Кукольный дом

"Домик" выглядел довольно пугающе. Выйдя из комнаты, в которой он очнулся, Джерард очутился в длинном коридоре с вереницей дверей справа и слева от него. На полу лежал такой же скучный ковер, а на потолке – неприметная плитка и лампы, висящие на расстоянии нескольких дверей друг от друга. Джерард задумчиво закусил губу, решая, с какой стороны ему стоит начать. Он видел только множество дверей и понимал, что время поджимает. Слева он разглядел углубление в полу – видимо, там была лестница, ведущая на нижний этаж. Или этажи, кто знает. Что ж, не мог же Джерард очутиться посреди дома сам, без чьей-либо помощи, так? Процентов на пятьдесят уверенный в том, что слева действительно находится лестница, ведущая к выходу, Джерард направился вправо, решив начать с дальнего конца коридора. Каждый скрип половиц под ногами заставлял Джерарда вздрогнуть. Звук был такой, словно пол вот-вот треснет, и Джерард провалится вниз. Хотя вряд ли ему так повезет. Дойдя до первой из дверей, он на мгновение замер в нерешительности, нервничая и боясь того, что может ожидать его внутри. Часть его желала развернуться и убежать, спастись от возможных ужасов. Но он понимал, что ему нужно найти остальных. А еще он понимал, что вряд ли ему удастся спастись, чтобы он ни сделал, потому что тот, кто все это устроил – совершенно невменяем. И уж лучше Джерард погибнет вместе со своими друзьями, своей семьей, чем бросит их, пытаясь сбежать. С глубоким протяжным вздохом Джерард взялся за холодную ручку, повернул её и услышал легкий щелчок. Стараясь даже не моргать, он открыл дверь. Внутри Джерард увидел совершенно не то, чего ожидал. Честно говоря, он вообще не представлял, чего стоит ждать, но то, что открылось его взору, уж точно выходило за рамки того, о чем можно было подумать в этом месте. В первой комнате была самая обычная спальня. Кровать, шкаф, абстрактные картины, стол и все такое. Все это казалось Джерарду смутно знакомым, но его голова была забита таким количеством разных мыслей, что ничего подходящего из своей памяти он вытянуть не смог. Не считая больших электронных часов на стене, отсчитывающих два часа, все в этой комнате выглядело совершенно обычным, так что Джерард двинулся дальше. Следующие несколько комнат были примерно такими же. Кажущиеся знакомыми спальни, большие электронные часы и никакой удачи. Все большее отчаяние и раздражение охватывало Джерарда – он хотел, чтобы этот кошмар уже поскорее закончился. Он бы хотел открыть глаза и оказаться на диване или в своей койке в туравтобусе. Чтобы все это оказалось лишь бредовой фантазией его мозга, вызванной недостатком сна и переизбытком кофеина. Но где-то внутри Джерард понимал, что все происходящее очень даже реально. Почти в середине коридора, спустя десяток дверей, за которыми не оказалось ничего полезного, Джерард готов был кричать. Ему хотелось наорать на тех, кто все это затеял, чтобы они перестали страдать херней и отпустили их. В противном случае Джерард был готов отступить от своих анти–насильственных принципов и хорошенько надрать им задницы, а то и убить. Вот только это бы не помогло, и все, чего бы Джерард добился – его сожгут на месте. Поэтому он запихнул свой гнев куда подальше и ускорился. Лишь за одной из последних дверей Джерарду, наконец, "улыбнулась" удача; в животе появилось ощущение, словно желудок упал куда-то на пол. Тело наполнили страх и ярость. На несколько мгновений Джерард оцепенел, правда, ему показалось, что это длилось вечность. Первое, о чем подумал Джерард, опомнившись – когда все это закончится, он прикончит этого таинственного ублюдка и собственноручно закопает его по частям. Комната, которую открыл Джерард, очень сильно отличалась от предыдущих. Здесь не было ни кровати, ни шкафа, ни картин, ничего. Единственным предметом "мебели" был заляпанный высохшей кровью металлический стол, с виду как хирургический, стоящий посреди комнаты под яркой лампой. На полу валялось не меньше сотни кукол, с какими обычно играют дети, но все раздетые и грязные. У некоторых не хватало частей тела, другие в разных местах были заклеены пластырем, несколько