Ruelle — Genesis
Юнги не был похож на тех драконов, какими их привыкли представлять люди. Вся его аура будто светилась нежным светом, во внешнем облике были только мягкие плавные черты, никаких жёстких острых выступов. Этот дракон будто был создан лишь для восхищения и восхваления, а не для жестокости и безжалостных убийств. У Чимина в животе всё скрутилось судорогой, когда он заглянул дракону в глаза и невольно ступил ближе. Зверь начал рокотать сильнее, будто сжимаясь и остерегаясь. Не хотел подпускать. Принц поднял трясущуюся ладонь, в страхе сжимая челюсть. Несмотря на всю красоту и свет, зверь по-прежнему был зверем. Но желание прикоснуться к прекрасному было сильнее страха, и Чимин сделал ещё один уверенный шаг. Дракон рыкнул на выдохе, от чего маленькая ладонь принца вздрогнула и зависла в воздухе, но не опустилась. Серовласый улыбнулся, смаргивая слёзы, и медленно потянулся к морде дракона, который отчего-то закрыл глаза. Когда между ладонью Чимина и носом зверя оставалось с десяток сантиметров, что-то внутри дрогнуло от испуга, и Чимин оцепенел, зажмурившись. Но дракон сам подался вперёд, позволяя прикосновению родиться на свет. Земля под ногами принца будто разверзлась, а из трещин полился яркий белоснежный свет. Но нет, это была душа Чимина. Он чувствовал под пальцами горячую чешую и движение огромной энергии. «Произнеси моё имя» — прозвучало в чиминовой голове чужим грубым голосом, отчего он вздрогнул. Это был глубокий пугающий баритон, под стать зверю. — Ч-что? — заикнулся принц, в испуге распахнув глаза. «Назови имя» — этот голос едва ли принадлежал Юнги. И Чимин вдруг понял: с ним говорила не человеческая сущность. — Юнги, — несмотря на огромных размеров страх, пульсирующий в груди, принц выкрикнул в небо чужое имя твёрдо и громко, так, что эхо пронеслось по всей поляне и едва достигло леса. Дракон распахнул глаза, в которых отчётливо читался гнев, плотно переплетённый с болью. Что-то было не так, что-то произошло, что-то промелькнуло в зверином взгляде, а виски принца резко сдавило. И Чимин тоже почувствовал, как в собственной груди у него нарастает боль, и, пытаясь с ней бороться, видел, что дракон, отпрянув, испытывает те же мучения. Отчасти это было похоже на какую-то внутреннюю борьбу. А Чимин ощущал, будто алмазная когтистая лапа сдавила его сердце и пыталась выдернуть сквозь рёбра. И он, прижав к этому месту ладонь, отчаянно пытался удержать сердце внутри, попятившись назад. Он обидел дракона, разозлил, сделал ему больно и расплачивался за это. Казалось, будто эта боль была гораздо хуже той, которой сопровождалась потеря конечностей. Болели не только все внутренности и тело, но и душа. Нечто самое драгоценное и скрытое словно насильно выковыривали наружу, где ему совсем не хотелось быть. Чимин задыхался от страха и гнева на себя, поскольку виновником этого был он сам. Мало того, всё это было как если бы он выкрикнул: «Не ешь меня, сожри лучше моего старшего брата, мне плевать, я не люблю его». И брат словно бы наблюдал за этим, но притворился, что не слышал, и сам, движимый братской любовью, предложил себя в жертву вместо младшего. Вот как Чимину было плохо — хуже просто быть не могло. Попятившись назад, принц споткнулся о трухлявую корягу и грохнулся спиной на сырую землю. Он продолжал отползать назад, глядя на взбешенного зверя, который пред ним яростно взревел, а из ноздрей начали вылетать языки синего огня. Вдруг дракон оттолкнулся передними лапами от земли, задирая голову с громогласным рёвом. По его шее под чешуёй от груди к пасти будто поднимался огненный шар, который существо не в силах было сдерживать. Струя синего пламени взвилась в воздух. В тёмном небе отчётливо прорисовался его громадный силуэт, а столб синего огня разрезал небо на две части. Чимин широко распахнул глаза, задыхаясь и пытаясь отыскать на дне избитого