удерживали его от падения. Уокер была достаточно близко, чтобы увидеть, как потряхивало его плечи. Ники пытался поговорить с ней, расписывая всевозможные прелести мороженого, которое они планировали заказать, и, радуясь тому, что ему удалось найти удачное место на парковке в это время ночи. Рэне вежливо отвечала ему, но все еще не сводила взгляда с Эндрю. Миниярд сплюнул пару раз на асфальт, пытаясь избавиться от мерзкого привкуса во рту и наконец вышел из машины. Он захлопнул за собой дверцу с такой силой, что мог бы с легкостью ее выломать, а когда он повернулся к Рэне, то она уже приготовила для него жвачку. Эндрю остановился и перевел взгляд с упаковки на Уокер. Сердце Рэне пропустило удар, когда она увидела его лицо, потому что впервые с тех пор, как она встретила его, он не улыбался. — Она не содержит сахара, — сказала девушка. — Полезней для твоих зубов. Эндрю принял из ее рук жвачку, разворошил упаковку и дал ее содержимому и фольге упасть в беспорядке к его ногам. Он не задержался, чтобы увидеть реакцию Рэне, и прошел мимо нее. Аарон подождал, пока брат подойдет к ним, чтобы направиться следом, и Ники замедлил шаг, поравнявшись с Уокер. Она ничего не спрашивала об Эндрю, да и Хеммик не спешил ей что-либо объяснять. Вместо этого они принялись говорить о летних каникулах. — Северная Дакота? — опешил Ники, когда Рэне рассказала ему, откуда она родом. — Зачем ты выбрала школу подальше от своего дома? — У меня не было выбора, — сказала девушка, с благодарностью кивнув, когда Хеммик придержал для нее дверь. — Штат Пальметто единственный был готов предложить мне место. Но если бы у меня был выбор, я бы все равно приехала именно сюда. Я верю в тренера Ваймака и в то, что он пытается сделать с нашей командой. А ты разве нет? — Как быстро все клюют на подобный рекламный трюк, — сказал Эндрю, но его издевательству не хватало энергии и радости, которые он излучал последние две недели. Он скосил взгляд в сторону Рэне, а потом принялся закидываться крекерами. Она не знала, как он вообще мог проглотить что-либо так быстро после того как его вырвало. Но Эндрю уже оприходовал около шести пакетиков, прежде чем его позвала официантка. — Тренер Ваймак хороший человек, — заговорила Рэне, осторожно следуя за Ники, пока официантка вела их всех к свободному столику. — Он не может обходить стороной рекламные трюки, но он не обманщик. Он бы никогда не поставил программу выше проблем лис. Эндрю отмахнулся, как будто прогонял назойливую муху, и забрался на свое место. Рэне заняла место напротив него. Она ожидала, что Ники сядет рядом с ней, но он расположился рядом с Эндрю, вновь оставив Аарона рядом с ней. Официантка раздала им меню, но Хеммик снова собрал его и положил перед собой. Он сказал Рэне, хоть она и не спрашивала: — Мы заказываем одно и то же каждый раз. Традиция. Под традицией подразумевалось ванильное мороженое. Официантка расставила перед ними четыре чаши с широкого подноса, а затем поставила стопку салфеток перед Эндрю. Как только она ушла, Миниярд провел рукой по стопке, разложив ее как колоду карт. Свет переливался на пластиковых упаковках, которые напоминали обертки от презервативов. Рэне понадобилась секунда, чтобы увидеть внутри бесцветный порошок. Эндрю молниеносно вытащил остальные пакетики. Большинство из них он рассовал по своим карманам, а последний открыл и закинул содержимое себе в рот. Рэне задавалась вопросом, должна ли она прокомментировать такое вопиюще наглое употребление наркотиков прямо перед ней. Это казалось слишком предсказуемым, пусть и не честным. Она знала, что у двоюродных братьев был доступ к наркотикам, и они в свою очередь знали, что она была