***
Рождественские каникулы завершились так же быстро, как и начались. Поэтому Лисы, разъехавшиеся по домам, сейчас возвращались в Лисью Башню. Все они внимательно следили за новостями во время каникул, но от Эдгара Аллана все еще не было никаких официальных заявлений по поводу травмы Кевина. Подобное немного пугало, ведь, в конце концов, кто-то должен же был отправиться на его поиски? Но Тедзуи ничего не говорил, Вороны ничего не говорили, а Рико вообще не появлялся в новостях. С началом весеннего семестра воссоединившиеся Лисы принялись сплетничать. Сплетни стали подобием клея, временно связавшим старшекурсников, но его не было достаточно, чтобы заполнить разрыв между ними и двоюродными братьями. Ники оживлялся каждый раз, когда Лисы начинали обмениваться ужасными теориями о случившемся, но он редко присоединялся к ним. Они с Аароном определенно говорили об этом, хоть Рэне и не понимала немецкого, она могла услышать имя Кевина в их разговорах. Единственным, кого не волновал такой ажиотаж вокруг Кевина, был Эндрю. Рэне как-то попыталась затронуть эту тему вместе с ним, когда во время дневной тренировки они пили воду из питьевого фонтана, но Миниярд с легкостью сменил направление разговора. Ваймак и Эбби сообщили, что сейчас Дэй живет у тренера и по-прежнему нуждается в не огласке. Прошло несколько дней, когда Рэне наконец поняла: это было все, что им могли сказать на данный момент. Ваймак верил в то, что Лисы сохранят все секреты, но Эбби заметно разнервничалась, когда ее завалили вопросами. Поскольку даже Элисон не смогла вытянуть из нее информацию, Рэне сделала вывод, что Кевин все еще не рассказал, что с ним произошло. Первая игра чемпионата была назначена на вторую неделю семестра, поэтому у Лисов было еще немного времени для отдыха. Учебная неделя завершилась пасмурной, противной погодой, а ночью синоптики обещали самую настоящую бурю. Подобная погода идеально располагала для гуляша, поэтому, как только команда вернулась в Лисью Башню, Рэне приступила к готовке на кухне. Элисон вызвалась помочь ей, но Уокер уже закончила. Поэтому, поужинав, Дэн отправилась к Мэтту, а Рейнольдс решила помыть посуду, пока Рэне делала домашнее задание у себя в спальне. Она обложилась учебниками и уже даже начала читать одну безумно скучную книгу, как вдруг Элисон прервала ее. — Твой ручной монстр здесь, — раздраженно заявила она, когда Рэне удивленно посмотрела на нее. Девушка указала большим пальцем через плечо на дверь: — Уведи его из моей комнаты. Рэне отложила книгу в сторону и поднялась с кровати. Элисон отодвинулась от дверного проема, дав возможность подруге выйти из спальни, но осталась стоять на месте, не желая возвращаться к своим обязанностям, чувствуя угрозу в Эндрю. Рэне обнаружила ждущего Миниярда в гостиной. Она не слышала, как начался дождь, но с пальто парня стекала вода на ковер. Он не потрудился надеть головной убор, поэтому насквозь мокрые волосы прилипли к его лбу. Вода стекала по его лицу к подбородку. Рэне задалась вопросом, как долго он стоял под ливнем. Хотя более любопытным было то, что привело его сюда. С их первого прошлогоднего боя в июне, Эндрю и Рэне встречались раз в две недели для тренировок. Иногда Миниярд приходил на их своеобразные занятия якобы трезвым. Все остальное время он находился в состоянии маниакального веселья. Эндрю перехватывал ее после учебы или после тренировок на поле, чтобы они могли вместе решить, когда смогут встретиться. Он никогда раньше не приходил к ней в комнату, и Рэне не думала, что Эндрю мог бы позвать ее драться в таком состоянии. Миниярду было настолько холодно, что