Какие-то огоньки проносились перед его глазами, когда он медленно моргал. Патрик чувствовал, что движется, но каким образом, ведь он не чувствует свои конечности? Он совсем этого не знал. Он слышал отдаленный скрежет тележки. Наверно, наивно полагая, что где-то неподалеку везут ребенка в коляске, парень пытался улыбнуться таким мыслям. Ничего не вышло. Он не чувствовал своего лица. Он совершенно ничего не чувствовал. Патрику становилось не по себе. Он начинал подозревать, что что-то не так, когда вдруг над собой увидел слегка размытое знакомое лицо с шрамами и той доброй улыбкой. Пол что-то говорил, стараясь делать лицо как можно дружелюбнее. Но за место голоса слышался резкий звон, противно режущий уши. Патрик зажмурился, будто бы пытаясь отогнать звон и что-нибудь услышать. Ничего не вышло. Только снова та всепоглощающая темнота. Парень снова провалился в небытие.
Но стоило ему распахнуть глаза, как все чувства вернулись к нему, с силой ударив по всему телу. Жуткая боль в голове, а именно в области затылка; звон в ушах, правда, слегка стихший; туго завязанные руки и привязанные к стулу торс и ноги. Все это было очень страшно и непонятно, что Патрику хотелось кричать и звать на помощь. Но он прикусил губу, чтобы не издавать лишних звуков и не привлекать внимания. За место этого, парень стал осматривать место, где очнулся. Помещение практически ничем не отличалось от обычной больничной палаты, кроме наличия огромного черного окна за место стены. Оттуда ничего не было видно, кроме иногда проскакивающих черных силуэтов. «Врачи?» — эхом пронеслось в голове Патрика, и он снова зажмурился от резкой боли в голове.
Постепенно к парню стали возвращаться отдаленные воспоминания. Вот он ссорится в столовой, вот приходит странный человек в класс, а вот, назвавший себя «Пол», засовывает его в машину и резкая темнота. Кто-то сильно ударил парня по голове! Но кто? Зачем? Почему? Эти вопросы тут же заполонили его голову, но из-за пульсирующей головной боли практически думать было невозможно.
— Ein experiment? — знакомый голос резко прорезает тишину, и Патрик чуть ли не подпрыгивает на стуле от неожиданности.
Из бесшумной двери показалось лицо Пола, а потом уже и все его тело. В руках он держал какой-то поднос с какими-то маленькими бугорками, накрытыми белой материей. От этих странных предметов и от нарастающей боязни неизвестного, парень слегка дернулся. Между тем, ученый стал медленно подходить к стулу с привязанным парнем, слегка осматривая его с головы до ног. Тот не хотел подпускать Пола к себе и издавал нечленораздельные звуки, так как не мог связать и два слова между собой. Настолько сильно болела голова. А ученый лишь улыбался и подходил. Стоило ему приблизиться слишком близко, как Патрик быстро отвернулся от него и зажмурился. Никакой боли не последовало. Лишь звук небольшого скрежета и падающего легкого предмета.
— Fürchte dich nicht*, я тебя не обижу… — успокаивающе произносит Пол и слегка касается щеки парня, отчего тот снова вздрагивает. Но все же, немного колеблясь, парень поворачивается к ученому.
(Fürchte dich nicht* — не бойся (нем.))
Его взгляд тут же падает на поднос, который был уже без материи. На нем была небольшая бутылочка с какой-то прозрачной жидкостью, рядом был небольшой стаканчик, а посередине, почти незаметно, катались маленькие круглые желтые таблеточки. Они отдаленно напоминали витамины «аскорбиновую кислоту», но были немного побольше. Заметив интерес Патрика к таблеткам, Пол с улыбкой взял бутылочку, открыл ее, а затем налил содержимое в стакан. Попутно, он начал говорить:
— Прошу простить меня за мою бестактность! Я просил Джоуи вырубить тебя аккуратно и без последствий, но он опять не рассчитал силы. Надеюсь, тебе не сильно больно? — Патрик слегка качнул головой и тут же зажмурил глаза от резкой боли. Ученый все понял и печально улыбнулся, — Мне жаль, что все так получилось… Wirklich*!.. И за все это тоже, — он указал носом на стул, — Нам пришлось это сделать, чтобы ты, когда очнешься не начал буянить и кричать. Хотя, как мне кажется, ты вообще не в состоянии что-либо крушить сейчас.
(Wirklich* — правда (нем.))
— Ск… а… жиете… — парень пытался сказать хоть что-нибудь, так как не говорить — это ужасно, — па-а-а-а… чие-му… я… сде… зь*?
