***
Спустя три недели после нападения. — Эдит! Девочка подскочила с деревянного стула и ударилась коленкой, вызвав смешки у одноклассников. «Ну хоть не автопротезом…» — успела подумать Эдит. Наличие механической ноги оставалось загадкой для всего школьного окружения ученицы. «Уснула. Блеск. Сейчас точно разорется…» — Почему вы спите на уроках? — строго спросила учительница по химии. — Вы не считаете мой предмет важным, мисс Мустанг? — Ну уж не важнее прочих… — пробурчала девочка под нос. — Ч-что? — Говорю, не знаю, как так вышло, и глубоко раскаиваюсь, — съехидничала Эдит, шумно выдохнув и напустив на себя самый серьезный вид. — Еще раз, — женщина подошла ближе к несносной ученице, — вы позволите себе спать у меня на уроках — не будете допущены к ним вообще! «Горе-то какое…» — Искренне извиняюсь. Можно мне сесть? — выдавила из себя девочка, взглянув на преподавательницу исподлобья. — Садитесь. И ведите себя порядочно. Эдит опустилась на стул и подперла щеку ладонью. «Эти сны точно с ума сведут, а потом еще и химичка загрызет… Такое себе будущее, конечно.» — Эй, — тихо раздалось слева. Это была Амелия — соседка по парте Эдит. — Ты чего такая? — Какая? — фыркнула несносная ученица, вовсе опустившись головой на парту. — Невыспавшаяся. И какая-то… злая, — неуверенно ответила спросившая, не желая обидеть одноклассницу. Или боясь навлечь ее праведный гнев. — Так вот вышло. — Мустанг, Кайнс! Что за разговоры? — послышалось со стороны доски. — Извините, мисс Доманс! Мы больше не будем, — поспешила реабилитироваться Амелия и обаятельно улыбнулась учительнице. Дождавшись, пока та отвернется, девчушка повернулась к Эдит и сердито посмотрела на нее. — Вот видишь! Юная Мустанг лишь закатила глаза и отвернулась к окну. «С того дня все наперекосяк пошло…» Страх. Страх за себя, папу, Лизу и всех его коллег — вот, что занимало голову юной Эдит, слишком рано познавшей страх перед нападением. Реакция девочки была вполне естественной для подростка, не связанного ни с криминалом, ни с перестрелками и всем прочим. Шок. Испуг. Истерика. Да еще и раненый отец, защитивший от верной гибели. «А если бы папа не успел? Я же… Я почти умерла!» — шептала девочка в плечо Лизе, когда они вернулись после посещения Роя в больнице. — «Вдруг они охотятся на ним? Или за папой? Они хотят его убить?!» Два дня Эдит была сама не своя — она лишь молчала и тихо тряслась. Но буквально через неделю что-то словно щелкнуло в голове, да так резко, будто тумблер перевели из одного крайнего положения в другое. Говорят, что человек, оказавшийся близко к смерти, перестает бояться всего остального, что вселяло ему страх раньше — он ведь почти ушел из этого мира, вот все остальное и стало таким бессмысленным. Сны Эдит просто добили. Несколько дней подряд она вновь и вновь попадала в чертову пустыню и снова разрывалась на молекулы и смотрела адский кинофильм. После такого еще раз пытаться заснуть не захочется. Вот не захотелось и Эдит — недосып за три дня «накопился» в таком размере, что попросту вылился в сон на уроке химии. Что самое главное — абсолютно без пустыни. Или просто времени не хватило, чтобы до нее дойти. Страх сменился сначала апатией, потом агрессией ко всему происходящему, отчего химия теперь вызывала только раздражение. Хотелось быть ближе к папе, к Лизе, просто поговорить с кем-то важным, а тут какой-то бесполезный, по мнению Эдит, урок. Недосып неприятно приправлял ситуацию — все вокруг начинало бесить с удвоенной силой, а вопросы учительницы и заботливой соседки по парте добивали. Хотелось окончательно закатить какой-нибудь конфликт, хлопнуть дверью и уйти из класса. «Потом эта стерва папе позвонит и вызовет его. Вообще красота будет…» Рою, конечно, спустя почти что месяц, стало много лучше, а боль прошла окончательно, но расстраивать и сердить его не хотелось. «Я сдержусь. Ради папы. Он для меня… такое для меня сделал, а я что ли эту училку не выдержу?» Поэтому после звонка Эдит мгновенно ретировалась из класса — не хотелось ни с преподавательницей объясняться, ни внимательной соседке по парте душу изливать. Хотелось скорее оказаться дома, натянуть домашнюю одежду и перевести дух.***