разума крупицы самообладания. — Прости меня! — закричал принц изо всех сил, которые у него только были. — Прости меня, Юнги! Дракон резко встрепенулся, опуская голову и глядя на принца глазами, полными ненависти. Когда Чимин заприметил, как зверь набирает воздух через ноздри, то оцепенел. Кусты неподалёку зашевелились, но шквал ужасающих эмоций, нахлынувший на принца, не дал ему заметить мага в белоснежном одеянии. Тэхён выскочил из зарослей, будто давно там прятался и выжидал нужный момент. Но вид чародея кричал об обратном, он явно бежал сюда: весь взъерошенный, запыхавшийся и вспотевший. — Стой, — маг потёр ладони друг об друга и раскинул в сторону, между ними образовалась мыльная струя белого света. — Слушай мой голос, Юнги. Чимин замер, по-прежнему лёжа на земле и сжимая сухую траву кулаками. Тэхён смело ступил ближе, а дракон начал качать головой, переставая вбирать ноздрями воздух для плевка огнём. В его глазах на несколько секунд появилась ясность, словно какое-то наваждение или гипноз. Словно человеческая сущность переборола зверя на пару коротких мгновений. — Юнги, иди на мой голос, — продолжал громко произносить Тэхён, приближаясь к зверю. — Ты человек, Юнги. Человек… Дракон резко закачал головой, начиная истошно реветь, так, что Чимин закрыл уши ладонями и зажмурился. Тело зверя будто ослабевало, и он оседал на землю, будто плача. Маг, оказавшись рядом и не мешкая ни секунды, рывком коснулся ладонями груди дракона и зажмурился, словно от боли, а размытая белая линия света погрузилась в существо, проникая в него сквозь чешую. Большие чёрные зрачки дракона закатились под веки, он заметно ослаб и с грохотом повалился на землю. Ещё через несколько мгновений Чимина ослепила яркая вспышка огненного света, такая, что закололо глаза, словно в них выдавили половину лимона и кинули песок. Он утопил лицо в сгибе локтя, заскулив, словно подбитая собака. Шелестящий свет звенел в ушах продолжительное время, но всё померкло в одно мгновение, будто свеча, потухшая от резкого порыва ветра. Вбирая ртом воздух, Чимин подскочил на ноги и всё ещё ничего не видел, двигаясь вперёд и протирая пальцами красные глаза. Пред ними сильно рябило, и на секунду принцу показалось, что он ослеп, пока не начали прорисовываться расплывчатые силуэты. Он видел, как маг одним резким движением срывает с себя плащ и присаживается на корточки, словно накрывая кого-то, кто лежит в траве. Очередной судорожный страх окутал сознание принца, и он медленно сделал шаг вперёд, затем ещё один и ещё, срываясь на бег. Перед глазами промелькнула голубая макушка обнажённого Юнги, что лежал на траве без сознания, свернувшись и поджав ноги. Чиминово сердце треснуло где-то посередине. — Юнги! Что с… Резкий хлопок пронёсся по поляне оглушительным эхом. Тэхён, стремительно развернувшись, дал принцу пощёчину, хлёстко залепив по румяной щеке. Чимин, словно проснувшись, ошарашенно схватился за пришибленное место, на котором мгновенно вспыхнул красный след от ладони. — Ты… — зарычал Тэхён, надвигаясь на принца грозным мстителем. — Тупоголовый, мелкий, слабоумный идиот. — Да как ты… — Заткнись, пока я не превратил тебя в патлатую жабу, — проревел маг, сжимая руки в кулаки, от которых начало исходить недоброе свечение. — Ты хоть представляешь, что натворил? — продолжал рычать чародей, хватая перепуганного мальчишку за воротки плаща. — Ты, чёртово королевское отродье, в очередной раз чуть не лишил его жизни из-за своей глупости. — Я не… Не понимаю, — всхлипнул принц, растерянно завертев стеклянными глазами по сторонам. — Да куда уж тебе, — сощурился маг с презрением. — Ты из-за своей детской наивности ни черта дальше носа не видишь. Думаешь, это всё сказочки твои? — О-отпусти, — прохрипел принц, начиная бесконтрольно рыдать и сжимать трясущимися пальцами запястья чародея. — Я не знал… Н-не хотел. — Ещё