Ангела на кушетке

      

Глава 9. Ангела любит Дина

             Бабах! Дверь кабинета доктора Патаки распахнулась, а затем кто-то с силой захлопнул её. Дело было в среду, около половины четвертого и Хельга, которая в этот момент перебирала непомерную груду старых записей, как раз нашла нужный документ в картотеке и, хоть запоздало, но все-таки подпрыгнула от неожиданности.       Психолог подняла глаза и увидела Ангелу Сандерсон, которая разгневанным ураганом ворвалась в кабинет. С очень недовольным и высокомерным выражением лица дерзкая девчонка с порога направилась в сторону чёрного кожаного дивана, который стоял в центре комнаты, и бесцеремонно на него плюхнулась. Темноволосая пациентка выжидающе смотрела на психолога.       Медленно встав со стула, который стоял у рабочего стола, Хельга подошла к креслу,села напротив Ангелы и, в свою очередь, насмешливо посмотрела на нахальную девчонку. Сандерсон, которая сейчас точно была не в настроении играть в гляделки, немедленно нахмурилась, не выдержав любопытного изучающего взгляда своего психотерапевта, и дерзко буркнула.       - И чё тебе сегодня надо?       - Да ничего особенного, - спокойно ответила Патаки, пожав плечами и расслабляя спину, сидя в кресле как будто не случилось ничего экстраординарного, - просто хочу с тобой поговорить.       Лицо девочки моментально скривилось, когда она услышала эту фразу.       - Ага, вот так взяла и начала. А я не хочу говорить с тобой ни сейчас, ни потом, никогда, - быстро выпалила девчушка, скрестив руки на груди и отведя взгляд на что-то другое, стоящее в противоположной части комнаты.       Внешне лишь подняв бровь, а внутри потешаясь с комизма всей этой ситуации, к ещё большему негодованию разгневанной девушки, которая боковым зрением наблюдала за психологом, Хельга потянулась к своему столу, вытащила блокнот с ручкой и положила их себе на колени.       - Ты сегодня какая-то замкнутая, - беззаботно заметила Патаки.       - А ты, - усмехнулась в ответ Ангела, - какая-то слишком пронырливая.       Хельга какое-то время выжидала, на тот случай, если девочка передумает, но когда руки Ангелы остались прочно скрещенными, а её внимание сосредоточилось на большом окне, психолог решила поменяться ролями.       - Хорошо, как насчёт того, чтобы я перестала задавать вопросы? - предложила Хельга, учитывая, что именно этот метод дал самые важные результаты при её первых сеансах с доктором Блисс, которые прошли уже очень много лет назад, - почему бы теперь тебе не начать задавать вопросы?       По-видимому, этот конкретный метод хорошо сработал и на этой сварливой девчушке, Патаки удалось снова привлечь к себе внимание. Ангела быстро повернулась и снова смотрела на Хельгу, а затем очень осторожно спросила.       - Ты имеешь в виду, как если бы я сверлила тебе мозги, а не наоборот?       - Так и есть, - подтвердила Хельга с довольной улыбкой, - как тебе такая идея?       Ухмыляясь, словно маленький дьяволёнок, Ангела признала идею годной, а в глубине её карих глаз загорелись искорки.       - Звучит неплохо, - сказала Сандерсон и без малейших колебаний потянулась вперед, схватила блокнот и фиолетовую ручку, одалживая их у Хельги на какое-то время.       Психолог с интересом наблюдала за тем, как Ангела успокаивалась, откинувшись на диване, крутила пурпурную ручку в пальцах и периодически постукивала колпачком по чистым листам, уголки её губ подёргивались, то взлетая вверх, то опускаясь, девчушка задумалась, с чего же начать разговор.       - Что случилось с твоей идеальной старшей сестрой? - в конце концов, спросила Сандерсон, а затем приготовилась записывать, держа ручку над самой верхней строкой, чтобы сразу же помечать все ответы.       - С Ольгой? - переспросила Хельга, ей было неловко даже произносить это имя, потому что психолог в течение многих лет не упоминала сестру в разговорах, на самом деле девушка даже не думала о ней, - ну, она бросила колледж,когда я была в седьмом классе, и попыталась стать звездой в Голливуде.       Ангела нацарапала «Голливуд» на странице и понимающе кивнула, а затем добавила.       - У неё что-то получилось?       Хельга пожала плечами и выделила слово «что-то» из общего контекста, размышляя над ответом.       - Ничего особенного, - затем она закатила глаза, произнося следующую фразу, - но когда она появилась в массовке в сериале «Дни нашей жизни» мои родители были невероятно горды ею.       Шоколадно-карие глаза внимательно наблюдали за доктором Патаки.       - И... что случилось после этого? - Ангела продвигалась, она опустила блокнот, а голову слегка наклонилась в сторону.       Девочка притихла и ожидала услышать больше о жизни психолога.       - После этого родители решили, что нам нужно переехать в Калифорнию, - сказала Хельга и нахмурилась.       Девушку сорвали с насиженного места так быстро и иррационально, что казалось,словно её родителям было абсолютно всё равно. Боб и Мириам дали Хельге меньше двух дней, чтобы со всеми попрощаться.       - Потом Ольга жила в съёмной квартире, гонясь за своей мечтой, а мои родители и я жили в доме ниже по улице.       Девочка выглядела абсолютно не впечатлённой и накарябала слово «квартира» на бумаге строкой ниже, чем слово «Голливуд» и спросила.       - Ты ненавидела всё это?       Хельга отрицательно покачала головой и Ангела впервые за весь разговор была очень удивлена.       - Нет, я не ненавидела это, - откровенно сказала Хельга, - вначале да, но переезд из Хиллвуда дал мне хороший шанс на то… чтобы начать всё с чистого листа. И, несмотря на то, что переезжать было тяжело, а Калифорния иногда казалась адом на земле, я всегда была рада, что в тот момент начала жизнь с чистого листа.       - Ты сильно изменилась? - задала следующий вопрос Ангела.       Девочка устала записывать ключевые слова из их разговора, и начала зарисовывать то, что в будущем могло стать изображением типичного калифорнийского пляжа.       - Я точно стала намного милее, - тут же ответила Хельга, - я изо всех сил старалась хорошо учиться в школе, а мои новые друзья позаботились о моём макияже.       Патаки усмехнулась,говоря об этом, потому что, несмотря на все возмущённые крики и едкие комментарии о том, чтобы она никогда больше так не накрасилась, новый макияж и образ прилипли к ней всерьёз и надолго. Может быть, это и звучало тщеславно, и, скорее, в стиле Ронды Веллингтон-Ллойд, но Хельга действительно изменила свою жизнь или, по крайней мере, попыталась это сделать. Хельга Патаки приняла себя как девушку и научилась подчёркивать свою естественную красоту.       Абсолютно не впечатлённая получившимся пляжным пейзажем, Ангела провела две большие линии и ещё что-то накарябала, а затем небрежно спросила.       - Ну, и когда ты вернулась в Хиллвуд?       - Вскоре после окончания колледжа, - улыбнулась Хельга, бросив взгляд на сертификаты, которые висели на стенах, - я в городе уже около месяца.       Теперь Ангела выглядела по-настоящему ошарашенной.       - Но зачем работать в Хиллвуде? - удивилась девочка вслух, её маленький эскиз стал все больше и больше ... напоминать портрет Дина.       Вздохнув и откинувшись назад, чтобы расслабиться в своем кресле, Хельга начала объяснять единственную причину, по которой она согласилась вернуться в свой родной город после получения высшего образования.       - Когда я была в твоём возрасте, моего психолога звали доктор Блисс, - начала рассказ Хельга, в этот момент Ангела подняла голову, оторвав взгляд от очень важного рисунка, и внимательно слушала рассказ Патаки, - я посещала её каждый вторник и четверг до того, как уехала из города, а после, я иногда звонила ей из Калифорнии. Блисс вдохновила меня стать детским психологом, и когда я закончила учебу, она сказала, что хочет уйти на пенсию. И что ей хочется, чтобы именно я взяла её работу в общеобразовательной школе номер 118, - внимательно разглядывая высотные здания и снующий поток машин, место, которое Патаки привыкла считать домом, она завершила свою историю, - вот так я и вернулась сюда.       Теперь, полностью опустив блокнот и отложив его в сторону, Ангела пристально наблюдала за блондинкой и осторожно, но четко, спросила.       - Кто был твоим зонтиком?       Хельга моргнула, прежде чем смогла неловко улыбнуться и начала отвечать, это было просто, потому что психолог ожидала этого вопроса, но, несмотря на это, Патаки была слегка ошеломлена как мягко и тактично девушка это спросила.       - Ах, я ждала, когда ты это спросишь, - ответила Хельга и теперь наблюдала, какую стратегию дальнейшей беседы выберет девочка.       - Это был мальчик? - надавила Сандерсон, слегка прищурив глаза, но её общая манера поведения оставалась сдержанной и осторожной.       - Очень хорошо, - кивнула в ответ психолог, хотя и понимала, что Ангела уже об этом догадалась, - он был очень нежным, милым и по-настоящему очаровательным.       Девчушка поёрзала на диване, придвигаясь ближе к собеседнице, она напрочь забыла про свои записи и ручку, взгляд блуждал по комнате, отвлекая от застенчивого выражения на лице. Девочка спросила:       - Вы любили его?       Поджав губы и наблюдая за собственными детскими эмоциями, которые играли на лице девушки, Хельга выдавил слабую улыбку.       - Да, всей душой, - призналась блондинка, и это признание вызвало покалывания внутри, ибо она никогда и никому ещё так сильно не открывалась,а тем более не могла признать этого вслух.       Бледная, а теперь не только смущенная, но и слегка напуганная десятилетняя девочка, сидящая на большом чёрном диване, слегка прикусила губу, пока снова не решилась посмотреть Хельге прямо в глаза, чтобы спросить.       - Ты была с ним злой и заносчивой?       Хельга почти почувствовала себя виноватой, когда утвердительно кивнула.       - Я решила, что так никто этого не узнает, - объяснила Патаки, но если уж говорить начистоту, даже не смотря на то, что прошло уже столько лет с тех пор, как она это делала, Хельга никогда не могла себя оправдать, - но знаешь что? Иногда он был настолько идеальным, что доводил меня до белого каления…, - и это не было ложью.       Арнольд Шортмен был для неё бесконечным источником стресса в течение всех тех девяти дет, что она жила в Хиллвуде.       - Все мальчишки глупые, - выпалила Ангела, подтвердив кивком головы последнюю реплику Хельги, - они меня тоже сильно бесят.       Решив, что Ангеле не нужно ждать до двадцати четырёх лет, чтобы с горечью и виной оглянуться на прожитые года, психолог мгновенно приняла решение перейти к корню проблемы, так как момент подходил идеально.       Пришло время поговорить о Дине.       - Дин, кажется, особенно сильно тебя раздражает, - подметила Хельга, наклоняясь вперед, чтобы забрать блокнот и ручку.       Она внимательно разглядывала пляж и набросок Дина - пора было самой записывать их сеанс, не прибегая к помощи маленькой протеже, которая устроилась на диване.       Ангела, не обращая внимания на тот факт, что Хельга держала в руках очень подробный портретный набросок мальчика, о котором идет речь, неуверенно нахмурилась и возразила.       - Дин не злит меня, - девчонка снова скрестила руки на груди и очень громко фыркнула, как при первом визите в кабинет доктора Патаки, - он такой милый со всеми, что это просто раздражает!       - Хорошо, так он просто бесит тебя…, - вдумчиво сказала Хельга, проводя ручкой по эскизу Ангелы, невесомо повторяя её движения, - ты… ненавидишь его? – продолжила подталкивать малолетнюю задиру психолог.       Не обратив никакого внимания на очевидную уловку, Ангела развернулась спиной к Хельге, словно прильнула всем телом к окну.       - Нет, - холодно ответила взволнованная девчушка, после продолжительной паузы, сидя на диване как на иголках, - я не ненавижу его.       Патаки помахала девочке рукой, абсолютно уверенная, что та внимательно следит за её отражением в оконном стекле.       - Хорошо, а как ты сама описываешь то, что к нему чувствуешь? – спросила психолог, будто размышляя вслух.       - Я не знаю! - вскрикнула взволнованная пациентка очень высоким голосом.       Хельга бросила блокнот на стол, специально оставив набросок в поле зрения девочки, чтобы та с легкостью могла увидеть рисунок в отражении окна при помощи бокового зрения.       - Тебе станет чуточку легче, если ты скажешь это вслух, - предложила Хельга, когда блокнот приземлился на столик между диваном и её креслом.       - Скажу что?! - огрызнулась Сандерсон, свернувшись в клубок и пряча лицо и глаза от всего на свете: от Хельги, наброска, и даже окна, - мне нечего сказать!       