в курсе этого. Рэне выглядела бы глупо, притворившись удивленной или сделав вид, что ей некомфортно. Вместо этого она съела еще одну ложку и сказала: — Это очень вкусно. — Не так ли? — подтвердил Ники. — Найти это место было настоящей удачей. Я работал здесь, когда переехал в Колумбию пару лет назад. Попробовал работать официантом, но я не мог контролировать себя. То, что в уме, то и на языке. Это было… — Хеммик изобразил жестом полный провал. — Я нравился менеджеру, поэтому он позволил мне устроиться на полный день в качестве того, кто будет провожать посетителей на свободные места. Он не вышвырнул меня на улицу. Ники продолжил болтать дальше, но это продлилось не долго. Медленно, но верно он переводил разговор в сторону Рэне, фокусируясь на ее жизни. Она сразу поняла, что происходит и спокойно улыбнулась. Ники заколебался, возможно, чувствуя, что что-то пошло не так, но так и не смог разглядеть мягкое предупреждение в ее выражении лица. Он продолжил, и Рэне аккуратно отклонила его лучшие попытки любопытных расспросов. Ей потребовалось всего пять вопросов, чтобы вернуть разговор в прежнее русло и Ники не мог сменить тему, не выглядя при этом подозрительно. Хеммик выглядел раздосадованно, а после — неловко. — Не могу поверить в это! — наконец вмешался Эндрю, отбрасывая ложку в сторону и двигаясь, чтобы Ники встал. — Никогда не думал, что встречу того, кто сможет заговорить Ники. Рэне снова улыбнулась, но в ее взгляде больше не было ничего милого и доброго, когда она встретила жесткий взгляд Эндрю: — Ты можешь просто спросить. В ответ Эндрю сдвинул счет через стол Аарону и встал на ноги. Ники поспешил за ним, но Аарон не поднялся, пока не оставил стопку двадцаток в центре стола. Наконец он подвинулся, чтобы выпустить Рэне, и вчетвером они покинули закусочную. Движение на дороге немного усилилось, но их следующая остановка была недалеко. Ники затормозил перед зданием, слишком невзрачным, чтобы понять, куда направлялась такая длинная цепочка автомобилей. Близнецы и Рэне вышли из машины, и Аарон забрал пропуск у одного из вышибал. Ники опустил стекло у одного из окон, чтобы его двоюродный брат мог бросить пропуск на пассажирское сиденье. Ники двинулся дальше, и Аарон постучал по дверце в молчаливом требовании, чтобы Рэне направилась следом за Эндрю внутрь здания. Был и второй вход, охраняемый вышибалами, и Рэне мысленно поблагодарила того, кто установил звукоизоляцию в стенах. Она услышала только далекий гул между двумя входами, но как только вторая дверь открылась, музыка заревела под ее кожей. Эндрю был слишком низкий, а его черная одежда только способствовала тому, чтобы потерять его в толпе. Рэне дважды упустила его из виду, пытаясь следовать за ним вокруг возвышения, а затем снова нашла его по чистой случайности. Миниярд разыскал свободный, липкий столик с одним стулом около него. Он не глядя отпихнул стул в сторону, особо не заботясь, задел ли он им кого-то. Как только Аарон оказался около Рэне, он толкнул ее, чтобы она следовала дальше за Эндрю. Было легче идти за ним к барной стойке, и бармен, приветствующий их, был действительно рад подобному визиту. Рэне задалась вопросом: знал ли он двоюродных братьев достаточно долго, чтобы не бояться их или же это была просто самоуверенная улыбка поставщика наркотиков? В любом случае видеть то, как кто-то чувствовал себя так комфортно рядом с Эндрю, было обнадеживающе. — Мы немного побудем здесь, — сообщил Миниярд. — Что, правда? — шутливо поинтересовался бармен и, не дожидаясь ответа, широко улыбнулся Рэне. — Есть особые пожелания? — Что-нибудь баночное и газированное, пожалуйста, — попросила Рэне. — Содовая? — предположил