бы ты знал, — Тэхён отпустил воротки Чимина, отталкивая от себя. — Глупый мальчишка. — С ним… Что с ним? — перебарывая стыд и страх, принц всхлипнул, прижимая собственное запястье к груди и не решаясь ступить ближе. — Раньше надо было думать, прежде чем провоцировать его, — гаркнул маг, присаживаясь на корточки рядом с укрытым Юнги, что по-прежнему был без сознания. Тэхён быстро открыл свою сумку, доставая какие-то баночки, как в прошлый раз, когда Чимин повредил ногу. Светловолосый начал что-то делать, нависая над Юнги, а принц безуспешно пытался рассмотреть, но из-за спины не видел. Через некоторое время маг присел на колени, опуская плечи и будто раздумывая о чём-то. — Он… — вдруг заговорил Тэхён, чуть успокоившись. — Он редко обращается к этой своей сущности. Раз в десятки лет, понимаешь? Чимин вновь замер и качнул головой, словно самому себе, ожидая дальнейших слов. — Нет, ты не понимаешь, — с горечью усмехнулся Тэхён, с разочарованием качая головой. — Вы оба уже во второй раз могли просто погибнуть. Из-за тебя… — Я не… — Замолчи, — раздражённо буркнул маг. — Мне не нужны твои оправдания. Да, я понял, что ты не знал, но незнание закона не освобождает от ответственности. Разве не так гласят институции твоего отца? Чимин сглотнул, стыдливо замолчав и отпустив попытки что-то объяснить. Он не понимал ровным счётом ничего, но в словах мага правда не просто была, она сияла столь ясно, прописанная чёрными чернилами по белоснежному пергаменту. Принц не ощутил себя дураком, он понял, что всегда им был. — Без тренировок и в спешке обращаясь ради тебя, Юнги рискует навсегда остаться зверем, — хмуро ответил маг на не озвученные вслух чиминовы вопросы. — Он не выпускал чудовище и контролировал его долгое время, пока ты не заявился и не вынудил его спасать тебя. Дважды. — Но… — Чимин сам захлопнул рот, не находя слов. — Это огромная, несоизмеримая сила, которая растёт годами, понимаешь? — Тэхён обернулся через плечо, взглянув на принца. — Во время обращения эта сила волной прошлась по всему Уотердипу. Её почувствовало каждое существо, каждый зверь и насекомое. А его человеческую сущность могло просто напросто разорвать на части. Ты же испытывал боль? — Д-да, — заикнулся принц, быстро качая головой и вспоминая, как минутами ранее его чуть не разорвало от мучений. — А он испытывал это во сто крат сильнее, чем ты, — опустил Тэхён глаза, возвращая внимание к Юнги и откупоривая банку с оранжевой мазью. — Ты слишком заигрался в сказку, принц. И этот глупый дракон тоже. — Мне так жаль, — бессильно проскулил Чимин, роняя слёзы на рубаху. — Я лишь хотел… — Да, конечно, кто-то же должен спасать даже таких тупоголовых, как ты, — с брезгливой жалостью пробурчал Тэхён. — И ничего я тебе не собираюсь больше объяснять. Здравомыслие — пустой звук для тебя по сравнению с любопытством, глупостью и наивностью. Тебе лучше убраться, потому что с минуты на минуту сюда прибежит Намджун, который из-за произошедшего разорвёт тебя на части, — без каких-либо эмоций проговорил чародей, намазывая лоб Юнги оранжевой субстанцией. — И я не буду его останавливать. Чимин, сжимая кулаки и впиваясь ногтями в ладони, стыдливо опустил голову и понял, что бессилен. Его слова впервые за долгое время не имели даже крупицы важности и ценности. Он, ещё раз шмыгнув и кинув короткое «я сожалею», с болью собрал последние остатки сил и шагнул прочь, надеясь, что в лесу его кто-нибудь прирежет или сожрёт.***