можно было увидеть, как его потряхивает. Рэне заглянула ему в лицо — увидела явное отсутствие привычной широкой улыбки — и не стала весело здороваться с ним. Вместо этого она тихо кивнула и проскользнула мимо него на кухню. Наполнив две кружки водой, Уокер бросила в каждую из них пакетик чая и на пару минут поставила их в микроволновку. Эндрю замаячил в дверном проеме, но взгляд, которым он окинул кухню, не выражал абсолютно никаких эмоций. Микроволновка издала звуковой сигнал, оповещающий, что вода нагрелась, и Рэне вытащила обе кружки, сразу протянув одну из них Эндрю. — Пальто, — сообщил Миниярд, приняв кружку. Рэне послушно отложила свой чай и прошла мимо него. Элисон все еще стояла в ее спальне и нахмуренно уставилась на подругу: — Он все еще здесь, — с явным намеком в голосе проговорила она. — Это ведь и моя комната тоже, — мягко возразила Рэне, чтобы не начинать ссору. — Если ты можешь приглашать к нам Сета, то я могу приглашать Эндрю. — Только вот я встречаюсь с Сетом, — поправила ее Элисон. Но даже в своем раздражении она не изменяла принципу прямолинейности, поэтому она добавила: — Время от времени. Ты ведь не передумала, не так ли? — Нет. Несколько месяцев назад Лисы начали делать ставки на то, начнут ли они с Эндрю встречаться. Иногда терпеть подобную многозначительность в их сторону было просто невыносимо. Рэне знала, почему их отношения с Миниярдом были невозможны, но это был не ее секрет, чтобы поделиться им с окружающими. Поэтому она стойко выдерживала ехидные замечания от парней и многозначительные взгляды, которые Дэн и Мэтт посылали друг другу, думая, что она их не видит. Только Элисон поверила ей, когда Рэне сказала, что этого не произойдет. Элисон верила, что Рэне была такой же честной, как и она сама. — Отлично, иначе ваши отношения стоили бы мне целого состояния, — сказала Элисон. Она наблюдала за тем, как Рэне натягивает на себя пальто и поинтересовалась: — Ты же не уходишь с ним прямо сейчас? Ты не видела, что творится на улице? — Я скоро вернусь, — ответила Рэне и улыбнулась, увидев вопиющее неодобрение на лице подруги. Эндрю все еще ждал ее на кухне. Он передал ей ее кружку, чтобы Уокер не пришлось снова проходить мимо него, так что она повела его в коридор. Бок о бок они шли к лестнице и так же бок о бок спустились по ней на первый этаж. Рэне услышала шум дождя и накинула на голову капюшон. У Эндрю его не было, но он даже не замешкался, выходя на улицу. Рэне прижала горячую кружку ближе к груди и последовала за ним. Они прошли через парковку по одной из проселочных дорог. К тому времени, когда они сошли на тротуар, Рэне промокла насквозь. Эндрю сделал еще несколько шагов, прежде чем остановиться, и Рэне послушно встала рядом с ним. Он ничего не говорил, поэтому девушка сделала глоток — чай остывал быстро из-за холодного порывистого ветра и дождя. Она наблюдала за Эндрю через край кружки, изучая, как полумрак и дождь сделали черты его лица нечеткими. Он рассматривал свой напиток еще минуту, а потом перевернул кружку, выливая содержимое к их ногам. Чай забрызгал их обоих, но все, что почувствовала Рэне, было мимолетным тепло на ее голени. — Я собираюсь позволить ему остаться. Ей потребовалось мгновение, чтобы осознать: он имел в виду Кевина. То, что брошенный нападающий стал причиной плохого настроения Эндрю сегодняшним вечером, знатно удивило ее, поэтому она опустила кружку, чтобы получше рассмотреть его лицо. — Это станет проблемой? — Да, — незамедлительно ответил Эндрю. И он рассказал ей о разделенной семье Морияма: о Тедзуи, одном из создателей экзи и самом влиятельном человеке в спорте, о