Глава 8
6 марта 2018 г. в 16:20
Директор старшей школы Колумбайн мистер Деррек Вильямс сидел у себя в кабинете, когда до него через чуть приоткрытое окно донеслись какие-то крики, свист и улюлюканье. Он удивленно поднял на лоб свои очки и подошел к широкому подоконнику. Из кабинета просматривалась большая часть стоянки и школьное крыльцо. Вильямс увидел столпотворение учеников, которые стояли широким полукругом.
— Что происходит? — пробубнил директор. — Эти чертовы дети сведут меня в могилу.
Покинув кабинет, он быстрым шагом ринулся вниз по лестнице к выходу на стоянку. Его пожилая секретарша миссис Уайтт встревоженно засеменила вслед за ним.
Эрик совершенно спокойно стоял, облокотясь на чей-то автомобиль, и курил. У его ног, обутых в тяжелые ботинки со свинцовыми вставками внутри, без сознания лежал Джексон Руфф. Голова Руффа была разбита, лицо было в многочисленных синяках и кровоподтеках и выглядело так, словно джока покусали злобные пчелы. Возле него на корточках сидел Дилан Клиболд и пытался нащупать у спортсмена пульс на шее. Брукс в это время завершал разговор по своему мобильному телефону, который ему подарили родители на семнадцатилетие.
— Скорая сейчас приедет, — сказал он Эрику. — И полиция, видимо, тоже.
Эрик равнодушно пожал плечами, продолжая курить.
— Мужик, как ты можешь быть так спокоен?! — возмутился Брукс, у которого внутри все поджилки тряслись. Эрик пугал его своим непроницаемым лицом и расслабленной позой. Бейсбольная бита валялась неподалеку. Никто ее не поднимал.
Через толпу бурно переговаривающихся зевак пробились мистер Вильямс и миссис Уайтт. Увидев раскинувшуюся перед ним панораму, директор школы схватился за сердце и пошатнулся.
— Мистер Вильямс! — из толпы к нему подскочил какой-то белобрысый мальчик в очках с тонкой позолоченной оправой и заботливо подставил свое хрупкое плечо. — Скорая сейчас приедет.
— Что здесь произошло? — сипло выдавил Вильямс, хватая ртом воздух.
Эрик, наконец, отлепился от машины и подошел к директору почти вплотную.
— Вот этот кусок прогнившего дерьма вчера в туалете вашей школы избил беззащитную девочку. А потом стащил с нее всю одежду ниже пояса, — сквозь зубы процедил он, дыша Вильямсу в лицо сигаретным дымом. — А сейчас он за это получил.
Директор шокировано замолчал. Надо сказать, что потрясло его ни сколько то, что на стоянке школы, которой он заправлял, произошло жестокое избиение с применением холодного оружия ударно-дробящего типа, и уж не то, о чем сейчас заявил ему Эрик, а тот факт, что этот наглый и самоуверенный мальчишка так с ним разговаривает.
— Мистер Харрис, — выдавил Вильямс, когда пришел в себя. — Вы меня достали! Я намерен поставить ребром вопрос о вашем исключении из этой школы! Я сию же минуту позвоню вашим родителям. А так же в полицию!
— Кхм… — подал голос Брукс Браун. — Не трудитесь, мистер Вильямс. Скорая помощь в таких случаях сама ставит полицию в известность.
— Прекрасно! — поджал губы мужчина. В эту же минуту на школьную парковку с мигалками завернула машина с красным крестом. Следом за ней ехала патрульная машина полиции Литтлтона.
Джексона Руффа врачи водрузили на каталку и увезли в больницу. Он был жив, но находился в тяжелом состоянии. Вместе с ним Вильямс отправил свою секретаршу миссис Уайтт. Этот поступок должен был показать общественности, как директор Колумбайн волнуется и переживает за своих учеников, пострадавших на территории школы. То, что такое обращение получали только избранные ученики, «достойного» мистера Вильямса не смущало.
— Что здесь произошло? Кто затеял драку? — грозно спросил один из полицейских постепенно рассасывающуюся толпу. Несколько человек молча указали на Эрика Харриса.