Спустя неделю после нападения. — Пап… Рой сидел на разобранном диване в зале и с нерушимым упорством пытался рассортировать различные бумаги одной рукой. Выходило так себе, но Лизу генералу разочаровывать совсем не хотелось, а тем более он и так добавил ей лишней работы, словив пулю. Приходилось выкручиваться, ведь обузой быть желания не было. — Да, тигренок? — мужчина поднял глаза на дочку и тепло улыбнулся. Теперь он еще более трепетно относился ко всем ее словам, действиям, да и просто присутствию, хотя и до этого ценил эти моменты. — Что-то случилось? Эдит вздохнула. Она очень боялась об этом спрашивать, отчего и вынашивала разговор целую неделю. — Пап, ты… ты создал тот огонь? Сначала девочка вообще об огне забыла, так как все сознание даже спустя несколько дней после случившегося заполнял только страх. Когда он немного отступил, Эдит вдруг вспомнила про огонь и про странные перчатки на ладонях отца, которые заметила, когда Лиза перевязывала Рою плечо. Белые перчатки со странными символами и геометрическими фигурами. Подобные рисунки девочка видела только тогда, когда Рен приезжал в гости и показывал ей новые преобразования… Алхимия. Эта мысль буквально обухом ударила девочку по голове. Об алхимии она знала только от ризенбургского друга; в школе об этом не рассказывали, одноклассники на подобные темы сплетничали редко… А алхимия была так рядом — у папы, у единственного родителя и самого родного человека! Рой был готов к этому разговору, он знал, что стоит только Эдит успокоиться, и она обязательно спросит о случившемся. Конечно, ведь не знающий много — во что Мустанг свято верил — об алхимии ребенок как минимум задастся вопросом «Почему появился огонь?». Видимо, Эдит знала очень и очень мало, понял мужчина; он и до этого предполагал, что образно в школе об алхимии все же говорили, или же что сами ученики любили книги о героях-алхимиках, которых в библиотеках Централа после Обещанного Дня стало еще больше Девочка молча села рядом с отцом, положив ему голову на здоровое плечо. Эдит и без слов поняла, что сейчас начнется рассказ. — С детства я обучался алхимии огня у одного очень умного человека, — начал Рой, опустив имя учителя, — и уже тогда знал, что стану государственным алхимиком, хотя учителю и не говорил — он бы не принял такого моего выбора, и без того считая меня «чертовым идеалистом», как сам и выражался. Но я решился, желая сделать лучше как минимум свою страну. Знаешь, я до этого не совсем понимал, что алхимия, а тем более огненная — это не самый лучший помощник в этом деле. Физическая сила. Она не всегда хороша, а люди порой не умеют договариваться и общаться по-другому. Тем более алхимики. — Они воевали? — тихо спросила Эдит. Из школьного курса уже много лет как убрали разбор ишварской кампании в связи с многими противоречиями, поэтому редкие школьники об этом знали. — Да. И порой это был неравный бой, ты же понимаешь? — девочка кивнула. — Поэтому, каждый раз наблюдая за случавшимися битвами и тем, как алхимия разрушает чьи-то жизни, я анализировал все происходящее. И понял, что могу делать что-то важное для страны не только алхимией — нужных вещей-то много, но немногие до них доходят. Алхимия часто только создает ощущение защищенности и буквально заставляет закрывать глаза на очевидное. — Ого, — вздохнула Эдит. — Ты… ты воевал? — Да, — произнес Рой. — И понял, что больше не хочу подобного. Что такое нам не нужно, можно добиваться целей иными путями. Согласна? — Конечно… — прошептала девочка и резко подняла глаза на отца. — Но ты же закрыл меня огнем! Ты меня спас! — А я мог сделать иначе? Знаешь, тогда, когда я понял, что смогу помочь только благодаря алхимии… я даже обрадовался, что еще не разучился ее использовать.***
Спустя при недели после нападения. — Элрик, ты полный кретин! — Да ничего ты не понимаешь, план отличный и беспроигрышный! — И поэтому ты, Рен, подставляешь меня?! — В смысле «подставляю»? Твоя задача — сказать, что я ушел в туалет, да и то если спросят! Больше я тебя не прошу ни о чем! Фред, это чертовски важно для меня, как друг, ты просто обязан это понять! Фредерик, он же лучший друг и одноклассник Ренсома, только закрыл лицо ладонями. Авантюры его товарищ любил, а особенно те, которые обещали потерпеть крах — такой адреналин Элрику нужен был как воздух, поэтому этих двоих частенько ловили на каких-нибудь «забавах» жители Ризенбурга, где все и так друг друга знали, а уж о Фреде Риппере и Рене Элрике здесь буквально легенды ходили. Если день этих закадычных друзей проходил без какой-либо выходки, можно было смело начинать бить тревогу о том, что парнишек подменили. Не то, чтобы Фред был таким же раздолбаем-экстремалом вроде Ренсома, но дружба же есть дружба — попал один — влезай другой, карабкайтесь вместе. Поэтому по темной макушке Фредерику прилетало примерно с той же регулярностью, что и Рену. А как показывает практика, дружба