better than you

всё ближе, ближе, ближе. Кровь в ушах стучит, а лицо горит. Пожаром таким, особенно в области щёк. И время опять замедляется. Очако думает, что у Бакуго, возможно, есть ещё одна скрытая причуда, иначе с чего вдруг время тянется, как вчерашние спагетти, когда она рядом с ним? раз. два. три. ягоды спелого боярышника. кровь. глаза Бакуго. стук сердца, гулко отдающийся по всему телу. Всё это в одну секунду. А в следующую секунду она уже стоит прямо над Кацуки. Глаза отвести невозможно. и аккуратно протягивает руки к его щекам. кладёт свои ладони прямо на его лицо и смотрит в его глаза, которые сверкают в свете ламп. переводит взгляд на губы. нервно сглатывает, понимая, что вот оно. вот, что Кацуки имел в виду. исцелить его. чмокнув, как делала Исцеляющая девочка. Очако наклоняется чуть ниже, почти соприкасаясь с парнем лбами. приближается к губам, чувствуя дикое смущение. чуть приподнимает голову. и целует его в нос. Бакуго морщится, как милый котёнок, которого против его воли чмокнули прямо в нежный носик. Очако улыбается такому невинному сравнению, губы сами расползаются в смущённую улыбку. Одноклассник хмурит брови, и Урарака понимает, что пора убегать. - Как видишь, не слабо, - говорит она, широко улыбаясь, и срывается с места, за секунду оказываясь прямо у двери и резко захлопывая её. Кацуки слышит лишь гулкие быстрые шаги, переходящие в бег по коридору. Чувствует жар в области ушей. краснеет ярко так. и улыбается, сам того не зная. - Чёртова круглолицая, - рычит беззлобно он, всё ещё улыбаясь. Очако в этот момент мчится, куда глаза глядят. в мыслях лишь Кацуки, его глаза и губы, а ещё их глупое "слабо". Ничего ей не "слабо", условие выполнено, а значит на этот раз Бакуго возникнуть не сможет. Щёки всё ещё горят, и Урарака всеми силами пытается усмирить не только своё сердце, но и потушить пожар в области лица. и как она смогла стать настолько смелой? как она поцеловала Бакуго прямо в нос? Кацуки Бакуго, чёрт его подери. Теперь несдобровать, он же точно будет злиться и кричать. Боже, как теперь смотреть ему в глаза, а что делать с Деку? Он же ей всё-таки нравится. Ну или всё же нравился. чёрт-чёрт-чёрт. Очако останавливается прямо у входа в холл, оглядывает помещение, понимает, что поблизости нет людей, присаживается на диванчик, восстанавливая спёртое от смущения дыхание и усмиряя сердце, которое просто хотело вырваться из груди от стыда. Урарака же в тот момент хотела просто провалиться под землю. это ж надо. она почти его поцеловала. Боже, скажи кому, не поверит. Вот как теперь ему в глаза смотреть? и себе в глаза. и всем в глаза. стыдно-то как. Очако крутит на пальце длинную прядь, разбираясь во всей этой ситуации. Мысли в голове роятся, как сумасшедшие, всё в голове мешается, полный бардак. и вдруг прямо рядом с ней плюхается кто-то. Мягко так, почти невесомо, легко. Широко улыбается, и Очако узнаёт малыша из коридора. мальчик восторженно вещает о том, какие огромные были аппараты в кабинете, и как он боялся, и что вообще, герои бояться не должны, а он им должен стать. Очако улыбается в ответ, где-то посмеиваясь. В этом мальчике она почему-то видит себя саму в детстве, тоже хотела спасти всех, помочь всем, а особенно родителям. Малыш болтает обо всём, и Урарака с интересом слушает его детские истории, в которых всё кажется таким светлым и важным. а потом мальчик говорит о злом дяде, который присел к нему в том коридоре. который переглядывался с ним злобно. и Урарака понимает, что слушать это ей интересно. Она улыбается так ярко, прислушиваясь к милому щебетанию мальчишки, погруженная на самом деле в какие-то свои размышления. О больнице, об ЮЭЙ, о Момо, о стажировке. И о чём-то ещё. Вернее, о ком-то, правда, Очако? Интересно, как он тогда отреагировал. Она ведь даже на него не взглянула, торопливо выбежала за дверь, прикрывая раскрасневшиеся щёки. Стыд-то какой... Мальчик машет ей рукой, заходя в кабинет врача на приём. Какой смелый, даже не плачет. Настоящий будущий герой. Урарака помахивает ему рукой на прощание в ответ. Сидит ещё пару минут, задумчиво взирая на стрелки на часах, которые так медленно идут по своей собственной воле. Вздыхает шумно так, привстаёт, отряхиваясь от воображаемой пыли. Бьёт себя по щекам, стараясь отрезвить голову и отогнать собственные мысли. Качает головой. В голове мысли о том, что глаза у него совершенно не злые. Не такие, какими раньше казались. Сейчас в глазах багрового цвета плещется какое-то уважение, кажется. Урарака и сама до сих пор не понимает, но чувства во взгляде сменились. Да и ощущения