Кенго, миллиардере и главе международной торговой компании. О жестоком Тедзуи, который был контролирующим тренера Воронов Эдгара Аллана, и о главе преступной империи Кенго, которую он переместил в Нью-Йорк много лет назад. Он рассказал ей о Рико, втором сыне Кенго, эгоисте, который не состоял в иерархии якудза, но все равно унаследовал жестокий психоз. Он рассказал ей о месте Кевина в садистской головоломке, а затем рассказал ей, как и почему Рико сломал руку Кевина. Рэне слушала все это в тишине, пока сердце бешено колотилось в ее груди. — Рико придет за ним, — подытожил Эндрю. — Кевин уверен в этом. — Ты веришь ему. — Если бы он был только собственностью, он все равно был бы ценным, несмотря на травму, — ответил Миниярд. — Он − это лицо и имя, а еще репутация, заработанная годами. Но он не просто товар. Он второй Рико, и он знает больше секретов о Морияме, чем стоило бы. — Я собираюсь защитить его, — продолжил он, говоря медленно, будто только-только привыкая к подобному раскладу. — Его и своих. Они, — добавил он, имея в виду остальных Лисов, — не моя забота. Понимаешь? С такого расстояния Рэне не могла видеть Лисью Башню, но она все равно посмотрела через плечо. Она думала о том, чего будет стоить их команде, связываться с ярыми фанатами Эдгара Аллана и смертоносным влиянием семьи Морияма. Она отчетливо представила, как беда подкрадывается к ним после принятия Кевина в команду, но быстро откинула подобные мысли в сторону. Им придется рискнуть, потому что других вариантов просто-напросто не было. Выпускать Кевина из их поля зрения было бы слишком жестоко. — Предоставь защиту о них мне, — наконец сказала Рэне. — Я все поняла. — Ох, я надеюсь на это, — кивнул ей в ответ Эндрю. Уокер забрала у него пустую кружку и передала ему свою, все еще наполненную до краев чаем. Наверняка он уже остыл, но Эндрю все равно отпил. Рэне внимательно наблюдала за ним, задаваясь вопросом, были ли тени на его лице от ночи и непогоды. И почему-то она сомневалась. — Ты не забыл поспать, занимаясь спасением окружающих? — поинтересовалась она. — Для грешников нет покоя. — Ох, так значит, ты спишь крепким сном младенца? Эндрю окинул ее внимательным взглядом: — Буду ждать тебя завтра утром на цокольном этаже. — В семь? — уточнила Рэне. Они выбрали такое раннее время, потому что было легче бороться, пока остальная часть общежития спала. Он вернул ей вторую кружку и, ничего не сказав, пошел прочь, вскоре скрываясь в шторме. Поэтому Рэне поспешила вернуться в Лисью Башню в одиночестве. С каждым шагом по лестнице ее обувь хлюпала, и в итоге она оставила за собой мокрый след на ковровой дорожке, ведущий прямо к двери комнаты. Дэн и Элисон ожидали ее, расположившись на диване. Рейнольдс недовольно цокнула, возведя глаза к потолку, в поисках терпения, но Уайлдс вскочила на ноги в одно мгновение. — Ты вся промокла! — воскликнула она, быстро забирая кружки из окоченелых пальцев Рэне. — Ты что, хочешь умереть от пневмонии или типа того? Бегом принимать горячую ванную! Не хочу видеть тебя до тех пор, пока ты не перестанешь походить на зомби. — Хорошо, Дэн, — покладисто согласилась Уокер, но для начала ей нужно было пробраться в собственную спальню. Там она села на колени у комода и открыла нижний ящик, не обращая внимания на то, что вода, стекающая с нее, могла намочить сложенную одежду. Она нашла то, что искала в самом заднем левом углу: единственный нож, который Эндрю оставил ей, конфисковав обувную коробку с остальными еще в июне прошлого года. Рэне покрутила нож в руках, проверяя, не затупилось ли лезвие, а потом спрятала его под подушку. Когда она