***
— …отряд семь — дежурство околоводного пространства, отряд восемь — выезд к деревням, — молниеносно отдавал приказы Рой, при этом жестикулируя и явно волнуясь. Эдит пропала — в этом не оставалось сомнений. После того, как выяснилось, что уже во время физкультуры девочку никто не видел, что, впрочем, было привычно для всех — Эдит была освобождена от спортивных нагрузок и частенько сидела в библиотеке вместо физры, Мустанг сразу же решил проверить первое место, куда могла пойти Эдит — дом. Отдав Лизе приказ гнать как можно быстрее, Рой буквально молился всем богам, чтобы с девочкой было все хорошо, чтобы она просто решила прогулять уроки и посидеть дома, хотя верилось в это мужчине крайне слабо. И опасения подтвердились — квартира была пуста, и никаких признаков вроде оставленного школьного рюкзака или формы в комнате девочки не оказалось. На сердце становилось особо тревожно. — Черт подери, — прошипел Рой и ударил кулаком о стену в зале. — Может, сейчас кто из отрядов отзовется? — попыталась приободрить начальника Лиза, хотя сама прекрасно понимала, что все будет не так просто. — Лиза, ты же сама так не считаешь, — тихо ответил Мустанг, а Хоукай по одному этому тону поняла, что мужчина закипает еще сильнее, старательно продумывая все возможные исходы ситуаций. — Но… — фразу прервала внезапно давшая сигнал рация, висящая на поясе генерала. — Генерал! Генерал! — голос Бреды был взволнованным. — У нас есть одна зацепка!***
— Какого это хрена мы теперь весь город прочесываем? Свалила генеральская дочка погулять, а батя забеспокоился? Нам теперь еще мучься, — фыркнул один из офицеров, прочесывающих один из районов вместе с Хавоком, и лениво прикурил. Джин, он же командир группы, резко развернулся и посмотрел на нерадивого подчиненного. — Если нечего сказать, лучше молчи, — буквально прорычал Хавок. — Эдит пропала, а ее жизни может угрожать смертельная опасность. На ее месте мог оказаться любой человек, и мы бы все равно ринулись ее искать. А теперь продолжай делать то, что тебе приказали. Взбунтовавшегося солдата смог утихомирить кто-то из коллег. Джин лишь мотнул головой, прогоняя навязчивые плохие мысли. «Всякое бывает. Может, к подруге ушла? Просто нашла подругу и пошла в гости. Не были мы что ли подростками?» — пытался успокоить себя старлей, и, поймав какую-то мало-мальски спокойную и приятную мысль, прошел в следующий переулок, находящийся с восточной стороны от школы Эдит. И твердый настрой улетучился в мгновение ока. — Что тут, черт возьми, произошло?..***
Рой буквально раскидал сослуживцев в стороны, направляясь в указанное Бредой место, которое оказалось буквально в пяти минутах ходьбы от учебного заведения, где училась Мустанг-младшая. В ушах было слышно пульсирующую кровь и отчетливое сердцебиение — ярость вкупе с нарастающим страхом делали свое дело. — Сюда, — произнес Хавок, ожидающий начальника около одного из мусорных баков. Старлей сложил руки на уровне груди, пытаясь скрыть то, как они тряслись. Аместрийская армия много повидала на своем веку, но когда происходит что-то с близким человеком… Мустанга пригвоздило к холодному асфальту ровно как и Лизу, спешащую за ним. Недалеко от кирпичной стены были видны капли крови. Их было совсем немного, по крайней мере для смертельной или мало-мальски опасной раны. Важнее было то, что было обрызгано алым цветом. Рой присел около улики и аккуратно подцепил маленькую сережку-гвоздик с голубым камушком, которую не мог спутать ни с чем — восторг дочери от подарка далекого друга забыть было сложно, как и сам глубокий цвет