он, и Рэне улыбнулась ему в ответ. — Баночное, — повторил Эндрю, когда бармен ушел, принявшись за заказ. — Сила привычки, — извиняющимся тоном ответила девушка, пожав плечами. — Пожалуйста, не принимай на свой счет; существует очень мало людей, от которых я бы приняла открытый напиток. — Полагаю, ты также не принимаешь сладости от посторонних. — Перед сладостями тяжелей устоять. Эндрю отмахнулся от этого, и остаток времени они ждали напитки в тишине. Бармен вернулся с полным подносом. На нем было все, начиная от шотов и заканчивая красочными коктейлями. Бармен скользнул с ним в сторону Миниярда, захватив по пути содовую из холодильника. Рэне приняла напиток, кивнув в знак благодарности, и принялась наблюдать за тем, как Эндрю с видом профессионала поднял поднос до высоты плеч. Он был еще слишком молод, чтобы работать в «Райских Сумерках», где ему пришлось бы заниматься алкогольными напитками, но, возможно, он помогал Ники в закусочной, работая официантом. Хотя у Дэн не было никаких проблем связанных с работой в «Снежной Звездочке» несколько лет назад, когда она была недостаточно взрослой для этого. Рэне расчистила им путь обратно к столу и обнаружила, что Ники наконец догнал их. Он, казалось, утратил желание к безостановочной беседе, но Уокер была счастлива просто наблюдать за тем, как быстро братья могли выпить два десятка разных напитков. Они опустошили половину подноса до того, как Эндрю вытащил наркотики из закусочной. Ники взял один пакетик, наблюдая за реакцией Рэне, вглядываясь в ее лицо в поисках осуждения. Девушка в ответ просто улыбнулась. — У тебя весьма широкий кругозор как для христианина, — выдал он. — Как и у тебя, — ответила Рэне. — Вера — мое лекарство, но я знаю, что оно не является им для всех. Если наркотики — твое, то я не буду осуждать тебя. Я здесь, чтобы понять и поддержать тебя. — Даже мою грешную сторону? — в шутливом тоне спросил он, но улыбка не коснулась его глаз. — Сердце всей веры это любовь, — серьезно сказала Рэне. — Это то, чем должна быть религия: принятие, мир и забота друг о друге, несмотря на наши различия. Я не знаю, почему кто-то может ненавидеть такое прекрасное чувство, как любовь. Страх вряд ли оправдывает жестокое насилие или дискриминацию в наши дни. — Очаровательно, — восхитился Ники. — Эндрю, она милашка. Мы можем оставить ее? Хоть Эндрю ничего не ответил, его взгляд говорил сам за себя. Ники ухмыльнулся и ткнул своим пакетиком в Рэне: — Я знаю, насколько будет очевидным ответ, но, по крайней мере, было бы грубо вообще не предложить. Хочешь крекерную пыль? — Спасибо, — отказалась Уокер, — но пока я воздержусь. Ники кивнул, и втроем они открыли свои пакетики. Они опрокинули наркотик в себя так быстро, что говорило о долгой практике, и запили крекерную пыль шотами. Так же быстро они прикончили оставшуюся часть выпивки на подносе, и Аарон ушел, как только поставил последний стакан на стол. Эндрю сложил пустые стаканы на поднос и исчез. Ники уже не смотрел, как он уходит, его внимание привлекал танцпол. Он барабанил пальцами по столу в такт музыке, но, судя по всему, даже не собирался вставать и оставлять Рэне одну. Девушка кинула скучающий взгляд через плечо, чтобы убедиться в том, что Эндрю скрылся в толпе с барменом. И только тогда положила руку на плечо Ники. Он обернулся к ней с улыбкой на лице. На этот раз Рэне не ответила тем же, но Хеммик был слишком пьян и накачан веществом, чтобы заметить подобную перемену.  — Неделю назад вы привели сюда Мэтта и дали ему спидболы, — сказала она. — Почему? Улыбка Ники дрогнула, но он не выглядел виновато. — Эндрю уже ответил на этот вопрос, разве нет? В последний раз, когда ты спрашивала его, он сказал правду. — Я не понимаю, почему зависимость Мэтта была проблемной для Эндрю. — О, — Ники понимающе кивнул. — Это из-за Аарона. Я говорил тебе! Хотя, я говорил Дэн. Или нет? — он заколебался думая об этом, но, в конце концов, забил. — У Аарона особые взгляды на людей наподобие Мэтта. Он тоже реабилитируется, понимаешь? У Аарона есть крекерная пыль и Эндрю, чтобы направлять его на правильный путь, но нельзя поместить его и Мэтта в одну команду и ожидать, что все будет в порядке. Это может сработать как спусковой крючок. У Эндрю нет терпения для этого всего. Она понимала даже больше, чем он говорил. Понимала, каково это держать себя в руках, наблюдая за чужой борьбой. Но сейчас было не то время и не то место, чтобы обсудить это с Ники. Вместо этого она сказала: — Если это правда, то Эндрю искренне верит, что Мэтт сможет выкарабкаться. Ники энергично закивал. — Если Мэтт потерпит неудачу, он потянет Аарона за собой. Эндрю не стал бы так рисковать, если бы думал, что Мэтт не выкарабкается. Это было бы неудобно. Рэне немного обдумала сказанное им в тишине, задаваясь вопросом, говорил ли Хеммик правду или просто пересказывал свою версию происходящего. Поверить ему, означало поверить в хорошего Эндрю, хоть все признаки указывали на обратное, да и огромное количество психотерапевтов списало его со счета. Даже если Миниярд сказал о том, что не заинтересован совершать правильные поступки. Возможно, потому что он не судит о вещах как о правильных или о неправильных, задумалась Рэне. Он просто действует, не беспокоясь о последствиях или сопутствующем ущербе. Совершал ли он неправильные поступки ради благих намерений? — Не каждый может быть праведником, — разорвал тишину Ники. — Праведником быть скучно без возможности изменить кого-то, — сказала Рэне. — Да-а-а, удачи, — проговорил Хеммик. — Если ты преуспеешь в этом, я последую за тобой в, хм, как католики называют то, когда их люди становятся святыми? — Канонизация, — подсказала Уокер. — Да. Именно. О, привет. Рэне проследила за его рассеянным взглядом вовремя, чтобы увидеть, как Эндрю опять подошел к столику. Он опять принес поднос, заставленный тем же огромным количеством напитков. Ники одобряюще присвистнул, но вместо того, чтобы потянуться за бокалом, он похлопал Рэне по плечу, поощряя или поддерживая. В следующий момент он наконец направился на танцпол к Аарону. Рэне перевела взгляд на Эндрю, который расставлял стаканы по подносу, как будто было что-то неприемлемое в их нынешнем расположении. Как только он закончил с этим, он начал пить. Уокер потягивала свою содовую, мысленно подсчитывая, сколько шотов он оприходовал. После четвертого, Эндрю наконец глянул на нее. — Любопытство до добра не доведёт, — сказал он, предлагая ей пятый шот. Она думала отказаться от этого, ведь как уже говорила, не принимала открытые напитки у многих людей, и Эндрю, конечно, не был исключением. Однако в следующее мгновение она приняла выпивку из его рук и сделала небольшой глоток. Эндрю опустошил то, что от него осталось, когда Рэне передала ему стакан обратно. — Скажи мне, что у тебя есть причина быть здесь. — Ты думаешь, я оказалась здесь случайно? — спросила Рэне с улыбкой. — Я думаю, что ты не та, за кого себя выдаешь. — О, это звучит не очень приятно. Он отмахнулся от ее толкования, как будто не считал это проблемой. Рэне рассматривала его, сомневаясь, сможет ли она узнать о его мотивах, если расскажет правду о себе. Эндрю не заслужил ее доверия, но, возможно, он сможет сделать это в будущем? И было то, что она понимала — он был тем, кого она понимала. Да спасет их обоих Бог, если даже часть слухов, касающихся его, окажется