***
Белые кости росли из зелёного холма. Толщиной с мачту и высотой в две, они окружали священное место на Старом Вике, где в век Героев железнорожденные выбирали себе королей, пока четыре тысячи лет назад Уррон Красная Рука не перебил всех капитанов и не сделал титул наследственным. Теон прочитал об этом в книгах дяди Родрика. Он также прочитал о Торгоне Опоздавшем, объявившем вече недействительным, потому что оно прошло без его участия; о Гейлоне Белом Посохе, жреце Утонувшего Бога, созвавшем первое вече, чтобы объединить раздробленные островные королевства; о легендарном Сером Короле, убившем дракона по имени Нагга, чьи кости и сейчас украшают Старый Вик. Согласно преданию, он был женат на русалке и породил сотни сыновей, от которых и произошли все знатные дома на островах. «Морская сука» вошла в залив и бросила якорь рядом с сотнями других судов, больших и малых. Только капитаны имели право голоса на вече королей, сами будучи королями на палубах своих кораблей. Теон спрыгнул в шлюпку. Арья ждала его на берегу. Теон вздохнул с облегчением: он боялся, что девчонка проберётся на один из кораблей и сбежит. Он оставил её на Старом Вике неделю назад, велев слушаться сестру и не попадаться на глаза Джейме Ланнистеру, который мог её узнать. На Арье был новенький камзол с кракеном на груди, чтобы все видели, кому она служит. — Есть новости, — хмуро сообщила она. — Расскажу по дороге. Ещё с Винтерфелла Теон знал, что Арья отличается редкой наблюдательностью. Вот он и дал ей задание. Слушай, смотри и запоминай, сказал он, не особо надеясь на результат, всё же девчонка есть девчонка. Но Арья удивила его — настолько, что он решил привести её к лордам, чтобы она повторила при них всё, что рассказала ему. Из трёх больших шатров с вышитым золотом кракеном шатёр Теона был наименьшим. Самый большой был у Виктариона: дядюшка устроил пышный пир в надежде, что это прибавит ему сторонников. Дурак! Капитанов можно соблазнить золотом или обещаниями, но не едой и выпивкой. Мокроголовый наверняка там, пьёт одну воду и заедает рыбой. Дядя Эйрон, не претендуя на трон сам, по-прежнему считал Виктариона лучшим из всех кандидатов, хотя в последнем разговоре Теону, кажется, удалось заронить в жёсткое дядино сердце ростки сомнения. Шатёр Эурона, второй по величине, Теон тщательно обошёл стороной. Там веселились волосатые иббенийцы и чёрные летнийцы, синегубые колдуны из Кварта и другие чудовища, которыми Вороний Глаз окружил себя. В шатре Теона, помимо сестры, собрались лишь важнейшие из его сторонников: лорд Бейлор Блэктайд, лорд Горольд Гудбразер, лорд Родрик Харлоу. Пока все пьют и веселятся, Теон собирался кое-что обсудить, и лишние уши тут ни к чему. Программа Теона основывалась на советах сестры и дяди Родрика. Мир с Железным Троном и освоение доставшейся им части Севера. Это пришлось по душе Блэктайду, уставшему от войн, Гудбразеру, склонному к осторожности, и дяде Родрику, с которым Теон достиг взаимопонимания по большинству вопросов. — Вече через двенадцать часов. Ты едва не опоздал, племянник. — В твоей библиотеке слишком много книг, дядя. Но главное не в них. Нимерия, расскажи им, что ты увидела и услышала, следуя за Эуроном и его людьми. Арья заговорила.***
На вершине холма под костями Нагги стоял жрец. Высокий, худой, с развевающимися на ветру длинными чёрными волосами, он воздел руки к серому небу. — Из моря мы рождены, в море и вернёмся, — начал он. — Штормовой Бог в злобе своей сбросил Бейлона на скалы… Даже если Штормовой Бог существует, в его причастности к смерти отца Теон сомневался. Вороний Глаз вернулся из изгнания в день гибели своего брата и занял его трон. Только дурак будет думать, что он тут не при чём. А между фанатиком и дураком разница небольшая. — Король мёртв, но то, что мертво, умереть не может. Король восстанет! Новый король, сильнее и крепче! Но кто это будет? Кто станет нашим королём? Ещё полгода назад Теон выскочил бы первым, крича: «Я! Я! Я стану королём!» Теперь он стал мудрее. Последние слова запоминаются лучше всего, поэтому тот, кто поспешит с выступлением, проиграет. Самым нетерпеливым оказался Гилберт Фарвинд, лорд Одинокого Света. Теон никогда не бывал на самом западном из Железных