украшения. Серебряная «ножка» и сам камень гвоздика были покрыты сгустками уже свернувшийся крови. Сомнений быть не могло. — Может, это нее ее кровь? — предположил кто-то из стоящих рядом офицеров, разрывая повисшую тишину. Лиза, Хавок и Бреда затаили дыхание, понимая, какого масштаба сейчас будет всплеск гнева начальства. — А может, ты думаешь задницей? — голос генерала прозвучал твердо и строго, а посмевший «пошутить» молодой человек даже дернулся, будто его одарили смачной оплеухой. — Ты серьезно думаешь, что она могла просто взять и выбросить свою сережку, полив ее чужой кровью? — Генерал, — попытался напустить на себя серьезный вид Бреда, но голос предательски дрогнул. Не только Рой и Лиза волновались за Эдит — вся команда Мустанга была напряжена и напугана. — Мы… Нашли кое-что в мусорном контейнере. Но прежде поглядите еще на это. Рой молча и чинно прошел несколько метров и, заглянув за поворот на другой переулок, замер, не в силах что-либо сказать. Прямо между двумя невысокими домами, в узком проходике, красовалась стена. Тонкая, кривая и некультяпая стена. Со следами преобразования. Мужчина прикоснулся к ней рукой, силясь сложить все возможные варианты нападения, похищения и драк во что-то вразумительное. Голова гудела, но гнев и страх были сильнее, отчего пришлось оторваться от объекта алхимического происхождения и все же дойти до места, где стояли еще несколько коллег. «Мы… Нашли кое-что в мусорном контейнере» В черепную коробку лезли тысяча и один вариант того, что же там такое нашли, а способ узнать, что же, был всего один — просто подойти и разобраться, что же нахрен происходит. — После того, как мы нашли сережку, сразу же разделились и буквально через пару минут нашли стену, — отчитался Фьюри, смотря на начальника с пониманием и сочувствием. — А потом начали все осматривать и открыли мусорный контейнер… Каин протянул Рою портфель, с которым Эдит сегодня утром выходила из дома. Черный кожаный прямоугольный портфель, внутри которого лежало два тоненьких учебника и три тетради, пенал и школьный пропуск с фотографией дочери. Вот она — вещь, с которой девочка просто вышла из дома… кем-то закинута в мусорный контейнер. А дочери нет. И неясно, где она вообще. Паника граничила с яростью, а руки просто изнемогали по необходимому щелчку. — Еще что-то? — бесцветным голосом спросил Мустанг, сжимая кожаные ручки портфеля. — Генерал! — с соседней улицы Хавок буквально вылетел, кое-как успев свернуть в нужную сторону. Спешка старлея буквально кричала о том, что служивый до чего-то докопался. И верно — мужчина что-то сжимал в левой руке. — Там, в переулке, есть еще один мусоропровод, только в стене дома. И там… Вот. Он буквально впечатал в начальника небольшую черную сумку, вызвав у Роя негодование — такой сумки у Эдит точно не было, он прекрасно это помнил. — Внутри. Просто посмотрите, — отрезал Хавок, стараясь перевести дыхание. Холодными ладонями Мустанг расстегнул молнию на сумке и вгляделся в содержимое — ручка, несколько хаотично разбросанных купюр, карандаш и блокнот в кожаном переплете. Вытащив последний из предметов, Рой открыл его на форзаце и не смог сдержать удивленного вдоха. Верно следующая за мужчиной Лиза застыла в немом удивлении. Джин выжидающе смотрел на старших по званию, а для того, чтобы проверить, не обманули ли его глаза, так же внимательно вгляделся в слова на обратной стороне обложки. Нет, не обманули. «Собственность Ренсома Элрика» И вложенные листки с кругами преобразования.***