познается именно в таких ситуациях. — Еще раз — ты просто планируешь сбежать с экскурсии и рвануть к своей центральской подружке, чтобы просто увидеться? — попытался расставить все по местам Фред. — Она не центральская подружка, она друг, такой же, как и ты, — почти что прорычал Рен. Такое сравнение для Эдит он находил оскорбительным — она была для него чем-то большим, чем просто иногородний друг. — Да, именно это я и планирую сделать. Ведьма все равно и так никого в лицо не знает! — Кроме нас с тобой, прошу заметить! Завучи кроме нее тоже! — резко поправил друга Фредерик. — Если таблички с нашими именами к стульям в директорской не прикрепила еще, то я точно танцовщица синских танцев… — Да нас там будет толпа, дружище! Ну спросит — я отошел в чудо-комнату, ну так сложно меня откосить? — взмолился Рен. Эта встреча, к которой внезапно подвернулась такая редкая и чудесная возможность, буквально зажгла его новой идеей — во что бы то ни стало увидеть Эдит, поговорить с ней хоть пять минут… — Элрик, если после этого Ведьма тебя сожрет заживо, я ей в глотку не полезу, тут уж пеняй на себя… — вздохнул Фред и осел на скамейку в школьном дворе. — Фредо-Альфредо, ты настоящий кореш! — рассмеялся довольный Ренсом, и парни стукнулись кулаками. — Но ты мне просто скажи… Почему ты так хочешь ее увидеть, при этом по полной подставив себя? — Элрик дернулся от вопроса друга. Да, он говорил ему о Эдит, но не там много, лишь о том, что познакомились они еще будучи карапузами и что семья Рена периодически приезжает в Централ к ним в гости. С какой целью, Ренсом не говорил — тайну подруги он выдавать не собирался. — Неужто ты, Ренсом Элрик, гроза всех ризенбурсгских огородов и компаний, влюбился и теперь из-за дури в голове такой вытворяешь? — Захлопнись! — воскликнул Рен, мгновенно нахмурившись. — Ничего не влюбился, это все глупости для наших одноклассниц, которые кроме романов ни знают ни черта! Эдит — мой друг, с которым я знаком давно, а вижусь редко. Телефонов и писем не хватит, чтобы нормально поговорить! Да, я скучаю, вот прикинь, а! Мы видимся два раза в год, а бывает даже и меньше! Можно подумать, если б ты сейчас переехал, то не искал бы любой возможности увидеться со мной! — Ну знаешь, так подумать и правда можно… — внезапно задумался Фред. — По падениям с коз и коров я бы точно не скучал, — увидев рассерженное лицо лучшего друга, парнишка поспешил прояснить, — а по катанию на них наперегонки — вполне бы. Ладно, герой-любовник, дерзай. Хоть ее порадуй, что ли. Да, тут сложно будет не удивиться… «Она будет счастлива — я и не сомневаюсь, » — лишь ухмыльнулся про себя Ренсом. Влипать в истории и невероятной завязкой и развязкой в виде приключений на одно замечательное место наперевес с тумаками — это у них с отцом было семейным. Параллель Ренсома позвал в гости центральский музей истории Аместриса, решив устроить что-то по типу акции «пригласи друзей своих дальних», чтобы даже жители отдаленных регионов могли знать о истории немного больше, а понимать ее, по мнению рабочего коллектива музея, легко и приятно, когда все наглядно. Поэтому музей истории в рамках «дружбы регионов» и решил пригласить ризенбургских школьников на огонек, предоставив им билеты с большой скидкой. Рен этого шанса упустить не мог, ведь у него появилась новая возможность увидеться с Эдит, пусть и такая сложноосуществимая — школьники приезжали в Централ всего на день, после ночевали в любезно предоставленной музеем гостинице и уже наутро собирались обратно. Двадцать четыре часа, как минимум половину из которых они проведут на мероприятии музея. Неслабо, хватит, чтобы хотя бы на полчасика увидеться с Эдит. Но проблемы вытекали сразу же. Первая и самая большая — учителя, которых суммарно ехало с ребятами аж шесть человек, а самым «приятным» дополнением оказалось то, что в их числе была так названная Ведьма — завуч, у которой были не самые теплые отношения с Реном и Фредом. Еще бы: она педантичная и помешанная на порядке и дисциплине женщина, мальчишки — бунтари и заводилы, плевавшие на ее желание держать всех и вся в ежовых руковицах. Остальное было уже менее взрывоопасно — как сбежать, где встретить Эдит, во сколько у нее кончатся уроки… Разгильдяем Ренсом бесспорно был, но этот факт не перечеркивал его умственные способности. Нужен был план по встрече с подругой, такой, чтобы и его не потеряли, и чтобы Эдит не попало. После школы Мустанг-младшую всегда забирали на машине или отец, или его сослуживцы — этот вариант отпадал. Сбежать от забиравших — навлечь