островов, одновременно являвшимся самым западным клочком суши во всём Вестеросе. От Большого Вика до Одинокого Света восемь дней пути, а дальше лежал бескрайний океан. Лорд Фарвинд пытался увлечь капитанов рассказами о чудесных землях, якобы находящихся за океаном, но не преуспел. Его дары, моржовые бивни и тюленьи шкуры, не заинтересовали капитанов, и те отдали их простолюдинам. Вторым был Эрик Айронмейкер, некогда могучий воин, а теперь лишь грузный старик. На холм он поднялся в кресле, которое несли его внуки. Теон выставил его на посмешище, попросив встать — этого седой великан сделать не сумел. Аша, Вороний Глаз и Арья Старк смеялись громче всех. Третий, Дастин Драмм, утомил всех длинной и нудной речью. Теон еле дождался, когда он уберётся прочь. Четвёртым на холм поднялся Виктарион. Первым делом он попросил благословения у Мокроголового, и тот вылил морскую воду ему на темя. Речь дяди, в противоположность Драмму, оказалась короткой. — Вы все меня знаете. Мой брат Бейлон начал войну, чтобы забрать весь Север. Удача сопутствовала нам. Но потом Бейлон дал себя одурачить, вернув Железному Трону то, что должно быть нашим по праву. Ланнистеры хотят отдать наш Север карлику и лорду-пиявке. Я говорю: нет! Нет лживому миру! Долой Железный Трон! Свобода! Свобода и война! Многие подхватили его слова. Они брали золото и украшения из сундуков и кричали: Виктарион! Виктарион король! — Болван, — тихо сказала Аша. — Война нас погубит. — Война неизбежна, — так же тихо ответил Теон. — Да, но мы должны подождать, пока Дейнерис… Звук Эуронова рога оборвал все разговоры. Умолкли крики. Даже Теон, благодаря Арье узнавший о роге заранее, был впечатлён. В адском звуке перемешались ярость и боль, он был пронзителен и чист и выжигал барабанные перепонки, оставляя в голове лишь гулкую пустоту. В абсолютной тишине на холм поднялся Эурон Грейджой. — ЖЕЛЕЗНОРОЖДЕННЫЕ, — обратился он, — вы слышали мой рог. Услышьте и мои слова. Я старший из живых братьев Бейлона. Кровь лорда Дагона и Красного Кракена течёт в моих жилах, но я плавал дальше, чем любой из них. Я видел руины древней Валирии и чудеса Кварта. Я побывал в раю Летних Островов и в аду Соториоса. Везде я платил железную цену и брал что хотел, золото и женщин, и я не знал поражений. У Теона вспотели ладони. Вороний Глаз оказался хорошим оратором, даже превосходным. И ещё этот рог… — Мой младший брат хочет дать вам Север, холодный и бедный. Он думает порадовать вас грудой снега и камней, но я… Я дам вам Хайгарден. Старомест. Ланниспорт. Запад и Простор, Дорн и Долина, Риверран и Королевская Гавань — весь Вестерос, от Арбора до Стены, станет нашим! Эурон выдержал эффектную паузу. — Вы спрашиваете: как? Я отвечу. Эйгон Завоеватель сокрушил Семь Королевств с помощью драконов. Мы сделаем то же самое. Рог, что вы слышали, был найден мной в руинах Валирии. Дуя в него, я подчиню драконов себе! — Все драконы умерли, — сказал Виктарион, почему-то не слишком уверенно. — Ошибаешься, брат. Есть три, и я знаю, где их найти. Крики Эурон! Эурон король! оглушили Теона. Признав поражение, Виктарион спустился с холма, но сломить Мокроголового было труднее. Жрец вновь воздел руки к небу. — Есть ещё один претендент. Теон Грейджой, единственный сын Бейлона. Синий глаз Эурона насмешливо блеснул. — Мой племянник, похоже, струсил и собирается отказаться от трона. Чем ещё объяснить его молчание? Пока я правил с Морского Трона, он прятался на Харлоу со своей сестрой, и даже здесь, на Старом Вике, он избегает встречи со мной. — Нет. Теон поднялся на холм. Ему пришлось ждать, пока утихнут крики. «С рогом было бы легче», — подумал он. — Я младше дядюшки, — начал он, — и не плавал так далеко, как он. Много лет я провёл заложником в Винтерфелле… — Ты прислуживал волкам! — крикнул Лукас Кодд. — Я убил волков! — крикнул Теон. — Я взял Винтерфелл и выменял у Кейтилин Старк Джейме Ланнистера. Это я убедил отца заключить со львами союз и выдать мою сестру за Джейме, — наполовину правда. Аша помогла ему. — Благодаря мне у нас мир с Железным Троном и столько земли на Севере, что заселять её мы будем не одно поколение. Мой дядя предлагает отказаться от мира и от земли, но ради чего? Ради драконов на краю