Лучезарный

Когда Виктор таскал коробки вручную, ему казалось, что более адский труд стоит ещё поискать. И он был свято уверен, что вряд ли найдётся что-то, что сможет переплюнуть это. Однако нашлось. – Вить, я не понял немного, а ты чего разлёгся? Виктор лениво открыл глаза и уставился на своего парня. Юрка лежал на животе и как-то недовольно поглядывал из-под густых ресниц. Солнце за окном светило тускло (или же просто сторона была несолнечной, он в этом доме первый раз ночевал, откуда ж ему знать такие подробности?), и глаза блондина опасно поблёскивали изумрудными искорками. Никифоров потянулся к тумбочке и, нашарив рукой телефон, глянул на засветившийся дисплей. На миг ослепнув, он подавил в себе жалобный стон. Сторона всё-таки была солнечно, но то ли день изначально обещал затянутое тучами небо, то ли тот факт, что солнышко ещё мирно спало за горизонтом в чёртовых пять утра, оставлял комнату в приятном тусклом полумраке. – Юр-ра, – хриплым со сна голосом прошелестел Виктор (на большее его не хватило), – я надеюсь, ты в курсе, сколько сейчас, и что приличные семьи в такое время ещё спят… – он бессильно грохнулся лицом в подушку, намереваясь поспать ещё часика четыре, но… – Виктор Никифоров, вы не смеете спать в такой час! – и удар, пышущий силой юности, по неприкрытым одеялом ягодицам окончательно разогнал наклёвывающийся сон. Виктор немного повыл, заглушаемый мягкой тканью наволочки. – Как ты думаешь, зачем я взял недельный перерыв? – По той же причине, что и я. – Конкретизируй, дорогой. – О боги, Виктор! Естественно, чтобы мы смогли нормально переехать. Ну, вещи разложить, прибраться в квартире и всё такое, а потом со спокойной совестью вернуться на лёд. – Видимо, наши мотивы разнятся, – Виктор всё же сел на кровать, ощущая не особо приятное жжение. – Ну-ка, ну-ка, - Юра заинтересованно посмотрел на него и даже подпёр ладонью щёку, что в его случае означало неподдельный интерес. – Я представлял, как занесу тебя на руках в эту квартирку, и все семь дней мы бы наслаждались близостью друг друга. – Фу, Виктор, слишком по-бабски. – Зато честно. Некоторое время у мужчины ушло на принятие душа и чистку зубов. Делать не хотелось абсолютно ничего, идеальным вариантом был бы какой-нибудь фильм или сериал и блондин под боком. Но раз Юрка его разбудил, то у него явно большие планы на эксплуатацию его тела. Но вопреки ожиданию, блондин мерно посапывал, уткнувшись носом в скомканное около головы одеяло. Виктор обошёл их двуспальную кровать и присел рядом с парнем. Его рука аккуратно легла на открытую поясницу и чуть погладила голый участок кожи. Всё-таки Юрка был прекрасен. Стройный, хрупкий на вид, с пухлыми после поцелуев губами и этими завораживающими, сейчас, правда, прикрытыми, изумрудными глазами. Виктор чувствовал себя невероятно счастливым, когда это стихийное бедствие находилось рядом с ним. Не сказать, что он не думал о мнении общественности. Естественно, понимание того, что они оба парни да к тому же с двенадцатилетней разницей, первое время угнетало и давило. Но если Юре нравится быть с ним, если он продолжает ему улыбаться и целовать по собственной воле, то Никифоров готов был послать это общество на все четыре стороны. – Если ты думаешь, что я сплю, то ты ох как ошибаешься, – тихо буркнул Юрка. – У тебя, вроде как, планы были, м? Так что я ничего такого не думал, – приврал Виктор, всё ещё не убирая руку с горячей сухой кожи. – У тебя были планы, любимый. В семь дедушка обещал заглянуть, котейку занести и ещё что-то там по мелочи. У тебя есть два часа, чтобы привести квартиру в более-менее обжитое состояние. Коробки я в гостиной сложил. Удачи, – и Юрка опять блаженно откинулся на подушку, будто его это вообще не касалось. – Я, конечно, тебя люблю, но почему только я? – Кто-то вчера так постарался, что поясница не позволяет мне нагибаться, – промурчали в ответ на справедливое возмущение. – Ты намекаешь на мою виновность? – Нет, блин, что ты. Ко мне Отабек приходил, пока ты спал. Через окно, естественно, входная слишком громко закрывается. И мы с ним так отожгли, м. Я таких оргазмов не ловил года три или около того, – и Юрка чуть приподнялся на коленях, оттопыривая упругую попку в боксёрах. Виктор не удержался и сместил руку на аппетитные половинки. Парень легонько толкнулся назад и потёрся о ладонь. – Это провокация? Или