***
Чону дома решается рассказать все брату. Пусть после этого Доён и поорет на него, прочитает целую лекцию, пообещает сломать обе руки тому уроду, который осмелился играть чувствами его младшего братишки, но потом, по его же просьбе, успокоится. И Чону станет легче, и Доён будет все знать. — А если бы он не остановился? Если бы он сделал это с тобой? — опять начинает свои нравоучения старший, — Нельзя вот так все оставлять. Ты же учишься с ним в одной школе! Чону прекрасно все понимал, брат волнуется за него, всегда волновался. Младший сам по себе добродушный и чересчур доверчивый, и каждый может воспользоваться этим. — Хён, только не рассказывай маме. Если она узнает... А вариантов-то было много, что она сделает, если узнает. Может перевести его в другую школу, может прийти в школу с разборками, хотя это ничем не поможет. И Чону ненавидит, когда что-то решают за него, визит мамы в школу может оказаться для него настоящим позором. — Мне осталось отучиться всего один год. Я как-нибудь переживу это. Чону делает щенячьи глазки, подсаживается ближе к Доёну и обнимает его за плечи. Запретный приём, после которого старший брат оттает и не сможет отказать ему ни в чем. Старший Ким тяжело вздыхает и треплет светлые волосы младшего. Он беспокоится о Чону. Порой его мысли и действия слишком наивны для довольно взрослого парня, и Доён прекрасно это знает. Он помнит, с каким трепетом рассказывал ему брат об этом самом Юкхэе, который и не заслуживает таких слов. Он это помнит, это ведь было совсем недавно, и приходит в ярость от осознания, что чувствами Чону просто-напросто играют, пытаются их растоптать, а он это знает и терпит. Потому что любит этого мудака Вон Юкхэя - Лукаса. — Ты знаешь, что он не заслуживает тебя? — предпринимает слабую попытку сопротивления Доён. Чону смущается, несильно толкая старшего в плечо, говорит, что это все глупости и он совсем не идеальный, чтобы его ещё заслуживали. Доён решает не спорить с ним. Все равно он останется при своём мнении. — Как скажешь, Чону-я.Часть 2
9 апреля 2018 г. в 18:44
— Вон Юкхэй, закройте рот и приступите к работе.
Учительница уже пол часа пыталась успокоить ученика и заставить его работать.
Лукас на время успокаивался и делал вид, что он её слушает, а потом снова начинал бросать в одноклассников бумажки, смеяться, громко переговариваться со своими друзьями
-идиотами и всячески срывать урок.
— Вон Юкхэй, я попросила вас помолчать! — учительница начала повышать голос. Даже отличники напряглись.
На Лукаса стали кидать злые взгляды, как бы приказывая этим ему прекратить, только ему на эти взгляды все равно. Он слишком упрям, чтобы кого-то слушаться.
— А я просил не называть меня так! — говорит Лукас ей в тон.
Напряжение между ними росло. Юкхэй нахально улыбался, глядя прямо в глаза учительнице. Он её не боялся. А чего вообще боятся? Что ему сделает эта женщина? Ничего.
— Что вы себе позволяете? Давно в кабинете директора не были?
Парень закатывает глаза. Учительница ненавидит его, а он ненавидит её. И её предмет.
Лукас смотрит в окно на серое холодное небо, нагоняющее тоску, и желает уйти отсюда. Лишь мысль о том, что слишком много учебных дней пропущено, не даёт ему прямо сейчас встать и уйти.
— Не нужно пугать меня директором, учитель. Я не в первом классе.
Кажется, её терпение окончательно лопнуло. Она хлопнула своей небольшой ладошкой по столу, заставляя весь класс вздрогнуть. Лукас с вызовом смотрел в её глаза, в которых читалась ярость, и ждал, когда она попросит его выйти из кабинета. Хотелось уже побыстрее выйти на улицу и покурить.
— Вон Юкхэй, для вас урок окончен, можете быть свободны. — сказала она, кое-как уняв свой гнев.
Лукас облегченно улыбается, берет свой рюкзак, в котором было всего два учебника, и, сказав напоследок классу пару колкостей, со спокойной душой удаляется. Урок сорван, учительница злая и она обязательно отыграется на остальных учениках.
В коридоре царила тишина. Лишь из некоторых кабинетов доносились монотонные голоса преподавателей. И было так хорошо и спокойно. Но, видимо, сегодня удача решила подшутить над ним. Пройдя где-то половину коридора, в него кто-то влетел. Лукас даже офигеть нормально не успел. Потом уже до его слуха донеслись болезненные стоны, и, опустив глаза, он увидел множество листков бумаги, рассыпавшихся по полу, а потом и Чону среди них.
— Ты вообще смотришь, куда идёшь? — шипит Чону, беспорядочно собирая листки.