Некогда приятный и усыпляющий стук колес о рельсы стал настоящим громом среди ясного дня. Эдит чисто физически не могла разлепить глаза — казалось, веки попросту были сшиты. Несмотря на не самое сильное воздействие хлороформа, чувствовала себя девочка не лучшим образом — в голове все шло кругом, а организм очень сильно мутило. Обретя крайне призрачный контроль над телом, Эдит осознала, что не может пошевелиться и двинуться в какую-либо сторону — такое действие вызывало боль в противоположной части тела. Чуть отдышавшись и попытавшись абстрагироваться от стука колес, до девочки дошло, что руки были растянуты в разные стороны и прикреплены к чему-то. Неприятное трение в районе запястий было этому весовым доказательством. Встать с колен тоже пока оставалось чем-то за гранью возможностей — спина очень затекла, а подъем был бы не очень действенен, так как привязанные к какой-то балке руки закреплены были на таком уровне, что даже в стоячем положении девочка оказалась бы в полуприсяде. Но до этих мыслей Эдит было далеко — ей наконец удалось открыть глаза, что уже было немаленькой победой. В поле зрения плыла темнота, при том в самом прямом смысле — в месте нахождения было очень темно, и очень редкие и слабые лучики непонятно откуда взявшегося света очерчивали какие-то непонятные силуэты. По истечении пары минут окружающее пространство в глазах Эдит замерло, а несколько выделяющихся силуэтов стали еще виднее. Но спокойнее от этого девочке не стало. Доселе непонятная фигура превратилась в сидячего без движения Рена. Мальчик находился у противоположной стены ровно в том же положении, в котором была «зафиксирована» Эдит, разве что как минимум не находился в сознании. Большего девочка утверждать не могла. Но соседство с лучшим другом, да еще и в такой обстановке, еще больше помогло девочке начать приходить в нормальное состояние; ее сердце забилось чаще, взгляд карих глаз отчаянно начал метаться по темному и качающемуся помещению. «Поезд, » — всплыло в голове. — «Это вагон. Куда нас везут?.. Рен!» В горле першило. Во рту было невероятно сухо, и казалось, что если хотя бы попытаться выдавить хоть какой-нибудь звук, он попросту не раздастся в воздухе, а выйдет разве что слабый выдох. Эдит судорожно вдохнула, попытавшись как-то протолкнуть сухой ком в горле. Было страшно. Страшный темный вагон без окон, непонятные ящики, привязанный Ренсом с закрытыми глазами… — Р-ре-ен, — практически прошептала девочка, уже обрадовавшись тому, что звук все же получился. Но результата это не принесло — мальчик оставался неподвижным, а его голова покачивалась в такт движения рельсов. — Рен! — позвала она уже тверже и громче. Результата не было. Рассуждать трезво было очень сложно — к горлу поступала паника, а на глаза наворачивались слезы. «Он дышит? Почему он не отзывается?» Не совсем отошедший от принудительной отключки разум все еще метался с бешеной скоростью. Пытаясь хоть как-то найти выход из данной ситуации, — надо было спасать Рена, да и себя, похоже — Эдит попыталась внимательно рассмотреть веревки, плотно привязывающие запястья к какой-то деревянной балке. Попытавшись двинуть верхними конечностями, результата девочка не получила — привязаны руки были плотно, а протащить «петли» по балке было невозможно. Несмотря на то, что угол, под которым были закреплены запястья, большим не был, руки все равно очень сильно затекли. Соединить руки невозможно, пальцами подцепить плотный канат не получится, острого ничего нет. Тупик. Провал. И Эдит дала волю слезам. — Рен… Рен, пожалуйста… Скажи что-нибудь, — буквально умоляла девочка, отчаявшись потерять друга. И себя. Куда их везут? Зачем? Почему