беду на Эдит, хоть Рен и правда искренне не понимал, почему же она сама не может дойти до дома, не такое уж большое расстояние и было. Прийти к девочке домой? Тоже нет — это, считай, автоматически подставить семью подруги — Ренсом ведь с мероприятия сбежал, а так, ясное дело, поступать нельзя. В том, что Рой не сдаст его отцу или матери, Элрик и не сомневался, но вот если его здесь застанут учителя, для семьи Эдит это обернется настоящей подставой. Этот вариант выбирать тоже было нельзя. «Ну должна же быть нормальная возможность! Она обязана быть!» — Рен ломал голову не один день, пока, наконец, озарение не снизошло до него — о чудо! — посредством разговора с Эдит. Она тогда в сердцах сказала, что расписание у них в школе делать совершенно не умеют, и если ранее в пятницу у нее даже была возможность уйти с последнего урока из-за освобождения от физкультуры, то сейчас эту самую физ-ру переместили на третий урок и сделали двухчасовой, а потом поставили еще аж три урока после этого сдвоенного. Рену это тоже казалось глупым, ведь кому-то просто так придется торчать в школе аж целых полтора часа… И в этот же момент Ренсом уже был готов расцеловать того диспетчера расписания, который так удачно дал ему шанс повидаться с подругой.***
— Итак, это зал посвящен истории Аместриса в период… Ренсом зевнул — момент все еще не подходил. В коридор, куда он и собирался линять, только что вышел один из преподавателей, учитель по праву, который имел страсть к курению. «Он меня и схватит на улице, — мысленно вздохнул Рен. — Рано, пока рано…» Полчаса, час… Часы на руке Элрика уже показывали десять минут одиннадцатого, что означало только одно — линять нужно было прямо сейчас. И момент действительно подвернулся. Обществовед заинтересовался какой-то книгой на стенде и обсуждал ее с работником музея, одна из учительниц что-то тихо говорила другой за поворотом к библиотеке, — зона, где был Рен и одноклассники, была для женщин слепой — так что еще двое отпадали. Ведьма задержалась в библиотеке, а оставшиеся двое завучей сидели в зале в полудреме. «Когда, если не сейчас? Точно сейчас кто-то еще припрется!» — Фред, я пошел, — шепнул Ренсом другу, который, кажется, даже заинтересовался словами экскурсовода. — Не передумал? — тихо уточнил друг. — Если я сказал, что пойду, то пойду! — Не кипятись, понял я. Давай, удачи что ли, герой-любовник, — хихикнул Фредерик и дал другу «пять». — Хотел было пожелать удачи тоже, да не буду, — фыркнул Рен, осмотревшись по сторонам, и направился в сторону эвакуационного выхода — разведка перед экскурсией показала, что именно там он сможет скрыться. А дальше было несложно — прийти к Эдит в школу, местоположение которой он знал, и наконец-то просто погулять и поговорить.***
Это было абсолютной победой, компенсирующей пятнадцать минут почти что безостановочного бега. Эдит нашлась прямо в школьном дворе, в сквере напротив ворот. Рен даже еле смог подавить победный возглас — так он был рад видеть подругу. И наконец-то совсем наедине и не тогда, когда ей правят ногу… У мальчишки сперло дыхание. Какая же все-таки она красивая… Не такая, как его одноклассницы, распускающие волосы и постоянно дующие губы. Эдит была простой, но при этом чертовски… Милой? Привлекательной? «Идиота кусок! Ты вообще собираешься идти к ней?! Все время профукаешь!» Тряхнув головой, Рен «пошел в бой», при этом пытаясь шагать тихо и медленно — благодаря этому сюрприз должен был удасться. Эдит, к счастью, ни о чем не подозревала, по-прежнему листая какой-то учебник. Шаг, еще один, другой… Ренсом улыбался во весь рот, представляя, какой окажется реакция подруги, когда среди бела дня к ней внезапно заявится далекий друг, ему даже еле удалось подавить смешок. Шаг, маленький шажочек… Дальше идти некуда, осталось лишь протянуть руки. Это парнишка и сделал, быстро закрыв ладонями лицо девочки. Та слегка дернулась, непроизвольно опустив книгу на колени, а после сделала то, чего Рен даже не ожидал — схватила его за руки, при этом скрестив свои, а потом резко дернула, из-за чего паренек, громко ругнувшись, полетел вперед, кувыркнувшись над головой подруги, прямо через лавочку. Вот чего-чего, а этого Ренсом предвидеть не мог — не то, чтобы Эдит слабой считал, вовсе нет, но так быстро сориентироваться, а еще поднять его!.. — Твою же!.. — юный алхимик даже не успел перевернуться, чтобы приземлиться на пятую точку, поэтому и прокатился по земле, попутно ударившись правым бедром и локтями. Длились полет и приземление совсем недолго, но валявшемуся на