(Скажите, почему я здесь*? — для тех, кто не понял, что Патрик сказал)
— Ох! — вскрикнул ученый, разводя руками, — вижу ты пытаешься говорить! Это похвально, gut gemacht*. «Почему?» — разве я не говорил? Ты мой ein experiment по выявлению скрытой болезни! А именно: болезни «A00H37S». Думаю, ты наслышан о ней, не так ли? Nein-nein*! Можешь не отвечать. Я и так знаю, что наслышан.
(gut gemacht* — молодец (нем.)
Nein-nein* — нет-нет (нем.))
Пол по-дружески махнул рукой, попутно давая парню таблетку и стакан с жидкостью; точнее, ученый дружелюбно попросил парня открыть рот. Сначала Патрик сомневался, так как принимать таблетку от человека, который только недавно практически похитил тебя, ударил по голове, а потом вообще привязал к стулу — не стоит. Но неведомая сила все-таки заставила поддаться этому прелестно ласковому голосу. Когда же тот послушно это сделал, Пол положил слегка кисловатую таблетку тому в рот и тут же осторожно залил водой*. Затем он отодвинулся и его лицо тут же приобрело серьезные очертания и он слегка наклонил голову в бок. В смеси с страшными шрамами, черным пустым глазом и повязкой на другом глазу — это выглядело вправду жутко. Из-за неожиданной смены настроения ученого, Патрик слегка вздрогнул, так как по его телу пробежался легкий холодок.
Потом Пол вдруг заговорил:
— Прости, наверно, сия das Gespräch* покажется тебе странным, но, прошу, выслушай меня, ein experiment! — Пол прикрыл глаз, — надеюсь, ты понимаешь, зачем тут находишься? Ты мой
ein experiment. Ты
Ich brauche*. Без тебя мы не сможем продвинуться в разработке лекарства! Но… у этого есть свои минусы. Например: ради человечества тебе придется пожертвовать большей частью своего времени. Aber*! Ты, конечно же, можешь ходить в свою любимую «школа».
Только, тебя будут забирать после первой пары уроков, так как нужно как можно больше исследований!..
(das Gespräch* — разговор (нем.)
Ich brauche* — нужен мне (нем.)
Aber* — но (нем.))
Пока Пол говорил, то и дело вскидывая руками и смотря в другую сторону, он и не заметил, как Патрик неожиданно провалился в небытие. Голова неожиданно закружилась, а в глазах потемнело. В следующий миг тело размякло. Наконец, заметив заснувшего парня, ученый слегка ткнул того в плечо. А затем уже посмотрел на таблетки повнимательнее.
— Oh verdammt noch mal*! Я перепутал таблетки…
(Oh verdammt noch mal* — о, черт возьми! (нем.))
***
POV: Патрик.
Вот знаете, бывает такое ощущение, когда кажется, будто в жизни больше нет совершенно никаких красок, положительных чувств и мыслей, ощущений и в целом хорошего нет. Лишь сплошная боль, угнетение со стороны внешнего мира. Из-за такого хочется просто взять и замкнуться в себе до конца своей жизни. Ведь внутри твоей личности скрывается такой радужный мир с летающими на радуге милыми пони и водопадам из вкуснейших соков с вишней и гранатом! Я действительно захотел очутиться в таком мире хотя бы на одну вечность. А ведь все из-за того, что я не смог тогда отойти от «наркоза» его черного глаза, не смог сказать обычного «не пойду». Слабак. Обреченный теперь целый день страдать от жуткой мигрени, боли в спине от долгого сидения и мучатся от того, что не могу сказать и слова без сплошного «м-м-м» и остановок. Так бесит!
Так, еще и отрубился, пока Пол говорил всю суть моей жизни на ближайшие годы. Наверно, он обидится на меня и больше не даст таблеток от головной боли и теплую воду. А ведь мне впервые вода показалась вкусной! Может, все из его рук становится вкусным?.. Ладно, это уже чистой воды бред. Лечится надо, Патрик, гребанный озабоченный извращенец! Ты вспомни, как ненавидишь всех этих «голубых парочек», а теперь подумай о том, какого пола ты и сам Пол. Понял, наконец? Еще вспомни разницу в возрасте. Хочешь, чтобы Пола посадили за развращение несовершеннолетних? Да блин! Разговаривать с самим собой в мыслях — признак нездоровой шизофрении. Но, с кем еще разговаривать в кромешной тьме без какого-либо звука? Именно. Только с самим собой!