на них напали?! Опустив голову, Эдит закрыла глаза и молча принялась ждать следующего хода чертовых обстоятельств. Просидев так порядка получаса, который показался настоящей вечностью, Мустанг-младшая будто уловила какой-то посторонний звук, хотя за стуком колес в грузовом вагоне было сложно что-то такое тихое услышать. Вздернув голову, Эдит тихо ахнула — Ренсом зашевелился, перед этим несколько раз шумно выдохнув. Мальчик несмело пошевелил руками, снова выдохнул и наконец поднял глаза на Эдит, не выразив при этом ничего. «У него тоже все плывет!» — поняла девочка, вспомнив недавние ощущения. Рен просто пока еще не мог ясно видеть. Но он жив. Жив. — Рен, я здесь, я рядом, — тихо произнесла девочка в темноту. Скажи ей он эти слова, когда она очнулась — страха сейчас было бы куда меньше. Взгляд мальчика более-менее сфокусировался, и теперь он твердо смотрел на сидящую метрах в четырех от него подругу. — Эдит… — прошептал он. Девочка даже не поняла, услышала ли она свое имя или прочитала по губам — настолько тихо оно прозвучало. — Мы где? — В каком-то поезде, — ответила Эдит и еще раз попыталась пошевелить запястьями. Бесполезно. Так крепко скреплены с балкой, что даже создать трение не удается. — Подожди немного. Скоро станет лучше. Было видно, что Ренсома еще неплохо штормило, но мальчик смог выдать тихое «да». От сердца немного отлегло — Элрик был жив. Вопрос о том, куда же мчится этот непонятный поезд, оставался открытым ровно как и тот, что же произошло в переулке. — Черт, — смачно ругнулся Рен через несколько минут молчания, обнадежив Эдит — ругается, значит пришел в себя. — Руки как привязали, а! Ренсом и так, и сяк вертел руками. Что-то, а неволю парень не любил. Тем более когда его в прямом смысле к чему-то привязывали. Жажды жить в парнишке было хоть отбавляй, поэтому, как только взгляд сфокусировался, а способность мыслить вернулась в прежнее русло, Элрик начал сражаться с обстоятельствами. — Хитрые какие… — хмыкнул он. — Чего? — не поняла Эдит. — Учли то, что я алхимик. Руки не за спиной связали. Я их соединить не могу. Девочка поразилась, что даже в такой критичной ситуации, а еще учитывая то, что еще совсем недавно мальчик был без сознания, он так умно и точно мыслит. И тут же Эдит посетила интересная мысль, которую она сразу озвучила: — Тогда почему я тоже так привязана? Я не алхимик! — И правда, — прошептал Рен. — Может, перестраховались. Хренодаи… Еще пара движений рук — и они уже буквально гудят от трения веревки. Медленно, но верно даже Рен начинал паниковать. — Я не смогу провести реакцию… Нужно что-то острое, — вынес своей вердикт Элрик. Протирать веревку пальцами ему как-то совсем не улыбалось — пока он хоть на сотую миллиметра протрет канат, поезд уже куда-нибудь да приедет. Мальчик тут же начал оглядывать окружающее пространство. Ничего. Только какие-то ящики в углу и они с Эдит. «Гадство», — прошипел про себя мальчик и начал осматривать себя. Спортивная кофта, джинсы с ремнем. Затея с пряжкой отпадала — нечем ее достать. Кеды без каких-либо острых предметов. — Эдит, — позвал подругу Рен. — У тебя есть что-нибудь острое на обуви? Может, пряжка какая-то? — мальчик взмолился всем богам, чтобы нужный предмет нашелся. Вероятность была — девочка была не в спортивной обуви, поэтому… — Есть. Рен, есть! — воскликнула девочка, при этом не перейдя на крик. — Небольшая… эм, железная эмблемка? Я сейчас постараюсь ее оторвать. И девочка начала «сбивать» пряжку набойкой туфли с другой ноги, которую, к сожалению, занимала автоброня. Несмотря на то, что была она отличнейшей, было