полукаменистой поверхности пареньку так не показалось. — Рен?! — Эдит вскочила с места и подлетела к другу, тут же сев на колени. — Рен, н-но как?! — Ну… Сюрприз, что ли, — произнес Ренсом, потирая ушибленный локоть. — Хотя, знаешь, у тебя он лучше вышел. Ты когда в борьбу подалась? — Да я не подалась… — протянула девочка, сидя на земле рядом с другом. — Встань, форму замараешь, — будто бы мимоходом бросил Рен, начиная подниматься. — Надо же, какой ты заботливый! — фыркнула Мустанг-младшая, но тут же опустила глаза в пол. — Рен… Прости, я просто… Я не могла даже представить, что это ты! Мой класс на стадионе, отец на работе, поэтому… — Да ладно уж, проехали. С пацанами махались сильнее… Но знаешь, кидать через прогиб они не умеют, так что ты явно побе… Эдит смогла удивить видавшего виды стеганого деревенского бунтаря не только внезапной боевой подготовкой, но и тем, что после подъема сразу же налетела на друга с объятиями. — Ты не представляешь, как я рада тебя видеть! — произнесла она куда-то в шею Рену, отчего тот даже понял, что начал покрываться мурашками. Слишком странно. Слишком неожиданно. Паренек попытался прийти в себя от накатившего ниоткуда смущения. — Я не хотела, просто… Почему ты здесь? Почему не предупредил? Я бы сказала папе… — Нет, этого не надо, правда, — начал отнекиваться парень, параллельно разрывая объятия размыканием рук вокруг талии подруги — доселе неизвестное состояние начинало немного пугать его. — Я тут, как бы это сказать… — Так и говори! — внезапно девочка поставила руки в бока и строго посмотрела на друга. «Он немного подрос…» — Почему ты не предупредил меня? — Хотел сделать сюрприз, говорю же. — У тебя точно отлично получилось, за внезапность пять с плюсом. И все же? Рен отряхнул штанину и немного потер бедро — ушиб несильный, но ощутимый. Могла ли та маленькая Эдит, которой он запомнил ее буквально полгода назад, стать такой сильной и непредсказуемой? Что произошло за это время? Да, он знал, что подруга частенько бывала на полигоне на работе отца, где некоторые его сослуживцы занимались с ней чем-то вроде физкультуры. Но борьбы в этих тренировках точно не было; Рен готов был поклясться, что что-то в девочке изменилось. И это он был намерен выяснить, что именно, за оставшиеся полтора часа, — «Черт, час и восемь…» — ну, или чуть меньше. — Как насчет прогуляться? Я рассказываю, почему я здесь, а ты после глаголишь мне историю о своем становлении крутым борцом, идет? — хитро спросил девочку Ренсом. — Скажешь тоже… Ну что ж, давай, учителя я все равно предупредила, что скоро в корпус уйду, — кивнула Эдит и встала по левую руку от друга, после чего они вместе начали движение к аллейке около ворот школы. — Ты первый. — Хорошо, слушай внимательно. — Эдит чуть хихикнула, прикрыв рот ладошкой. Рен непроизвольно улыбнулся и начал: — Нас пригласил ваш музей истории, у них там вообще фестиваль какой-то, типа гостей всяких зовут из отдаленных местностей, историю страны вот познавать требуют. Ну я и решил к тебе наведаться, пока они там всех фюреров по очереди обсуждают — без меня уж справятся. И вот я здесь. Конец. — Так просто? — удивилась девочка и повернулась лицом к другу, начав идти задом наперед. — Взял и ушел? — По-тихому ушел, — поправил Рен. — То есть, сбежал. — Ну, это как-то слишком грубо. Попросил другана если что сказать, что я отошел ненадолго. — Ты сумасшедший. — А ты живешь за хренову тучу километров! Мустанг младшая даже остановилась. Он сбежал с экскурсии для того, чтобы немного поговорить с ней. А ведь Рен еще тот оболдуй, ему может так влететь, хоть он этого еще и не понимает… — Зная, как тебя «любят» за все выходки, ты все равно решил прийти? — уточнила Эдит, смотря на паренька исподлобья. — Вроде того. Поругать меня еще успеют, а вот такая возможность вряд ли выпадет мне еще раз… — Элрик, ты напрочь отбитый. — Ты тоже просто душка. Теперь твоя очередь, я отстрелялся, — напомнил мальчишка, прищурив глаза и задорно улыбнувшись. — А как насчет не здесь погулять? Тут парк недалеко, — заговорщически произнесла девочка, будто бы принимая негласные правила игры, сочиненные далеким другом. — Может, не стоит? А то потом накликаешь на себя беду, — как-то растерялся Рен. От-то парень шебутной, но Эдит, пусть он и знал ее уже много лет, точно не была такой… бунтаркой. «Ей вот только не хватало неприятностей…» — Ты сбежал от учителей чтобы поболтать, а я не могу погулять в пяти минутах ходьбы от школы? У меня освобождение, а учитель физкультуры думает, что я в школе. Идем же! Такого шанса точно больше не выпадет!***