— Нам надо, чтобы с нами отправились свидетели и дали показания, — скомандовал один из стражей порядка. Затем копы подошли к Эрику. Дилан тут же встал рядом со своим другом.
— Пройдемте, молодые люди, — понимающие офицеры приглашающими жестами указали парням на свою машину. Один из полисменов рукой, одетой в одноразовую перчатку, поднял биту Эрика и сунул ее в большой полиэтиленовый пакет.
— Дил, ты вовсе не обязан, ты тут не при делах, — буркнул Эрик, но Дилан жестом заставил его замолчать.
Ребят решили задержать в участке до выяснения. Они вдвоем сидели в допросной с одним столом и парой стульев. Одна из стен комнаты традиционно была зеркальной.
— И года не прошло, как я снова тут, — пробормотал Дилан, только сейчас понимая, как испугаются его родители, когда узнают, что он в полицейском участке. Эрик устроился на стуле поудобнее, сложил руки на груди и закрыл глаза. Дышал он размеренно и тихо. Казалось, что его ничто не волновало. На самом деле ему было наплевать и на школу, и на этого надутого мудака Вильямса с его угрозами вызвать родителей. Будто в первый раз! Не волновала его и жизнь избитого им Руффа. Одно плохо: если тот сдохнет, то судьба Эрика будет предопределена, а это значит, что Натали он больше не увидит. Почему-то только это и было важным для парня в тяжелый текущий момент.
Родители Эрика в участок не приехали, хотя он им позвонил. Эрик услышал, как на заднем фоне заплакала мама, когда мистер Харрис в бешенстве начал кричать на нее из-за выходки своего младшего сына и сказал: — «Как тот в это впутался, так пусть и выпутывается». — Затем связь оборвалась.
— Похоже, парень, ты никому не нужен, — хмыкнул дежурный, слыша весь этот разговор по громкой связи. Эрик горько усмехнулся. Как это было похоже на его папашу-заправилу. «Ты вовсе не такой, как твой брат Кевин, Эрик!» — часто сетовал его отец. — «Почему ты нас постоянно разочаровываешь, Эрик?! Мы так устали от того, что ты вечно ставишь нас в неловкое положение, Эрик! А вот твой брат Кевин!..» Как же парня бесило, что родители никак не хотели понять то, что он — не Кевин. Эрик — совсем другой, и никогда не станет, как Кевин! Поэтому Эрика не удивило то, что отец отказался ему помогать.
— Да пусть провалятся, — буркнул в ответ он, вновь входя в свое привычное состояние отчужденности. Полнейшее одиночество и абсолютно никаких сожалений. Никогда.
К вечеру Дилана забрали его родители. Миссис Клиболд подтвердила, что она действительно видела подругу Эрика и Дилана мисс Натали Иви избитой, так как сама же и принимала ту у себя дома. Но всех подробностей случившегося она не знала. Женщина так же сообщила, что при ней Эрик и Дилан не обсуждали детали предстоящей расправы над школьным спортсменом. Свидетели подтвердили, что Эрик Харрис действовал в одиночку, а Дилан появился на сцене этого театра военных действий гораздо позже. Но прежде чем отпустить Клиболда, полицейские подробно допросили его об инциденте с Натали Иви. Дилан честно обо всем рассказал, искренне недоумевая, почему на допрос не пригласят саму Натали, она ведь не умерла, может сама все им поведать.
— Не волнуйся, приятель, и не учи нас делать нашу работу! — отбрил Дилана допрашивающий его коп. — Подпиши здесь и с глаз долой вали!
Мать поспешно увела нахмурившегося Дилана, который порывался что-то спросить об Эрике, но ему и рта раскрыть не дали.
Параллельно с этими событиями в старшей школе Колумбайн так же кое-что происходило. По школе уже катился слушок про жестокую расправу над одним из джоков, обрастая по истине удивительными подробностями, но достигнуть ушей всех учащихся еще не успел, поэтому Девон Адамс и Робин Андерсен были в курсе только произошедшего с их подругой Натали. Они чувствовали себя просто ужасно, когда Дилан в телефонном разговоре с Робин, состоявшемся вчера вечером, упомянул, что Натали думает, будто бы они проболтались кому-то об ее причастности к выходке на футбольном поле. Девушки шли по школьному коридору, тихо переговариваясь между собой, как вдруг услышали визгливый смех за углом.