обернулась, то увидела, что за ней наблюдает Дэн. Рэне подошла к ней и с серьезным видом проговорила: — Я не позволю, чтобы с тобой что-то случилось. — Что он сделал? — не поняла Дэн. — Что произошло? — Он не тот, кого мы должны бояться, — сказала Рэне. — Но это долгая история. Поговорим об этом, когда я выйду из душа, хорошо? Дэн помедлила, но потом все же отошла с пути подруги. — Горячая ванная, — подчеркнула она. — Плохие новости могут подождать. — Плохие новости могут взять талон и подождать своего часа в очереди, — крикнула Элисон из гостиной. — Если бы, — вздохнула Дэн. Рэне закрылась в ванной и, пока набиралась горячая вода, вглядывалась в свое отражение в зеркале. Она стянула с себя мокрое пальто и оставшуюся одежду, пока не предстала перед зеркалом голой и дрожащей. Ее пальцы настолько онемели, что когда она сжала свою цепочку, то даже не почувствовала серебро. Ее нервные окончания пытались вспомнить, какой была на ощупь цепочка, но все, что она чувствовала, было лезвиями ножей. Позволь мне быть достаточно сильной, чтобы защитить их, молилась Рэне. Позволь мне быть достаточно сильной, чтобы не дать кому-то обидеть их.***
Лисы проиграли первую игру сезона, отставая от команды противников всего на несколько очков. Они остались недовольны подобным раскладом, но особо не волновались, ведь для первого раунда нужно было выиграть две из трех игр, чтобы пройти дальше. Если они смогут взять себя в руки для оставшихся двух игр, то, по крайней мере, смогут добраться до матча смерти. А если нет, то увы, зато они впервые зашли так далеко, не так ли? В понедельник после полудня Лисы собрались в раздевалке — им не требовалось лишнее напоминание, ведь там их ждал Кевин Дэй. Стол, за которым он сидел в зале, был забросан документами: графиками игр, распечатками игровой статистики с разных сайтов и копиями индивидуальных файлов Лисиц. Команда была слишком шокирована, чтобы хоть как-то отреагировать на присутствие Кевина, но он, казалось, только этого и ждал, чтобы незамедлительно разнести их в пух и прах. Не то чтобы им впервые устраивали подобную взбучку, только вот тот факт, что это делал национальный чемпион, привносило некое разнообразие. И Лисам однозначно это не понравилось. Команда замерла на полпути в комнату, слишком ошеломленная внезапной резкостью Дэя, чтобы сесть рядом с ним и выслушать остальные недовольные комментарии. Кевин жестко требовал ответов за проигранную ими игру, но не давал им и малейшей возможности оправдаться или перебить его. Видимо, он наблюдал за их матчем по телевизору Ваймака в пятницу вечером, а потом провел выходные оскорбленный их провалом. Эндрю хватило только на первую часть его лекции, потому что потом он заметно заскучал и направился в саму раздевалку. Кевин отреагировал сразу, повернувшись в его сторону на стуле и зафиксировав на нем свой мрачный взгляд. — Куда ты уходишь? — требовательно спросил он. — Я тебя не отпускал. И признаем честно, ты здесь облажался больше всех. — Ой, скажи это кому-нибудь, кому не плевать! — радостно отозвался Эндрю и в следующее мгновение исчез в коридоре. Ваймак вмешался в их беседу, когда Кевин уже собрался идти за ним. Оказывается, он уже давно наблюдал за ними, сидя в углу зала возле телевизора и наблюдая за разворачивающимся спектаклем с озадаченным выражением лица. И теперь, когда Кевин отвлекся на равнодушие Эндрю, наконец заговорил: — Лисы, Кевин Дэй. Кевин Дэй, познакомься с Лисами. — Ваймак приподнял брови, кивнув на свою ошеломленную команду. — В обмен на наше гостеприимство, Кевин вызвался стать моим помощником этой весной. Я ожидаю, что вы окажете ему такую же учтивость и послушание, как и мне. Кевин едва дал ему закончить, прежде чем поинтересоваться: — Как вы вообще прошли на чемпионаты? — Хм, мы… — неуверенно начала говорить Дэн. — Мы начали играть лучше, — сердито пробурчал Дуэйн. Кевин ничего не ответил, но ему и не требовалось. Выражение его лица говорило само за себя, и Рэне, безусловно, ощутила, насколько шокированы его поведением ее товарищи по команде. Впрочем, от шока они быстро перешли к упрямому неповиновению. О Боже, подумала она. Это будет тяжелая неделя.***
