better than you

Не отвести взгляд. Не сдаться. Ни за что. Урарака мысленно устроила дуэль с Бакуго, пусть он об этом и не знает. А в глазах его тонуть начинаешь. Нет, правда, она не обманывает, тонешь, но в море крови. однако в такой крови она не против утонуть. Он и сам проигрывать не собирается. Хмуро смотрит прямо в глаза, не отводя взгляд. Или же просто думает о чём-то. Ну, бывает же так, правда? О чём-то глубоко задумываешься, и смотришь, не в силах оторваться. Но если думает, то о чём? и это что-то, о чём он думает, случилось по её вине. Секунда, три, пять, вечность прошла. Кажется, что они смотрят друг на друга долго-долго, вечно, а отводить взгляды не хочется. Это ведь будет означать проигрыш, верно? Урарака ухмыляется, показав серьёзность своих намерений. Бакуго ухмыляется в ответ, посылая ответ, что он принимает вызов. Они понимают друг друга без слов, отличные напарники, соперники, а может кто-то ещё. Посторонние звуки просто резко заглохли. Как будто они остались вдвоём. Ни шума в коридоре, ни чьих-то голосов. Нет ничего. Только дыхание Бакуго в паре шагов от неё и дыхание Очако. Тишина, но на уши не давит. Она как-то даже приятна, и ощущение пустоты не возникает. Теперь не страшно. Лишь ощущение какой-то вязкости, тумана, мути в голове. Они оба ничего не понимают, но продолжают свою невидимую схватку. Никто не хочет сдаваться. Урарака всегда уважала Бакуго. Да, она считала его жестоким, злым парнем, но уважать не переставала. И в глазах её никогда не было презрения. Лишь отчаянное желание победить и уважение. Именно этими чувствами искрились её карие глаза, и Бакуго это понимал. именно поэтому сейчас его глаза искрились также. Пусть Очако не понимала, что это за чувства плещутся в её глазах. Но Бакуго вкладывал из своей души в свои глаза лишь эти чувства. Он не умел сдаваться. Она этого тоже не хотела. Он упёртый, как баран, она не хуже. Они такие разные, но такие похожие. Так почему же Урарака всегда считала себя слабой? Почему? Она так сильно расстроилась из-за проигрыша в их бою, но стоило ли? Она показала себя. Пусть это видели не все. Пусть все лишь сострадательно смотрели на неё, пытаясь стереть её горечь поражения. Они думали, что против него у неё не было шансов. Они не видели этого. зато видел он. Резкий скрип двери. Тягучий такой, противный. Дверь больничной палаты держалась на несмазанных петлях, и от этого скрипа закладывало уши. Тишина, что существовала в их дуэли, была разбита скрипом этой двери. Урарака нехотя отводит взгляд, не видя, что именно это действие сейчас совершил и Бакуго. - Ребята, вы вместе, - проговаривает старушечий голос в белом халате. Низенькая фигура Исцеляющей девочки в каких-то красноватых тонах. Урарака мотает головой, чтобы прогнать оттенки. Видимо, так долго не отводила взгляд от глаз Бакуго, что уже мерещится цвет его очей, как было сказано в его романе. - Значит, вылечу вас в палате Бакуго. Кацуки презрительно фыркает, но, поймав укоризненный взгляд Исцеляющей девочки, раздражённо пожимает плечами и всем весом падает на кровать в сидячем положении. Очако приветствует целительницу и мягко улыбается, присаживаясь рядом с койкой Бакуго на кресло. - С кого бы мне начать, - задумчиво протягивает бабушка, посматривая на ребят. Очако вспоминает, как после фестиваля героиня залечивала увечья, нанесённые ей в бою никем иным, как Бакуго. И каким именно способом она всё это залечивала. Морщит нос, но резко осекает себя, думая, что это неприлично. Кажется, целительница не заметила её оплошности. Очако невинно улыбается, всем видом показывая, что она согласна подождать ещё немного, на что старушка кивнула головой, очевидно, поняв скрытый намёк девушки. - Ну что, Бакуго, начнём с тебя. Парень нехотя привстаёт, глядя на бабусю сверху, хмурит белёсые брови. Разница в росте так очевидна, что хочется смеяться. Интересно, каким это образом целительница собралась его осматривать? Урарака делает вид, что там нет ничего интересного, подумаешь, сейчас пупсика-котика Кацуки будут целовать, ну что здесь