— Если бы ты видела ее вчера, хи-хи-хи! Джексон так ее отмудохал, до кучи искупав в толчке! Поделом ей, суке, — пронзительный голос Амалии Бэнкс не узнать было просто невозможно. Уж его-то ни Робин, ни Девон не спутали бы ни с чьим другим. Как-то раз девочки пробовались на участие в школьной команде группы поддержки, где заводилой и капитаном была Амалия.
— У тебя слишком большой зад, — заявила тогда Амалия Робин. А Девон она даже шанса не дала себя проявить, сказав, что такую пигментную кожу невозможно замазать ни одним тональным средством, а у них в команде все девочки чуть ли не супермодели, и так как им нужно поддерживать соответствующий имидж, было принято решение не брать Адамс.
Робин и Девон остановились и прислушались.
— Как ты узнала о том, что она к этому причастна? — спрашивала девушка за углом, голос которой были им незнаком.
— Эта дура распизделась об этом на весь женский туалет, — ответила Амалия. — Ее дружки, прожженные уголовники, и она! Ну просто банда неудачников! — снова раздался мерзкий смех. — Ой, а у меня сегодня был такой секс с Джексоном…
Девон и Робин переглянулись, и сжав кулаки, направились к говорившим.
— Шла бы ты отсюда, по-хорошему, — рыкнула Девон на подружку Амалии, которая прижимала к груди разноцветные помпоны. — Пока своими ногами идти можешь.
Та попятилась, пропищала Амалии «Увидимся!» и была такова. Мисс Бэнкс с надменным видом а-ля «Ну что еще вам об меня надо, досадные недоразумения?» скрестила руки на груди и уставилась на Робин и Девон.
— У тебя изо рта воняет, как из жопы, — жестко сказала ей Робин. — Значит это ты распустила слухи про Натали!
Девон не стала рассуждать, она просто вцепилась Амалии в волосы и принялась ее трясти.
— Пустите меня, твари! — визжала Амалия, пытаясь отмахаться от Девон ногами и одновременно отцепить от своих волос ее пальцы. Робин стоять тоже не стала. Дилан как-то показал ей пару приемчиков, показывающих, как можно свалить с ног противника. Она обошла упирающуюся Амалию, которую Девон упорно не отпускала, и ударила первую ногой под колено. Ноги Бэнкс подкосились, она оказалась на коленях. Девон повалила ее на пол, основательно оставив без волос.
— Это тебе за Натали, гадина! — выкрикнула она прямо в перекошенное лицо, перемазанное потекшей косметикой.
— Дра-ка! Дра-ка! Дра-ка! — скандировали проходившие мимо ученики и тут же разочарованно выдохнули. По направлению к дерущимся девочкам уже бежала учительница биохимии Мисс Тейт.
— Быстро к директору! — закричала она. — Живо! Что за люди здесь учатся?! Хуже обезьян!
Злобно ощерившись, как самая настоящая самка гамадрила, Амалия встала с пола и начала ощупывать свою голову.
— Это ищешь? — Девон любезно протянула Амалии клок крашенных волос, зажатых в своем кулаке. — Помочь приладить обратно?
— Сука! — завизжала Амалия, драной лисицей набрасываясь на Девон.
— Да что же это такое! — причитала мисс Тейт, которую никто не слышал и не слушал. Три девчонки, визжа и переругиваясь такими словами, что у бедной учительницы зарделись уши, катались по полу, как клубок разъяренных кошек. Тогда учительница выхватила бутылку с водой у одного смеющегося охламона-зрителя и просто вылила ее содержимое на девочек. Клубок распался. Из него выползла расцарапанная Амалия в разодранной форме команды болельщиц. Робин и Девон, всклокоченные и заплеванные, встали следом.
