— Николь, ну сами посудите! Дмитрий слишком предан своему делу, слишком… ой! — руку неприятно саднило от леденящей воды. — Правильный. Он не подпускает меня к себе. А вот Адриан — самое то! Почему вы сразу не сказали, что он — брат Дмитрия? Я бы не тратила зря время, ведь Дмитрий такой скрытный. Его же брату так и не терпится рассказать мне все секреты, ауч, — я опять пропустила удар и теперь моё плече озарял еще один ожег, — он уже водил меня в особняк слушать музыку на этих выходных.
Я резко отбила огненный шар, летящий в мою сторону и, только порадовавшись своей ловкости, чуть не провалилась в яму, что образовалась под моими ногами. Перескочив её, ударила мага земли Бетти сжатым потоком воздуха, отправив его броском через голову. Минус один. Осталась Ли (вода), Вири (огонь), и Джей (воздух). Я видела, что они хотят сделать совместный удар, а потому изменила потоки воздуха, наблюдая, как желтые спирали маленького торнадо кружили возле меня, отбивая их выпады. Джей резко вдохнула на полную грудь и её выдох откинул самую близкую к ней спираль. Вири что-то прошептала и я почувствовала, как начинаю гореть. Она нагревает температуру в том месте, где стою я, не чувствуя это самой.
— Время сильного ветра, девочки, берегите прически, — прошептала я.
Собрав наиболее широкие потоки воздуха, летающие возле меня (их могут видеть только воздушники) соединила их вместе, представив, как размахиваю ими в воздухе, словно лассо и направлено запускаю вперед. В пути они разлетаются, ударяя девушек сильными волнами ветра. Осталась только Джей. Она опять вдохнула на полную грудь, и навалившись всем телом ударила двумя руками об пол. Я молниеносно возвела вокруг себя воздушную сферу, но она оказалась слабее того удара, который показала Джейн, разразив меня энергией, словно молнией. Не успев оклематься, я откинула её с помощью ближайшего воздушного потока, но он оказался слишком тонким и порвался. Разочаровано выдохнув, я упала на голую землю, опять принимая поражение от Джей. Уже четвертый раз за всё время тренировок.
— Твои мысли умные, Роза, — сказала Николь, помогая мне встать, — но вот тело еще тяжелое. Принимай больше воздуха в себя — и будешь порхать, как бабочка. В этом ваша наибольшая привилегия — опытные воздушники со временем могут становиться полностью невесомыми, что делает их очень тяжелой мишенью для врагов. Так что же сказал тебе пасынок Михаила? Он ведь учится в одиннадцатом?
— Да, выпускник, — кивнула я, вспоминая, как он звонил мне тем вечером, как мы долго говорили, а потом он приехал ко мне. — Все его родственники куда-то уезжают вечером. Он не сказал, куда, но уточнил, что едут все. Остаются те, кого брать не хотят: его двоюродный бесполезный (он сам так сказал) брат, и еще какие-то парни. Видимо, они не думают, что кому-то будет дело до особняка этим вечером. Видимо…
— Они придут сюда, — Николь сделала жест рукой, что значило «тренировка окончена, детишки» и ушла в особняк.
Я приняла душ внутри здания, схватила какую-то булочку на столе в кухне и, переодевшись в красный широкий свитер, черные обталяющие джинсы с кожаным ремнем, кроссовки и пальто, схватила рюкзак, уходя из особняка в школу пешком. По дороге меня встретила Джей, отправляющаяся в свою школу. Мы тренируемся по утрам почти каждый день, так как с утра наши банки силы по-особенному реагируют на всё и это лучше способствует расширению.
— Ты, эмм, прости за то, что я сделала тебе больно, — начала Джей. — Ты должна быть хорошо натренирована. Я хочу помочь.
Она откинула за спину короткие черные волосы, глядя на меня почти равнодушно. Я кивнула, ведь для меня главное — быть сильнее. Сильнее, чем сейчас, по крайней мере. Я шла пешком в школу, чтобы больше дышать свежим воздухом и набирать форму — дорога до академии от особняка неблизкая. Когда Джей повернула в другую сторону я облегченно выдохнула: эта девчонка меня не детски бесит и напрягает: она не умеет останавливаться, а потом прикрывается благими намерениями. Я же видела, что ей не нравится, что я оказалась в фаворитах, так сказать: Николь постоянно проводила время со мной на тренировках, если присутствовала. А Джей, привыкшая быть лидером, оказалась за бортом и вынуждена еще и тренировать меня.