Но, все же нужно просыпаться и старательно улучшать свою жизнь. Начать можно с того, чтобы отказать Полу и, наконец, уйти домой. Не хочу я, чтобы надо мной ставили различные эксперименты по выявлению «любви». Я даже «Любоиум» не прошел. О чем вы говорите? Но, с другой стороны на моё место могут взять такого же беднягу и будут ставить над ним эксперименты. Они могут разрушить ему жизнь! Моей жизни совершенно ничего не угрожает, так как я ни на что не способный лентяй. Будущего у меня все-равно нет. Поэтому, думаю, можно немного потерпеть…
И до сих пор меня мучил вопрос: «почему именно меня выбрали?». Может быть я такой красавчик, что Пол не выдержал и забрал меня? Вряд ли. Может я настолько придурок и неудачник по жизни, что обществу не жалко отдать такого «отброса» на растерзания врачей? Уже больше похоже на правду, но мало вероятно. Особенно по законам о правах человека. Я, как-никак все-таки человек, мать вашу! Не игрушка для исследований — человек! Ах, если бы можно было бы что-нибудь разбить в пустоте. Тогда бы на полу было множество осколков разбитой посуды.
***
И вот, стоило мне открыть глаза, как я почувствовал такое блаженное умиротворение, что чуть ли не снова уснул. Первое, что я понял — я не сидел на стуле привязанный, а лежал на мягкой кроватке с пушистой взбитой подушкой и накрытый толстым одеялом. На лбу было что-то приятное и освежающее. От него становилось намного лучше и голова практически не болела. Холодный комплекс? Кто же мог такое сделать ради меня? Я приподнялся на локтях и посмотрел по сторонам. Комплекс тут же упал на кровать. А ответ на мой вопрос тут же зашел в комнату с какими-то вещами. При виде меня, открывшего два глаза и с любопытством оглядывающем его, Пол тут же оставил вещи на спинке стула и подлетел ко мне. Он что-то радостно приговаривал на немецком, но я его не понимал. Он мигом сел на кровать, с легкостью подогнув ее под себя.
Мы молча смотрели на друг друга с пару секунд, а потом первым заговорил Пол:
— Тебе уже лучше, ein Junge? — тихонечко спросил ученый, слегка пряча глаза, — прошу меня простить, я дал тебе не таблетки от головы, а снотворное!
Я невольно умилился тому, как взрослый человек так сожалеет о сделанном перед школьником. Он выглядел подобно маленькому щенку, случайно разорвавший тапочки хозяина. Так мило.
— Не… не вол… нуе… тесь!.. — успокаивающе бормочу я, с призрачной надеждой, что Пол понимает мои слова. Подтверждением этому служит легкая улыбка на его лице, так тепло заполоняющее мое сердце неким трепетом. Это чувство мне не знакомо. Это пугает. Но оно приятное.
Затем, Пол неожиданно придвинулся ко мне, вызывая порцию краски на моем лице. Я хотел было отвернуться, чтобы не показывать своего смущения, но ученый резким движением поддается вперед. В страхе я закрываю глаза и немного поджимаю губы. Ну, а что? Вдруг он захотел неожиданно меня поцеловать! Но я почувствовал лишь легкое прикосновение к моему влажному лбу чем-то теплым и твердым. Слегка открываю глаза и сразу вижу тот самый черный глаз напротив меня, такие четкие шрамы и ямочки на щеках. Я загорелся ярким пламенем еще больше.
— Температуры уже нет… gut gemacht! — Пол улыбнулся, прикрыв глаз. А я не мог отвести взгляда. Все его лицо показалось мне в этот миг неизмеримо прекрасным и манящим. Так хотелось хотя бы кончиками пальцев прикоснуться к этим шрамам, ресницам, носу, подбородку, обсохшим губам… Рука невольно потянулась к его лицу. Осталось несколько сантиметров до желанной цели… Но Пол тут же отпрянул и резким движением встал с кровати. Рука так и осталась висеть в воздухе. А я, смущенный и тут же осознавший, что сейчас произошло, с красным лицом накрываюсь одеялом, будто бы пытаясь спрятаться.
Послышался смех, а потом меня легонечко позвали. «Ein experiment» — любимое прозвище Пола прорезало тишину. Я на него слегка отзываюсь и приспускаю одеяло, только открывая глаза. Пол показывает на вещи на спинке стула.
— Пожалуйста, ein experiment, одень эти вещи, когда, наконец, сможешь встать самостоятельно, хорошо? — он подмигнул, а я будто начал таять, подобно льду в стакане с горячим чаем. Невольно киваю головой. А Пол тут же выходит из комнаты, слегка махая рукой и кидая напоследок: — а пока вздремни!
Я остался один в комнате. Снова накрывшись одеялом, я стал вспоминать этот горячий момент, заставивший мой разум помутиться.
Что со мной вообще творится?
Конец POV: Патрик.