— Ваше поведение не-до-пус-ти-мо! — грозно заявила им мисс Тейт. — А сейчас все трое за мной! Живо!
Пока шокированная поведением «леди» учительница вела провинившихся в кабинет директора, там уже происходил один важный разговор. Напротив мистера Вильямса в кожаном кресле для посетителей сидел высокий, представительный мужчина, брюнет с тронутыми сединой висками.
— Мистер Иви, — устало говорил директор, потирая свои глаза. — Я вам уже объяснял, что мы не может знать обо всём, что творится в стенах школы. Об инциденте с вашей дочерью нам никто не заявлял. Я и узнал-то об этом совершенно случайно сегодняшним утром после безобразной драки… — тут Вильямс осекся и попытался сменить тему, но его оппонент пытливо впился глазами в глаза директора:
— Подробнее, пожалуйста!
— Мистер Иви, я не обязан… — начал было залупаться Вильямс, но отец Натали перегнулся к нему через стол и оперся на внушительные кулаки.
— Мистер Вильямс! Или вы будете со мной достаточно откровенны здесь и сейчас, или я засужу вашу школу за халатное отношение к своим ученикам, а так же сделаю запрос в муниципалитет штата насчет вашей профпригодности! Не шутите со мной. Вы ведь знаете, что у меня тоже найдутся нужные связи.
Деррек Вильямс побледнел. Его высокий с залысинами лоб покрылся испариной. Он ослабил узел цветастого галстука, который словно начал душить его.
— Джексон Руфф — нападающий нашей сборной, — нехотя начал он. — Подающий большие надежды мальчик. Сегодня утром его избили на школьной стоянке бейсбольной битой. Избил ученик, который был неоднократно замечен в ссорах и стычках со школьными спортсменами. Он сказал мне, что избил Джексона за то, что тот в туалете вчера чуть не изнасиловал девочку. Точнее не так. Что Джексон избил ее, а затем снял с нее штаны. Я не знаю подробностей, мистер Иви! Ей богу, если бы я…
Сильно нахмурившийся Аллан Иви жестом заставил его замолчать.
— Полагаю, этот ученик — Эрик Харрис? — спросил Аллан.
— Откуда вы?.. — вновь было вскинулся на него Вильямс, но снова был остановлен нетерпеливым:
— Где сейчас этот молодой человек?
— В полицейском участке, там, где и должен был быть уже давно! — воскликнул директор. — Ему самое место за решеткой!
— Это спорный вопрос, мистер Вильямс, — Аллан встал и, не подав мужчине руки, направился к двери. — Наш разговор еще не окончен. Не думайте, что я оставлю этот вопрос без внимания.
Натали Иви все утро провела в постели. Ни о какой школе, конечно же, не могло быть и речи. Ее голова была тяжелой и кружилась, а все тело болело от многочисленных ссадин и синяков. В больнице ей прописали успокоительное вместе со снотворным на случай, если она будет испытывать проблемы со сном. Побои отец все-таки заставил ее снять, а затем повез к себе в управление протоколировать. Она едва успела махнуть рукой на прощание Эрику, который тепло ей улыбнулся и провожал глазами до тех пор, пока она не скрылась за углом — Натали все время оборачивалась, чтобы на него посмотреть. От отца она не стала скрывать, что вместе с Эриком и Диланом причастна к памятным событиям, произошедшим со школьной командой. Мистер Иви пытался скрыть улыбку за грозно нахмуренными бровями, но случай был и правда довольно комичный, поэтому он сказал:
— Да, это действительно было грязно, дочь. Вы поступили достаточно плохо для того, чтобы понести административное наказание. Но ваш поступок не оправдывает то, как с тобой обошлись. Я хочу, чтобы ты написала заявление на подонка, который тебя избил.
Натали умолчала о том, что Джексон стащил с нее джинсы. Она и сама не была уверена, что дело кончилось бы только избиением, если бы у него, к примеру, было больше времени на насилие.
— Заявление, так заявление, — согласилась Натали и попыталась перевести разговор на Эрика Харриса.
