Пьяные танцы

POV Женя "Давай встретимся в парке на выходных в час дня, идет?" Суббота субботняя или воскресенье воскресное? Эх, а я что? Я не против, что мне терять. Никто меня не заставляет, Тема не сталкер с чудовищной грудой мышц, а до невозможности красивый, стильный... Сукины дети, я все таки втюрился в него, как последняя девственница! Хотя я и есть целка из целок, Господи. Хотя, чего уж там. Я запал на него еще тогда, находясь в утешительных объятиях унитаза. С первого взгляда полных отвращения и презрения глаз. С хрипотцой первых язвительных слов, с первого шага через порог квартиры моих деда и бабули. О лучшем я и мечтать не мог, я не то что смотреть боялся на красавцев, а и думать о них. А тут судьба сыграла со мной злую или все же добрую шутку? Еще тогда, в той пропахшей алкоголем квартире, я понял, что заинтересовал его. Я не совсем понял чем и почему, но я знал это. И это не давало мне покоя...И сейчас не дает. Я не дурак, я верю, черт возьми, верю ему. Но не верю себе, за что, за что он мог полюбить меня? В голове всплывают слова из какого-то сопливого фильма: "Разве любить нужно за что-то?" Да, черт возьми! За что-то же он меня "полюбил", как бы мне не было трудно в это поверить. Такой, такой мой идеал и полюбил меня! Обычно я нравился парочке ничтожеств, чьи намерения я безропотно пресекал. Ну, на кого я похож теперь?! Стою у шкафа, как олух, и выбираю что надеть на первое свидание! Не спорю, я мечтал об этом дне, но все же не думал, что буду так волноваться. Пофигист, ага. Но плюнув на это дело, я одел футболку с Реборном, накинув поверх нее кофту на молнии, быстро нырнул в темно-синие джинсы. Люблю облегающую одежду, особенно джинсы. Тщательно расчесав волосы перед зеркалом, я обернулся на голос мамы: - Куда это ты так прихорашиваешься? - Дела-дела. - Лукаво улыбнулся я, глянув на нее в пол-оборота. - Что за дела? - не менее лукаво поинтересовалась мама. - Дужи-и важЬные дела, - протянул я, улыбаясь на все тридцать два. - Я не шучу, куда ты идешь? - уже обозлившись, спросила она. Вот же, прям мегера. - Да знакомые с лагеря приехали, думал свидеться, - лллллооооожжжжььь. - А зачем так прихорашиваться? - Мама, то, что ты не расчесываешь волосы, не значит, что я не должен этого делать. Да, у мамы короткая стрижка, и все, что она использует, это лак или воск. - Хм. МНОГОСЛОВИЕ ТВОЕ ПОВЕРГЛО МЕНЯ В БЕЗДНУ ОТЧАЯНИЯ ОТ СВОЕГО НЕВЕЖЕСТВА!!! "Хм," - о могучее междометье, ты погребло меня под своим многогранным значением! Грр, ненавижу эти бестолковые вопросы "зачем" да "почему". ТАК НАДО. Накинув серую куртку и повязав вокруг шеи Темын шарф, я обул свои массивные кеды, которые еще сверкали своей белизной, вышел из квартиры. Прохладный воздух ударил мне в лицо, стоило только открыть двери подъезда. К счастью то, что я живу в центре, давало мне преимущество: школа близко, парк близко, рынки\магазины\остановки все рядом. Так же и парк был не так далеко от моего дома, приблизительно в десяти минутах ходьбы. И вот я широким нетерпеливым шагом, от которого ноют сухожилия, ступаю к парку, где, наверняка, уже ждет меня Артем. Завидев, что он тоже приближается к входу парка, я поспешил спрятать свое лицо в его, все еще пахнущий одеколоном, шарф. Раньше краснеть меня мог заставить только мой первый и последний опыт с рюмкой водки. А тут, только завидев стройную фигуру в темно-синем пальто и белоснежную макушку кутавшуюся в такой же синий шарф, я готов провалиться сквозь землю. Он, заметив меня, широко улыбается, останавливаясь, дожидаясь, пока я подойду. Я не стал заставлять его ждать и подбежал к нему, притормозив, чтобы не врезаться в его грудь. - Привет, - смущенно бормочу я, пряча глаза. - Ну, привет, - улыбается он, чуть вороша мои волосы. Блин, зря расчесывал. - Я говорил, что когда ты злишься, ты похож на воробушка? - Катись к черту, - беззлобно говорю я, легонько толкая его в грудь. В ответ он негромко смеется, поворачиваясь к парку. - Пойдем пройдемся, а то замерзнешь, воробушек. - Тогда ты - полярная сова. - Почему именно сова? - удивляется он, медленно шагая по каменным плитам в форме треугольников и ромбов. - Мордашка такая же хитрая, - самодовольно заявляю я. - Уже мордашка? - хитро спрашивает Тема. - Ну, да. Ты же все таки красивый. Ну, вот и все, я сказал это в слух! А, что же будет?! Испуганно поднимаю на него глазами, сталкиваюсь с недоуменным взглядом моего принца. В следующую секунду он разразился звонким смехом, сгребая меня в охапку. - Ну, ты даешь, Жень! Я уж было думал, что ты меня на дух не переносишь! - Знаешь, но я рад, - он посерьезнел, лежа на моей голове, причем, когда он говорил, то его подбородок легко почесывал мое темечко. - Что ты хочешь этим сказать? - шепчу, словно не понимая к чему он клонит. - Ты хороший, Жень, ты мне нравишься. И я хочу, чтобы ты стал моим. Я почувствовал жар, который окатил меня словно с ведра. - Ты мне тоже. - Что? - игриво промурлыкал этот вымогатель. - Ты мне тоже нравишься... - сдался я и снова принял оборону. - Но если ты дашь мне в тебе усомниться, то я тебя кастрирую! - Ахах, понял-понял, - тепло улыбнулся он, разворачивая меня к себе лицом. Легко коснувшись губами моего виска, он внимательно посмотрел в мои глаза. - Так что, замутишь со мной? - лыбится еще, гад, но я тоже улыбаюсь, как последний дурак. - Да как с таким не замутить. Но не думай, что тебе удастся заполучить меня так просто! - Да-да, помолчи, - проговаривает он, прильнув к моим губам. А его губы такие мокрые и горячие, с горьковатым привкусом черного чая, просто сносят мое сознание напрочь. Юркий язык змеей извивается в моем рту, словно пытаясь пробраться мне в самое горло. Его крепкие руки сжимают мою шею и спину, прижимая меня к Темыной груди. Прижимаю к нему ладони, но не отталкиваю, пытаюсь ощутить, как бьется о ребра его сердце. Он отрывается от меня и смотрит затуманенным взглядом на мое до жути смущенное лицо. - Какой у меня очаровательный воробушек, - хихикает он, зарываясь холодным носом под ворот моего\его шарфа. - Тебе идет мой шарфик, - шепчет он, все еще обнимая меня. А я стою, словно столб, и прислушиваюсь к его дыханию, которое крадет у меня свистящий ветер, стук сердца, что заглушают гудящие машины, запах его духов, что заставляют меня забыть собственное имя.