На следующий день Чимин, сбежав с очередного скучного приёма, сидел на каменном подоконнике библиотеки, прижимая колени к груди и глядя в окно, как в воду опущенный. Уотерполь светился россыпью дрожащих огоньков, а чиминова душа так же дребезжала и не находила успокоения, угрожая и вовсе рассыпаться. Казалось, его искали всем дворцом, но впервые за долгое время принцу не было до этого никакого дела. Последние часы его жизни превратились в одну сплошную агонию. Постоянно хотелось рыдать, уткнувшись в подушку, но он не мог. Чувство подавленности сковало его разум, обрастая вокруг тела колючим терновником. Сдув со лба серую чёлку, он припал лбом к стеклу и шмыгнул носом, прикрывая глаза. Стоило погрузить себя во мрак, как перед глазами проносились одни и те же картинки с ревущим драконом. Та боль словно поселилась у него в самых кончиках пальцев, противно вибрируя и напоминая о собственной безрассудности и глупости. Чимин всё ещё не мог осознать, какой опасности подверг себя и, что намного важнее, — Юнги. И ему ничего не оставалось, как прожевать это и проглотить. Наведываться к дракону не хватало совести и сил, слишком уж Чимин был перед ним виноват. В какой-то момент принц позволил себе вспомнить о полёте. Он с уверенностью мог назвать это лучшим, что случалось с ним в жизни. Но как? Как можно после полёта на настоящем живом драконе жить согласно дворцовым законам? Как можно в принципе жить, зная, что в глубине леса, в сырой холодной пещере, живёт самый настоящий дракон, о котором Чимин всё своё детство слушал сказки на ночь. Казалось, жизнь принца окончательно потеряла все краски, стала серой и никчёмной, обязанной кому-то, но после появления Юнги она разделилась на «до» и «после». Чимин с трудом гнал от себя эти мысли, пытаясь уткнуться в очередную книгу, но чернила размывались капающими на пергамент слезами. Вдруг из-за стеллажей с книгами послышался скрип двери, и выросла линия света из коридора. Принц уже было напрягся, решив, что его нашли. Шагов за скрипом не последовало, и Чимин расслабился, когда из темноты деловитой походкой к нему вышел белоснежный кот. Смахнув с лица остатки слёз, серовласый приподнялся и отложил книгу. — Хэй, дружок, — улыбнулся принц, опускаясь с подоконника. — Ты как тут оказался? — Мяу, — многозначительно ответил кот, взглянув на Чимина большими блестящими глазами. Чимин наклонился и подобрал кота, взбираясь обратно на подоконник и поудобней усаживая животное к себе на колени. Кот поднял большие глаза, будто не понимал, что это принц такое делает. «Я тебя не обижу» — прошептал парень, осторожно перебирая мягкую шерстку между ушами. Кот заурчал и состроил такую мордочку, будто сам от себя этого не ожидал. Но, стоило Чимину усмехнуться и почесать за ушком, как животное расслабилось у него в руках, позволяя себя тискать. — А ты вот знал, что драконы существуют? — продолжая гладить кота, спросил Чимин, от чего животное вздёрнуло голову, глядя на него, как на дурачка. — Вот и я не знал. Ай, ты чего… — кот начал топтаться лапами по ногам Чимина, выпуская когти. Шикнув, принц приподнял животное и посадил на подоконник, прижимая ноги ближе к груди. — Невежа… — пробурчал принц обиженно. Внезапно кот выпрямился, глядя на серовласого так, словно всё прекрасно понимал. Взор не был похож на взор животного, и Чимин напрягся, настороженно отодвигаясь. Вдруг кот нахмурился и выпрямился, кажется, даже с недовольством фыркнул. Ещё через мгновение в глаза принцу ударил свет, плавно переливаясь сиреневыми блёстками. Чимин обомлел, в испуге прижавшись спиной к стене. Магический свет шелестел, словно стая бабочек или светлячков. — Повторишь ещё раз? — донёсся до чиминовых ушей чужой голос прямо из глубины света, заставив его побледнеть пуще прежнего. — Или кишка тонка? — Тэхён? — сощурился принц, узнавая хриплый баритон мага и тут же в ужасе соскакивая с подоконника. — Ну хоть книгами не кидаешься, как некоторые, — подметил маг, образуясь из потухающего света. — И на том спасибо. — Как ты… — Чимин проглотил вопрос, вспоминая недавний инцидент и напуская на себя грозный вид. В последнюю встречу маг был слишком резок с ним, а принц не привык к такому обращению, ведь он, в конце концов, принц. — Не важно. На кой ты здесь? — Посмотрите