такого? - Присаживайся, - протягивает старушка, мягко улыбаясь. - Показывай мне свои раны. Бакуго медленно садится на кушетку, по-прежнему хмурясь. Урарака не смотрит на него. усиленно делает вид, что ей всё равно. Она тактично опускает взгляд и принимается рассматривать свои домашние тапочки, которые родители привезли недавно. Кролики на тапочках мило скачут, и Урарака уже начинает придумывать какую-нибудь историю о них, но краем глаза ловит резкое движение слева. Машинально прикрывает лицо одной рукой, а второй ловит что-то чёрное. - Подержи, круглолицая, раз просто сидишь, - рявкает Бакуго таким тоном, будто Очако должна и обязана держать его вещи целыми днями. - А ты не, - Урарака гневно хмурится, глядя в наглые глаза парня. Искорки гнева в её глазах готовы превратиться в пожар. И уж от него тебе, Кацуки, убежать не получится. Девушка ловит чей-то взгляд слева, пересекается с Исцеляющей девочкой. Выражение лица той было таким хитрым, понимающим и в это же время немного осуждающим, что Очако сразу становится неуютно. - ладно, это ведь ненадолго, так? Она ещё раз бросает в сторону Бакуго гневный взгляд. И понимает, что он полураздет. Кацуки, мать его, Бакуго без майки. Девушка чувствует, что начинает волноваться, а щёки начинают неистово гореть. Спокойно, она ходила вместе с ним в бассейн, в этом нет ничего страшного. Уговаривает себя не краснеть, как маленькая девочка. Как будто в первый раз парня без майки видит, как будто живёт не у моря. Пытается сконцентрироваться на чём-то другом, думает о Деку, Ииде. И о Момо. - Извините, - спрашивает она, немного замявшись. Немного неловко спрашивать это в тот момент, когда перед глазами голая спина Бакуго, а вот прямо за ней уже лицо целительницы. Старушка отрывается от своих действий, сверля девушку проницательным взглядом. - Как Яойорозу? Услышав, что с подругой всё в порядке, она идёт на поправку и выписывается примерно через два дня, Урарака облегчённо выдыхает. Она слишком долго не интересовалась жизнью подруги, которая была в тот ужасный момент вместе с ней, и это заставляет чувствовать себя отвратительно. Очако глубоко вздыхает, стараясь угомонить разошедшуюся совесть, которая всеми силами старается заставить девушку думать о себе плохо. Надо обязательно встретиться с ней чуть позже и позвонить. Очако слышит тихий резкий "чмок" и стыдливо втягивает голову в шею. Да, естественно, это причуда Исцеляющей девочки, но так стыдно думать, что там сейчас Бакуго, и вообще всё это очень сильно смущает. Урарака принимается рассматривать свои полосатые носочки. Чёрная полоска, белая полоска. Одна, две, три... - Выйди, -приказывает ей грубый голос. Очако натыкается взглядом на вишнёвые глаза Бакуго, повернувшего к ней шею. Одно дело - всегда бордовые глаза Кацуки, но это не единственная часть на его лице красноватого оттенка. щёки. Щёки такого злого Бакуго покраснели, и это так забавляет, ведь он и правда смутился из-за целительницы. Забавно видеть такого невозмутимого в плане смущения молодого человека с красными щеками. - О, мы стесняемся, - насмешливо протягивает она, привставая с кресла. Встаёт и в пару шагов пересекает больничную палату. Кацуки провожает её взглядом, всё ещё хмурясь. - Мне ждать в холле? Старушка кивает ей, незаметно для Бакуго подмигнув. Урарака широко улыбается, торопливо взмахивает головой, мол, поняла, а в следующую секунду слышен лишь громкий хлопок двери. - Где ещё? Бакуго отрицательно мотает головой, всем своим видом показывая, что вообще не нужно его лечить, он лучше сам справится, без чьей-либо помощи. Подумаешь, поболит да перестанет. Но старушка сама нашла раны, и поэтому поцелуи всё ещё продолжаются. Это совсем не смущает. Подумаешь, обычный лечебный процесс, не в первый раз. щёки гореть перестали. Он чувствует, как раз за разом силой наливаются все его конечности, как все, пусть и стыдно признать, боли прекращаются, а вместо этого мышцы просто расслабляются, и это такое приятное ощущение. Бакуго шумно выдыхает, чувствуя, как по телу разливается ласковая прохлада. Поцелуи прекращаются. - Ну