извинения? – Пха, за что мне извиняться? – Юрка игриво глянул на него из-за плеча. Пшеничная прядь упала на глаза, но он не делал попыток убрать её. – Например, за ту ужасную вещь, что ты сморозил меньше минуты назад, – Виктор наклонился и поцеловал аппетитно выглядывающую из-под широкой резинки ямку. – Не дождёшься. Тебя ждёт работа, муж мой, не начинай. И вмиг всё рухнуло; и целовал Никифоров уже не нежную юношескую кожу, а злощастную подушку, пропахшую его гелем для душа. – К сожалению, ещё не законный, – оскорблённый до глубины души, Виктор с гордо поднятой головой продефилировал в соседнюю комнату. – Уже скоро, я стану окончательно и бесповоротно твоим, не переживай. *** В течение двух часов Виктор возился с барахлом из коробки: расставлял разные безделушки по полочкам, развешивал по стенам фотографии и даже одну картину, прикреплял к холодильнику снятые магниты, разбирал и раскладывал одежду по полкам. Пару раз он заглядывал в спальню, Юрка спал, но со столь безмятежным выражением лица, что кроме накатившей внезапно нежности Виктор ничего не чувствовал. Николай пришёл, как и обещал, к семи. Виктор заметил его стоящим около их подъезда с небольшой, но явно набитой чем-то сумкой и кошачьей переноской. – Юрк, твой дедушка через минуту придёт, – заглянув на секундочку в комнату, мужчина поспешил открыть дверь. – Здравствуй, Виктор, – только ступив на порог, Николай вручил ему сумки, а переноску бережно поставил на пол и открыл дверцу. Сонный кот неохотно вышел из нагретого пространства, но тут же навострил ушки и кинулся в сторону спальни. – Доброе утро. Рано вы сегодня, – неловко улыбнулся Виктор. Его всё ещё смущало общение один на один то ли от того, что этот человек был дедушкой его парня и прекрасно знал про их отношения, то ли он просто ещё не привык к ласковому отношению со стороны этого мужчины. – Да уж, вижу, ты бодрячком, – хмыкнул Николай, проходя в гостиную. Виктор как раз закончил там прибираться, так что всё было в относительном порядке и даже чистенько. – Досадная случайность, не более. – А где ж внук? Что, не рад меня видеть? – Ой, что вы, он просто… – но закончить Виктору не дал светловолосый ураган, который с громким криком «Дедуля!» повис на шее Николая. Никифоров всегда поражался этой способности Юрия за минуту привести себя в божеский вид. Ведь он только что видел его растрёпанного и заспанного в одних трусах, а теперь перед ним причёсанный парень в домашней футболке и шортах и с совершенно ясными глазами. В какой-то мере Виктор даже завидовал, потому что для него нормально выглядеть по утрам не представлялось как минимум минут пятнадцать. Про максимум порой стыдно было говорить. Виктор вскипятил чайник и заварил ароматный чай, так что ближайшие полчаса они втроём скоротали за приятной, какой-то даже семейной беседой. А потом Николай вдруг засобирался. – Эх, пора мне. Спасибо за тёплый, хоть и ранний приём, – улыбался он, натягивая пальто. – Может, ещё посидите? – предложил Виктор. Ему действительно нравились такие посиделки, и он жалел, что случались они, как правило, редко и длились совсем недолго. – Да я ж к вам не просто так рано пришёл. Приятель мой в больницу попал, тут неподалёку. Растяпа этакий, с лестницы упал и ногу сломал. Вот, несу ему гостинец, так сказать. Надо же старика проведать, давно не виделись. А потом на работу выйти попросили, а я и не отказал. Так что некогда, некогда мне, молодёжь. Отдыхайте, сил набирайтесь, кушайте. Я вам кое-что из домашнего принёс, на кухне оставил. Увидимся ещё, не на разных же концах света живём. Он пожал Виктору руку, чмокнул немного погрустневшего Юрия в щёку и скрылся за дверью. – Ну что, - Никифоров обнял парня за талию и притянул к себе, – дедушка плохого не посоветует. Воспользуемся словами мудрых? – Да иди ты, – отмахнулся Юра, но щёки его заалели нежным румянцем, а глаза предвкушающее заблестели. – С удовольствием, – усмехнулся Виктор и потянул его в спальню. *** – Виктор, блин, не отвлекайся! – Я не могу. Он смотрит на меня… на нас. – Да кто?! – Кот. У него такие же глаза. – Какие у кота могут быть глаза? – Человеческие. Прямо в душу смотрят. Мне неловко. – Какой же ты урод, Виктор. Ладно. Пошли на кухню, дедушка там что-то про домашнюю еду говорил. Может, его пирожки с яблоком помогут мне сбить стояк. Хоть кто-то же в этом доме должен меня удовлетворять.