на него, весь из себя, — фыркнул Тэхён, усаживаясь на подоконнике и закидывая ногу на ногу. — А я, между прочим, извиниться пришёл. — С чего бы это? — Чимин недоверчиво повёл бровью. — Я был слишком груб, поддавшись эмоциям. Это на меня совсем не похоже, — заверил чародей, придавая своему виду мрачной серьёзности. Принц внимательно оглядел мага, отмечая, что тот действительно необыкновенно хорош собой. — Хорошо. Это всё? — лёд со стороны принца всё никак не трогался, и он отшагнул в сторону с явным недоверием. — Да ладно тебе, — надулся Тэхён. — Что мне ещё сделать? Официально понести наказание пред королевским судом за то, что шлёпнул непослушного ребёнка по попе? — Так, — Чимин предупреждающе упёрся руками в бока. — Ладно, ладно, — взмахнул маг руками в примирительном жесте. — Странно, что ты не кидаешься на меня с вопросами о Юнги. Разве ты не должен переживать и всякое такое? Принц заметно погрустнел, возвращаясь к былой подавленности. Его плечи опустились, голова поникла и он отвернулся, подступая к подоконнику и касаясь холодного камня пальцами. Устремив унылый взгляд в окно и всматриваясь в огни, он молча задумался. Тэхён не мешал ему, выжидая ответа. Он видел, как Чимин борется с собой, но ничем не мог помочь. С этой внутренней войной принц должен был справляться самостоятельно. — Я так виноват перед ним, — вдруг заговорил Чимин, глядя в окно пустым взглядом, он смотрел прямо перед собой. — Так что, кажется, не имею права даже говорить о нём вслух. — Ты оступился и не придал важности серьёзным вещам, которые могли повлечь крайне неприятные последствия, — согласился Тэхён, но следом снисходительно добавил: — но всё ведь обошлось, а я действительно погорячился. — Нет, ты был прав, — моргнул принц, не удержав холодную слезу на краю глаза. Она скатилась, оставляя после себя мокрую полосу на бледной щеке. — Мне не стоило делать этого. Он сделал это не по своей воле, я вынудил его раскрыть столь важный секрет… — Ты помог ему, — перебил его маг, застав врасплох. — Что? — в недоумении поднял голову принц. — Как бы тебе объяснить, — вздохнул Тэхён, поудобнее усаживаясь на подоконнике. — Я давно знаю Юнги, и в нём есть мудрость, очень огромная мудрость, которую он копит десятками лет, — рассказывал чародей, пытаясь изъясняться понятно. — Но в некоторых вопросах он может положиться только на слово против слова. И когда тебе приходит в голову одно противоречие — ему приходит с десяток, но он сам же и опровергает их, — Тэхён взглянул на принца, который напыжился, пытаясь понять, к чему клонит маг, и усмехнулся его озадаченному виду. — То, что он пережил, убеждает его в собственной правоте, и это оправдано. Твоя семья истребила весь его род, понимаешь? Чимин замер, переваривая поступающую информацию. Его руки чуть дрогнули, ладони сжались в кулаки, ногтями соскребая с каменного подоконника пыль. Это означало, что он ещё не думал об этом. Казалось, осознание слишком резко атаковало его разум, поэтому Тэхён сморщился от собственного невежества и бестактности. Не стоило ему об этом упоминать, принц бы наверняка додумался сам. Но слово не воробей. — Юнги привык доверять своим чувствам, — пытаясь перевести тему, вновь заговорил Тэхён. — Он привык к тому, что чувства всегда согласованы с разумом. Дракон всегда солидарен с человеком. Но при тебе разум ему говорит одно, а чувства — совершенно другое. Человеку ты по душе, а вот дракону… — И что мне делать? — резко повернулся Чимин, глядя стеклянными глазами на мага. — Что мне нужно сделать, чтобы добиться милости дракона? Я ведь не в силах изменить свою родословную. — Вот именно, — задумавшись, ответил чародей и подтянул к себе ногу. — Но ты… — Я понял, о чём ты толкуешь, — отвернулся принц, потянувшись к щеколде на окне и одним движением распахивая его. Приятный прохладный ветер разбился о лицо, разгоняя