света? Неизвестно ещё, что это за рог и будет ли от него польза! — Ты сомневаешься в моих словах, племянник? Голос Эурона звучал мягко, но холод пробрал Теона до костей. Он заставил себя рассмеяться. — Я сомневаюсь в твоих мозгах, дядя. Говорят, вечерняя тень колдунов одурманивает разум и даёт чудесные видения. Не померещились ли тебе драконы точно так же, как старому пьянице мерещится бочонок с ромом? Повисла напряжённая тишина. Теон не знал, в какую причудливую форму выльется гнев Эурона, но предполагал, что он будет ужасен. И тут Джейме Ланнистер заржал. Аша подхватила его смех, и Кварл Девица, и лорд Гудбразер, и дядя Родрик. Даже Мокроголовый улыбнулся. Но другие не улыбались. Лукас Кодд, Джон Майр, Орквуд с Оркмонта, Гермунд Ботли. На их лицах Теон читал явную злобу. — Теон король! — крикнула Аша. Одни подхватили её крик, другие кричали имя Эурона. Теон чувствовал, как накаляется обстановка, видел, как за оскорблениями следуют удары — пока что кулаками, но скоро и до топоров дойдёт… Теон не заметил, как на холм Нагги поднялся Джейме Ланнистер. — Это святое место, — сурово сказал Мокроголовый. — Только железнорожденные могут ступать сюда. — Правда? — улыбнулся Джейме. — А я-то думал, сюда ступает каждый, кому есть что сказать. А мне есть что сказать, жрец, и вам всем лучше выслушать меня, пока вы тут друг друга не поубивали. Эйрон Грейджой нехотя кивнул. — Если кто меня не знает, то представлюсь: Джейме Ланнистер, сын Тайвина. Я не местный, и мне наплевать на вашу корону из плавника и на ваши загаженные скалы, которые вы по недоразумению зовёте королевством. Но на семью мне не наплевать. Если какой-то там Вороний Глаз… — Король Вороний Глаз, — поправил его Эурон. Джейме не обратил на него внимания. — …хочет отнять трон у моего шурина и напасть на Семь Королевств, которыми правит мой племянник, то я против. — И что же ты сделаешь, Цареубийца? — усмехнулся Эурон. — Сир Цареубийца, если позволите. Вороний Глаз, я вызываю тебя на поединок. — Утонувший Бог запрещает проливать кровь в святом месте, — заявил Мокроголовый. — Да, но ведь запрет касается только железнорожденных? — жрец кивнул. — Мою кровь пролить можно, и я тоже могу пролить чью-нибудь. Эурон Грейджой молчал. Теон уже думал, что он откажется, когда синие губы произнесли: — Очень хорошо, Цареубийца. Я сражусь с тобой. Если я выиграю, корона моя, а если нет, пусть мой племянник забирает её. Теон чуял подвох. Джейме Ланнистер страшен в бою, Теон имел возможность убедиться в этом лично, и Вороний Глаз тоже должен быть в курсе. Почему же он согласился? Скоро Теон понял. По знаку Эурона колдуны принесли ему меч, чей клинок сиял неземным пламенем голубого оттенка. Золотой меч Цареубийцы пропал в Шепчущем лесу, и сейчас его защитник держал чёрный зазубренный клинок устрашающего вида. — Начнём, — сказал Ланнистер и нанёс первый удар. Вороний Глаз отразил выпад. Клинки высекли искры, но второго удара не последовало. Противники изучали друг друга, оценивая и примериваясь. Наконец Вороний Глаз атаковал. Поначалу Ланнистер легко отражал удары. Но с каждым выпадом движения Эурона ускорялись, голубой клинок мелькал всё быстрее, и всё ярче горел единственный безумный глаз. Цареубийца с трудом держался. «Проклятый колдун», — с какой-то тоской подумал Теон. Убив Джейме, Эурон убьёт и его с сестрой, ну или бросит в темницу навечно, разница невелика. Чего добился он за свою короткую жизнь? Оттрахал дюжину девок и предал лучшего друга. Достойный человек, ничего не скажешь! Вороний Глаз сделал обманный выпад, а когда Цареубийца открылся, нанёс удар по ногам. Ланнистер рухнул на колени. С торжествующим лицом Эурон занёс меч над головой Джейме и всё, что тот успел сделать, это заслониться рукой. Голубой клинок встретил стальную перчатку… ...и раскололся пополам. Торжество на лице дяди уступило место изумлению и страху. Плавным, текучим движением Ланнистер поднялся и нанёс страшный удар, раскроивший череп Вороньего Глаза на две половинки. Толпа выла и бесновалась. Сквозь хохот и улюлюканье доносились крики, сначала их было немного, но с каждой секундой они звучали всё громче, скатываясь с холма к заливу и отражаясь от волн. — Теон! Теон король! ТЕОН! ТЕОН! ТЕОН!