бы куда лучше, если бы пришлось отрывать эмблему ногой настоящей — куда сподручнее. Девочка прищурилась и аккуратно стукнула стопой автоброни по железной пряжке. Та не поддалась. Спустя несколько попыток результат лучше не стал — украшение на обуви ничуть не отошло от кожи туфлей. — Чертовщина! — фыркнула Эдит, стукнув ногой по пряжке сильнее обычного. — Тише. Не спеши. Не паникуй. — Рен и в темноте понимал, что подруга напряжена и напугана. Он на сто процентов знал, что она старается сделать все возможное. Обстоятельство и время явно были не на руку ребятам. — А если кто-то придет? А если нас убьют? — напугано зашептала девочка и опять сильно стукнула каблучком по пряжке. — Не убьют, — отрезал Ренсом. — Если куда-то везут, вряд ли будут убивать. Мы им явно нужны… — Обнадежил, — ответила Эдит и Рен слегка улыбнулся — его всегда умилял этот ее назидательно-саркастичный тон. — Рен! Начала отходить! — воскликнула девочка, сделав еще один удар. — Вот видишь. Все получится. Минута мерных постукиваний. Две. Три. Десять… — Почти, почти, — тихо произнесла Эдит. В тот момент, когда спасительная пряжка наконец отошла от туфли и упала на устеленный деревом пол вагона, поезд начал резкий поворот.***
Лизу не меньше Роя разрывало на части. Боковым зрением она отлично видела начальника, сжавшего кулак так, что на коже остались следы ногтей. Она знала, что мужчина сейчас крайне опасен, но даже в таком состоянии он найдет похитителя и живого места не нем не оставит. И это было страшно. Когда его близким что-то угрожало, Рой мог пойти по головам, совершить грех ради того, кого хочет спасти. Нечеловечный поступок карает ровно таким же нечеловечным. По алхимическим канонам обмен вполне равноценный, но по понятиям морали… Хоукай прекрасно понимала, какого это — потерять того, кто для тебя является всей жизнью. Она нередко испытывала это на себе, а боль Мустанга принимала как свою, при том любую, поэтому тоже желала найти Эдит и планировала положить на это все силы. Сильный хлопок по деревянной поверхности вернул задумавшуюся Лизу к действительности. — … мы подумали, что они поссорились. Девочка что-то крикнула и вышла, а потом и мальчик за ней, — говорила официантка кафе, из которого Эдит прямиком рванула в злополучный переулок. Решив прочесать все близлежащие к месту преступления заведения, один из отрядов зашел в это кафе и сорвал куш. — Сколько они здесь пробыли? — строго спросил Рой. — Ну… Минут двадцать точно, при том мило разговаривали, а потом девочка вдруг озлобилась как-то. Паренек вроде успокаивать начал, а она убежала. — Достаточно, — отрезал Мустанг и направился к выходу из заведения. — Генерал, — к начальнику на всех парах подлетел Фьюри. — Вас… Вас фюрер вызывает. — Какого черта? — почти что взревел мужчина. — Почему сейчас? Какого хрена нельзя было это сделать раньше? — А с того! — воскликнул один из молодых парней-связистов. — Вы начали несанкционированные поиски, подняв на это весь штаб. Вот фюрер Грумман и интересуется, где же его подчиненные ходят? В следующий момент служащий оказался буквально впечатан в кирпичную стену. — Несанкционированные поиски? Не там, где надо, языком мелешь, — прорычал генерал в лицо подчиненному. — Прямо сейчас над ребенком висит угроза смерти. И ты считаешь, что я должен сидеть на месте? — Не будь этот ребенок вашей дочерью, то… — хотел было ответить солдат, но к его лицу уже направлялся кулак. — Генерал! — Лиза и Каин буквально оттянули начальника от дерзкого солдата. В этот момент связист пулей переместился на несколько метров подальше. — Погань