были перебинтованы. Но хуже всего было то, что на металлическим столе неподвижно лежал Фрэнк. Его глаза были закрыты, а грудь едва двигалась. Очевидно, кровь на столе была его – на теле парня были такие же засохшие кровавые пятна, а одежда на нем была изорвана в клочья. На какое-то время Джерард буквально забыл, как дышать, и только почувствовав жжение в легких, он резко вдохнул – от горького воздуха по всему телу пробежали мурашки. Джерард не сразу понял, откуда идет этот жуткий запах. Но тут на его глазах выступили слезы, потому что он понял – это Фрэнк. Фрэнк был единственным человеком, от которого Джерард никогда не закрывался. Единственным человеком, который мог вытащить из Джерарда все что угодно одной своей улыбкой. Он был единственным человеком, которому Джерард безоговорочно доверял (разумеется, кроме Майки), и мог поделиться любыми, даже самыми страшными своими секретами, какими бы ужасными и темными они ни были, потому что Фрэнк никогда его не осуждал. Фрэнк был единственным человеком, которого Джерард пустил в свое сердце, потому что был уверен, что тот никогда не причинит ему боль. Фрэнк был его другом, согруппником и, в каком-то смысле, практически бойфрендом. Внезапно, словно кто-то подтолкнул его, Джерард рванул к столу, отпинывая кукол на пути. Его сердце бешено колотилось, кожа блестела от пота. Единственное, что было в тот момент важно – дойти до Фрэнка, и, хоть его грудная клетка, кажется, еще двигалась, удостовериться, что он точно жив. Дойдя до стола, Джерард отметил, что под лампой было жутко жарко, а Фрэнк весь мокрый. Он дотронулся до руки парня, и тут же отдернул свою – казалось, о его горячую кожу можно обжечься. Джерарду доводилось видеть Фрэнка, когда тому было плохо – болезни липли к гитаристу, как мухи к мусору – но он никогда не видел, чтобы ему было настолько хреново. – Фрэнк? – еле слышно проговорил Джерард. – Фрэнки?– отчаянно прошептал он, склонившись над парнем и убирая волосы с его лица. – Эй, Фрэнки, – Джерард слегка улыбнулся, – просыпайся. – Волосы Джерарда свисали вокруг лица, закрывая обзор на комнату вокруг. – Пожалуйста, очнись, – с мольбой произнес он. Ответа так и не последовало, и Джерард, сдержав слезы, поднялся, откинул волосы назад и продолжил гладить парня. Вдруг ему на глаза попался лист бумаги: сложенный пополам, он был приклеен к стене напротив, и витиеватым почерком на нем было написано "Джерард". – Я сейчас вернусь, – сказал Джерард Фрэнку, прежде чем обойти стол и подойти к стене. Он сорвал лист вместе с краской, оставшейся на скотче, развернул и увидел письмо. Джерард, ты помог тысячам людей по всему миру, став для них вдохновляющим примером поведения. Люди утверждают, что ты спас их жизни, и если бы не ты – их бы уже не было в живых. На столе лежит одна из моих любимых кукол – изорванный Фрэнки. Он болен, сильно болен, и вряд ли еще долго протянет. У Джерарда внутри все перевернулось. Наши лучшие доктора пытались его починить, но стало только хуже. Теперь жизнь бедного Фрэнки в твоих руках, Джерард. Как ты понял, в его тело попал крайне токсичный яд, но по глупости ты потерял противоядие где-то в комнате. Сердце Джерарда готово было вырваться из груди. Поторопись, пока не потерял пациента. Тик-так. Тик-так. Уставившись на записку, Джерард спешно перечитал ее, после чего растерянно смял и выбросил. Он понятия не имел, где находится противоядие, вокруг валялись лишь кучи кукол, они были повсюду. Но что Джерард знал точно – время Фрэнка на исходе. Потерев ладонями глаза, Джерард вернулся к Фрэнку, который, кажется, больше всего страдал из-за жары. Его нужно было убрать подальше от тепла, пока парень совсем не перегрелся (если еще не перегрелся), поэтому Джерард потянул его за одежду к краю, после чего, просунув руки ему под плечи, окончательно стащил Фрэнка со стола. Из-за крепкого телосложения Фрэнк был тяжелее, чем казался на вид, и Джерард чуть не упал, пытаясь убрать парня подальше от света, где было, соответственно, прохладнее. Ногой расчистив от кукол место, Джерард положил Фрэнка на пол. Проскользнув руками в дыры футболки, Джерард окончательно разорвал