Когда я была уже почти возле академии, то увидела подъезжающую машину Дмитрия. Он увидел меня, остановился, и открыл дверцу. Я смутно подумала о том, что нам не стоит вот так вот вместе ездить, но все-равно села в машину. Парень ничего не сказал, лишь тронулся вперед, до школы оставалось еще три квартала. Выглядел Беликов не слишком хорошо: явно похудевший, с синяками под глазами и наглой ухмылкой. Он явно думал о чем-то своем, но я уже давно подметила, что он ходит какой-то непонятный, будто под кайфом. Постоянно улыбается, бросил Эйвери, каждый день обязательно должен с чем-то (или кем-то) столкнуться. Перестал ходить на вечеринки и очень часто держится за сердце. Сначала я подумала, что это игра, но потом и Лисса сказала, что ему не очень хорошо в последнее время.
— Как ты? — спросила я.
— Как ты? — спросил он.
Мы неловко замолкли, он легко ухмыльнулся.
— Все хорошо, — Дмитрий лукаво посмотрел на меня. — Как тебе встречается с моим братцем?
Я про себя отметила, что взгляд его оставался невеселым, в отличии от тона.
— Мы не встречаемся, а общаемся, — почему-то уточнила я, — но, все нормально. Он… хороший.
Дмитрий весело захохотал, но взгляд карих глаз оставался грустным.
— Адриан — и хороший? — Беликов резко посмотрел на меня. — Не знаю, что ты задумала, но я же вижу, что он тебе не нравится. Так почему бы тебе не поиграть с кем-то другим?
Я зло смотрела на него, чувствую поднимающуюся в груди обиду. Ответ пришел незамедлительно, но я подождала, когда он остановится на парковке, чтобы сразу красиво выйти, оставив последнее слово за собой.
— А почему это волнует тебя, Дмитрий? Ты сам говорил, что нам не стоит общаться, — я сузила глаза. — Подумай, и назови причины, почему мне не стоит встречаться с твоим братом. — не понимая, сама назвала одну из причин.
Я, как и готовилась, попыталась выйти, но тут Дмитрий резко притянул меня к себе за руку, вынуждая смотреть просто в эти глубокие карие глаза. Он яростно поцеловал меня. Со злостью и всей ненавистью, которую при здравом уме мог чувствовать кто-то. Он целовал так, будто это в последний раз и я непроизвольно отвечала ему с такой злостью, держа ладонь на его руке, обнимающей меня за шею, будто сама призывала делать это. Я нуждалась в таком поцелуе, ждала, когда его язык встретится с моим в возбужденном танце двух врагов. Я чувствовала, как тону в нем. Поэтому, когда всё прекратилось, я оказалась совершенно не готова, так и сидя с закрытыми глазами и полуоткрытым ртом. Дмитрий издал хмыкающий звук, и открыв глаза я встретилась с его изучающим взглядом, который блуждал по моему лицу в поиске ответов.
— Вот и причина, Вуд.
***
Адриан должен был заехать за мной в шесть, чтобы мы поужинали в ресторанчике возле дома Эдди, а потом пошли на его вечеринку. Я надела короткую кожаную юбку, облегающую кремовую водолазку, кожанку и ботиночки. Губы накрасила красным, а в маленький, на вид, рюкзак положила запасные вещи, аптечку и еще много вещей, которые уместились туда с помощью заклинания расширения. Когда парень был возле дома в пять пятьдесят три, моё сердце пропустило удар. Я нацепила на лицо милую улыбку, подождала звонка, и в пять пятьдесят девять открыла дверь, выход к нему. Адриан, такой красивый, что хотелось убиться об стену от собственного двуличия, поцеловал меня в губы, не настойчиво, как Дмитрий, а легко и приятно. Мы сели в машину, двинулись к ресторанчику. Я чувствовала, что сейчас взорвусь от напряжения, а он все говорил и говорил…
— Мои уже ушли, кстати, — он легко улыбнулся, припарковавшись возле ресторана, — мы могли бы заехать ко мне.