ответит за свои слова! — прошипел Рой, не давая себя усмирить. Лиза одним резким движением оттащила Мустанга к повороту в один из переулков, выйдя из поля зрения сослуживцев, и молниеносным движением поставила начальнику подножку. Ясное дело, не ожидавший такого поворота событий мужчина рухнул на асфальт. — Хоукай, какого черта… — Вы что-то хотите возразить мне? Вы только что чуть не нанесли тяжелые повреждения своему же подчиненному, — как можно холоднее старалась отвечать Лиза, не отрывая взгляда от генерала. — Не будет открывать рот не по делу. — Вы сами-то себя слышите? — тихо произнесла майор. — Вы уже на слова реагируете кулаками. И считаете это нормальным. Но наказания за телесные повреждения и для высших чинов ровно так же работают. Не забывайте. И в какой-то мере этот парень прав, — увидев уже готового рвать и метать Роя, Лиза пояснила: — Поиски вы начали, не сообщив верховенству. Просто мобилизовали Штаб. Вы знаете, что о подобном надо предупреждать. И в ближайший час исключительно ваша помощь особой пользы не принесет. — Я обязан быть здесь! — Чтобы убить кого-то? — слова разорвали тишину переулка. — Прошу прощения, генерал, но ваше психическое состояние сейчас не сопутствует поискам, а напротив. Хотите, чтобы Эдит вас таким увидела? Злым и готовым кого угодно испепелить? Рой что-то прошипел и отвернулся. Лиза зажмурила глаза и открыла их вновь. Слова дались ей тяжело, но сказать было просто необходимо — кто, если не она? Хоукай прекрасно знала, на что способен начальник в порыве гнева и ярости. Мало того, она это видела. И лицезреть вновь совершенно не хотела. И тем более не желала этого Эдит. Неприятное шестое чувство подсказывало, что ни сегодня, ни завтра девочка не найдется. Не просто так все это происходит, ох не просто так… Да еще и Рен, похоже, пропал вместе с девочкой. Как он оказался в Централе? — Лиза, — имя было произнесено на выдохе и очень тихо. Повернувшись к сидящему на земле мужчине, Хоукай застала его с опущенной головой и пустым взглядом. — Ты ведь знаешь… »…что я не могу без нее. Эдит — самое дорогое, что у меня есть, и если надо будет убить кого-то, чтобы спасти ее — я даже глазом не моргну.» — Знаю, — отрезала женщина, не давая Рою озвучить то, что он хотел. Оба прекрасно знали, что именно должно было прозвучать. — Не совершайте одни и те же ошибки. Не делайте Эдит хуже, — получив молчаливый кивок, Лиза продолжила: — Мы едем в Штаб. Это не обсуждается. Возможно, фюрер сможет посодействовать в этой ситуации и поставить в известность другие Штабы. Еще и Эдварду стоит позвонить… И Хоукай протянула начальнику руку. Нет, он вполне мог встать самостоятельно, да и в общем был куда крепче Лизы. Это был знак поддержки. «Как бы вы не оступались, я буду с вами.»***
— Нет! Пряжка прокатилась левее Эдит и остановилась. Поворот поезда ставил план спасения под угрозу срыва. — Нет-нет-нет! — практически проскулила девочка, понимая, что теперь они могут не выбраться. — Все нормально, — попытался успокоить подругу Рен. — Ты не виновата. Просто… Мальчик буквально физически почувствовал какое-то изменение в пространстве. Обострив чувства, он понял, что эти самым чем-то был его собственный наклон — слабый, самопроизвольный и еле заметный, который означал лишь одно. — Эдит! Поезд опять поворачивает, но в другую сторону, — начал четко говорить Элрик, взывая девочку к уверенности в лучший исход. — Железка покатится назад. И мы должны будем ее поймать. Ногами. — Хорошо, — кивнула девочка в темноте. — Мы это сделаем. И вагон потонул стуке колес. Оба подростка вслушивались