ткань, чтобы жар быстрее уходил. Сердце Джерарда сжалось еще сильнее, когда он увидел когда-то прекрасные татуировки Фрэнка: они были практически уничтожены порезами, швами, ранами, и даже квадратным заплатками, местами пришитыми прямо к коже. Фрэнк так любил и гордился каждой своей татуировкой – все они были особенными, и с каждой была связана целая история – и он будет в ужасе, когда очнется. Джерард был так увлечен попытками остудить Фрэнка и оплакиванием татуировок, что даже не заметил, как веки парня слегка дрогнули. Только когда Фрэнк слабо пробормотал: "Дж'ард", Джерард понял, что тот пришел в себя. – Фрэнки, – облегченно выдохнул Джерард и, пододвинувшись на коленях, навис над лицом Фрэнка. – Привет, малыш, – мягко сказал он, проведя рукой по горячему лицу парня. Фрэнк смотрел на него, медленно моргая и не открывая глаз больше чем на половину. Он был слабее, чем Джерард когда–либо его видел; больше всего пугал совсем тусклый свет в этих всегда ярко горящих глазах. – Мне нехорошо, – вдруг выдавил Фрэнк, вновь закрыв глаза. – Я знаю, – тихо ответил Джерард. – Но я помогу тебе, хорошо? – он продолжал гладить лицо парня, и тот сам вжимался в его ладонь. Видимо, прикосновения необычайно холодных рук Джерарда ощущались особенно приятно на разгоряченной коже. – Ага, – спустя некоторое время отозвался Фрэнк. По запоздалому ответу Джерард понял, что парень вновь теряет сознание. – Мне нужно, чтобы ты не отключался, ладно? – Джерард боялся, что если Фрэнк потеряет сознание, то больше уже не очнется. – Я знаю, тебе хочется спать, но ты не должен этого делать, не сейчас. Джерард подождал ответа, но его так и не последовало; он заволновался еще больше. – Фрэнки? – он слегка похлопал парня по лицу, – Фрэнки, ты меня слышишь? Фрэнк издал звук – что-то между хрипом и стоном – что немного успокоило Джерарда. – Я отойду, чтобы найти что-нибудь, но я не уйду из комнаты, – Джерард пригладил волосы парня, – а ты должен оставаться в сознании. Если ты будешь понимать, что засыпаешь – просто говори со мной. – Снова тот же звук от Фрэнка. Джерард понял – ему стоит поторопиться, нет времени рассиживаться. Пока Фрэнк дышит, а тем более – пребывает в сознании – с ним все нормально. Глубоко вздохнув, Джерард наклонился ниже и мягко поцеловал горячий лоб Фрэнка, наслаждаясь моментом; после этого заставил себя отстраниться и встать, чтобы приняться за поиски того, что сможет вылечить парня. Вокруг не было ничего, кроме кукол. Но вряд ли куча поломанных и заклеенных пластиковых игрушек могли бы помочь Фрэнку. Сделав шаг, Джерард случайно наступил на одну из кукол; он наклонился и поднял ее. Она смотрела на него пустыми нарисованными глазами, её лицо было испачкано, а половина волос вырвана. – Сука, – процедил Джерард, швырнув куклу в стену и собираясь идти дальше. Ударившись о стену, кукла развалилась на части и упала на пол. Пока Джерард смотрел на разлетающуюся игрушку, что-то в его мозгу щелкнуло и заставило поднять очередную куклу и оторвать ей голову. С характерным "чпок" открылось полностью пустое туловище куклы – туда можно было запихнуть что угодно. Например – противоядие. – Фрэнки, – громко произнес Джерард, отбросив пластиковые обломки и потянувшись за новой куклой, – ты еще тут? – держа куклу в одной руке и намотав ее волосы на пальцы другой, он стал растягивать ее, пока с таким же "чпок" не сломалась и она. – Фрэнк? – голос Джерард в этот раз прозвучал строже – словно родитель, отчитывающий ребенка. Он постучал по игрушке и потряс, чтобы проверить, есть ли что-то внутри. – Да, – со стоном выдохнул Фрэнк спустя мгновение. Джерарду этого было достаточно, и он продолжил свой путь по океану кукол, вслушиваясь в каждый звук – вдруг что-то загремит внутри одной из игрушек. – Больно... – услышал Джерард голос Фрэнка через некоторое время и остановился, чтобы посмотреть на парня. Тот лежал, повернувшись к нему лицом, свернувшись калачиком и держась за живот. Джерард обеспокоенно нахмурился: если Фрэнк жаловался, что ему больно – значит, всё действительно очень плохо. Обычно он умел просто абстрагироваться – например, бренча на