всё, осталось только Урараку осмотреть, - нарочито громко проговаривает целительница. Хитро прищуривает глаза, глядя на Бакуго, который молча смотрит на неё. - хорошая она девчушка, красивая, сильная. Настоящая героиня, не находишь? Бакуго молчит, грозно хмуря брови, как обычно. Резко встаёт, суёт руки в карманы домашних штанов, шаркает тапками по идеально чистому полу палаты. - Пока нет. Сказал, как отрезал, и с голым торсом вышел в холл. Круглолицая сидела рядом , на стульях, мило улыбаясь ребёнку напротив. В руках сжата чёрная майка, которую Бакуго швырнул в неё. Вещь вся измята, как будто она хотела отомстить Кацуки, сжимая её до такого состояния. Смешная какая-то, сама, как ребёнок, на первый взгляд. Два детсадовца сидят и улыбаются друг другу. Парень еле слышно насмешливо фыркает. Он подходит к ней, требовательно протягивает руку. - Ох, Бакуго, держи, - отдаёт ему прямо в руки, на мгновение задержав в своих.- в целости и сохранности. И улыбается мило так на первый взгляд. А на второй уже становится ясно, что что-то тут не чисто. Старается взгляд не опускать, смотрит прямо в глаза. С вызовом. И щёки чуть более розовые, чем обычно. Он скалится, принимая вещь обратно, надев майку сразу. Теперь намного комфортнее. И всякие юные сопливые девочки не пускают больше слюни. Садится рядом, толкнув не сильно, но ощутимо, плечом. - Тебя ждут. Урарака вскакивает, торопливо машет ребёнку рукой и стремглав летит в палату,оставив Кацуки наедине с малышом. Бакуго выругивается под нос. Ловит на себе любопытный взгляд мелкого, отвечает ему злобным зырком багряных глаз. Теперь-то точно всю охоту отобьёт не только смотреть, но и вообще любопытство проявлять по какому-то поводу. Малой отворачивается, готовый разреветься, а потом вскидывает голову и резко зыркает на него. - Нашёлся тут ещё один несдающийся, - цедит Бакуго сквозь сжатые зубы и корчит злобную рожу. Мелкий, вот же наглый говнюк, корчит рожу ему в ответ и показывает язык. Кацуки чувствует, как злоба на мелкого почему-то не появляется, вот не может он разозлиться. Раньше на каждого ребёнка он реагировал с раздражением, особенно на таких упёртых, сейчас же этот ребёнок ему кого-то напомнил. Вот только кого?... В момент дуэли Бакуго и мелкого, Урарака уже отвечала на вопросы Исцеляющей девочки. Старушка осмотрела девушку со всех сторон, спросила про уши и, получив ответ о звоне, поцеловала Очако в одно ухо, затем в другое. Не сказать, что это было неприятно, просто до безумия смущающе. Взяв всё своё самообладание в кулак, Урарака уговаривает свои щёки и свой организм не краснеть, ведь ничего такого в этом нет, обычная причуда. - Совсем уже с ума посходили, эти про-герои, - бурчала себе под нос целительница, осматривая ссадины Урараки на руках. Неодобрительно покачала головой, взглянув на ожог на запястье. - как можно посылать детей на такую опасную миссию, вы ведь только-только получили лицензию. Бакуго, вон, даже позже тебя. Очако чувствует себя немного неловко, ведь всё это произошло по её вине. Если бы она тогда была чуть осмотрительнее, Момо бы не ударилась об стенку, они бы справились с тем злодеем вместе, и Кацуки не пришлось бы бросаться на помощь. - Извините, - на автомате проговаривает она. Вина тяжёлым грузом легла на плечи. Сколько бы она не пыталась убедить себя, что они ничего не могли сделать, что весь план, продуманный Момо, был безупречен, и всё это - лишь стечение обстоятельств, не помогало. Эта мысль, честно говоря, не покидала её ни на минуту, Очако постоянно представляла все возможные благоприятные исходы. Мудрая старушка качает головой, с сочувствием глядя на девушку. Берёт её ладонь в свою маленькую, смотрит на неё так, прищурившись. Ей хочется довериться. - Прекрати это, девочка, - целительница похлопывает её по плечу, успокаивая, стараясь убедить в своей правоте. - В этом нет твоей вины. Вы сделали всё, что могли! Те люди, заложники, никто из них не скончался, а знаешь, как сложно в первый раз идти на такое задание? Да даже половина профессиональных героев не могла обойтись без