Рэне явно преуменьшала, думая, что последующая неделя будет просто тяжелой. В свои годы Лисы сталкивались с огромным количеством критики и грубых комментариев, но никогда им не приходилось выслушивать подобное от кого-то в своем близком окружении. По мнению Кевина, Лисы все делали неправильно. Команде потребовался всего один день, чтобы привыкнуть к тому, что национальный чемпион решил помогать им, и оскорбиться его высокомерным, снисходительным отношением. Немудрено, что в конце концов они взбунтовались. Но Кевину было плевать, что они его не выносили. У него не было проблем с тем, чтобы огрызаться в ответ на их дерзкие возражения. Его левая рука все еще находилась в гипсе, а правая была свободна, поэтому с ее помощью Кевин сгреб команду в свое управление. Это была та сторона Дэя, о которой не знали газеты: безжалостный и упорный, отказывающийся видеть что-либо, кроме идеальных результатов на поле. Здесь не было места для уверенных комментариев и готовых к вспышкам камер улыбок; здесь подобная фальшивость отбрасывалась в сторону. — Смиритесь с этим! — не вытерпел Ваймак, когда Лисы уже в девятый или десятый раз потребовали снять Кевина с должности помощника тренера. — Если вам не нравится, что он говорит вам, то заткните его, становясь лучше. Докажите ему, что он неправ. Это был не тот ответ, на который надеялась команда, но другого они и не получили. Кевин не мог присутствовать на их второй игре, так как ему до сих пор приходилось скрываться, но он следил за ней по телевизору в квартире Ваймака. Лисы победили со счетом шесть-четыре и провели выходные купаясь в лучах самодовольства вперемешку с облегчением. Дэй испортил их настроение в понедельник, когда предоставил им целый список вещей, которые они сделали неправильно во время игры. — Но мы же выиграли, — возразил Реджи, видимо устав от оскорблений Кевина. Кевин потер переносицу здоровой рукой: — Просто убирайтесь с моих глаз долой, все вы. Лисам не требовалось повторять — они воспользовались бы любым поводом, чтобы не видеть его. Поэтому они оставили Кевина Дэя кипящим от злости в одиночестве в зале.***
Эндрю был единственной причиной, из-за которой Лисы еще не избили или не задушили Кевина подушкой во сне. В то же время, его лекарства поспособствовали тому, что он не побеспокоился об этом самостоятельно. Кевин относился со всей жестокостью ко всем Лисам, но он был абсолютно беспощаден к Эндрю. Миниярд выслушивал его ругательства с широкой, насмешливой улыбкой на губах, при этом совершенно не желая идти ему на уступки. Лекции Кевина влетали ему в одно ухо и вылетали из другого — кажется, за их стычками следила вся команда. — Ты быстрее научишь камень дышать, — пошутил Мэтт, обращаясь к Кевину. С ним согласилась даже Рэне, но Дэя это не останавливало. Его существование вращалось вокруг экзи, так что, будучи столь одержимым игрой, он не мог смириться с отношением Эндрю. Миниярд растрачивал свой потенциал, находясь в состоянии вечной апатии. Кевин хотел, чтобы Эндрю стал лучшим, он нуждался в этом, как умирающий, нуждающийся в еще одном глотке