гитаре. – Подумай о чем-нибудь другом, – предложил Джерард, с трудом сдерживаясь, чтобы не побежать к парню самому. Вместо этого он ускорился. – Не могу, – чуть не плача пробормотал Фрэнк. Это было еще одним тревожным маячком – ему очень хреново. Джерарду сперло дыхание, но он не отвлекался от дела. Он упал на колени, чтобы облегчить себе задачу и не наклоняется каждые несколько секунд, и еще неистовей принялся искать противоядие. – Подумай о том, как мы вернемся домой, – сказал Джерард, надеясь все-таки отвлечь мысли парня. – Представь, что ты лежишь в теплой постели... хмм... или принимаешь горячий душ. – Джерард знал, что даже мысли об этом заставляют Фрэнка улыбаться – еще бы, хреновым бы он был другом (а тем более, бойфрендом), если бы этого не знал – и надеялся, что сейчас это хоть немного поможет. – Все равно больно, – донесся жалостливый ответ. – Сейчас, еще чуть-чуть, – сказал Джерард с мольбой в голосе – он понимал, что если уж Фрэнк вот-вот готов расплакаться, значит, долго он не продержится. Джерард потряс очередную куклу, и, отбросив пустышку, схватил новую. Уже как минимум четверть кукол были обезглавлены, но всё безрезультатно, и в Джерарде все больше возрастало волнение, и закипала злость. – Пожалуйста, – еле слышно проскулил Фрэнк, – прекрати это... – Просто потерпи, Фрэнки, – ответил Джерард, чувствуя наворачивающиеся слезы. Он бешено метался по комнате, от резких движений плотная ткань узких джинсов врезалась в кожу. Он был совершенно подавлен, и сам процесс обезглавливания кукол его в каком-то смысле успокаивал. Он не мог потерять Фрэнка. Джерард в своей жизни прошел через многое дерьмо, но ничего ужаснее такого исхода он и представить не мог. Возможно, это была лишь параноидальная фантазия, а возможно – реальный звук, но в ушах Джерарда вдруг раздалось тиканье. "Тик-так, тик-так"– звучало нараспев, беспристрастной веселенькой мелодией, вроде бессмысленных песенок, что напевает ребятня на детской площадке. – Блять! – рявкнул Джерард после, наверное, сотой неудачи, и так сильно швырнул очередную куклу в стену, что игрушка разлетелась на кусочки. Он стал просто подбирать и трясти одну куклу за другой, не расчленяя их, пока не услышит какой-либо звук внутри, посчитав, что в этом просто нет смысла. Через несколько минут, которые, по правде говоря, тянулись, словно несколько часов, Джерарду, наконец, повезло – что-то застучало в очередной кукле в его руке. Он моментально оторвал пластиковую голову, из дыры на пол выпал какой-то предмет. Долгожданное облегчение сменилось новой волной страха, стоило Джерарду опустить глаза. Это определенно было противоядие, по крайней мере, именно так оно обычно выглядит в фильмах и комиксах. Но Джерарда заставило оцепенеть то, что там была игла. Шприц, если быть точнее. Беленофобия была одной из тех проблем, с которыми Джерард жил, сколько себя помнил. Один вид, одна мысль об иглах заставляла его содрогнуться, а то и панически задыхаться. Именно поэтому он так ненавидел больницы, а когда Фрэнк тащил его с собой в тату-салон, Джерард торчал на улице, курил или еще что. Казалось, сам шприц смеется над ним, поблескивая в лучах яркой лампы. Уже от его вида Джерарда пробил пот, его просто разрывала внутренняя борьба. Но стоило ему посмотреть на парня, который лежал теперь уже совсем неподвижно – и сомнений не осталось. Не медля ни секунды больше, Джерард схватил шприц, вскочил на ноги, и, подбежав к Фрэнку, вновь упал на колени. – Фрэнки, – произнес он, слегка тряся гитариста за плечо свободной рукой. От этого движения рука Фрэнка только соскользнула с тела и безжизненно упала на пол. – Ну же, Фрэнки, – сердце Джерарда колотилось так сильно, что он буквально чувствовал и слышал, как его стук отдается эхом вокруг. Джерард убрал волосы с глаз и увидел, что изо рта Фрэнка капала кровь, уже собравшаяся в маленькую лужицу на полу. Хотелось бы думать, что Фрэнк просто прокусил губу, но для такого варианта крови было слишком много. – Нет, – выдавил Джерард. – Нет, нет, нет, нет, – зашелся он паническим шепотом. Джерард аккуратно толкнул плечо Фрэнка, чтобы перевернуть парня на