Лукас скалится, но все же, сам себе удивляясь, опускается на корточки, чтобы помочь парню собрать все.
— Ты сам в меня влетел. Держи, — сказал Вон, протягивая Чону немного неровную стопку.
Неловкость витала в воздухе. Сознание Чону, как назло, подкидывало картинки со вчерашнего дня, когда Лукас зажимал его в туалете. И что самое ужасное — для Лукаса это ничего не значит. Он сидит и со спокойствием помогает собрать Киму все бумажки. А у Чону в это время краска приливает к лицу и температура тела стремительно увеличивается так, что руки дрожат и из них все валится. Ну как Лукас может быть сейчас таким невозмутимым? Очень просто. Ему все равно. Ни Чону первый, ни он же последний.
— У самого из рук все валится, а на меня все сворачиваешь, — недовольно говорит Лукас, — Почему ты не на уроке?
Ему действительно интересно, почему отличник Ким Чону не на уроке.
— Учитель попросил результаты теста принести. А тут ты... Сам-то почему не на уроке?
— Меня с урока удалили, — пожав плечами, говорит парень.
Чону удивленно вскидывает брови. Он знал, что дисциплина Лукаса оставляет желать лучшего, но чтобы его прямо удаляли с урока...
На лице Вона ни капли сожаления. Чону сам не замечает, как засматривается на него: на его нахмуренный лоб, поджатые губы, темные глаза, которые смотрят прямо в глаза его собственные. Губы, до этого сжатые в тонкую полоску, растягиваются в широкую ухмылку, а в глазах появляется недобрый блеск. Такой же, как и тогда.
- Ведешь себя, как девственница, - говорит Лукас, усмехаясь.
До Кима не сразу доходит то, что сказал парень. Он секунд пятнадцать тупо пялится на Юкхэя, а потом его щеки предательски краснеют. Чону становится до ужаса стыдно, хоть он и догадывается, что Лукас этого и добивался - специально пытался вогнать парня в краску. И у него это получилось.
- Ты! - вскрикивает Чону и осекается, уроки, все-таки еще идут, - Ты отвратителен.
Ким выхватывает из рук Лукаса неровную стопку, подрывается с места и убегает.
— И что такого я сказал!? — кричит ему вслед Лукас, но Чону уже скрывается за дверью.
"Истеричка", - думает Лукас и направляется к выходу.
Оказавшись на улице, парень вдыхает прохладный осенний воздух, и улыбается блаженно. В кармане пиджака находится пачка сигарет и зажигалка; Лукас прикуривает, не выходя со школьного двора. И ему не важно, что курить, находясь на территории школы запрещено, что учителя в окно все видят, что на каждом углу висят камеры. Ему на все плевать. Правила созданы, чтобы их нарушать.
- Ну и что ты здесь делаешь? - слышит Вон женский голос.
Ему даже оборачиваться не нужно, чтобы увидеть, кто к нему обращается. Это была рыжеволосая девушка, опирающаяся спиной он стену, которая внимательно следила за каждым движением Вона.
"Блять, опять она"
- Тебе ли не похуй? - сразу же огрызается, стряхивая пепел на землю, - То же, что и ты - проебываю урок.
Девушка усмехается, и Лукасу это так действует на нервы, что он готов прямо сейчас сорваться с места и уйти подальше от этой надоедливой особы, спокойно докурить сигарету и пойти домой. Но у нее, видимо другие планы. Она отталкивается от стены и подходит к Лукасу, покачивая бедрами.
- Дай мне сигарету, - звучит как приказ.
Юкхэй смотрит на нее свысока и, усмехнувшись, делает большую затяжку, после этого отправляя окурок в мусорку. Она смотрит на него недовольно, в очередной раз удивляя своей быстрой переменой эмоций.
- Во-первых, отойди от меня. Не хочу, чтобы кто-то думал, что меня с тобой что-то еще связывает. Во-вторых, девушкам курить вредно, тебе еще детей рожать.
Его слова причиняют ощутимую боль. Лукас всегда говорит то, что думает, не замечая, что делает словами людям больно. Он смотрит на людей сверху вниз и это вполне нормально. Так он защищает себя. А лучшая защита - это нападение.
Она проглатывает ком обиды, гордо приподнимая голову.
- Какой же ты мудак, Вон Юкхэй. Неужели тебе доставляет удовольствие делать людям больно? У каждого скотского поведения должен быть свой предел.
И она уходит, не услышав смешка Лукаса. А ему на это даже ответить нечего. Невольно парень признает, что последнее слово осталось за ней. Лукас думает, что она слишком наивная, что за эти три месяца, что они встречались, она так и не поняла, что бесполезно пытаться изменить его, если он сам того не хочет. Бесполезно просить его быть к людям добрее. Бесполезно, потому что это Лукас, поздно его уже воспитывать.