рядом с ним не вселяют никакой тревоги. Спокойно так. Как с равным. Не так, как с Деку. Всё совсем-совсем по-другому. Погружённая в свои мысли, Очако медленно идёт по больничным коридорам, без интереса оглядывая пациентов, врачей. Серость немного нагнетала, вокруг словно не осталось цветов. Всё какое-то однотонное, скучное. Стены выкрашены в блеклый цвет, лампы горели неестественно белым цветом, люди были какими-то грустными и недовольными, оно и неудивительно: больница, как никак. Урарака обнаружила себя у дверей в свою палату, остановившись на пару секунд в нерешительности. Что-то подсказывало ей, что заходить туда не стоит, однако кто слушает это что-то, правда? Вот и Очако, игнорируя подсказки своего потайного чувства, медленно повернула ручку двери. Вошла в палату, прикрыв глаза от яркого света из окна. Медленно открыла глаза, торопливо проморгавшись. И сразу же обомлела, приоткрыв рот. Блондинистая макушка нагло разместилась по подушке, в руках этой самой фигуры обнаруживалась любимая книга, до этого спокойно лежавшая на прикроватной тумбочке, ноги в сменной обуви были наполовину спущены на пол, однако во всей позе чувствовалось наглое превосходство, вседозволенность. Хозяин блондинистой макушки неторопливо отвёл глаза от книги, остановив свой взгляд на фигуре в дверном проёме. - Дверь закрой, - властно протягивает грубый голос, и Урарака в смятении прикрывает дверь, изумлённая наличием постороннего предмета-человека в своей палате. - Чё встала, как вкопанная? Очако встряхивает головой, пытаясь оправиться от шока и наглости этого постороннего. - Я, - она запинается, в каком-то непонятном смущении мямля. Эта её неспособность говорить в такой важный момент, когда нужно нагрубить в ответ, поставить на место, начинает раздражать. Урарака сжимает пальцы в кулаки, пытаясь взять себя в руки. Удивительно, но это помогает ей успокоиться. - а ты чего разлёгся на моей кровати, как закопанный? Бакуго внимательно смотрит прямо в глаза Очако, и она чувствует себя очень неловко.Внутри что-то замирает, и камнем ухает вниз с обрыва. Сильное желание отвернуться. Но первой взгляд отвести нельзя, он подумает, что она слабая. Поэтому Урарака решительнее вскидывает голову, сводит брови на переносице и рассматривает Кацуки в ответ. Дуэль длится секунд десять, но Очако снова кажется, что время тянется раз в десять медленнее. Чёртов Бакуго, что с ней творится из-за тебя, ответь. Бакуго отводит взгляд первым, опуская его на страницы книги. Очако удивлённо моргает, понимая, что ей не показалось. она не проиграла. Бакуго сам отвёл взгляд. Первый. Впервые в жизни. Это кажется таким невероятным, что она попросту не знает, как себя вести. Но радость от какой-то личной победы заставляет сердце биться чуть быстрее. - Проиграл, - тихо шепчет она, не веря своим глазам. Кацуки не реагирует на её слова, то ли погрузившись с такой силой в чтение, то ли не считая нужным. Урарака же отвести взгляд от него не смогла. Она чувствовала себя победительницей. Да, пусть в такой глупой дуэли обычных взглядов. Но зная характер одноклассника, его привычку устрашать взглядом, это казалось непостижимым уму. То, что он отвел взгляд, казалось какой-то чушью. Скажи кому - не поверят. Урарака как будто слышит сейчас хохот Киришимы, который сквозь смех сдавленно хрюкает, что это невозможно. Чтобы Бакуго Кацуки первый отвёл взгляд? Да быть такого не может! Она и сама думает, что это просто уму непостижимо. Нет, наверное, ей просто показалось. - Задолбала стоять, - доносится до неё раздражённый голос, и Урарака осознаёт, что слишком сильно погрузилась в свои мысли. Она встряхивает каштановыми волосами, гордо шествуя к креслу для посетителей больных. Садится, принимается убирать белые пылинки на тёмных штанах. Закончив, чувствует себя немного некомфортно в своей собственной палате и принимается дёргать завязки на кофте. - То, что ты типа победила, - начинает громко парень, с увлечением листая книгу, пальцами трогая корешок книги. Урарака отмечает про себя, что пальцы у него длинные, покрытые шрамами. Розоватые рубцы покрывают каждый палец, темноватые пятна от ожогов обнаруживаются на внешней стороне ладони. - не означает, что стоит забывать о своём долге, круглолицая. Урарака не сразу понимает, о каком долге он вообще говорит. Да и, по правде говоря, она и предположить не могла. Перебирая все совместные моменты с одноклассником, она не находит ничего, за что она может быть ему должна. Всё оплачено. - Тебе всё-таки слабо. Очако краснеет ярко-ярко, меняясь в лице. Глаза сейчас отражали полное смущение, дикий