Патаки поморщилась и попыталась мысленно оправдаться за то, что собирается сделать, потому что это должно помочь девушке признаться, но действовать исподтишка была не в стиле Хельги, потому психолог начала быстро обмозговывать другой способ, при помощи которого можно было добиться правды от Ангелы Сандерсон. Но испуганная маленькая девочка внутри неё взяла верх и, закрывая глаза на тот факт, что поступает неправильно, психолог всё равно решила прибегнуть к этому сценарию.       - Ангела, я должна рассказывать всё твоему учителю, но если ты хочешь, - начала Хельга, а затем закрыла глаза, чтобы не чувствовать на себе ответственность за сказанное, - то эта часть нашего сеанса останется только между нами.       Как и ожидалось, школьница с длинным конским хвостиком повернулась и недоверчиво уставилась на Хельгу.       - Серьёзно? – скептически спросила девочка, - то есть гипотетически, если я скажу кое-что очень важное о Дине… Вы не расскажете моему учителю?       - Не скажу ни слова, - пообещала психолог, когда волна облегчения пробежала по телу, девушка поняла, что может и не раскрывать всех карт Арнольду и сохранить свой маленький секрет.       И если уж говорить в защиту Хельги, казалось, что именно Ангела этого так хотела, хотела сохранить всё в тайне и, не смотря ни на какие последствия, психолог просто делала это для своей пациентки. Внезапная вспышка зелёного цвета вырвала Патаки из пучины внутренних распрей, Ангела Сандерсон стояла прямо перед ней, переминаясь с ноги на ногу, будто готовясь к важной битве.       - Хорошо, - после паузы заговорила Ангела, буравя собеседницу взглядом, - ну… я…, - и после этого она уже не могла смотреть в глаза Хельге, не могла даже спокойно стоять, теперь девушка не только переминалась с ноги на ногу, но и раскачивалась всем телом вперёд назад, - я… я… люблю…, - вырвались ещё два слова, которые сопровождались невероятно глубокими вдохами, (Хельга просто диву давалась объёму легких девочки) и с выпученными глазами девочка, наконец, выдохнула, - я люблю Дина, - хоть это и было сказано одними губами.       - Продолжай, - спокойно ответила Хельга, кивком давая понять, что прекрасно осознаёт, что чувствует пациентка.       Девочка моргнула несколько раз и снова начала обретать контроль над своим телом и дыханием.       Ангела откашлялась, избавляясь от лишнего воздуха в легких, и плюхнулась на диван, девочка выглядела одновременно побеждённой и расслабленной.       - Я люблю его ещё с детского сада, это очень стрёмно? - спросила она жалобным голосом, всё ещё не в силах посмотреть психологу в глаза, но продолжила, - я думаю что нет, я пыталась, старалась изо всех сил прекратить, но просто не смогла.       Девочка встала и указала пальцем на конкретный район, что виднелся из офисного окна.       - Я, как тень, всюду следую за этим мальчишкой. Могу абсолютно всё про него рассказать, не поверишь, могу даже показать где у него дома, на кухне, лежат печенюшки. Думаю, Джонни обо всём догадался, однажды он увидел фотографию Дина в моём медальоне на замке, - сказав это, девушка снова повернулась лицом к Хельге, - думаю, именно поэтому я была с ним такой грубой и так потешалась над его тупым носом… Я странная, верно?       Вновь измученно вздохнув с хмурым лицом, но взглядом полным надежды, Ангела кивнула и начала ждала ответа доктора Патаки.       - Нет, Ангела, ты не странная, - с улыбкой ответила ей доктор, осторожно усаживаясь рядом с измученной девушкой, - ты просто очень пылкая.       Если на свете и был тот, кто понимал разницу между стрёмностью и страстью, или что порывы страсти иногда могут заставить тебя делать странные вещи, то им была Хельга Джеральдин Патаки.       - Ага, - проворчала Ангела, - пылкая до безумия, - и Патаки хихикнула, отреагировав на эту ироничную остроту, может быть потому, что они обе были слегка поехавшими, но именно это делало их сильными и уникальными.       -Ангела, нормально любить мальчика и интересоваться его жизнью, - ответила психолог со знанием дела, перед тем как нахмуриться и посоветовать Сандерсон то, что ей было жизненно необходимо, - но прекрати наведываться к нему домой без разрешения - это незаконно.       Ангела просто вздохнула и посмотрела вдаль с искоркой надежды в глазах.       - Он когда-нибудь полюбит меня? - тихо спросила она.       Хельга наблюдала, как шоколадно-карие глаза блуждают по потолку офиса, рисуя линии.       - Возможно, он не любит тебя и, может быть, никогда не полюбит, - Хельга сделала паузу, неосознанно копируя поведение пациентки, она тоже подняв глаза вверх.       Глядя в потолок, Патаки сказала.       - Но ты не можешь позволить ему быть тем, кто сломает тебя или испортит жизнь… именно об этом я и написала в «Зонтике».       Коротко кивнув и переведя взгляд на психолога, Ангела мягко спросила, хотя, возможно, девочка уже знала ответ.       - Тогда, много лет назад, у тебя ничего не получилось?       - Ты права, - подтвердила Хельга, снова сфокусировав взгляд на пациентке, - но я и без этого хорошо устроилась в жизни. И ты это сможешь.       - Как ты думаешь, я должна буду ему во всём признаться? - задала девочка следующий вопрос, а Хельга просто офонарела от того, насколько сильно Сандерсон ей доверяет, может быть, это из-за того, что они обе чувствовали общую связь, которую мало кто из людей мог осознать и правильно понять.       - Думаю, ты должна открыться ему, - кивнув, сказала Хельга и, даже если это звучало довольно лицемерно, в свою защиту она могла сказать, что много раз пыталась признаться Арнольду, и самая последняя и болезненная попытка была всего за несколько часов до отъезда в Калифорнию. Девушка неоднократно пыталась рассказать Арнольду, что она на самом деле к нему чувствует. Память Хельги не раз возвращалась к той саркастичной, дерзкой и самоуверенной девчонке, которая ходила на сеансы в этот кабинет, когда доктор Блисс раз за разом повторяла ей: «Ты никогда не узнаешь, что он чувствует, пока не раскроешься сама».       Ангела ничего не ответила, не кивнула и не пожала плечами, но судя по тому, как напряженно девчонка смотрела на набросок Дина, который был нарисован на блокнотном листе, Хельга поняла, что пациентка восприняла и осознала тот посыл, который психолог так хотела до неё донести.       Теперь настало время её десятилетней миниатюрной копии решать своё будущее: либо нарушить молчание и обнажить своё сердце перед возлюбленным, или держать всё в секрете, казаться сильной и всё отрицать. Минуты всё шли и шли, пока Ангела пристально смотрела на рисунок, затем на свои руки, а затем, всё чаще и чаще на Хельгу, а в это время сама Хельга внимательно изучала движения миниатюрной девчушки, и смотрела на часы, не замечая, как истекает время их сеанса.       - Ох, кажется, наше время истекло, - деловито заметила Ангела, когда её взгляд скользнул по наручным часикам Патаки, сама же психолог моргнула, словно очнувшись от транса, и посмотрела на настенные часы, которые бесстрастно показывали, что они уже на десять минут превысили лимит заявленного времени.       Хельга поправила свою юбку и встала, протянув Ангеле руку, девушка с готовностью ухватилась с неё, чтобы встать с дивана.       - Кажется, так и есть…, - сказала Патаки и она не успела ничего сообразить, как черноволосая девчушка уже вытянула руки и крепко обняла блондинку.       - Увидимся на следующей неделе, - счастливая, пообещала Ангела, прервав свои объятья, она рванула к двери такой лёгкой походкой, словно у неё гора с плеч упала, но перед тем, как покинуть помещение, школьница развернулась и встретилась взглядом с Хельгой.       Выражение её лица было вдумчивым и серьёзным.       - О, знаешь, ничего страшного, если ты всё расскажешь мистеру Шортмену. Я верю ему, он не проболтается. Расскажи, что я люблю Дина…, - добродушно предложила Ангела, а затем дверь офиса захлопнулась, оставив пациентку с другой стороны.       Если бы Ангела задержалась ещё на мгновение, то заметила бы, что её психотерапевт побелела как полотно, паника заиграла в её прекрасных голубых глазах, а руки начали инстинктивно подрагивать не говоря уже о том, что Хельга Патаки внезапно забыла, как дышать. Но, девочка ничего этого не увидела, и теперь выдающаяся детская психолог, автор нескольких монографий и романа, вынуждена была сама решать появившуюся проблему. Ангела любит Дина и вскоре Арнольд Шортмен об этом узнает. И, в свою очередь он, скорее всего, поймёт, что в своё время его любила Хельга Патаки.