Эдит выдохнула и опустила руки на стол, так и не прикоснувшись к купленной булочке. Рен же успел-таки откусить от своей трапезы — плюшки с повидлом — пару кусочков, но как только подруга начала рассказ, забыл о том, что был голоден. Она говорила спокойно, но напряжение буквально тонкими нитями было натянуто в воздухе. Казалось, что Эдит рассказывает о каком-то новом фильме или книге, которую взяла в библиотеке недавно. В реальность сказанного верить не хотелось совершенно, как и в то, что девочке пришлось пережить такой страх. Покушение, нападение… Что это вообще такое? Для чего нужно? Ренсом любил почитать что-то из боевиков или детективов, даже сам периодически пытался разгадать злодея, понять его намерения и мотивы. Но сходился всегда на одном: «Антагонисты — полные кретины которые бесятся от нехрен делать». И ему было просто дико слышать о таком от человека, пережившего этот ужас, да не от абы кого, а от своей лучшей подруги! Эдит долго колебалась, сомневалась, что вообще стоит рассказывать о случившемся, которое удалось скрыть от СМИ и общественности. Девочка была на все сто уверенна в своем друге, который и так единственный кроме отца, его коллег и Уинри — но там другая ситуация, ведь она непосредственный автомеханик — знал о ее секрете и никому о нем не говорил. Девочка вроде бы смогла успокоиться — прошло около трех недель, отец был рядом почти всегда, а его сослуживцы как никогда смогли подержать Эдит и буквально вынуть ее из липких лап страха, вместе с тем и научив силовым и оборонительным упражнениям, в числе которых были элементы борьбы. Как только пришло время вновь вспомнить все, нынешняя апатия и безразличие к «земным» проблемам как-то отступали на задний план, вновь давая место ужасу. — Это… — Рену было сложно даже связать пару слов. — Я… я не знаю, что вообще можно сказать. Про себя Ренсом корил собственную тупость и недальновидность — когда подруга была напугана и растеряна после произошедшего, он даже не смог помочь. Нет, даже хуже — он просто не смог понять этого. «Хорош друг! У нее случилось такое, а я…» Мысленно парнишка прикинул даты. «Да, Элрик, ты действительно дурак — к девятому-то классу уже пора научиться считать…» Примерно в тот промежуток, о котором сейчас и рассказала Мустанг-младшая, она совсем не звонила ему, хоть друзья стабильно «висели» на телефонах минимум три-четыре раза в неделю. Но Рен не стал бить тревогу, так как думал, что у подруги как раз начались четвертные контрольные, к которым она всегда усердно готовилась; буквально в прошлой четверти учебного года у нее было примерно то же самое — около пяти дней Эдит не звонила, но когда все-таки это сделала, то сходу известила товарища о четверке с плюсом по за итоговую контрольную по химии. А здесь… «Она ведь потом все-таки ответила, когда я чуть позже позвонил, а виду, что что-то случилось, совсем не подала! Когда в нее стреляли!» — Да я, знаешь, тоже пока не особо понимаю, — грустно улыбнулась девочка. — Главное, с папой все хорошо. — Зачем? Кто решил напасть на Роя и тебя? Да еще и таким образом… — протянул Ренсом. — Я еще не все рассказала, — вздохнула Эдит и подняла усталые глаза на друга и как-то даже оживилась. — Оказывается, мой отец — алхимик. Огненный алхимик. Представляешь, я только недавно об этом узнала. — Подожди. — Элрик не смог слушать девочку дальше, не задав следующий вопрос: — Ты только недавно это узнала? — Да, я ведь огонь увидела только тогда, когда он меня им закрыл. Но почему ты говоришь так, будто… — Эдит ахнула и сжала губы, нахмурив брови и пораженно посмотрев на друга. — Ты знал?! — Ну… вроде как да, — пожал плечами Ренсом. — Это же ни для кого не было секретом, он ведь известный в Аместрисе алхимик, а из всех известных — единственный огненный. — Супер! Почему… Какого черта я не знаю о собственном папе того, о чем знают почему-то все?! Да, зачем же дочери об этом знать? Действительно! А еще и ты молчал об этом! — руки девочка затряслись, но при этом лицо приобрело какой-то оттенок безумия. Ей досталось, а еще она не знала такого очевидного факта — Рен прекрасно понимал ее злобу и был намерен успокоить подругу: — Подожди! Эдит, не спеши с выводами. Он вроде бы давно алхимией не пользуется… — Так почему даже ты об этом знаешь, а я нет? Может, ты еще и знаешь, почему на нас напали? — громкие реплики переходили на полноценные крики, а состояние девочки было близко к истерии. Ренсом пожалел, что так сдал себя, тем самым обидев подругу. Но откуда же он должен был