стыд и какой-то ужас. Никогда не знаешь, что сотворит Бакуго в следующую секунду. Тело напрягается, как струна на гитаре, которую перетянули, настраивая. Вот-вот лопнет, когда он начнёт кричать из-за поцелуя. - Не понимаю, о чём ты, Бакуго- кун, - пытается скрыть свое странное беспокойство Очако. Щёки более красные, чем обычно, указывают, что что-то всё-таки не так. Каштановые волосы небрежно обрамляют круглое личико, а в карих глазах читается жуткий стыд, который она так старательно пыталась скрыть за уверенностью. - Врёшь, - протягивает блондин, поворачивая книгу к себе обложкой, небрежно помахивая ей. Очако понимает, что одноклассник чего-то пытается добиться. Подозрительная нотка в его голосе заставляла всё внутри свернуться в тугой узел, сердце тревожно упало, словно оказавшись где-то в пятках, по ощущениям. Она старается узнать, чего он хочет. но не понимает, чего именно. Догадка молнией проносится в голове, так быстро затмив остальные мысли. Вот о чём он. Она пунцовеет, отводит в смущении взгляд. Вздыхает, с усилием стараясь придать голосу какую-никакую уверенность и безразличие. - Мы не спорили о том, в какое место нужно цело.. исцелять. Условия соблюдены, Бакуго не может ей возразить. Так она думала, на это она надеялась. Вот сейчас он ухмыльнётся, встанет и выйдет из комнаты, молча. Но этого не происходит. алые глаза блещут злой насмешкой. - Это по-другому делается, - ухмыляется Кацуки, с каким-то скрытым наслаждением наблюдая за смущением и стыдом одноклассницы. Нашёлся тут профессионал. Умник, сам правила не объяснял, почему она должна теперь оправдываться. Много хочет. Пусть вообще катится в свою палату, советчик недоделанный. Зачем ему вообще всё это нужно? - Так научи! - бубнит себе под нос Урарака, не осознавая, что говорит. Вроде бы, ничего такого. Подумаешь, разозлилась. Сказала, не подумав. Со злости нагрубила, пусть злится, сколько угодно, её это не касается. Кацуки кажется таким невозмутимым, и Урарака почти в это верит. Тогда почему уши Бакуго так покраснели? Волосы-колючки стоят дыбом,как и всегда, брови изогнуты в злой гримасе. Типичный Бакуго. Молчит, не отвечая на поставленную угрозу. Очако делает из этого свои выводы, кладёт ногу на ногу,скрещивает руки для уверенности. Хмурится. - Значит, тут слабо даже тебе. Поэтому предлагаю "ничью", - говорит Урарака, напряжённо всматриваясь в глаза спелого боярышника. Шея у Бакуго красная. И пятна на ней алые, словно собравшиеся в необычное ожерелье. Краснота на лице Бакуго переходит на щеки, и Урарака взволнованно отмечает про себя, что это не очень хороший знак. Вдруг у Бакуго аллергия? Может, ему требуется помощь? Приоткрывает рот, чтобы спросить о его самочувствии. Даже все чувства на второй план отошли. И смущение, и стыд, и всё отходит на второй план. Хочет спросить, но резкий звук прерывает голос. - дура. говорит он, резко поднимаясь. Все происходит так быстро, что Очако ничего не успевает понять. Резкие шаги, шумное дыхание, нависшее лицо, блеснувшие алым цветом глаза, в которых она видит своё отражение. Хрупкое такое. Испуганное, волосы разлохматились, а щёки ярче горят, чем обычно. Всё это она видит в одну секунду. А в следующую секунду чувствует к губам прикосновение. Шершавое такое. Искусанное от постоянной агрессии. Губы Бакуго. Торопливое прикосновение чужих губ к своим просто отключает сознание так резко. Она не успевает очнуться. Не успевает отвернуться, не успевает понять, что случилось. Просто смотрит на одноклассника, ища ответ в алых глазах. Бакуго на неё не смотрит. Глядит куда-то в пол, весь такой покрасневший, блондинистые колючки на голове словно стали еще более острыми. Парень словно чувствует её взгляд, быстро поднимает голову, сталкиваясь с Очако взглядом ошалевших глаз цвета спелого боярышника. Они смотрят друг на друга расширившимися от удивления глазами целую секунду, возможно. Слишком быстро все случилось. Урарака только сейчас начинает понимать, что случилось. Чувствует своё пылающее от смущения лицо, прикладывает пальцы к губам, на которых всё ещё осталось ощущение колючего прикосновения искусанных губ. Мысли в голове пребывают в настоящем хаосе. Кацуки отводит взгляд, красные огоньки перед её глазами гаснут, и Урарака осознает, что одноклассник, очевидно, сам не понимает, что на него нашло. Всё также сидит красный прямо на её постели, прикрыв низ лица рукой. Сам, кажется, не ожидал, что так выйдет. Не знает, что сказать. Она это понимает. А потом, кажется, Бакуго находит отмазку. Ухмыляется так самоуверенно. Нагло смотрит ей прямо в глаза. - Я победил.