к внутренним ощущениям об «изменениях в пространстве», пытаясь уловить их еще на ранних стадиях. — Начинается, — констатировал факт Рен и присмотрелся в то место, куда откатилась железная деталь. В ней слабо отражался тонкий лучик, попадавший в темноту через щелочку в крыше вагона. Поезд начал поворот в другую сторону. Но пряжка с места сдвигаться не хотела. Пол был покрыт деревом, поэтому между железным украшением и покрытием возникало сильное трение, не дававшее пряжке сдвинуться с места. В прошлый раз откатилась она в тот момент, когда Эдит ее оторвала. А там в дело вступал еще и кратковременный «полет». — Ну давай, давай… Вагон начал наклоняться, и эмблемка начала неспешно скатываться из-за образовавшегося угла. Медленно, но верно она оказалась недалеко от Эдит. Вытянув ногу с автоброней, девочка преградила ей путь, а другой стопой накрыла пряжку сверху. — Она у меня, — выдохнула Эдит, чуть откинув голову назад. — Но… что дальше делать? — Передай ее мне, — тут же ответил Рен. — Я постараюсь ее подкинуть, как мяч в футболе. Поймаю ладонью. — Ты точно сможешь? «Пес его знает, » — хотел ответить Ренсом, так как ни в чем не был уверен. Но нужно было не глупо надеяться на лучшее, а что-то для его достижения делать. — Конечно, я зря в футбол играл что ли? — усмехнулся Рен в темноте. — Просто аккуратно швырни ее ко мне. — А вдруг поезд опять повернет? Или я промахнусь? — тихо произнесла девочка. — Эдит, верь мне. Постарайся. Не просто так же мы тут все это проворачиваем, — отозвался Элрик и попытался приободрить девочку. — Вспомни, как тогда уделала меня в футбол. Повторишь? Обещаю, что я тоже не подведу. Все еще держа пряжку под стопой, Эдит глубоко выдохнула и сосредоточилась. Нельзя было сделать это слабо — эмблема попросту затормозит и не докатится до Рена. Сильно — тоже не вариант, может отскочить от стены и отлететь туда, где ее уже и на повороте не вернет обратно. «Рассчитать свои силы, как тогда, когда мы в футбол играли…» Эдит аккуратно приподняла подошву туфли, отпуская пряжку, но тут же придержала ее другой ступней. «Не переборщить. Добросить. Мы должны отсюда уйти» Будто ударив кием по бильярдному шару, девочка придала пряжке скорости в нужную сторону. И железная деталь действительно заскользила туда, куда надо — к Реносму. Но сила трения была иного мнения на этот счет, отчего пряжка перестала двигаться дальше на небольшом расстоянии от Рена. — Все хорошо, — успокоил девочку Элрик. — Я дотянусь ногой. Вытянув ногу, Ренсом и правда достал пряжку, аккуратно коснувшись ее носком и подтащив к себе, и на всякий случай накрыл стопой. Для верности. — Слава богу… — вздохнула Эдит, увидев, что затея уж близка к счастливому финалу. — Только… Прицелиться осталось, — прошипел Рен, пытаясь положить ногу под нужным углом. Таким, чтобы удачно подкинуть эмблему и поймать привязанной к балке ладонью. — Не зря же ты футболист хороший, — с улыбкой произнесла Эдит, при этом помня, что целенаправленно футболом мальчик не занимался. Но с его-то волей к свободе он мог сделать что угодно. Девочке даже не приходилось сомневаться в возможностях лучшего друга. Рен еще несколько раз повертел ногой, подобрал более подходящий угол и немного размял ногу. «Надо с этим дерьмом заканчивать…» Задействовав вторую ногу, Элрик переложил пряжку на ногу которой предстояло выполнить роль катапульты. Прислушавшись к внутренним ощущениям, Рен понял, что в ближайшие несколько секунд поезд не собирается поворачивать. — Пошла жара, — усмехнулся парень и, выдохнув, резко поднял ногу с пряжкой. Даже при слабой