жертв, когда происходило нападение злодеев. Вы же это смогли, вы молодцы, и единственные, кто здесь виноваты, - старушка гневно стучит тростью о пол. - это эти самые про-герои! Очако с благодарностью смотрит на такую добрую целительницу. Не в силах сдержать чувства, она обнимает старушку и тихо благодарит её. - Кажется, я всё обработала, - проговаривает старушка, выпутавшись из объятий девушки. - Думаю, вас выпишут завтра-послезавтра, я поговорю с врачом. - Спасибо, - благодарит Урарака ещё раз, чувствуя, как каждая мышца наполняется силой Исцеляющей Девочки. Приятное ощущение расслабленных мышц. Сейчас-то она бы точно расправилась с парочкой злодеев и даже не заметила бы этого. Старушка подходит к двери, оборачивается и с хитрецой смотрит на ученицу. - А наш злюка-то тебя смутился, - улыбается, хитро прищурив глаза. Урарака непонимающе хмурится, озадаченно глядя на старушку. Когда это? И вообще, Бакуго разве умеет смущаться? Видимо, по выражению лица Очако в тот момент можно было сказать многое, поэтому старушка решает пояснить. - Когда ты ещё не вышла из палаты. Урарака ошарашенно приоткрывает рот, прокручивая момент совместного с Бакуго пребывания в палате. Кидает в неё майку(она ему это ещё припомнит, вот же засранец), остаётся без неё, Очако старательно пытается забыть момент с его обнажённой спиной и грудью, а потом он выгоняет её... - Так это поэтому его щёки были такими красными, когда он обернулся? - выдала она свою догадку слишком громко. Резко хлопает ладошкой себя по губам, прикрывает рот ладонями. - Этого не может быть! Старушка мило улыбается, вновь состроив вид божьего одуванчика, мол, я ни при чём, я бабуся молодцом. Шутливо грозит пальцем, а потом резко выходит из палаты, махнув на прощание рукой и пообещав, что поговорит с врачом. Это, конечно, новый компромат на Бакуго, счёт один-ноль, так сказать, но ё-маё, что с этим знанием делать? Урарака пытается угомонить сердце, которое, кажется, собралось своими ударами пробить дыру в груди. Лицо горит, сердцебиение участилось, и вообще кажется, что она сейчас где-то не здесь. Ощущение того, что она избранная, возможно, единственная, кто видела, как Бакуго Кацуки смущается, тем более из-за неё, заставляло душу куда-то улетать, ведь если уж он смутился её, значит, точно считает Урараку равной! Неужели она и правда смогла сравняться с ним? Снова скрип. Серьёзно? Дверь? Почему именно сейчас? Урарака резко поворачивает голову в сторону звука и натыкается на недовольного взлохмаченного Бакуго. Про которого она, чёрт его дери, только что думала и безумно радовалась из-за него! Она мило улыбается, как обычно, вот только чувствует, что совсем не как обычно. Кацуки приподнимает бровь, недоумённо обведя её взглядом. - Мне интересно, что такого тебе сделала старуха, - по обыкновению строит высокомерную гримасу, осмотрев её с ног до головы. - что ты вся такая взлохмаченная, красная, ты себя в зеркало видела? Очако приглаживает взъерошенные волосы,поправляет одежду, хлопает себя ладошками по щекам и решительно смотрит на одноклассника. Хоть майку надел, и на том спасибо. А то она бы точно с ума сошла. Воображение, что ли, разыгралось. - А что? Тоже попробовать хочешь? - гордо вскинув голову и насмешливо сверкнув глазами, протягивает она. - Могу показать. Кацуки из-за чего-то злится, бурчит себе что-то под нос, Очако не может понять, что именно. Сунув руки в карманы спортивных штанов, горбясь, проходит к койке, плюхается на неё и презрительно фыркает. уши. На этот раз красные уши. Очако опускает взгляд чуть ниже и понимает, что шея тоже красная. - Что молчишь? Бакуго переводит на неё взгляд, прищурившись странно. - Хочешь меня исцелить? - произносит, поворачиваясь на другой бок, чтобы смотреть ей прямо в глаза. - У тебя кишка тонка, круглолицая. Урарака чувствует, как внутри всё обрывается. Град брошенной необдуманно фразой окатил её с головой. Он сказал что? Она не сможет исцелить? Как Исцеляющая Девочка? Как она своей причудой?... да кто ему такое сказал? И она резко и решительно бросает: - Не тонка. шаги.