правдой. Они были похожи, и знание этого, вера в это, заставили Рэне расслабиться. Она отставила содовую в сторону и потянулась к подносу. — Могу ли я? Если Миниярд и был удивлен ее просьбой, то не показал этого. Он только предупредил: — Они накачаны наркотиком. То, что он признался, понравилось Рэне. — Крекерная пыль? — спросила она, и когда он наклонил стакан в ее сторону, подтверждая это, она выбрала напиток наугад. Она не знала, сколько всего выпил Эндрю, но сейчас ей бы хотелось получить его внимание. Даже если первый заход напитков не был накачан наркотиками, оставалось загадкой, сколько крекерной пыли уже было в организме Миниярда. То, что подобное количество алкоголя и веществ никак не отразились на его состоянии, говорило о том, что он уже знал свой предел. Это показывало, насколько сильнодействующими были его препараты, раз они могли подействовать на него, а алкоголь и наркотики — нет. Рэне предполагала, что огромное количество выпивки вперемешку с крекерной пылью усиливали эффект его лекарств, но все равно это выглядело поражающе. — Тогда мне не о чем беспокоиться, — заявила она, приподнимая рюмку, якобы провозглашая тост, а потом осушила ее содержимое в один приход. Алкоголь был знакомым огнем, начинающим гореть в ее горле, а позже добравшись и до желудка. Она поставила пустую рюмку между ними, проводя пальцами по ее краям, и посмотрела прямо на Эндрю. — Меня зовут Натали Шилдс, и я родилась в Детройте. Она рассказала ему свою историю более подробно, чем рассказала ее Дэн. Уайлдс вряд ли когда-либо хотела знать о ней такие жестокие вещи, а Эндрю не оценил бы облегченную версию ее рассказа. Миниярд молча слушал ее с все тем же неизменным выражением лица. Было немного жутко встретить такого невпечатлительного слушателя. В то же время, это обнадеживало. Рэне никогда не говорила так много о своем прошлом, так что сейчас наконец был ее шанс исповедаться. Эндрю не был священником, но девушка чувствовала себя так же возвышенно, как в церкви. Это не было душевным очищением, заточенного в монастырь молчания; это была она, дающая волю темным призракам прошлого в переполненном клубе, и неважно, что никто, кроме Эндрю, ее не слушал. Миниярд подождал, пока она закончит, а потом вернулся к своим напиткам. Рэне взяла свою содовую и наконец позволила газировке и сахару сжечь вкус алкоголя с ее языка. Она могла почувствовать, как крекерная пыль бурлила в ее венах, делая ее беспокойной. Уокер оставалась в здравом рассудке только благодаря силе воли; она выросла несокрушимым бойцом, и это держало ее на плаву каждый раз, когда она чувствовала угрозу. Эндрю опустошил половину подноса и отодвинул его в сторону. Рэне наблюдала за тем, как он засунул руку под один из своих рукавов и вытащил оттуда короткий, тонкий нож. Эндрю держал нож за лезвие, когда протянул его Рэне, и она осторожно взяла его за рукоятку. Миниярд наблюдал за тем, как она обращалась с оружием, вероятно, оценивая достоверность ее истории по тому, как естественно выглядел нож в ее руке. Рэне провела кончиком лезвия по пальцам и кивнула, видя, как легко рассекает острие ее кожу даже при малейшем прикосновении. — Ты хоть немного хороша в этом? — Сейчас на месте судьи нахожусь не я. — Мне не нужно твое христианское целомудрие, — сказал Эндрю. — Подобные вещи мне уже давно наскучили. Рэне предполагала, что тонкость ее ответов утомляла бы кого-то вроде Эндрю, но было трудно сказать правду, не звуча так, как будто она хвасталась. Она взвесила варианты ответов и наконец сказала: — Я никогда не проигрывала, — Уокер медленно перевернула нож, наблюдая за тем, как огни ночного клуба отражались на лезвии. Если бы она немного