спину. Сорвав колпачок зубами, Джерард воткнул иглу в изрезанный и окровавленный живот Фрэнка и надавил большим пальцем на пластиковый поршень. Введя все, до последней капли, содержимое шприца, Джерард отбросил его как можно дальше и подтянул Фрэнка к себе на колени, одной рукой удерживая парня, а другой теребя его за плечо. – Ну, давай же, Фрэнки, – прошептал Джерард, наблюдая, как очередная капля крови собирается в уголке губ Фрэнка и стекает по его лицу. – Ты же сильный, – сказал он, сморгнув слезы, но парень продолжал неподвижно лежать. – Ты не можешь меня оставить. Мы должны прожить нашу долгую гребаную жизнь вместе... Джерард услышал едва уловимый смешок. Сухое, довольное хихиканье. Он пропустил его мимо ушей, увлеченный мыслями о том, что Фрэнк действительно умер. Он ненавидел себя за то, что не смог справиться быстрее. За то, что из-за своего страха позволил себе засомневаться, вместо того, чтобы сразу поднять шприц. Если бы он мог защитить Фрэнка с самого начала... – Прости меня, – вдруг сказал Джерард дрожащим голосом. Крупные горячие слезы скатывались по щекам и падали на рваную одежду Фрэнка. Джерард знал, что ему еще нужно найти остальных, и оставалось всего около полутора часов, чтобы спасти их от подобного конца, но он просто не мог заставить себя уйти. Не сейчас. Но кто-то там, наверху, если вы в такие вещи верите, явно симпатизировал Джерарду, а может, они просто не были готовы забрать душу Фрэнка Айеро. Так или иначе, Фрэнк вдруг дернулся, испугав Джерарда, и зашелся кашлем. Джерард помог ему приподняться, но Фрэнк вырвался из его рук и отполз на пару шагов в сторону, где его вырвало какой-то красно-черной субстанцией – Джерард даже думать не хотел о том, что именно это было. Он наблюдал, как Фрэнк снова и снова опустошает себя; после третьего раза тот сел, упершись руками в колени, дрожа и тяжело дыша. Джерард быстро смахнул слезы руками и неуверенно позвал: – Фрэнки? – он сказал это тихо и мягко, стараясь не напугать парня. Сначала он подумал, что Фрэнк его не услышал, но спустя мгновение тот повернул голову и, медленно моргая, устало посмотрел на Джерарда. Джерард снова вытер глаза и постарался улыбнуться. Фрэнк смотрел на него так, словно видит впервые в жизни, но потом – как показалось Джерарду, с огромным трудом – парень пополз обратно и практически упал на него. Джерард чувствовал, как бешено бьется сердце Фрэнка бедром, куда тот улегся грудью. Его дыхание было тяжелым и неровным, но он был жив, и для Джерарда это было самое главное. – Нам нужно идти, Фрэнки, – мягко произнес Джерард, при этом довольно резко теребя парня за плечо – тот явно начинал засыпать. – Я устал... – еле слышно пробормотал Фрэнк, отдернувшись от прикосновений. – Я знаю, – со вздохом ответил Джерард, проводя пальцами по спутанным волосам парня. – Но нам нельзя тут оставаться. Нам нужно найти Майки, Рэя и Боба, и потом мы отправимся домой, и сможем выспаться. – На самом деле, он очень сомневался, что в ближайшее время сможет уснуть. Не говоря уже о том, что Фрэнку была необходима медицинская помощь. – Пойдем, – сказал он, не желая больше тратить время. Ему надоело сидеть, и он спихнул Фрэнка с коленей, на что тот протестующе заскулил, устало посмотрев на Джерарда из-под прикрытых век. Джерард встал и наклонился, чтобы помочь Фрэнку, но, в конце концов, просто сам поднял парня. Фрэнк еле-еле стоял на ногах, и Джерард крепко схватил его, чтобы тот снова не упал. – Ну же, помоги мне, – проворчал Джерард, стараясь удержаться на ногах. Фрэнк никак не отреагировал и продолжал висеть на нем; на его губах мелькнула ухмылка. Джерард закатил глаза, после чего еще раз осмотрелся. Сердце замирало от одной мысли о том, что может ждать его впереди. Он вздохнул, и, поддерживая Фрэнка максимально, как только мог, двинулся в сторону двери. Фрэнк больше просто волочил ноги, чем шел, усложняя тем самым задачу Джерарду, но им все же удалось дойти до коридора, даже ни разу не остановившись по пути. В очередной раз со вздохом перехватывая Фрэнка, Джерард пытался выбросить из головы бессердечное хихиканье, до сих пор отдававшееся эхом в его ушах.