воздуха, но тот все равно не шел у него на поводу. Чем сильнее Эндрю сопротивлялся, тем сильнее был напор Кевина, и наоборот — чем сильнее Кевин хотел подстроить Эндрю под себя, тем сильнее его отталкивал Эндрю. Дэй не прекращал атаковать его, а Миниярд не прекращал опасно улыбаться, но Рэне чувствовала напряжение постепенно растущее между ними. Он сломался две недели спустя в недельном промежутке между третьей игрой Лисов и матчем смерти, на который они чудесным образом квалифицировались. Команда прошла уже половину упражнений на очередной тренировке, когда Кевин резко прервал их. Без каких-либо предупреждений он направился в самую гущу событий. Дэн быстро остановила тренировку, и Мэтт опустил ракетку, которой уже замахнулся для размашистого удара. Казалось, Кевин не замечал происходящего вокруг — он шагнул к Эндрю. Одним сильным движением он вырвал из рук Эндрю ракетку и швырнул ее в сторону. Она с силой ударилась об землю и откатилась практически к самой стене. Рэне находилась на другой половине поля, отбрасывая мячи, угодившие к ней, остальным, но увидев зарождающиеся неприятности, направилась к своим товарищам по команде. Она все еще находилась слишком далеко, чтобы услышать, сказал ли что-нибудь Кевин, но он сделал всего несколько шагов к воротам, прежде чем Эндрю последовал за ним. Миниярд не стал ждать — спустя мгновение он неожиданно налетел на Кевина, сбивая его с ног, и, воспользовавшись его замешательством, сразу же выскочил за дверь. Дэй прижал гипс к животу, пытаясь удержать равновесие. Ему потребовалось несколько размашистых шагов, чтобы догнать Эндрю, и когда он это сделал, то схватил его за плечо, чтобы с силой повернуть его к себе лицом. — Вернись на ворота, — рявкнул он. — Отъебись, — угрожающе ответил Эндрю. Дэн послала Рэне быстрый испуганный взгляд, когда она поравнялась рядом с подругой. Уокер не посмотрела на нее в ответ, слишком занята, пытаясь разглядеть выражение лица Эндрю через его громоздкий шлем. Она знала, что он находился под действием лекарств, — присутствие Кевина означало, что он должен быть более осторожным в том, когда и как часто он будет пытаться находиться в трезвом состоянии. Рэне никогда не слышала о том, чтобы Эндрю потерял хладнокровие во время лечения, но на то, какими жестокими рывками он стянул с себя перчатки, было страшно смотреть. — Мы еще не закончили, — настаивал Кевин. — На сегодня мы закончили, — проговорил Эндрю, следом за перчатками снимая шлем. Он улыбался, но в его улыбке не было ничего приятного. Это была улыбка сумасшедшего клоуна прямо перед тем, как он откроет огонь по смеющейся толпе. — Если ты еще хотя бы раз прикоснешься ко мне, то я пересмотрю свое решение о том, можно ли тебе остаться здесь. Проваливай. Слышишь меня? Проваливай. Иди, поиграй с остальными игрушками. Мне это не интересно. Кевин открыл рот, чтобы начать спор, но, обдумав что-то, все же решил промолчать. Он расстроенно проследил за тем, как Эндрю покидает поле. Тот с силой захлопнул за собой дверь, и вскоре Рэне увидела, как они с Ваймаком о чем-то ожесточенно спорят. Кевин тем временем со злостью вырвал у Мэтта мяч и отшвырнул его в стену. Его прицел был сбит, но он ударил достаточно близко к месту, где находилась голова Эндрю, чтобы тот понял намек. Реакция Миниярда не заставила себя долго ждать: он бросил свой шлем в ответ, и его удар об стену эхом отразился по всему полю. В конце концов Кевин грязно выругался и вернулся к Лисам. — Начинайте заново, — потребовал он. — И на этот раз проведите тренировку с пользой. Команда обменялась понимающими взглядами и молча вернулась к упражнениям.