видимости Эдит видела полет железного украшения. Это было чем-то фантастическим. Ренсом будто бы идеально рассчитал угол полета, силу, с которой нужно подкинуть спасительный элемент… Как будто сцена из кино, где главные герои попали в западню. Редкие и тонкие лучики слабого света поочередно оразились в железной детальке до того, как Рен крепко схватил пряжку левой ладонью. — Рен, ты молодец! — воскликнула Эдит. До спасения оставалось совсем немного. — Рано радоваться. Но вот тренер бы точно обалдел, — улыбнулся Ренсом, поудобнее перехватывая пряжку. — Ну все, сейчас начнем. Вклинившись тонкой железкой меж тонких нитей, создающих веревку, Рен старательно начал перетирать сковывающий руки шпагат. Мальчик буквально рукой чувствовал, как веревка нагревалась под трением пряжки, и сдаваться намерен не был — Элрик, несмотря на затекшие руки и не менее затекшие пальцы, усиленно тер веревку, отчего та, продержавшись всего около трех минут, оказалась полностью протертой. Лихо освободив запястье, вызвав тем самым счастливый возглас Эдит, Ренсом тут же принялся за освобождение другой руки. Левая рука нещадно ныла после долгого нахождения в подвешенном состоянии, но это не помешало мальчику расправиться со второй веревкой за пару минут, после чего он пулей рванул к подруге. — Вот видишь, все у нас получится, — тепло улыбнулся он и начал освобождать девочку. На этот раз пряжка лишь помогла зацепить плотно связанный узел, а в остальном Рен сделал все уже собственными руками. Когда руки оказались развязаны, Эдит мигом подскочила к другу. Теперь они рядом, а значит, не все так плохо, как было вначале. — А что дальше? — спросила девочка, опустив руки. К тем потихоньку начала приливать кровь, вызвав ощущения полноценного возвращения в дееспособное состояние. Плана не было, было лишь желание развязаться. Дальше же друзья еще не придумали. На всякий случай оба по очереди дернули дверь — ясное дело, она была заперта. Рен, не привыкший сдаваться на полпути, показал Эдит знак «окей» и, хитро улыбнувшись, засунул руку в карман штанов. — Эти гады — ребята хитрые, но нерасторопные. Тормоза, короче. Поэтому, — вытащив руку из кармана, Элрик продемонстрировал девочке небольшой кусочек мела, — дело в шляпе. Нарисовав круг преобразования прямо на двери, Ренсом тут же провел алхимическую реакцию, превратив замочную скважину в дыру. Просунув руку внутрь, Рен без проблем открыл дверь, и, взяв Эдит за руку и войдя в крохотный переход между вагонами, повторил эту же операцию, открыв дверь в другой вагон (перед этим Элрик убедился, что никого в вагоне не было, посмотрев в маленькое окошко на двери). Взгляду ребят предстал вагон, нагруженный каким-то ящиками. Но здесь окна, в отличие от предыдущего, были. Освещение, правда, уже было тусклым — за окнами уже явно смеркалось. — Интересно, сколько же мы так просидели? — задал риторический вопрос мальчик и отошел к углу вагона, отпустив ладонь подруги. Рен первым делом решил проверить ящики, а Эдит сразу же подошла к окну, чтобы понять, куда же их, черт возьми, везут. И лучше бы она этого не далала… Ренсом услышал вскрик подруги и дернулся, испугавшись, что с ней что-то случилось. Но девочка лишь отскочила от окна, часто задышала и приложила руки ко рту. В ее глазах читался ужас и страх. — Эдит, — мальчишка тут же подоспел к девочке, положив руки ей на плечи. — Эдит, что случилось? — и посмотрел в окно, ахнув от удивления. За пределами поезда простиралась пустыня, на которую уже опустились сумерки. Бесконечные пески. — Это… — голос Эдит дрожал. — Это пустыня из моего кошмара…