наклонила его, то могла бы увидеть на нем отражение Эндрю. — А что насчет тебя? — Это не первый мой опыт. Рэне протянула ему нож и ждала, пока он возьмет его, прежде чем предположить: — Ты слишком низкий, чтобы иметь полезный охват. Еще ты сможешь быстро отступить, когда нет возможности закончить бой против более крупного противника. Спасибо, что не использовал нож против Дэн в понедельник. — Мне не нужен нож, чтобы победить ее, — равнодушно ответил Эндрю. — Нужно ли мне использовать его против тебя? Рэне знала, что могла бы и отказаться, но решила говорить правду. — Да, но не могу обещать, что для тебя это закончится хорошо. Эндрю медленно улыбнулся, только вот Рэне ни капли не поверила в его улыбку. — Покажи мне. — Боюсь, я перестала сражаться. — Еще одна причина, по которой религия презренна. Она порождает скучных прислужников.  — Могу ли я спросить, какая была первая причина? — вежливо поинтересовалась Рэне, но Эндрю просто молча смотрел на нее. — Религия очень сложное явление, не так ли? Честно говоря, государственная религия временами дает почувствовать себя ограниченно и неполноценно. Для меня важнее всего сама вера — способность верить в добро, искупление и загробную жизнь. Мне нравится верить, что мы не одиноки в этом. Эндрю склонил голову к плечу и задумчиво рассмотрел ее. — Ты боишься смерти. — Да, — согласилась Рэне. — Я была близка к ней достаточно много раз, чтобы бояться того, что ожидает нас на другой стороне. Вера помогает мне смириться с этим, но смирение — очень медленный процесс. А что насчет тебя? — Какая пустая трата времени и сил, — скучающе ответил Эндрю. — Страх или страх смерти? — уточнила Уокер. — Смерть неизбежна, — проговорил Миниярд и снова спрятал нож под рукав. Рэне наблюдала, как исчезло оружие, и мысленно предположила, что Ваймак не знал о хранении ножей у Эндрю. Она хотела бы думать, что он решил взять их с собой только сегодня вечером, а не то, что он носил их с собой на регулярной основе. Но она чувствовала себя обязанной предупредить об этом Ваймака. Даже если Миниярд намекнул ей, что он использует нож только против того, кто умеет пользоваться им, подобное угрожало безопасности, которую она не могла игнорировать. — Сколько ножей у тебя с собой? — На один больше, чем у тебя, — сказал Эндрю. — Сражайся со мной. — Я не могу. — Хм, а сможешь ли ты, если я скажу, что не буду использовать нож против твоих товарищей по команде? — поинтересовался Миниярд. Рэне подняла взгляд с его рукава на его лицо. Эндрю взял оставшиеся два напитка с подноса и поставил один из них перед ней. Свой же стакан он взял в руки, но пока не пил. Он наблюдал за реакцией Рэне, но они оба уже знали ее ответ. — Не сегодня, — наконец согласилась она. — Я не буду сражаться с тобой, когда ты пьян и накачан крекерной пылью. — В воскресенье, — предложил Эндрю. — В воскресенье, — согласилась Рэне. — На цокольном этаже в общежитии находятся рабочие кабинеты. Они устелены покрытием, в них нет камер или окон для любопытных свидетелей. Защитное покрытие, — объяснила она, так как Эндрю не выглядел так, будто он понял, о чем речь. — Грубый слой над бетоном. Не совсем борьба на улице, но похожа на нее. — Сойдет, — решил Эндрю. Он опрокинул свой шот, вытащил сигареты из кармана и оставил Рэне одну, охранять столик. Рэне проследила за ним взглядом, пока он не исчез в толпе, а затем глянула на напиток, с которым он ее оставил. Она прошлась языком по зубам, разыскивая намек на остаток крекерной пыли или виски, но ничего не нашла. Через мгновение девушка поставила стакан с алкогольным напитком обратно на поднос и решила допить свою содовую, пока двоюродные братья не вернутся к ней.