— Малыш, — отец нежно погладил ее по волосам. — Это подождет. Сейчас займемся более важными делами.
— Но папа, Эрик очень важен для меня! — запротестовала Натали. Отец мягко сжал ее плечо:
— Обещаю, мы вернемся к этому вопросу.
Назойливая трель телефона вывела девушку из легкой дремы. Отец утром уехал по делам и обещал быть к обеду. Наверное, это он и звонит, чтобы сказать, что задержится. Но на другом конце провода был Брукс Браун.
— Привет, Нат, — его голос был полон тревоги. — Я недавно узнал, что с тобой произошло. Мне так жаль. Как ты?
Натали тронула его забота. С тех пор, как у Брукса появилась Виктория, они с Натали стали хорошими приятелями.
— Нормально, — гнусаво ответила она. — Мы с тобой теперь в одной лодке. Клуб получивших по носу.
— Не волнуйся, клуб открывать не придется, — успокоил ее Брукс и перешел к делу. — Сегодня утром ты была отмщена. Джексон с сотрясом, не меньше, валяется в больничке.
— Правда? А что случилось? — с любопытством спросила Натали, накручивая на палец кудрявый телефонный шнур. Ей даже стало лучше от такой новости.
— Эм… Эрик приложил к этому руку, точнее бейсбольную биту, и теперь он в полиции вместе с Диланом, — выдал Браун.
Натали ощутила, как у нее потемнело в глазах и подкосились ноги. Она пробормотала что-то невнятное в трубку и положила ее на рычаг. Ну почему, почему, почему Эрик такой дурак? Она же просила его не делать глупостей! Боже ты мой, как же ее так угораздило? И что теперь будет с ним и Диланом? Словно вся тяжесть мира навалилась на ее маленькие плечи. Натали тяжело опустилась на диван и, уронив голову на руки, заплакала.
Эрик Харрис лежал на нарах, положив под голову скомканный кожаный плащ, и смотрел в потолок. Он не знал, сколько сейчас времени, однако, судя по тому, как в узкое окно его одиночной камеры мягко вползала темнота, был уже глубокий вечер. Эрик думал о том, выберется ли он вообще отсюда когда-нибудь. Никакого намека на адвоката. Правда, и официальных обвинений ему тоже никто пока не предъявлял. Так, намекнули, что он рискует пойти по статье «Намеренное причинение тяжкого вреда здоровью и покушение на убийство». До четырех лет лишения свободы в тюрьме штата. Эрик усмехнулся и подумал, что если вдруг в его комнате полицаи устроят обыск, и если найдут кое-что интересное, то это точно прибавит к его сроку еще лет десять. Внезапно в замке железной двери заскрежетал ключ. Дверь распахнулась, Эрик зажмурился от проникшего в камеру яркого света и не сразу узнал высокого мужчину, который пригласил его на выход. Второй офицер завел руки парня за спину и, застегнув их наручниками, толкнул к двери.
— Уотсон, вещи его захвати. Он сюда больше не вернется, — властно сказал первый мужчина. Глаза Эрика попривыкли к свету, и он с небольшим удивлением узнал отца Натали.
— «Ну теперь мне полнейший пиздец, по ходу», — равнодушно подумал Эрик и пошел следом за мистером Иви. Позади него громко шаркал ногами грузный офицер Уотсон.
Эрика привели в допросную и оставили одного. Он замер на стуле в одной позе с заведенными назад руками и опущенной головой. Дверь комнаты открылась и закрылась. Послышалось шуршание листов, когда мистер Иви небрежно бросил кипу бумаги на стол.
— Поговорим? — услышал Эрик и, подняв глаза, столкнулся с пытливым взглядом следователя.
— Говорите, а мне нечего вам сказать, — буркнул парень.
— Послушай, — начал Аллан, — есть закон. И ты его преступил. Я связывался с госпиталем Виннсборо, куда увезли подонка, которого ты избил. У него сотрясение мозга средней тяжести и перелом трех ребер. Его родители намерены подавать в суд. Но и я собираюсь так же подать в суд на их негодяя за избиение и попытку изнасилования моей дочери. Однако тебя, Эрик, это не спасет. Я тебя предупреждал, чтобы ты не делал глупостей?