знать, что подруга не была в курсе событий? Да, ему об алхимии Роя Мустанга рассказал отец, при том не с целью просто поделиться, а скорее для примера, какие вообще типы алхимии существуют. Но не это волновало Элрика в данный момент — нужно было все же успокоить подругу, ведь ее состояние и без того не лучшим, как оказалось, было, а информация Рена окончательно добила девочку. — Эдит, подожди, остынь, — даже слегка поднял руки в знак капитуляции Ренсом. — Ничего страшного, ведь… — Ну да, где ж тут страшному быть, правда же! Всего лишь папа всю жизнь скрывал то, что не просто военный, а все остальные знали о его алхимии! — Эдит резко встала со стула, из-за чего тот проскрипел своими ножками по паркету, тем самым привлекая внимание немногочисленных посетителей. — Да стой же! — Ренсом успел подскочить и перехватить подругу за локоть. — Давай просто… — Спасибо за сюрприз. Нет, правда, ты открыл мне глаза на некоторые вещи. А теперь, — Мустанг-младшая резко выдернула руку, — лучше иди обратно. Хватятся, — и почти бегом покинула маленькое кафе. Прорычав что-то невнятное и шлепнув о стол парочку купюр, Реносм бросился следом.***
— Нихрена же! Это ж Мустанга дочь! — Ты чего, совсем из-за пойла своего свихнулся? Просыхай, рожа кривая. — Слышь, башку свою тупую поверни и моргала разуй! — «пьяница» резко повернул своего собеседника, сидящего в водительском кресле, налево, при этом отвесив тому подзатыльник. — Она! — Черт! — фыркнул «водила», дернувшись на месте. И правда — за поворот завернула никто иная, как Эдит Мустанг. — Ага! А еще на меня наговаривает! — загоготал пассажир, победно приложившись к фляге с чем-то крепкоалкогольным. — Но сам на трезвую голову ни шиша не видит! — Пасть захлопни! — Водитель наклонился к горе-пассажиру и открыл бардачок, откуда выудил достаточно компактную рацию. — Это Аксель, прием. На горизонте пони. — Ответом послужил какой-то неадекватный смешок. — Кретины, и вы нажираетесь! Дочь Мустанга здесь, перед нами, быстро сюда, зовите Вороных! Хоть несколько трезвых голов у нас будет! — После приказа на обратной стороне закопошились и бросили короткое «Ща соберемся». — А Файд? — спросил пьяница. — Всех поднял на уши, а шефа… — Надо отследить девчонку, бери рацию, — скомандовал водитель и нажал на педаль газа. — А чего делать? — По сторонам смотреть, придурок! Хоть какая-то польза же должна от тебя быть! И автомобиль двинулся в ту сторону, где недавно скрылась фигура Эдит.***
Эдит со всей силы хлопнула дверью и кинулась в первый же переулок, а потом свернула еще раз, на развилке. Здесь Рен точно не сможет ее найти — пока допетляет до первого «перекрестка», девочка уже сможет уйти подальше. Не нужно ей сейчас никого рядом. Ей нужны ответы. А до работы Роя было минут пятнадцать-двадцать ходьбы. Про уроки можно было забыть. Появились дела поважнее. Девочка свернула еще раз и поняла, что уже порядком выдохлась — смысла бегать по «лабиринтам» вроде не было, но от Ренсома хотелось оторваться, вот в ход и пошел дикий бег. Эдит притормозила, чтобы отдышаться и еще раз привести в порядок и без того мечущиеся в агонии мысли. Ее папа — знаменитый алхимик, к тому же единственный с таким типом реакций. Самые общие факты она узнала только недавно, хотя они были вроде как известны многим, но ведь в глуби наверняка лежало гораздо больше! И девочка имела право это знать. Скатившись спиной по кирпичной стене, Эдит закрыла лицо ладонями. Плакать не было сил, да и смысла от того действа не было, ей ведь еще дальше бежать. А разреветься так хотелось… Вдалеке послышалось ее имя. «Рен так быстро сюда дошел?» Беглянка фыркнула и поднялась с земли, после чего планировала свернуть в новый дворик, но внезапно она поняла, что сделать это будет сложно — к ней подошло трое не самого дружелюбного вида мужчин. — Мисс Мустанг, верно? — спросил один из них, неприятно ухмыльнувшись. — Нам тут нужно кое-что вам сказать… Увидев у двух из подошедших висящие на поясе пистолеты, Эдит резко вскочила с места и рванула назад. Сердце началось дико колотиться, а в этой ситуации мозг выдавал только одно — бежать. — Ну-ну, не так быстро! — перед ней, будто из ниоткуда, возник еще один человек — длинноволосый мужчина, выглядящий еще более мерзостнее предыдущих. Сделав шаг назад, Эдит почувствовала чужие руки на плечах и услышала гадкий смех схватившего, а потом к лицу резко прижали что-то мокрое. «Сонная тряпка!» Страх. Животный ужас. И уже сделанный вдох. Резко дернувшись и задержав дыхание, девочка ударила схватившего, да прямо по причинному