бумаги и пыль по библиотеке, охлаждая голову и мысли. — Это всё равно, что видеть яблоко, откусить его, и на вкус почувствовать орех. — А ты, оказывается, смышлёный, — хмыкнул Тэхён, сощурившись. — Не всё потеряно. Усмирив шум внутри себя, Чимин медленно вобрал кислород в лёгкие, так же медленно выдохнул, глядя на небо, усыпанное звёздами. Ночная тишина успокаивала ровно настолько же, насколько угнетала. — Раньше я каждый вечер глядел на звёзды с балкона, это меня успокаивало, — проговорил Чимин, вздыхая. — Сейчас совсем нет… — Почти все звёзды над Уотердипом из древнего созвездия дракона, — заверил маг, разворачиваясь и свешивая ноги с окна в холодную высоту. — Но люди об этом ни на йоту не осведомлены. — Расскажи что-нибудь ещё, — вдруг попросил принц. — По легендам много лет назад землёй управляли лишь драконы. Но когда появились люди — драконы отказались от власти, поделились с ними знаниями и поклялись помогать, а люди взамен научили их принимать человеческую форму, — рассказывал Тэхён, взмахивая изящной рукой; из кончиков его пальцев начали выходить ниточки света, шелестя и рассекая воздух, образуя фигурку дракона рядом с фигуркой человека. — Драконы перестали доверять людям, многие отреклись и зажили вдали от них. А души тех, что остались верны своим клятвам, превратились в звёзды, образуя одно большое созвездие. По большей части это были драконы, которые полюбили людей и отреклись от своей второй сущности. Они до сих пор прямо перед нами, где-то там, светят с другой стороны неба. — То есть небо — это драконий эдем? — удивился принц, с интересом внимая словам чародея. — Это лишь легенда, но да, всё правильно, — покачал Тэхён головой, а ветер шевельнул его белоснежные локоны, обрамляющие лицо. — Душа самого сильного и могучего дракона отправилась туда последней. Он поделился своим сердцем с королём, который получил тяжёлую рану в бою. И пока дракон жил, король был непобедимым, сметал всех врагов на своём пути, разделял с драконом власть и могущество, но в то же время боль и страдания. — А почему его душа была последней? — спросил Чимин, сдул со лба серую чёлку и с беспокойством взглянул на мага. — Дракон должен был хорошо подумать, прежде чем делиться с кем-то сердцем, — ответил Тэхён, раскрывая ладонь, к центру которой из воздуха собирались крупицы света, образуя голубой огонёк, который однажды привёл Чимина в пещеру Юнги. — Если он ошибётся и отдаст часть сердца плохому человеку, то не сможет попасть на небо. Никогда. — Поэтому драконы больше не делились сердцами с людьми? — предположил Чимин и, получив в ответ короткий кивок, пуще прежнего задумался. — Не воспринимай это всерьёз, в любом случае, это лишь сказание, — добавил Тэхён, перекидывая ноги обратно и выпрямляясь, разминая шею. Принц открыл рот, но тут же закрыл, не зная, что конкретно хотел спросить. Вопросов было слишком много, а маг явно намеревался уходить. Сердце Чимина будто забилось с новой силой, ему нужно было многое обдумать. Былая подавленность чуть отступила, но не исчезла, он всё ещё не понимал себя и ни в чём не был уверен. Разобраться во всём было тяжелее, чем прыгнуть с того злополучного обрыва. — Я знаю, какой вопрос ты хочешь задать, принц, — тихо заговорил маг, взглянув на Чимина из-под пышных ресниц. — Да, драконы умеют любить, но такого дракона уничтожить намного проще. По крайней мере, так сперва кажется. Подумать о чём-то ещё у тебя не хватит времени: твой пепел будет мило кружиться над травой. Я бы рассказал чего ещё, но мне уже пора. Тэхён шагнул в темноту, Чимин растерялся, не успев впитать в разум сказанное, но в следующее мгновенье окликнул мага: — Постой. — Чего ещё? — буркнул чародей, взглянув на принца через плечо. — Он ведь… — Чимин стыдливо умолк, отведя обеспокоенный взор. — Он ведь в порядке? — Он перестал быть в порядке, как только встретил тебя.