— Я не мог поступить иначе, сэр, — тихо отозвался Эрик. — Он должен был за все ответить. Я считаю себя виноватым в том, что с ней случилось, потому что уехал раньше и оставил ее одну.
— Чувство вины и неконтролируемая агрессия — плохие спутники правильных поступков, Эрик, — покачал головой мистер Иви. — Ты, несомненно, достоин уважения, что идешь по четко намеченному пути, и ни один ураган не может заставить тебя с него свернуть. Но ты должен понимать, что этот путь может привести тебя в никуда.
Эрик упрямо мотнул головой.
— Как Натали? — спросил он.
— На лекарствах. Она не знает, что ты здесь. Когда я уходил из дома, я тоже этого не знал. Сегодня я имел неудовольствие беседовать с вашим скользким директором. Ты был прав в оценке политики школы. И этим я тоже займусь. Но дело это не быстрое и довольно ёмкое. Ты должен пообещать, что не будешь мне мешать.
— Думаю, вам не о чем волноваться, мистер Иви. Вы сами сказали, что меня уже ничто не спасет, — угрюмо буркнул Эрик.
— Я сказал тебе это, потому что я — следователь, обязанный стоять на страже закона. Но, как человек и, тем более, как отец моей девочки, я полностью на твоей стороне. Ты поступил так, как поступил бы любой настоящий мужчина — по зову своей совести.
— Хотите подсластить мне пилюлю? — усмехнулся Эрик. — А кто вы больше, мистер Иви, следователь или человек?
Аллан тоже усмехнулся и подсунул под нос Эрика бумагу:
— Полагаю, что я все же больше человек, раз решил взять тебя на поруки под свою собственную ответственность. Да и дочь не хочу расстраивать. Ей и так слишком сильно досталось.
Эрик недоверчиво изучал бумагу. Она гласила, что его обвинение в «намеренном нанесении тяжкого вреда здоровью» переквалифицировано в «неосторожное обращение с холодным оружием и причинение вреда по неосторожности», поэтому назначается залог в пятьдесят долларов.
— Залог за тебя уже внесен. Можешь быть свободен, — сказал мистер Иви. — Кстати, расскажи-ка мне, что там за история с твоими родителями, почему они не приехали, когда им звонили? Я думаю, что их стоит навестить с профилактической беседой и напомнить об их прямых обязанностях.
Аллан Иви подвез Эрика до его дома на своей машине, так как Хонда молодого человека осталась на школьной стоянке. Было уже довольно поздно, но свет в доме Харрисов еще горел. Выйдя вместе с Эриком, мужчина поднялся по ступеням и дождался, пока Эрик отопрет дверь ключом. Не веря своим глазам, в прихожую выбежала заплаканная Катарина Харрис и бросилась сыну на шею. Она плакала и причитала, заставляя Эрика ощущать себя крайне неловко, но он не вырывался. Эрик не винил маму за то, что сегодня она к нему не приехала, так как прекрасно знал ее мягкий характер и то, как она прогибается под волевого отца, который закалился в армии, отдавая приказы и строя своих подчиненных. Аллан не стал входить в дом, а направился обратно к своей машине, убедившись, что с Эриком будет все в порядке. Катарина удивленно воззрилась на высокого незнакомого мужчину, садившегося в свой автомобиль.
— Кто это, милый? — вытирая слезы радости, спросила она сына.
— Хороший человек, мам, — ответил тот. — Отложим разговор до утра, ладно? Я сильно устал и хотел бы уже лечь. Отец спит?
Женщина потупилась и стыдливо кивнула.
— Ну конечно. У него ведь все хорошо, — утвердительно качнул головой Эрик, не чувствуя абсолютно ничего. Его грудь заполняла черная, ничем непроницаемая пустота. Если бы сейчас в его руках находилось оружие, он несомненно вставил бы пушку в рот и нажал на курок. Получив от матери на прощание два крепких поцелуя, парень скрылся в своем подвале.