месту. Автоброней. Ответом на удар стала громкая брань и отпущенные плечи Мустанг-младшей. В панике обогнув преграждающего движение мужика, который ощутимо успел дернуть девочку за ухо, Эдит что есть мочи припустила в обратную сторону, сумев вновь вырваться. В тот момент в глазах уже начинало темнеть, а координация движений решила подвести окончательно. Поворот и внезапно возникший за ним Рен. — Эдит! Эдит, что произошло? Я слышал крик… — начал было говорить Элрик, но в следующую минуту ему же пришлось подхватить подругу за плечи — та отчего-то внезапно начала падать. Шея у правого уха была заморана кровью. — Эдит! Что с тобой? — Тряпка… — выдавила девочка, еще пытаясь находиться в сознании. — Ухо…ди. — Эдит!!! — буквально прокричал Рен, когда подруга закрыла глаза и окончательно перестала двигаться. — Тряпка?.. Хлороформ? — Руки убрал от девчонки! — раздалось со стороны поворота. Подняв глаза, Ренсом увидел там мужчин, от которых ничем хорошим не веяло. Вариантов не было — это они вырубили Эдит. А еще у них было оружие. — Вы кто? — прорычал мальчик. — Не думаю, что это тебе важно знать… Откуда не возьмись перед глазами нападавших возникла… стена. Элрик специально нарисовал круг преобразования заранее — хотел Эдит показать одну интересную вещь, даже материал с собой прихватил. Но припасенного было явно маловато. А вот асфальта под ногами вполне хватило, чтобы создать хоть и очень тонкую, но какую-никакую преграду. Мозг в экстренных ситуациях удачно выкинул такую идею. Уроки отца не проходили даром, хоть и преобразования и не удалось на все сто — паника тому причина. Но выиграть пару секунд удалось. Подхватив Эдит и перекинув ее через плечо, парнишка помчался вперед и свернул в первый попавшийся переулок. И через секунду почувствовал укол в правой лопатке, а после него — тяжесть во всем теле. Успев в панике взглянуть налево, Рен смог заметить еще одного человека, наверняка сообщника напавших — просто так он что ли целился в него? Схватив Эдит и прикрыв ее собой, Ренсом успел как можно более «бережнее» упасть, не ударив подругу, а потом уже только сквозь пелену заметил, что за ними идут те самые люди. Уже все вместе. Прежде чем закрыть глаза, Рен подумал лишь о том, что они влипли во что-то очень нехорошее.***
— Какого хрена ты, Кецтер, не сказал, что с ней был какой-то пацан?! — взревел Аксель, — он же длинноволосый водитель, созвавший остальных — гневно смотря на пьяного «коллегу». — Твою… налево… — лишь проскрипел тот, держась за место удара и до сих пор тяжело дыша. — Как будто ни разу не получал по «детям», — фыркнул кто-то из банды. — Еще и от малявки! — Черт… У нее железная нога, парни, я вам зуб даю, — раздалось в ответ. — Я даже протрезвел в мгновение. Проверьте, если не верите! — Хватит чушь нести! — Аксель был зол, ужасно зол. Не везло ему как-то с напарниками от слова совсем. Быстро свернув за поворот, он мигом подошел к лежащим на земле подросткам, желая проверить лишь один простой факт — правда ли Эдит Мустанг была не одна — все случилось за секунды, а даже стеганные негодяи не способны все понять за такой промежуток времени. Да. Все было верно. Рядом с девкой лежал какой-то парнишка, которому один из членов Вороных успел выстрелить в спину. Транквилизатором. Мужчина выругался и, резко развернувшись на девяносто градусов, ударил пьяного напарника прямо в нос. — Ублюдок! Какого хрена ты не сказал, что она не одна? — взревел Аксель. — Я не видел! Только ее спину заметил! — прошипел в ответ Кецтер, теперь согнувшись еще сильнее. — Да и какая разница? Девка поймана? Поймана, сраный ты гордец! А еще… — он подошел к подростками и резко сдернул штанину правой ноге, под которой действительно оказался автопротез. — Схавал, а, неверящая рожа?! За спиной покалеченного раздались ругань и ошеломленный вздох Акселя. — Тише, — шикнул на горе-сокомандников тот самый таинственный стрелок транквилизатором. — Орете как резаные, сейчас точно кто-нибудь полицию вызовет. — О, и это нам говорит тот, кто чуть не свел Мустанга в могилу, снайпер косоглазый! Все. Задолбали. Берем обоих, — выдал «водила». — Обоих? — Кецтер даже поднял голову. — Пацана в планах не было. Может, пристрелим, и дело с концом? — Он алхимик, и мы сами это видели. Пригодится. По крайней мере, если что, им будем девку шантажировать. А потом и Мустанга. Прикиньте, вдруг реально поможет? — Времени нет, — отрезал Аксель. — Берем и уходим. На месте решим. — Файд уже на станции, — сказал снайпер. — Шевелитесь. И переулок опустел уже через мгновение ока.