Я взволновано улыбнулась, а потом поступила так подло, как еще никогда не поступала: достала немного порошочка из кармана куртки, и выдохнула его в лицо Адри. Он три раза чихнул, а потом завороженно смотрел на меня, готовясь принимать приказы. Этот порошок — мощный внушитель, который действует после продолжительного сна. Чёрт, Адриан, мне безумно жаль, но я должна оставить тебя в безопасности, подальше от всего, что будет происходить.
— Сейчас ты уснешь, а когда проснешься — поедешь домой и будешь думать, что мы провели вместе замечательный вечер в ресторане и не захотели идти на вечеринку, отправившись на набережную.
Я подождала, пока он, услышав все приказы, послушно уснет на заднем сидении. Потом переоделась в машине в черные джинсы и кофту и отправилась в поисках приключений. Я подъехала со стороны набережной к штаб-квартире ведьм, и, оставив машину Адриана в кустах, подошла к особняку с левой стороны, маскируясь с помощью невидимой сферы (тот же отвод глаз). Я села за большим дубом, наблюдая за сожженными кусками защитного купола. Видимо, эта Таша Озера хорошо практикует огонь. Недалеко от меня показались трое охотников, среди которых я разглядела до чертиков веселого Дмитрия. Всего лишь секунду он смотрел куда-то в сторону, а потом его снесло сильнейшей световой волной, созданной моими сестрами. Шредери побежали вперед, не замечая пораженного брата; я, оставаясь незамеченной, подошла к нему, оттаскивая на безопасную дистанцию от разгоревшегося боя. Дмитрий смотрел на меня, будто пьяный и недовольно промычал что-то. Я видела жизненные потоки серого цвета, исходившие от его тела. Ничего не понимая, я попыталась достучаться до него, но световая волна снизила к нулю все его чувства. Парень смотрел на меня долгим и нежным взглядом, а потом сказал:
— Я люблю тебя, Роза. Ты — самое прекрасное, что случалось со мной.
Я смотрела на него большими глазами, ничего не понимая, но потом почувствовала это: будто чужие руки обнимают меня за плечи, не давая упасть. И больше ничего не кажется столь значимым, как его глаза глядящие в мои. За этим завораживающим чувством пришла и слабость: с меня резко выкачали все силы, что было тяжело просто сидеть. Я непонимающе взглянула на резко ожившего Дмитрия, кожа которого вернула свой оттенок, а выражение лица стало серьезным, а не мечтательно-радостным, как в последние дни. Он притянул меня к себе, обнимая за талию, а что было дальше — неизвестно, так как силы полностью покинули меня.
***
Когда я очнулась, то сразу же едва не оглохла от всего, что происходило в холле, где я, собственно, валялась. Это Николь раздавала распоряжения, некоторые ведьмы плакали, а маленькие девочки и вовсе рыдали, пытаясь привлечь внимание. Я захотела прикинуться мертвой, но этого и не нужно было: стало тяжело дышать, будто кто-то привязал веревку к шее. Крики стали отчетливее, и я смогла увидеть, что не одна держусь за шею, а значит, дело в Королеве.
Николь заметила, что я проснулась и подошла ко мне. Её серебрянное одеяние переливалось в моих глазах от тусклого света в помещении, но я смогла заметить большую рану на икре правой ноги, а на её шее красовался след от чужой руки в синим очертании. Невольно сглотнув, я попыталась встать, но она указала рукой, чтобы я сидела на месте, и опустилась возле меня сама, потирая раненую ногу.
— Вы как? — мой голос звучал слишком тихо в этом шуме, но она услышала.
— Жить буду, ты как? — она устало посмотрела на меня. — Ты же должна была нейтрализовать Адриана Ивашкова.
— Так я и нейтрализовала с помощью «порошка дрема» и решила попытаться помочь здесь, — я напряженно переминалась, борясь с желанием встать.
— Всё кончилось довольно быстро, но им сообщили, что в их штаб-квартиру пробрались и они ушли, а наша спец-группа не успела уйти слишком далеко. В общем, они сейчас где-то возле бурого леса. Я отправила туда еще две группы, но сама должна оставаться здесь. Места себе не нахожу. Еще и Королева… Её силы на исходе. И даже если она написала завещания, у нас все равно нету шансов, ведь детей у неё не было… Если они, — она потерла лицо ладонью, — если они не придут через четверть часа — она умрёт.
